Философия политики и права современной России

Пришедшее к власти в 1990 г. новое руководство страны во главе с Б. Н. Ельциным существовавшие в обществе проблемы воспринимало как результат нежизнеспособности советской системы, ее исторической ошибочности. В качестве ориентира была взята социально-политическая система Запада.

Этот курс, прежде всего, нашел отражение в Конституции РФ 1993 г. Хотя Конституция не содержит прямого упоминания о естественном праве (как это сделано в некоторых зарубежных конституциях), на естественноправовой подход указывает ст. 2, где говорится, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Согласно ч. 2 ст. 17 Конституции РФ основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. Эта же философия стала основой всех последующих кодексов.

Правительство во главе с Б. Н. Ельциным передало обществу максимальный объем власти. Были приняты законы, регулирующие структуру и компетенцию местных органов власти в новых политических условиях: «О местном самоуправлении в РСФСР» (6 июля 1991 г.), «О дополнительных полномочиях местных Советов народных депутатов в условиях перехода к рыночным отношениям» (21 ноября 1991 г.), «О краевом, областном Совете народных депутатов и краевой, областной администрации» (6 октября 1999 г.) и др. Казалось, что освободившееся от тоталитаризма общество автоматически решит все свои проблемы. Однако результат этой свободы оказался совершенно неожиданным: начала стремительно расти преступность, коррупция, а новый социальный слой предпринимателей игнорировал необходимость решения социальных проблем.

Возникли реальные условия для развития правовой науки. Как отмечает Н. В. Варламова, «после 70 лет теоретического монизма, базирующегося на марксистско-ленинской идеологии, в российской теории права постепенно вновь утверждается плюрализм правопонимания»^[1]. Именно плюрализм, а не вытеснение «старого» позитивизма «новыми» естественно-правовыми и социологическими походами. Такой подход позволяет преодолеть недостатки привычных типов правопонимания.

Ни один из многочисленных типов правопонимания не отрицает нормативного характера права. М. Н. Марченко прав, утверждая, что связь права с государством генетическая и сегодня никто не ставит вопрос значимость для права этого источника^[2]. Ему вторит Г. В. Мальцев: «Право, как бы мы его ни понимали, в каких бы терминах ни определяли, всегда и неизменно нормативно»^[3]. С точки зрения юридической техники Россия всегда входила в романо-германскую правовую семью, и трактовка права как совокупности норм, исходящих от государства, вполне логична.

Однако политические процессы и доктрины — явление более сложное, чем правовые. А исследования в этом направлении только начинаются.

Теоретической основой советской идеологии и гуманитарных наук была формационная теория.

В соответствии с ней мировое развитие представало в виде единого процесса, вершиной которого является советский строй. В 1990;е гг. формационная теория трансформировалась: наиболее исторически прогрессивными стати считаться западные социально-политические институты и мировоззренческие ценности, которые, как оказалось, далеко не исчерпали свои возможности. Эта теоретический поворот вроде бы подтверждался процессом глобализации: под воздействием западноевропейской и американской экономики остальные регионы мира с XIX в. вступили на пусть создания буржуазного общества. В результате начале 1990;х гг. либерализмом увлеклось и новое руководство России.

Нынешние оценки существенно иные. В течение XIX—XX вв. не столько многие регионы мира увлеклись достижениями Запада и встали на путь их копирования, сколько Запад поглощал и вовлекал в свою орбиту эти регионы. Глобализация оказалась всего лишь «новомодной философией американского и европейского империализма, выражающая стремление крупного капитала к захвату мирового экономического пространства»^[4]. Очередным этапом на этом пути стала Россия в 1990;е гг.

К осознанию этого вывода можно было прийти, лишь получив определенный опыт реализации либерального курса. В результате, например, Н. Б. Комова отмечает, что «идея правового государства и либеральной демократии не является вершиной политико-правового творчества». К «призывам» не только зарубежных, но и отечественных правоведов (философов, политологов) через унификацию и «стандартизацию» ключевых правовых и политических институтов прийти к созданию так называемого «современного государства», которое должно быть однотипным для всех «цивилизованных стран», следует относиться очень осторожно^[5].

Перед современной наукой стоят серьезные задачи:

— определить, в чем состоит демократия, если в стране нет традиций гражданского общества и само это общество лишь формируется;

что входит в понятие «приоритетные национальные ценности»;

— что входит в понятие «национальные духовные ценности»; какими могут быть направления и механизм политического развития при доминирующих в обществе духовных ценностях?

Ответ на эти вопросы требует очень большой работы.

• [1] Варламова II. В. Российская теория права в поисках парадигмы // Журнал российского права. 2009. № 12. С. 70
• [2] Марченко М. Н. Умеренный позитивизм и верховенство права в условиях правовогогосударства // Государство и право. 2012. № 4. С. 5—6.
• [3] Мальцев Г. В. Понимание права: подходы и проблемы. М., 1999. С. 33.
• [4] Хаджаров М. X. Капитализм, глобализм и российская действительность: место Россиив развитии западноероиейской цивилизации (социологический анализ) // Вестник ОГУ.2012. № 7 (143). С. 177.
• [5] Комова II. Б. Монархическая власть в консервативных государственно-правовых учениях России XVIII—XX вв.: дис… докт. юрид. наук. Нижний Новгород, 2012.