Безусловно, самым значительным достижением литературы 1930;х гг. стало развитие романного жанра. Художественный процесс в США в это десятилетие находился в поле зрения нашей критики, которая связывала, в духе установок тех лет, свои надежды с писателями левых, радикальных убеждений. Как известно, многие из них отошли, в конце концов, от левого движения или демонстративно с ним порвали.
В годы «холодной войны» американские критики консервативной ориентации писали о литературе «красных тридцатых» как о малохудожественной, якобы подчиненной утилитарной «пропаганде», следовавшей узким «пролетарским формулам». Провозглашался сомнительный тезис: обращение писателей к политической тематике якобы пагубно влияет на их эстетический уровень (С. Льюис, Э. Хемингуэй, Дж. Стейнбек).
В 1960;е гг., в условиях общественного подъема, «негритянской революции» и выступлений против войны во Вьетнаме, произошло «второе рождение красных тридцатых». Появились серьезные работы об этой эпохе, изданы антологии и сборники. Известный критик Максуэлл Гастсмар доказательно полемизировал с теми, кто стремился «полностью исключить тридцатые годы из национального сознания», представить эту эпоху как «время обмана и разочарований, неудачи, крушения надежд».
Что касается советской критики, то новый этап изучения «грозового десятилетия» начался с конца 1950;х гг., когда нашим читателям после завершения наиболее острого периода «холодной войны» были возвращены Хемингуэй, Стейнбек, С. Лыоис, Колдуэлл, были фантастически открыты Фолкнер, Фицджеральд, Т. Вулф и другие. Сам литературный процесс получил взвешенную, объективную оценку. В 1990;е гг. этот процесс углубился: целый ряд писателей, выступавших с критикой коммунизма, были «реабилитированы» (Дос Пассос, Г. Фаст, У. Фрэнк), равно как и такие мэтры модернизма как Г. Миллер, Т. С. Элиот, Э. Паунд.
