Переход к проблемам разумного познания

В формулировке вышепоставленного вопроса выражается уже, что на него наводит не только возможность образования трансцендентных понятий, но, что, по крайней мере, настолько же значительное участие при его возникновении принимает потребность в идеальном дополнении, пробуждаемая, но не удовлетворяемая реальным познанием. Эта потребность в дополнении в свою очередь имеет двоякого рода источник. Во-первых, закон основания, как общий принцип познания, побуждает ко все более и более широкому объединению как объективных, так и субъективных познаний. Таким образом, он приводит, наконец, с одной стороны, к идее единой связи понятий, объемлющей совокупность всех возможных внешних опытов, с другой — к идее единства воззрительного сознания, объемлющего все субъективные восприятия. Обе эти идеи сами по себе никогда не могут быть выражены в какой-либо реальной системе понятий или воззрений, потому что ни объективный опыт, побуждающий к объективному образованно понятий, ни субъективный опыт, вызывающий связывание воззрений, никогда не могут быть действительно закончены. Поэтому влечению, не удовлетворяемому реальным познанием, здесь послушно служит указанная способность конструировать возможные системы понятий, хотя она этим и не завершает непрестанного прогресса действительных познаний, но все же обусловливает возможность идей относительно направления, в котором следует искать завершения, и относительно общей сущности указанной совокупности связей. Затем, та же самая потребность, которая побуждает нас к соединению всего объективного содержания опыта в одну замкнутую в себе систему понятий, а всего субъективного содержания опыта — в одну замкнутую в себе систему воззрений, требует еще дальнейшего и последнего дополнения. Ведь если объективное и субъективное познания всегда бывают и остаются для нас раздельными друг от друга, первое как познание опосредствованное, отвлеченное, а второе непосредственное, воззрительное, все же или выражается не различное содержание, а только различный способ обработки одного и того же содержания, данного нам прежде всего воззрительно в непосредственном восприятии. Как воспринимающее познание исходит из убеждения, что представление-объект первоначально тождественно с представлением, так рассудочное познание не может не кончать мыслью, что различные способы рассмотрения, которым оно подвергает представления-объекты в исследованиях, предварительно разобщенных, никогда не могут уничтожить указанного первоначального единства. Но это приводит к требованию, чтобы соединение по принципу основания и следствия в единую связь применялось и к взаимным отношениям обеих систем познания. Опыт со своей стороны поддерживает это стремление к единству, вновь отменяющему разграничения рассудка, повсюду подтверждая как зависимость мыслящего субъекта от внешнего мира, так и воздействия, которые он сам оказывает на этот внешний мир. На самом деле эти эмпирические соотношения еще прежде отвлеченной потребности разума повели к возникновению идеи единства, объемлющего собой субъекта и объект, мыслящее и мыслимое как с виду различные, но в сущности согласующиеся друг с другом элементы его.

Таким образом, в заключение своей работы рассудочное познание приходит к трем вопросам, которые в то же время выводят его за пределы его собственной области. Во-первых: насколько и при каких условиях чисто идеальная, то есть выходящая за пределы эмпирически ограниченной связи восприятий и рассудочных понятий, система вообще может заявлять притязание на значение для познавания? Далее: как и при каких условиях возможны и законны: система, объемлющая совокупность всех объективных познаний, и система, равным образом объемлющая совокупность всех субъективных познаний. Наконец, какое значение принадлежит идее единства обеих систем познания и каким образом эта идея может быть приведена в отношение к нашему действительному познанию мира?

Обсуждение этих трех вопросов, между которыми существует взаимная связь, само по себе не выходит за пределы познания. Ведь получится ли в конце концов утвердительный или отрицательный ответ на эти вопросы, и каковы бы ни были те условия, от которых в первом случае представляется зависящим разрешение задачи, — все исследование с его вспомогательными средствами и выводами остается подчиненным условиям всякого познания: общим принципам мышления и познания. Но, если поставленные вопросы, как и все вопросы, к которым может правомерно приводить обработка проблемы познания, и не лежат за пределами возможного познания, все же они лежат несомненно вне сферы тех задач, которыми занимается рассудочное познание. Ведь эти задачи состоят в распределении всего содержания восприятия. Во-первых, сообразно его непосредственному, субъективному значению, и во-вторых, сообразно его опосредствованному, объективному значению, причем всякий раз это распределение стремится к достижению свободной от противоречий связи фактов. Эта цель может достигаться или путем точного анализа непосредственно существующих налицо восприятий как в воззрительном, или, по обычной терминологии, психологическом познании, или же для достижения ее требуются, как в естествознании, вспомогательные понятия, имеющие более или менее гипотетический характер, — как бы то ни было, разрешение вопроса о законности или незаконности таких систем, которые должны не только объяснять факты восприятия на основании их эмпирически данной связи, но и дополнять их в интересах потребности нашего разума в единстве, лежит за пределами функции рассудка, потому что задача последних состоит лишь в истолковании опыта при посредстве подведения его под общие понятия. Но тот же самый принцип, которым пользуется рассудочное познание при разрешении этой задачи, принцип связывания объектов познания по связи между ними как основаниями и следствиями, в своем дальнейшем развитии ведет неизбежно и к образованию трансцендентных понятий. Таким образом, на всех ступенях познания должны оставаться одинаковыми те вспомогательные средства, которые мышление заимствует из своих собственных законов. Поэтому и при разграничении областей мы можем руководиться лишь целями мышления, которые различны на разных ступенях. В этом смысле рассудок ставит себе задачей понимание мировой связи; разум же стремится ее обосновать. Понимание придерживается данного нам; его цель достигнута, когда все известные факты связаны между собой понятным образом. Обоснование идет далее данного нам; оно старается объединить его с таких точек зрения, которые сами не даны, а прибавляются в качестве дополнения к фактам опыта и образованным из них понятиям. Чтобы уже в самой терминологии отметить различие этих дополняющих точек зрения от гипотетических понятий, образуемых рассудком, мы будем, по примеру Канта, называть их не понятиями, а идеями. Ввиду этого исследование разумного познания займется прежде всего вопросом о законности идей разума вообще, а затем перейдет к указанию логического источника главных форм этих идей.