Структура норм права

Нормы права, в соответствии со своими особенностями, как правила поведения людей, обладают определенной структурой. Эту структуру в юридической науке обычно характеризуют, различая в ней три элемента — гипотезу, диспозицию и санкцию^⁰¹⁴⁵Г Гипотезой называют тот элемент правовой нормы, который устанавливает фактические условия, при наличии которых норма что-либо повелевает и, соответственно, предоставляет. Диспозицией называют тот элемент правовой нормы, который указывает на обязанность что-либо сделать или не делать и на соответствующее этой обязанности притязание; санкцией… — тот…, который указывает принудительные меры, принимаемые государством в случае нарушения норм права.

Например, ст. 117 ГК говорит: «В случае неисполнения должником обязательства он обязан возместить кредитору причиненные неисполнением убытки»!^1 461, в этой фразе мы находим гипотезу и диспозицию. Гипотеза гласит: «В случае неисполнения должником обязательства», [диспозиция —] «он (должник) обязан возместить кредитору причиненные убытки». Гипотеза в соединении с диспозицией представляет собой условное суждение. Гипотезу правовой нормы можно выразить условным придаточным предложением. Например, цитированное выше предложение ст. 117 можно без изменения его содержания изложить следующим образом: «Если должник не исполнит обязательства, [то] он обязан возместить кредитору причиненные неисполнением убытки». Само собой понятно, что нет надобности выражать грамматически гипотезу правовой нормы всегда в виде условного придаточного предложения. Грамматическая форма может быть иная, как это и имеет место в ст. 117 ГК. В ст. 403 ГК гипотеза и диспозиция выражены также без условного придаточного предложения: «Причинивший вред личности или имуществу другого обязан возместить причиненный вред"[°^И7Г Необходимо строго различать структуру правовой нормы от грамматической формы, в которой норма выражена^⁰¹⁴⁸!. Санкции тех норм, которым посвящены цитированные выше ст. ст. 117 и 403 ГК, выражены не в этих статьях. Санкцией является принудительное обращение взыскания на имущество лица, обязанного возместить причиненный вред№ 149]. Санкция установлена не указанными статьями ГК, даже и не в ГК, а в другом законе, а именно в Гражданском процессуальном кодексе, который и предусматривает обращение взыскания на имущество должника. Это обстоятельство также служит примером того, что нет однозначного соответствия между структурой правовой нормы и способом изложения ее в законе. Различные элементы правовой нормы могут содержаться в разных статьях закона и даже в разных законах.

Надо рассмотреть каждый из элементов, характерный для структуры правовой нормы в отдельности.

1) Каждая правовая норма содержит гипотезу. Регулируя различного рода общественные отношения, правовые нормы должны указать, при наличии каких практических условий предписывается определенное поведение.

Однако в юридической литературе это положение не является бесспорным. Некоторые авторы полагают, что существуют безусловные нормы. В качестве примера они приводят нормы, запрещающие лишение жизни ребенка и некоторые другие. Но эти примеры неубедительны, так как ссылка на них основана на смешении понятий нормы, не имеющей гипотезы, с нормой, не знающей исключений. Норма, запрещающая лишение жизни ребенка, не знает исключений, но она имеет гипотезу. Гипотезой является указание на то, что лишаемый жизни — малолетний. Малолетнего нельзя лишить жизни ни на войне, ни при каких-либо других обстоятельствах.

Гипотеза в правовой норме может быть определенной и неопределенной. Гипотеза является определенной, если она указывает все признаки тех фактических обстоятельств, от которых зависят устанавливаемые ею обязанности и притязания. Так, ст. 187 ГК говорит: «Когда право собственности переходит к покупателю ранее передачи имущества, продавец обязан до момента передачи сохранять имущество, не допуская его ухудшения»!^1 501. В предусмотренном этой статьей случае гипотезой является указание на переход права собственности по договору купли-продажи к покупателю ранее передачи самой купленной вещи. Закон точно указывает все признаки, от которых зависит обязанность продавца сохранять вещь и не допускать ее ухудшения. Гипотеза, указанная в ст. 187, является определенной. В ст. 142 ГК мы находим пример неопределенной гипотезы. Эта статья говорит: «Если подлежащая уплате неустойка чрезмерно велика по сравнению с действительными убытками кредитора, суд вправе, по просьбе должника, уменьшить неустойку»!⁰¹⁵¹). Здесь гипотезой является указание на чрезмерно великий по сравнению с действительными убытками размер неустойки. Закон не устанавливает точно то соотношение, которое является чрезмерным (в полтора раза, в два раза и т. д.), а предоставляет суду самому при рассмотрении каждого конкретного судебного спора определять, не является ли неустойка чрезмерной. Гипотеза, указанная в ст. 142 ГК, является неопределенной. Степень неопределенности гипотезы может быть различна.

Гипотеза указывает на определенные факты. По общему правилу эти факты в случае спора должны быть доказаны. Но иногда закон прибегает к следующему приему: он предполагает определенные факты доказанными. В таком случае гипотеза содержит презумпцию (предположение), что определенные факты имели место !°¹⁵²). Принято различать два вида презумпций: praesumptio juris и praesumptio juris et dejure.

Praesumptio juris есть предположение, которое может быть опровергнуто. Например, ст. 403 ГК говорит: «причинивший вред личности или имуществу обязан возместить причиненный вред. Он освобождается от этой обязанности, если докажет, что он не мог предотвратить вреда…"[°¹⁵³). Закон исходит из предположения, что причинивший вред мог его предотвратить. Обратное должно быть доказано. Таким образом, потерпевший, предъявив иск, может не доказывать, что причинитель вреда мог его и не причинять (следовательно, что он виновен в причинении вреда). Его положение облегчается. С него снято бремя доказывания (onus probandi) вины причинителя вреда. Бремя доказывания посредством praesumptio juris перенесено на другую сторону. Не будь в законе этой презумпции, положение было бы обратное. Потерпевший, чтобы обосновать свое требование, должен был бы доказать, что причинитель вреда мог предотвратить вред (т.е. что он виновен). Praesumptio juris является прежде всего приемом, посредством которого закон распределяет между сторонами в судебном процессе (или вообще в правовом споре) бремя доказывания.

Praesumptio juris et de jure называют предположение, которое не может быть опровергаемо. Иногда определяют этот вид презумпции как презумпцию, которая или совсем не может быть опровергаема, или же не может быть опровергаема в обычном порядке доказывания (но может быть опровергаема в особом, в экстраординарном порядке). Презумпция, для опровержения которой создается особый порядок доказывания, более затрудненный, чем общий порядок, по существу все же не отличается от praesumptio juris. Она также является средством, которым закон пользуется для распределения бремени доказывания. Что же касается презумпций, не подлежащих опровержению, то они вообще не являются презумпциями. Возьмем следующий пример. Для совершения определенных действий, имеющих юридическое значение, необходимо, чтобы лицо понимало значение того, что оно делает. Нельзя вменить в вину какое-либо действие, хоть бы недозволенное законом, человеку, который действовал в состоянии умопомешательства или в другом состоянии, в котором он не мог понимать значения своих действий. Закон не вменяет преступные действия в вину малолетним. Так, по советскому закону признается, что ребенок до 12 лет не несет уголовной ответственности!⁰¹⁵⁴], в имущественных отношениях ребенок, по общему правилу, до 14 лет является недееспособным !°¹⁵⁵С Нередко указывают, что в этих случаях закон устанавливает praesumptio juris et de jure, согласно которой малолетний до указанного возраста не может понимать значения своих действий. Эта презумпция не может быть опровергаема, хотя бы в отдельном случае и можно было доказать, что ребенок умственно достаточно развит и действовал сознательно. Однако легко убедиться в том, что на самом деле в данном случае закон не содержит никакого предположения. Он указывает на вполне определенные факты (недостижение определенного возраста), с которыми и связывает определенные последствия. Таким образом, презумпциями являются лишь так называемые praesumptio juris.

Часто указывают: закон, устанавливая презумпцию, исходит из того, что презюмированное положение является наиболее вероятнымteasel. Так, в ст. 403 ГК (см. выше) закон исходит из того, что причинитель вреда вероятнее всего и виноват в последствиях своего деяния. Однако с этим мнением нельзя согласиться. Указание на вероятность в данном случае (как и в других) может быть и очень спорным. Для того, чтобы его проверить, надо было бы сделать подсчеты, которые никто не делал, да и трудно их сделать. Вопрос заключается совсем не в этом, а в другом. Как мы видели, закон пользуется презумпциями для того, чтобы определенным образом распределить бремя доказывания между сторонами. Советский закон прежде всего исходит из мысли, что при данном распределении бремени доказывания суд сможет лучше установить действительные обстоятельства дела. Возлагая по ст. 403 ГК бремя доказывания отсутствия вины на причинителя вреда, закон считает, что вопрос о вине таким образом будет легче выяснен, чем при возложении на потерпевшего бремени доказывания вины причинителя. Закон исходит из того, что причинителю вреда легче доказать, что он не виноват, чем потерпевшему доказать обратное.

В юридической литературе с презумпциями нередко сближают так называемые фикции^101 571. О фикциях говорят в тех случаях, когда гипотеза приравнивает предусмотренный ею фактический состав к фактическому составу, предусмотренному другой гипотезой. Например, ст. 131 ГК устанавливает, что «предложение заключить договор, сделанное присутствующему без указания срока для ответа, связывает лицо, сделавшее предложение, лишь в том случае, когда контрагент немедленно заявил о принятии предложения». Примечание же к этой статье говорит: «Предложение, сделанное по телефону, признается предложением присутствующему» [°¹⁵⁸Г Таким образом, примечание к ст. 131 ГК приравнивает лиц, говорящих по телефону, к лицам, находящимся в одном и том же месте. Это сделано потому, что с фактами, указанными в самой ст. 131, а также с фактами, указанными в примечании к этой статье, закон связывает одну и ту же диспозицию. Таким образом, никакой фикции на самом деле здесь нет. Есть просто прием изложения, который повторяет не повторять дважды одну и ту же диспозицию. Для достижения этой же цели можно было бы поступить и иначе. Можно было бы формулировать ст. 131 следующим образом: «Предложение, сделанное присутствующему, а также предложение, сделанное по телефону…» и далее как в тексте ст. 131 ГК. Поэтому термин фикция надо признать неудачным, а то, что им обозначают, — не особенностью гипотезы правовой нормы, а только словесным приемом формулировки закона[°¹⁵⁹Г Для понимания структуры правовой нормы весьма существенно остановиться еще на одном виде гипотез. Иногда закон устанавливает определенное правило на случай, если отношение не урегулировано самими его сторонами. Например, ст. 109 ГК говорит: «Кредитор вправе не принимать исполнения по частям, если иное не предусмотрено законом или договором>Л°^1в0 Указание в этой статье на закон предусматривает возможность изъятия из этого правила в каком-либо другом законе. Иное значение имеет указание на договор. Оно означает, что ст. 109 дает правило, которое применяется, если только стороны не договорились, что должник будет погашать свой долг по частям!⁰¹⁶¹]. Такая гипотеза предусматривает отрицательный факт, — отсутствие соглашения сторон по данному вопросу!⁰¹⁶²]. Если соглашение сторон по данному вопросу имеется, то норма [ст. 109] не будет иметь применения. Тем самым ст. 109 содержит и другую норму, которую можно формулировать следующим образом: если стороны договорились об исполнении по частям, то должник может платить по частям в соответствии с соглашением. Норму, гипотеза которой предусматривает отрицательный факт, — отсутствие распоряжения по данному вопросу лиц, совершающих сделку, — принято называть диспозитивной нормой (jus dispositivum)!⁰¹⁶³]. Термин диспозитивный применяется в этом случае потому, что такая норма, давая правило на случай отсутствия соглашения сторон, тем самым дает возможность сторонам самим урегулировать, т. е. упорядочить (disponere), свои отношения!⁰¹⁶⁴].

Нормы, гипотезы которых не содержат указания на отсутствие соглашения по затрагиваемому нормой вопросу!⁰¹⁶⁵!, чаще всего называют императивными, принудительными (jus cogens), иногда категорическими. Все эти термины неточны. Императивными (принудительными) являются не только указанные нормы, но и диспозитивные. Диспозитивные нормы также содержат определенное правило поведения (императив) на случай отсутствия соглашения сторон1°¹⁶⁶Г Термин «категорические нормы» неудачен потому, что категорическим нормам следовало бы противопоставить гипотетические. Между тем мы видели, что гипотетическими являются в определенном смысле все правовые нормы, в том числе и те, которые называют категорическими. Однако другой принятой терминологии нет. Поэтому указанными терминами приходится пользоваться, не забывая их условности.

2) Каждая правовая норма содержит диспозицию. Это положение в науке права никем не оспаривается. Диспозиция есть тот элемент в структуре правовой нормы, ради которого даны и гипотеза, и санкция. В диспозиции норма устанавливает, как должны поступать те, к которым норма обращена. Гипотеза служит для того, чтобы установить область действия диспозиции, санкция — для того, чтобы обеспечить ее выполнение.

Диспозиции могут быть определенными или неопределенными. Диспозиция бывает определенной, если в ней указаны обязанность, которую она возлагает, и притязание, которым она наделяет. При этом речь не идет о том, что в словах закона должно быть непременно упомянуто и то, и другое. Выше было отмечено, что обязанности всегда соответствует притязание и наоборот®¹⁶⁷]. Поэтому чаще всего достаточно, чтобы в законе были указаны или притязание, или соответствующая притязанию обязанность.

Например, достаточно того, что в ст. 117 ГК сказано, что «в случае неисполнения должником обязательства он обязан возместить кредитору причиненные неисполнением убытки"[°¹⁶⁸Г Нет надобности добавлять в этой статье, что кредитор может эти убытки требовать^101 691. Дело идет о том, что из смысла диспозиции определенно явствует содержание притязания и обязанности®¹⁷⁰]. Но бывают нормы права с диспозициями неопределенными. Диспозиция неопределенная сама не устанавливает точно притязания и обязанности и предоставляет это сделать какому-нибудь лицу или государственному органу. Например, ст. 411 ГК говорит: «Определяя размер вознаграждения за вред, суд во всех случаях должен принять во внимание имущественное положение потерпевшего и причинившего вред»^[0171Г Таким образом, судья в каждом отдельном случаев должен определить, обязано ли лицо, ответственное за вред, возместить вред полностью или же только в части и в какой именно. Примеры диспозиций неопределенных дают также все нормы, которые отсылают к соглашениям (договорам) сторон. Выше было указано, что законы, содержащие диспозитивные нормы, т. е. нормы, в гипотезу которых входит отсутствие соглашения сторон по определенному вопросу, вместе с тем дают сторонам возможность самим урегулировать свои отношения. Нормы, дающие такую возможность сторонам, имеют диспозицию неопределенную. Диспозиция в этом случае предоставляет определить притязания и обязанности самим сторонам. Очень часто неопределенная диспозиция имеется в нормах, в которых гипотеза тоже неопределенная (см., например, ст. 411 ГК!⁰¹⁷²!).

Неопределенность в диспозиции может быть большей или меньшей. Она может относиться к самому установлению притязаний и обязанностей, но может касаться лишь тех или иных свойств или элементов содержания этих притязаний и обязанностей.

3) Третьим элементом в структуре правовой нормы является санкция. В санкции находит свое выражение охрана норм права государственным принуждением. Как указывал Ленин, «…право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права» {Ленин, Соч., т. XXI, стр. 438)[°¹⁷³Т Санкция и указывает, какого рода принудительные меры принимаются государством в случае нарушения норм права. Словом «санкция» нередко обозначают не только указанный элемент структуры правовых норм, но и самые принудительные меры, принимаемые государством!⁰¹⁷⁴^.

Принудительные меры могут быть направлены в отношении личности или в отношении имущества нарушителя норм права.

Принудительные меры в отношении личности (лишение свободы, исправительно-трудовые работы и т. д.) советское право применяет в тех случаях, когда нарушение права является общественно-опасным или преступлением. («Общественно-опасным признается всякое действие или бездействие, направленное против Советского строя или нарушающее правопорядок, установленный Рабоче-Крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени» — ст. 6 УК[°¹⁷⁵1). Принудительные меры в отношении личности, таким образом, являются карой, наказанием за совершенное правонарушение.

Принудительные меры в отношении имущества принимаются либо для осуществления наказания за совершенное правонарушение (штрафы, налагаемые в уголовном или административном порядке, конфискации имущества по приговору суда), либо для изъятия имущества, необходимого для удовлетворения потерпевшего (возвращение принадлежащей ему вещи, возмещение убытков, оплата расходов на восстановление прежнего состояния и т. д.). Принудительные меры в отношении имущества заключаются в обращении взыскания на имущество. Ближайшее изучение отдельных санкций составляет задачу соответствующих юридических наук (гражданского, уголовного, процессуального, административного).

Термину «санкция» в юридической литературе часто придают гораздо более широкое значение. Так, нередко (особенно в литературе, посвященной вопросам гражданского права) называют санкцией обязанность возместить убытки, платить неустойку, рассматривая возмещение убытков и неустойку как невыгодные имущественные последствия, налагаемые на неисправного должника, на правонарушителя!⁰¹⁷⁶J. На самом деле, с точки зрения анализа правовой нормы, указания в норме на обязанность возместить убытки или уплатить неустойку, являются не санкциями, а диспозициями^⁰¹⁷⁷^. Вопрос этот очень важен для изучения структуры правовых норм. Поэтому на нем следует остановиться [подробнее].

Согласно закону кредитор может требовать от должника совершения определенного действия, в частности, передачи вещей или уплаты денег, либо воздержания от действия (ст. 107 ПСИ⁰¹⁷⁸!. Допустим, что должник обязан был совершить какое-либо действие, совершение которого сделалось невозможным по его вине. В таком случае содержание обязательства меняется!⁰¹⁷⁹^. Должник должен будет возместить кредитору убытки от неисполнения (ст. ст. 117 и 118 ГК). Если он не будет платить убытки, то кредитор потребует их по суду, и они будут получены им посредством обращения принудительного взыскания на имущество должника. В данном случае мы имеем следующее положение. Нарушение одной диспозиции (должник обязан совершить действие, а кредитор имеет соответствующее притязание) является гипотезой, которая приводит в действие другую диспозицию (должник обязан возместить убытки кредитору, а кредитор имеет притязание на такое возмещение). Нарушение второй диспозиции приводит к применению санкции. Таким образом, в некоторых случаях структура нормы осложняется. Вместо простой схемы — гипотеза + диспозиция + санкция — мы имеем более сложную — гипотеза [1] + диспозиция + гипотеза [2] (нарушение предшествующей диспозиции) + диспозиция (изменение содержания первой диспозиции) + санкция (принудительное осуществление второй диспозиции) [°¹⁸°1. Такое осложнение имеет место главным образом в гражданском праве, регулирующем имущественные отношения. По практическим соображениям неизбежно, а иногда удобно для удовлетворения кредитора превратить его требование в денежное требование. Превращение в денежное требование облегчает погашение обязательства принудительным порядком.

Нередко санкцией называют объявление законом недействительным какого-либо акта. С точки зрения учения о правовых нормах это тоже неточно. Объявление недействительным какого-либо акта (действия) означает, что данное действие не производит юридических последствий, т. е. не порождает обязанностей и прав1°¹⁸¹Г Оно не является указанием на принудительные меры, принимаемые государством, и поэтому не представляет собой санкции. Если акт, который является недействительным, представляет собой нарушение закона, то его совершение влечет за собой принудительные меры (уголовное наказание и т. д.). Например, советский закон запрещает продажу и покупку жилой площади в городских национализированных домах (ст. 98 УК)^[0182]. За совершение такой продажи или покупки закон устанавливает наказание. Самая продажа будет недействительной, т. е. не породит прав в обязанностей между сторонами. Санкцией будет лишь уголовное наказание (ст. 98 УК). Недействительность же означает лишь, что такая покупка не предусмотрена гипотезой какой-либо правовой нормы, что с ней не связана диспозиция, устанавливающая права и обязанности для сторон. Объявление акта недействительным означает не санкцию со стороны закона, а, наоборот, отказ санкционировать те последствия, которые вмели в виду стороны.

В ряде случаев акт, объявленный недействительным, не является правонарушением. Например, договор дарения на сумму более одной тысячи рублей должен быть под страхом недействительности нотариально удостоверен (ст. 138 ГК)!°¹⁸³]. Допустим, что два лица совершили дарение, не оформив договор нотариальным порядком. Их действия не будут правонарушением, и никаких принудительных мер (наказание и т. п.) в отношении их государство не примет. Их действие будет юридически безразличным, т. е. государство не санкционирует те права и обязанности, которые они думали установить своим договором: даритель не обязан передать имущество одаряемому, а последний не имеет к дарителю каких-либо притязаний из такого договора!^1 841.

В заключение необходимо остановиться на некоторых особенностях терминологии, принятой в уголовном праве. Положения, которые содержатся в уголовных законах, строятся обычно по следующей схеме: «Совершивший такое-то действие подлежит такому-то наказанию». Такое положение предполагает, что действие, за которое установлено наказание, запрещено законом. Но чаще всего это прямо не сказано ни в тексте уголовного закона, ни в других законах. О запрещенное™ действий мы делаем вывод из того, что за него установлено наказание. Эта особенность в формулировке уголовных законов привела к тому, что в литературе уголовного права установилась следующая терминология: диспозицией называют указание на действие, за которое установлено наказание, санкцией — установление за это действие определенного наказания!⁰¹⁸⁵!. Подробно вопрос о структуре норм, содержащихся в уголовных законах, должен рассматриваться в уголовном праве.