Система чистых рассудочных понятий

Систематическое различение чистых рассудочных понятий начинается с двух выражающих отношение понятий, к образованию которых прежде всего побуждает рассмотрение любых объектов мышления. Это — понятия формы и материи. Источником их служит то разложение содержания восприятия, благодаря которому пространственная и временная форма обособляется от материи ощущения, а затем они переходят на все логические (begriffliche) разложения подобного рода, что ведет прежде всего к построению той системы чистых формальных понятий, в исследовании которой видит свою задачу математика. Напротив того, уже при отграничении форм воззрения от материи ощущения, эта последняя оказывается, в силу описанных выше существенно иных условий своей изменяемости, совсем непригодной для дальнейшего образования понятий. При каждой попытке такого составления понятий приходится всегда опять пользоваться формой. В этом проявляется тот факт, на котором зиждется все это различение формы и содержания, что, хотя материя представления и может как угодно изменяться при данной воззрительной форме, при изменениях формы непременно что-нибудь должно одновременно изменяться и в материи ощущений. Поэтому материя опыта может становиться исходным пунктом для самостоятельного образования понятий вообще лишь тогда, когда она мыслится в непрерывном отношении к форме. Но при этом отнесении опять (Ruckbeziehung) к форме понятие материи превращается в понятие содержания, и это содержание опыта лишь в том случае может становиться основанием для дальнейшего различения понятий, если, в противоположность чистой форме, оно мыслится состоящим из материи и формы, если, следовательно, первоначально установленное различение в нем снова устраняется, причем, мы оставляем за собой право всюду пользоваться результатами указанного различения и ставшего благодаря ему возможным исследования чистых формальных понятий. В этом смысле содержание опыта служит предметом опытных или реальных наук, как мы называем их ввиду того, что они имеют своим предметом все содержание действительности. Таким образом, на место вышеупомянутой первоначальной противоположности, оказавшейся, как это замечательным образом показывают умозрения о «бесформенной материи» у Платона и Аристотеля, совершенно бесплодной со стороны понятия материи, явились новые выражающие отношение понятия формального и реального. Параллельно им идут понятия возможного и действительного в том отношении, что могущее быть конструированным по формальным законам совпадает всюду с возможным для нашего мышления, между тем как действительное остается зависящим от данного в опыте соединения материи и формы. Поэтому чистые форме мольные понятия и чистые реальные понятия противостоят друг другу в качестве двух главных разрядов чистых рассудочных понятий.

Наиболее общими из чистых формальных понятий суть понятия единства и многообразия. Оба они связаны друг с другом; но понятие многообразия более обширно, так как оно служит исходным пунктом для всех различий между отдельными формальными понятиями. Многообразие, со своей стороны, может быть рассматриваемо или по отношению к качественному характеру своего порядка, или по отношению к своим количественным свойствам. Таким образом, оно приводит к новым соотносительным понятиям качества и количества. Затем последние распадаются на дополняющие друг друга противоположности, подобные данным в первоначальных понятиях единства и многообразия. Таким образом, качество объемлет собой два понятия простого и сложного, а количество — единичного и множественности. Но эти четыре момента понятий объединяются в общем понятии числа, с течением времени настолько расширенным математикой, что им не только объемлются все роды мыслимых величин, но могут выражаться и качественный состав, и порядок последних, как это показывает пример комплексных чисел. Наконец, понятие числа приводит к последней паре понятий, так как вследствие связи чисел данной числовой системы с ним соединяется еще новое относящееся к форме понятие: понятие переменной формы. Последнее возникает таким образом: всякое число, входящее в какую-либо систему чисел (Zahlenmannigfaltigkeit), может быть посредством определенных действий образовано из любого другого, в особенности же, стало быть, из исходного понятия о единичном или простом. Образуемое таким образом понятие переменного числа распадается на два подчиненные понятия: на понятие независимого переменного и на понятие зависимого переменного, которые оба объединяются в общем понятии функции. Мы можем, следовательно, распределить рассмотренные понятия в следующей таблице:

Таблица чистых формальных понятий.

Чистые реальные понятия в своем историческом развитии уже тем существенно отличаются от формальных понятий, что некоторые из них полагались вместе с тем и в основание метафизических систем, в которых они тогда играли настолько преобладающую роль, что дополняющие их соотносительные понятия или совсем не имели влияния, или получали лишь второстепенное значение. Притом над всем этим развитием господствовал особого рода закон, что, коль скоро вообще могла идти речь о рассмотрении действительности при посредстве понятий, развитие получили прежде всего наиболее абстрактные, наименее применимые к конкретному миру опыта понятия, после чего лишь от них постепенно совершался переход к понятиям, более близким к действительности. Так, уже при самом зарождении абстрактного мышления, у элеатов и Гераклита, мы встречаем два соотносительные понятия (Wechselbegriffe) бытия и становления, как последние первоначала действительно сущего, притом же первоначала, совершенно исключающие друг друга, так как элеаты настолько же отвергали всякое становление, всякое изменение как нечто недействительное, как простую призрачность, насколько Гераклит признавал, напротив того, невозможным покоящееся бытие. В системах Платона и Аристотеля впервые сделана была попытка образовать противоположные понятия, которые в соединении друг с другом были бы применимы к действительности; так Платон противопоставил материи идею, Аристотель — форму. Но, как ни важно было само по себе это различение, понятие материи в этой наиболее ранней формулировке, в силу вышеуказанных причин, не давало никакой точки опоры для плодотворного применения, а поэтому главное значение не могло не достаться снова одному понятию, идее или форме. Только новейшая философия поставила на их место такие понятия, которые, предполагая как материю, так и форму, остаются совместимыми друг с другом как понятия соотносительные (Wechselbegriffe): субстанцию и причинность. И при этом все еще существует, конечно, наклонность выставлять на передний план то одно, то другое из этих соотносительных понятий. Между тем как в прежних метафизических системах основное понятие всей науки усматривалось в субстанции, новейший идеализм отводит первенствующее значение причинности мыслящего духа, приписывая субстанции только значение вспомогательного понятия, образованного самим мышлением. Эта противоположность точно соответствует взаимному отношению обеих опытных наук, идущих параллельно указанным метафизическим направлениям. Древний материализм и реализм были в то же время натурализмом: потребность естествознания в понятии субстанции, на котором основывался бы внешний опыт, переносится в них на опыт вообще; новейший же идеализм и идеалреализм придерживаются психологического образа исследования, который нигде не бывает вынужденным восходить от причинной связи психических процессов к субстанциальной основе последних, тогда как понятие субстанции признается, напротив того, продуктом мышления, вытекающим из определенных свойств представлений, стало быть, из действий мыслящего субъекта. Таким образом для натурализма первичным служит субстанция, а причинность — вторичным; для психологизма же первичное есть причинность, а субстанция — вторичное. В развитии общих реальных понятий отражается, следовательно, общий ход развития познания, переходящего сперва от более общих различений к специальным, а затем и в сфере последних от познания объектов природы к познанию духовной жизни. Стало быть, по той же самой причине, по которой философия возникла прежде единичных наук, противоположности бытия и становления в области основных метафизических понятий предшествовали противоположностям субстанциальности и причинности; и по той же самой причине, по которой естественные науки развились прежде наук о духе, учения о субстанции получили развитие прежде, чем системы, зиждущиеся на чистой причинности.

Распределяя чистые реальные понятия согласно систематическим точкам зрения, мы должны и при этом отвести первое место бытию и становлению как наиболее общим коренным понятиям, из которых лишь в понятиях субстанции и причинности развиваются формы, имеющие более обширное содержание. Между тем как бытие и становление вполне противоположны друг другу, в субстанции бытие соединяется со становлением, в причинности — становление с бытием. Субстанция есть сущее, которое мыслится как основание всякого становления; причинность приводит отдельные виды становления в отношения друг к другу, делая каждое становление зависящим от другого становления, благодаря чему, в конце концов, все становящееся и совершающееся рассматривается как единое связное бытие. Поэтому каждое из этих понятий в свою очередь распадается на пару соотносительных понятий: субстанция раздвояется на истинную субстанцию и на акциденцию, или изменяющуюся форму, в которой может являться неизменно пребывающая сама по себе субстанция; причинность — на причину и на действие, как на два члена, необходимые для установления действительной причинности. Затем, обе эти пары объединяются в общем понятии силы. Ведь последняя имеет значение, с одной стороны, субстанциальной причины всего совершающегося, а с другой — причины реализовавшейся, превращенной в действие. Обе эти стороны понятия силы разобщаются в соотносительных понятиях потенциальной и актуальной силы; первое из них обозначает причинность, мыслимую имеющейся в запасе в субстанции, но еще не действующую, а второе — именно эту причинность, перешедшую или переходящую в действие. Таким образом, в этих двух понятиях восстановляются взаимные отношения субстанции и причинности, с тем лишь различием, что оба понятия подчинены теперь исключительно одному из них, а именно понятию причинности. Из понятия потенциальной силы исчезло все, что мыслилось в субстанции, кроме возможности становиться причинно-действующей. Уже в этом можно распознать наступивший в течение логического развития понятий перевес причинности над субстанцией. Еще нагляднее свидетельствует об этом стремление новейшего естествознания устранить термин сила и заменить его термином энергия. Здесь сомнение в пригодности понятия силы возникло под влиянием того обстоятельства, что в нем все еще усматривались слишком явственные следы отношения к субстанции. Таким образом уже в области естествознания проявляется противоположность, еще более развивающаяся затем при психологическом рассмотрении и благодаря логическим соображениям: противоположность между двумя понятиями о причинности (Causalbegriffen), которые мы можем отличить друг от друга как субстанциальную и актуальную причинность. Согласно понятию субстанциальной причинности все причинные явления рассматриваются как действия единой пребывающей субстанции. Согласно понятию актуальной причинности, вся причинность состоит лишь в связи определенных событий, которая мыслится как необходимая. Характерное различие между тем и другим понятием причинности обнаруживается особенно в обусловливаемом ими различном понимании отношения между потенциальной и актуальной силой. Согласно принципу субстанциальной причинности всякая сила первоначально потенциальна, переход же ее в актуальную силу совершается действительно лишь при определенных внешних условиях. Согласно принципу актуальной причинности актуальная сила есть не только первичное, но и единственное действительное начало; потенциальная же сила есть лишь вспомогательное понятие, которым мы пользуемся в определенных случаях для дополнения причинных рядов, и все назначение которого ограничивается тем, что оно заступает место актуальной силы, когда она не может быть ни качественно, ни количественно прямо доказана, а между тем ее приходится постулировать согласно понятию причинности.

Из развившейся таким образом противоположности вытекает, наконец, еще одна, последняя пара соотносительных понятий, которые, правда, сами по себе, суть опять-таки обыкновенные производные продукты понятия причинности, хотя, вследствие специальных условий опыта, непосредственным исходным пунктом их служат психологические применения. А именно, если причинность понимается субстанциально, то с ней непременно должно ведь связываться предположение постоянства ее основания при внешнем изменении ее форм. Вследствие этого предположения, при детальном рассмотрении причинных связей, эта субстанциальная и неизменная причина всегда бывает предпосылкой, на основании которой выводятся отдельные действия, достигнутый же конечный эффект, напротив того, никогда не принимается со своей стороны за условие предшествующих ему членов причинного ряда. Субстанциальная причинность приводит, следовательно, к понятию причины в более тесном смысле слова, когда оно означает только обусловленность следствия основанием, которое само по себе остается неизвестным, но исключает определение основания при посредстве фактов, данных как следствие. Иначе обстоит дело в этом отношении при актуальной причинности: так как она связывает события согласно принципу основания и следствия, то здесь заранее дан принцип взаимного определения, каковой ведь и заключается уже в логическом принципе основания. А этот принцип гласит, что, если всякое следствие должно приниматься за принадлежащее к своему основанию, тогда и обратно основание должно быть рассматриваемо как принадлежащее к своему следствию. Обращенная таким образом причинность есть принцип цели.

Итак, вся система чистых реальных понятий может быть резюмирована в нижеследующей таблице:

Таблица чистых реальных понятий.

В дальнейшем изложении сообразно с общей нашей задачей мы можем ограничиться более подробным рассмотрением тех из понятий, входящих в тот и другой из вышеозначенных рядов, в которых соединяются главные моменты всего этого разряда понятий. Из формальных понятий таковыми суть понятия многообразия, числа и функции, из реальных — понятия субстанции, причинности и цели.