Закат великой литературы: Плутарх и Лукиан

Старая эта истина: нет ничего сладостнее отчизны.

Лукиан

Заключительный этап греческой литературной истории — время, когда Эллада, утратив свою независимость, превратилась в провинцию Рима и стала именоваться Ахайя (146 г. до н.э.). Правда, с Элладой римляне, высоко ценившие греческую культуру, обошлись милостивей, чем с другими покоренными территориями. Пора правления императоров Траяна, Адриана и других (II в. до н.э.) была отмечена оживлением культурной жизни в Ахайе, так называемым Греческим Возрождением.

Философия: Эпиктет. В позднегреческой литературе щедро представлена философская проза. Один из колоритных ее представителей — Эпиктет (ок. 50 — ок. 130), бывший раб, выражавший свои взгляды в форме бесед, или диатриб. Проповедуя человеколюбие и чистоту духовной жизни, Эпиктет настаивал: счастье — в освобождении от страстей, в погруженности в собственную внутреннюю жизнь, в духовной независимости. Творчеством Эпиктета интересовался Л. Н. Толстой, высоко его ценивший.

Античный роман: ранние образцы. Закат греческой литературы — это становление первых образцов античного романа, того самого «эпоса частной жизни», который, трансформируясь, обогащаясь и развиваясь, станет позднее главным жанром в литературе Нового времени.

Тогда же, на заре своего рождения, роман, как крупная прозаическая форма, был представлен специфической разновидностью — романом любовно-приключенческим. Особенности этой жанровой разновидности можно найти в <<Повести о любви Херея и Каллирои" Харитона (I в.). В романах такого типа присутствуют стандартные, опробованные ситуации и персонажи: двое прекрасных влюбленных разлучены; их преследуют гнев божества, вражда родителей; они оказываются в руках разбойников, пиратов, могут попасть в рабство; любовь и верность, а также счастливые случайности помогают пройти все испытания. Гелиодор, уроженец Сирии, живший в III или IV в., — автор стилистически цветистого романа «Эфиопика» в 10 книгах — воспевает красоту любви и целомудрия, во имя которых молодые люди безропотно сносят выпадающие на их долю невзгоды.

«Дафнис и Хлоя». Но всего известней и значительней роман «Дафнис и Хлоя» Лота, жившего во II—III вв. Его биография — сплошное «белое пятно».

Действие романа разворачивается па фоне великолепного поэтического пейзажа, в «буколической» атмосфере. Молодые люди Дафнис и Хлоя, подкинутые родителями, выросли среди пастухов, на лоне природы. Новое в романе — описание, как зарождается у этих наивных юных детей природы любовное томление, влечение друг к другу, приобщение к таинствам любви. Не острые сюжетные перипетии, не авантюры, а переживания, носящие чувственный характер, определяют своеобразие этого произведения, в финале которого герои, оказавшиеся детьми знатных родителей, соединяются в браке. Лонг также обрел популярность в Европе, особенно в период позднего Возрождения. Его сочинение — прообраз пасторальных романов.

Плутарх — родоначальник биографического жанра. Среди многих жанров, основоположниками которых были эллины, особое место занимает жанр литературной биографии. Он стал популярен еще у древних эллинов, которые всегда высоко ценили людей, добившихся достижений в разных, особенно творческих, сферах.

Биография Плутарха (ок. 46 — ок. 125) фрагментарна. Блестяще образованный, эрудит, неутомимый путешественник, он побывал в Риме, Египте, Малой Азии. Был плодовитым автором, трудившимся в разных жанрах: над сочинениями историческими, философскими, религиозными, общее число которых достигает трех сотен, из которых сохранилась примерно половина.

В его обширном наследии выделяются две группы трудов: трактаты на моральные темы и биографии.

«Сравнительные жизнеописания». Это прославленное его сочинение. 23 пары биографий римлян и греков, которые дополняются еще четырьмя, не имеющими «пары». Всего перед нами — полсотни очерков. Хронологический охват у Плутарха обширен: от глубокой старины до современности. Встречаются фигуры легендарные, мифические, полулегендарные, но большинство его героев — личности исторические. «Пару» знаменитому греку составляет римлянин, но принципу сходства судеб или контраста, например: Никий и Красе, Александр Македонский и Цезарь, Демосфен и Цицерон, Пирр и Гай Марий. В ряде случаев принцип сопоставления не вполне очевиден.

В своем сочинении Плутарх опирается на опыт предшественников — историков Геродота, Фукидида, Ксенофонта. Он создает многокрасочную историю Греции и Рима «в лицах». Это по-своему бесценный источник сведений для историка. И, одновременно, увлекательное и поучительное чтение. Для многих приобщение к античности начинается не только с Гомера, но и с Плутарха.

История — главный герой Плутарха — не свод фактов. Она отражена в человеческих судьбах, живых подробностях и деталях, врезающихся в память. Плутарх — не только профессиональный историк, но также художник слова и моралист, тяготеющий к нравственно-этической оценке. Едва ли каждое жизнеописание дает для этого материал. Одни биографические подробности он «укрупняет», акцентирует, другие — опускает, но никогда не остается равнодушен.

Предмет его пристального внимания — психология, индивидуальный характер. Биографические факты Плутарх выстраивает таким образом, чтобы рельефно очертить индивидуальность исторического лица и драматизм его судьбы. Во всей подлинности предстают перед нами мудрый и осторожный Солон; честолюбивый, излучающий неукротимую энергию Александр Македонский, бесстрашный полководец и мудрый правитель; дальновидный Перикл и др.

Показателен принцип сопоставления двух внешне не стыкующихся личностей: Перикла и римского полководца Фабия Максима. Оба избрали наиболее продуктивную тактику. Перикл не позволил ни одному из своих стратегов необдуманными, импульсивными действиями причинить вред Афинам. Фабий Максим, получивший прозвище кунктатор, т. е. медлитель, избрал против победоносного карфагенского полководца Ганнибала единственно надежную, хотя и непопулярную линию ведения действий: выматывание противника.

Художественное своеобразие. Описания Плутарха отличаются «плотностью», точностью психологических наблюдений. И еще одна особенность пленяет нас в его сочинениях: как бы высоко ни вознесся герой, он не «бронзовеет», а остается человеком со своими борениями, неудачами и проблемами. Никто из его героев не был абсолютно благополучен и счастлив. Трагически окончилась жизнь Демосфена, Цицерона, Антония, Помпея. Поистине, великие тоже плачут!

Плутарха ценили современники. Он приобрел особую популярность в эпоху Возрождения, стал одним из самых читаемых в Европе греческих авторов. Сюжеты из сочинений Плутарха заимствуют и Шекспир («Юлий Цезарь», «Антоний и Клеопатра»), и Корнель, и Расин. Когда, начиная с XVIII в., в Европе охотно публикуют биографии знаменитых людей, их авторы обычно берут в качестве художественного ориентира неувядаемого Плутарха. Он и сегодня читается с увлечением, «писатель на все времена».

Лукиан — последний эллинский классик. Лукиан был колоритной фигурой: многогранный художник, взявший на вооружение, наверное, все приемы и краски сатирической палитры. Лукиан (ок. 120 — ок. 180) пришел в литературу в то время, когда в ней стали задавать тон люди из провинции, из «глубинки». Он вырос в маленьком старинном городе Самосата, в Сирии, в семье небогатого ремесленника. В школе сириец Лукиан в совершенстве овладел неродным для него греческим языком, а позднее стал его неподражаемым мастером, — случай нечастый в литературе.

Наследие Лукиана представлено 84 сочинениями; некоторые ему приписываются. Творчество Лукиана эволюционировало в 2 этапа: риторический и философский. Дебютировав как риторик, Лукиан затем начинает иронически относиться к модному красноречию и остроумно его пародирует {"Учитель красноречия"), В «Похвалемухе» иод маской некоего высокоученого оратора он иронизирует над псевдонаучными словесами на тему такого ничтожного предмета как муха.

Диалоги о богах. Большого искусства достиг Лукиан и в жанре диалога, основоположником которого был Платон. Популярны его сатирические диалоги, герои которых — обитатели греческого Олимпа {"Разговоры богов", «Собрание богов», «Зевсуличаемый», «Зевс трагический» и др.). Боги у Лукиана не просто предельно «очеловечены», наделены людскими слабостями и пороками. Они — коварны, сластолюбивы, завистливы, нередко погружены в бытовые дрязги. Верховный бог Зевс у Эсхила в «Прометее прикованном» был жестоким, несправедливым, он мог вызвать страх или осуждение, но отнюдь не насмешку. В мифах Зевс представал как любвеобильный, но это качество было выражением могущества и мужской силы олимпийца. Вспомним, как торжественно и возвышенно описывалась «священная свадьба» Зевса и Геры в «Илиаде»! У Лукиана же боги не без иронии отзываются об амурных делишках своего «шефа». Превращая верховного Зевса в сатира, быка, золото, лебедя и орла, Эрот так и не сумел заставить ни одну женщину им увлечься. «Они влюбляются в быка или в лебедя, а когда увидят меня, умирают от страха», — сетует Зевс.

«Разговоры гетер». Во многих лукиановских сочинениях чувствуется живое дыхание реальной повседневной жизни. Таковы его «Разговоры гетер», облеченные в излюбленную форму диалога: полтора десятка бытовых сцен предлагают емкие и колоритные типы жриц любви, воспроизводят разные пикантные ситуации. Героини диалогов — не те прекрасные обольстительницы-куртизанки, подруги философов и поэтов. Лукиановские гетеры «приземлены»: юные и многоопытные, наивные и алчные, они показаны в ситуациях, порожденных их ремеслом, конкурирующие между собой. Впрочем, далеко не все гетеры демонстрируют холодное корыстолюбие. Молодые девушки нередко влюбляются в своих клиентов, а женская хитрость уживается в них с простодушием. В качестве наставниц начинающих обычно выступают их более опытные расчетливые подружки.

Критика шарлатанов и лжефилософов. Среди объектов язвительной сатиры Лукиана — обманщики, рядящиеся в одежды пророков и философов, паразитирующие на предрассудках и невежестве людей. В диалоге «Александр, ши Лжепророк» главный персонаж, некий Александр, — шарлатан; для появления его и ему подобных существовала своя питательная почва. В очерке «О кончине Перегрина» лжесвятой Перегрин, объявивший себя новоявленным Прометеем, обуреваемый жаждой славы, при огромном стечении народа прыгнул в пламя костра.

Эстетические взгляды Лукиана. В очерке «Как следует писать историю» Лукиан рассуждает о том, что историк призван обладать «государственным чутьем и умением излагать», способностью выражать мысли лаконично и живо, а также быть безукоризненно приверженным истине и не льстить, не потакать вкусам власть имущих.

Лукиан был писателем гражданственного «темперамента», просветителем. Он признавался: «Я ненавижу хвастунов, ненавижу религиозных обманщиков, ненавижу ложь, неправду, чванство и все эти породы дрянных людей. А их так много…». Себя он относил к тем, кто вышел из «гущи народа». В диалоге «Кроновы письма» возмущался «бессмысленнейшим порядком вещей»: «…Одни богатеют без меры и живут в роскоши, а другие погибают от голода». А вот как в очерке «Нигрин» он описывает Рим, уже пораженный необратимым разложением: «Наслаждение течет вечным грязным потоком и размывает все улицы…».

Значение Лукиана. Классики античной сатиры, Аристофан и Лукиан, оказали огромное влияние на последующее развитие литературы и — шире — общественной мысли. Начиная с эпохи Возрождения, Лукиан включается в круг наиболее востребованных античных авторов. Поэтому сатира Лукиана близка и Эразму Роттердамскому («Похвальное слово глупости»), и гению смеха Рабле («Гаргантюа и Пантагрюэль»), и немецкому гуманисту, борцу с произволом Ульриху фон Гуттепу («Диалоги», «Новые диалоги»). Лукиан оставался актуальным и в эпоху Просвещения, особенно для таких сатириков, как Свифт и Вольтер.