Крайняя необходимость. 
Уголовное право в 2 т. Том 1. Общая часть

Крайняя необходимость (ст. 39 УК) — это состояние, когда лицо причиняет вред охраняемым интересам для предотвращения реально угрожающего большего вреда. По существу, состояние крайней необходимости — состояние вынужденного выбора причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны, когда причинитель вреда «из двух зол выбирает меньшее». Иными словами, возможность правомерного причинения вреда в состоянии крайней необходимости основана на столкновении (конфликте) двух правоохраняемых интересов, когда предотвратить наступление вреда одному из них можно, лишь причинив вред другому.

Например, с точки зрения Верховного Суда РФ, крайняя необходимость, исключающая уголовную ответственность за преступления против порядка пребывания на военной службе (самовольное оставление воинской части, дезертирство и пр.)¹, наличествует при следующих обстоятельствах: неуставные действия сослуживцев, командиров и начальников, систематическое ненадлежащее обеспечение продовольствием, отсутствие необходимой медицинской помощи, иные обстоятельства, которые представляли реальную и неустранимую в конкретной ситуации угрозу для жизни или здоровья, прав военнослужащего или других лиц.

Показательно, что в западной доктрине необходимость причинения вреда обычно определяется как правомерное нарушение формального уголовно-правового запрета, если таковое совершается для устранения опасности, угрожающей другим законным интересам, — «состояние необходимости делает правомерным нарушение охраняемых законом интересов третьей невиновной стороны». При этом содержанием крайней необходимости является «защита коллективного интереса» в целях «минимизации вреда» (в отличие от защиты «личного интереса при самообороне»)^[1][2].

Условия правомерности крайней необходимости определены в уголовном законе и достаточно глубоко изучены в специальной литературе. К таким условиям (критериям) относятся следующие.

1. Угроза причинения вреда, создающая состояние крайней необходимости, может исходить от различных источников — как от поведения человека, так и от других факторов (силы природы, машины, животные и пр.). Эта угроза должна быть наличной и реальной, т. е. существовать в настоящем времени и создавать объективную и непосредственную угрозу причинения вреда уголовно-охраняемым интересам. Однако состояние опасности может иметь длящийся характер и по факту длиться довольно продолжительное время. В течение всего времени существования угрозы причинения вреда правоохраняемому интересу лицо должно считаться находящимся в состоянии крайней необходимости.

В цехе Красногорского маслосырзавода (Московская область) иочыо из размороженной холодильной установки начал испаряться находившийся под давлением аммиак. Когда в компрессорной стал ощущаться сильный запах этого химического вещества и с территории завода стали убегать рабочие, дежурный машинист спустил аммиак из испарительной холодильной установки в канализацию, непосредственно соединенную с рекой, протекающей недалеко от завода. В результате аварийный сброс почти 30 кг аммиака повлек загрязнение реки и массовую гибель рыбы.

Действия дежурного машиниста были признаны судом как совершенные в состоянии крайней необходимости, так как выпуск аммиака в воздух повлек бы отравление многих людей и привел бы в негодность двухдневную продукцию маслосырзавода¹.

2. Выбранный способ предотвращения вреда должен быть именно крайним для устранения опасности. В науке выдвинута позиция, согласно которой этот способ должен быть единственным^[3][4], но это спорное положение, ибо в состоянии крайней необходимости должна сохраняться возможность выбора причинения вреда.

Наличие в состоянии необходимости собственно возможности выбора варианта причинения автоматически не должно расцениваться как превышение пределов крайней необходимости.

Одним из районных судов Ставропольского края рассматривалось дело по обвинению С. в неправомерном завладении без цели хищения (угоне) автомобиля при следующих обстоятельствах. С., возвращаясь домой из гостей, увидел на обочине дороги прислонившуюся к дереву женщину. С. подошел, и та пожаловалась на острую боль в животе. С., будучи студентом медицинской академии, обнаружил, что при пальпации живот женщины напряжен, она испытывает резкие болезненные ощущения. Подозревая (только подозревая!) наличие серьезной патологии, С. вскрыл стоявшую рядом автомашину и доставил на ней женщину в районную больницу. При этом С. ссылался на то, что предварительный диагноз «острый живот» может быть клиническим проявлением угрожающего жизни заболевания.

Обвинение исходило из того факта, что предварительный диагноз не подтвердился, а завладение С. автомобилем вышло за рамки допустимой крайней необходимости, но причине того, что он «не мог и не имел права точно поставить диагноз» и «имел возможность вызвать неотложную скорую помощь». Не оценивая право студента ставить диагноз, отмстим, что в принципе у него существовала возможность позвонить в районную больницу, как существовало еще несколько вариантов: вести ее в больницу пешком, бегать в поисках машины с водителем и т. д. Но С. выбрал именно этот вариант, и суд, вынося оправдательный приговор, вполне справедливо, на наш взгляд, указал, что в данной ситуации С. причинил вред в состоянии крайней необходимости, несмотря на наличие у него вариантов поведения^[5].

3. Вред при крайней необходимости, как правило, причиняется интересам третьих лиц (имущественным, физическим и пр.), но никогда — лицу, непосредственно создающему угрозу (конечно, если таковое лицо имеется).

Например, действия водителя легкового автомобиля А. были признаны совершенными в состоянии крайней необходимости при следующих обстоятельствах. А., пытаясь уклониться от лобового столкновения с неожиданно выехавшим на его полосу КамАЗом, был вынужден резко вывернуть руль вправо. В результате его автомобиль опрокинулся, а следовавшие с А. пассажиры получили телесные повреждения различной степени тяжести^[6].

4. В отличие от необходимой обороны, причиненный в состоянии крайней необходимости вред должен быть всегда меньше предотвращенного. Это означает, что причиненный вред должен быть меньше по количественным показателям (например, при причинении имущественного вреда) либо причинен качественно менее ценному объекту уголовно-правовой охраны (например, разрушение витрины магазина в целях предотвращения наезда на человека).

Ш. угнал автомашину без разрешения, действуя с целью доставить М. в больницу для оказания медицинской помощи. По ходу движения ILL, не имевший достаточных навыков вождения, нарушил правила эксплуатации транспортных средств и совершил аварию. Суд пришел к выводу, что допущенные Ш. нарушения правил безопасности движения и эксплуатации транспорта имели место в ситуации крайней необходимости, в связи с чем нс должны влечь уголовную ответственность¹.

Несоблюдение любого из критериев допустимости крайней необходимости является превышением ее пределов, что не исключает уголовную ответственность, но смягчает наказание.

В трудах, посвященных общим положениям о крайней необходимости, одним из наиболее дискутируемых является вопрос о возможности причинения смерти человеку для спасения жизни других людей^[7][8]. Данная проблема не находит однозначного решения ни в теории, ни в реальности. Достаточно вспомнить историю с захватом чеченскими террористами заложников в «Норд-Осте» и последующим штурмом, причинившим смерть более 100 заложникам, но спасшим жизни более 700. И, конечно, вряд ли кто-то забудет самый трагический эпизод современной жизни России, связанный с захватом в сентябре 2004 г. школы в Беслане.

Показательно, что после разрушения Всемирного торгового центра в НьюЙорке в сентябре 2001 г. западные юристы склонны считать законным уничтожение захваченного самолета, влекущее убийство неповинных пассажиров и экипажа, если это является «единственным способом» (the only way) предотвращения «гораздо большего» (much greater) угрожающего ущерба^[9].

Надо отметить, что в доктрине уголовного права справедливо доминирует точка зрения, что причинение смерти хотя бы одному человеку в целях трансплантации его органов и тканей нескольким людям для спасения их жизней не может быть оправдано ссылкой на состояние крайней необходимости^[10].

В любом случае при превышении пределов крайней необходимости ответственность возможна только при умышленном характере причинения вреда; за неосторожное причинение вреда при несоблюдении правомерности рассматриваемого обстоятельства уголовная ответственность исключена в принципе.

• [1] Обзор судебной практики Военной коллегии Верховного Суда РФ по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // URL: www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?rcq=doc;base=ARB;n=14 498#0
• [2] Флетчер Дж., Наумов А. В. Указ. соч. С. 350—352.
• [3] Цит. по: Меркурисов В. К. Расследование и предупреждение преступлений, связанныхс загрязнением водоемов и воздуха. М., 1987. С. 14.
• [4] Курс советского уголовного права. Т. II / под ред. А. А. Пиоитковского, П. С. Ромашкина, В. М. Чхиквадзе. С. 387.
• [5] Цит. по: Гехфенбаум Г. М. Крайняя необходимость в уголовном праве. Ставрополь, 2002. С. 73−74.
• [6] Цит. по: Курбанов Г. С. Обстоятельства, устраняющие общественную опасность и противоправность деяния. Баку, 1991. С. 73.
• [7] БВС СССР. 1965. № 6. С. 46−47.
• [8] Плешаков А. М., Шкабин Г. С. «Коллизия жизней» при крайней необходимости и проблемы уголовной ответственности // Государство и право. 2007. № 7. С. 64—71.
• [9] Smith J. Criminal Law. 10th cd. London, 2002. P. 273—274.
• [10] Крылова //., Павлова //. Крайняя необходимость в медицинской деятельности: некоторые вопросы практического применения // Уголовное право. 2005. № 1. С. 42—43.