Почему возникают межгрупповые конфликты? Причины межгрупповой враждебности

Коренное население и мигранты, граждане разных стран, мужчины и женщины, люди с традиционной и нетрадиционной сексуальной ориентацией, молодые и пожилые, богатые и бедные, либералы и консерваторы, атеисты и верующие, сотрудники разных организаций. Почему «и» превращается в «против»? Почему мы делим окружающих на «своих» и «чужих»? Почему «Другой» становится «Врагом»? Об этом психологи серьезно задумались в начале прошлого века. Исследования показали, что для возникновения межгрупповой враждебности необходимы два условия.

Первое — социальная категоризация (social categorization) — классификация людей на основе групповой принадлежности. Для этого нам нужны социальные категории — представления о признаках, присущих членам определенной социальной группы. В ходе социальной категоризации мы сравниваем конкретных людей с содержанием социальной категории и «распределяем» их в ту или иную группу. Например, руководствуясь внешним видом, мы делим людей на мужчин и женщин, местное население и мигрантов. Социальная категоризация — необходимое условие для межгруппового конфликта, поскольку она позволяет провести границы между разными группами. Благодаря социальной категоризации, мы наделяем незнакомых людей определенными особенностями (например, доброжелательностью или агрессивностью). Однако сама по себе классификация не вызывает негативного отношения к людям. Чтобы это произошло, необходимо второе условие.

Второе условие — это ощущение угрозы. Оно возникает, когда мы находимся в опасности. Ощущение угрозы имеет как объективную, так и субъективную составляющую. Объективный компонент — это события, которые происходят вокруг; субъективный — интерпретация этих событий. Представьте, что поздно вечером вы идете по улице в криминогенном районе города. Из новостей вы знаете, что в этом районе часто совершаются ограбления. Навстречу вам идет незнакомый человек. Он очень похож на тех грабителей, которых показывают в новостях. Он может быть преступником или случайным прохожим. Почувствуете ли вы угрозу? Это зависит от двух обстоятельства: действий человека (объективная составляющая) и вашей интерпретации этих действий (субъективная составляющая).

Ощущение угрозы могут вызывать отдельные люди или группы в целом. Группы, которые кажутся угрожающими, вызывают более негативное отношение, чем группы, которые кажутся безопасными. При каких условиях возникает ощущение групповой угрозы? Психологические теории, которые отвечают на этот вопрос, можно разделить на модели общей и специфической групповой угрозы (рис. 4.1).

Рис. 4.1. Теории, описывающие источники групповой угрозы.

Неспецифические теории описывают универсальные стимулы, которые вызывают ощущение угрозы от отдельных людей и групп в целом. Такие стимулы автоматически «запускают» защитные реакции: мы строим отношения с похожими людьми, но отвергаем тех, кто не похож на нас. К этому типу относятся теория управления страхом смерти и теория управления неопределенностью.

Согласно теории управления страхом смерти (Terror management theory), защитные реакции вызывают стимулы, которые напоминают человеку о смерти. Сторонники этой теории считают, что негативное отношение к другим группам выражают люди, которые сталкиваются с такими стимулами: думают о собственной смерти или смерти близких людей, смотрят репортажи о террористических актах или военных действиях. Напоминание о смерти вызывает сильный страх, который оказывает влияние на представления, оценки и поведение человека (более подробно см. вкладку 4.1). Эти идеи используются при изучении связи между напоминанием о смерти и негативным отношением к другим группам.

Согласно теории управления неопределенностью (Uncertainty management theory), защитные реакции вызывают стимулы, порождающие ощущение неопределенности. Сторонники этой теории считают, что негативное отношение к другим группам выражают люди, которые не могут понять, что происходит вокруг. Ощущение неопределенности вызывает тревогу, которая оказывает влияние на представления, оценки и поведение человека. Эти идеи используются при изучении связи между ощущением неопределенности и негативным отношением к другим группам.

Таким образом, описанные теории содержат разное представление о стимулах, которые вызывают ощущение угрозы. В то же время они имеют сходные особенности.

Вкладка 4.1. Теория управления страхом смерти Теория управления страхом смерти (Terror management theory) была предложена Томом Писчинским, Шелдоном Соломоном и Джефом Гринбергом (Pyszczynski, Greenberg, Solomon, 1999; Pyszczynski, Solomon, Greenberg, 2015). Сторонники этой теории полагают, что подобно любому живому существу, человек обладает инстинктом самосохранения. Однако в отличие от других живых существ, он знает о неизбежности своей смерти. Противоречие между желанием жить и неизбежностью смерти вызывает у людей сильный страх.

Чтобы управлять этим страхом, люди используют психологические защиты. Эти защиты можно разделить на проксимальную и дистальную. Проксимальная защита активизируется сразу после того, как человек задумался о смерти. Чтобы совладать со страхом, он старается не думать о смерти или дистанцироваться от нее (дает высокую оценку своему здоровью, переносит смерть в отдаленное будущее). Поэтому мысли о смерти повышают интерес человека к своему здоровью. Например, после напоминания о смерти люди чаще следуют советам врачей. Результат проксимальной защиты — вытеснение мыслей о смерти из области сознания в область неосознанного.

После этого в действие вступают дистальные защиты — культурные верования (cultural worldviews'). Они включают в себя идеи и верования, которые дают человеку ощущение бессмертия. К ним относятся:

• • теория реальности, которая делает жизнь осмысленной;
• • нормы, которым человек стремится соответствовать;
• • надежда на буквальное или символическое бессмертие при выполнении этих норм.

Буквальное бессмертие означает, что существование человека не прекратится после физической смерти: он продолжит жить в другом качестве или возродится заново. Идея буквального бессмертия содержится в религиозных доктринах: вере в загробную жизнь или в реинкарнацию. Символическое бессмертие означает, что после смерти человек будет жить в своих творениях (от книг, картин и музыки до рожденных детей), в памяти людей. Согласно культурным верованиям, чтобы обрести бессмертие, человек должен вести себя в соответствии с определенными нормами (например, помогать окружающим).

Дистальные защиты оказывают большое влияние на оценки и поведение человека. Во-первых, под влиянием размышлений о смерти люди стремятся выстроить позитивные отношения с окружающими. Они проявляют больший интерес к близким отношениям: уделяют большее внимание сексуальным сообщениям, дают более высокую оценку своему романтическому партнеру, придают более серьезное значение семье и детям, выражают большее желание стать родителями. Кроме того, люди стараются понравиться и помочь окружающим: «подстраиваются» под стиль общения случайного партнера, выделяют ему большее вознаграждение, больше одобряют благотворительную деятельность и жертвуют на нее больше денег. И наконец, люди ищут лидера, который может защитить их от опасности: отдают предпочтение харизматичному (яркому и активному) политику по сравнению с тем, кто старается вовлечь их в решение проблем.

Во-вторых, под влиянием размышлений о смерти люди выше оценивают свою «концепцию реальности» и ниже — другие концепции. Например, представители индивидуалистических культур (австралийцы) больше одобряют ценности, связанные с интересами личности, а представители коллективистских культур (японцы) — связанные с интересами группы. Люди с либеральными политическими взглядами больше поддерживают личную свободу и социальную справедливость, а люди с консервативными политическими взглядами — следование социальным нормам, лояльность группе и уважение к власти. Сторонники демократической партии больше одобряют политика-демократа, а сторонники республиканской партии — республиканца и т. д.

В-третьих, после напоминания о смерти люди выражают более позитивное отношение к своей группе и более негативное отношение к ее оппонентам. Они больше верят в победу своей группы. Кроме того, они больше одобряют групповые нормы: чаще сами следуют нормам, предпочитают общаться с теми, кто соответствует групповым стандартам, и выступают за более серьезное наказание нарушителей. И наконец, люди дают более позитивную оценку человеку (сообщению), который хвалит группу, и более негативную оценку человеку (сообщению), который ее критикует. Таким образом, под влиянием страха смерти мы оправдываем свои взгляды и укрепляем отношения с близкими и похожими людьми, но отвергаем взгляды и разрываем отношения с теми, кто не похож на нас.

Во-первых, эти теории описывают универсальные стимулы, которые оказывают влияние не только на межгрупповые, но и на межличностные отношения.

Во-вторых, сторонники этих теорий учитывают не только объективный, но и субъективный компонент ощущения угрозы, в частности, они полагают, что восприятие опасности зависит как от внешних стимулов, так и от предрасположенности человека к ее восприятию. Для сторонников теории управления страхом смерти — это индивидуальные различия по отношению к смерти; для сторонников теории управления неопределенностью — индивидуальные особенности, связанные с отношением человека к неопределенным ситуациям (когнитивная завершенность, толерантность к неопределенности и т. д).

В-третьих, эти теории не учитывают особенности социальных групп и социального контекста, в котором развиваются межгрупповые отношения. Эти факторы рассматриваются в более специфических теориях. Сторонники этих концепций полагают, что люди выражают негативное отношение к тем группам, которые вызывают у них ощущение угрозы.

В общем виде идея ощущения угрозы как причины межгрупповых конфликтов описана в теории межгрупповой угрозы (Intergroup threat theory), предложенной Уолтером Стефаном и его коллегами (Stephan, Ybarra, Morrison, 2009) (рис. 4.2). Согласно этой теории, люди испытывают негативное отношение к тем группам, которые вызывают у них ощущение угрозы. Эта теория дает ответ на три вопроса: когда возникает ощущение угрозы? что происходит, когда люди ощущают угрозу? в чем заключается ощущение угрозы?

Рис. 4.2. Теория межгрупповой угрозы.

Когда возникает ощущение угрозы от аутгруппы? Ощущение межгрупповой угрозы — это результат взаимодействия между индивидуальными особенностями участников, характеристиками группы и социальным контекстом. Рассмотрим эту идею на примере данных, полученных «Левада-центром» на репрезентативной всероссийской выборке среди людей старше 18 лет^[1]. На протяжении нескольких лет респондентов просили ответить на вопрос: «Какие пять стран Вы назвали бы наиболее недружественно, враждебно настроенными по отношению к России?». В табл. 4.1 представлены данные по пяти странам, которые чаще всего упоминались, и пяти странам, которые реже всего упоминались участниками опроса, проведенного в мае 2017 г. (Из таблицы исключены страны, которые упоминались менее 1% респондентов.).

Таблица Ч. 1

Восприятие враждебности со стороны других стран (% людей, указавших страну как недружественную по отношению к России)

Эти данные позволяют сделать несколько выводов.

Во-первых, Соединенные Штаты Америки (США), Украина, Латвия и Литва на протяжении 11 лет воспринимаются как менее дружественные, чем Италия, Голландия, Израиль, Азербайджан и Швеция. Таким образом, восприятие угрозы зависит от конкретной социальной группы.

Во-вторых, восприятие одной и той же страны изменяется со временем. Например, на рубеже 2013—2014 гг. сильно изменилось восприятие враждебности со стороны США, Украины и Германии. Вероятно, эти изменения связаны с началом российско-украинского конфликта. Таким образом, восприятие угрозы зависит от социального контекста.

В-третьих, различные люди по-разному воспринимают враждебность одной и той же страны, в частности 24% людей упоминают Германию в числе враждебно настроенных стран, а 76% — не делают этого (аналогичные различия существуют при восприятии всех стран). Таким образом, восприятие угрозы зависит от индивидуальных особенностей респондентов.

Возникает вопрос: какие конкретно факторы оказывают влияние на восприятие угрозы, которую представляет другая группа? Уолтер Стефан выделил четыре источника межгрупповой угрозы: взаимное положение групп, культурный контекст, в котором существуют группы, индивидуальные особенности участников и характеристики ситуации.

Взаимное положение групп: размер, статус, восприятие целостности. Люди ощущают более сильную угрозу от аутгрупп, которые состоят из большого количества людей, имеют высокий статус, воспринимаются как единый слаженно действующий организм (могут стать таковыми в будущем) (более подробно см. главы 2—3).

Культурный контекст: степень коллективизма — индивидуализма, дистанции власти и избегания неопределенности. Более сильную межгрупповуто угрозу ощущают представители культур, в которых потребности и цели группы доминируют над потребностями и целями отдельных людей (коллективизм); члены которых считают власть важной составляющей общественной жизни и проводят большое различие между руководителями и подчиненными (большая дистанция власти); представители которых нетерпимы к противоречиям и негативно относятся к людям, чьи ценности, аттитюды и поведение отличается от их собственного (сильно выраженная склонность к избеганию неопределенности).

Индивидуальные особенности участников: авторитаризм, ориентация на социальное доминирование, групповая идентификация. Более сильную межгрупповую угрозу ощущают люди с высоким уровнем правого авторитаризма (некритически поддерживающие представителей власти и одобряющие распространенные социальные нормы); ориентацией на социальное доминирование (одобряющие иерархическое устройство общества); сильной групповой идентификацией (ощущающие тесную связь со своей группой) (более подробно см. главы 1—3).

Текущая ситуация: знания об аутгруппе и ожидание определенного отношения от ее представителей. Например, люди ощущают более сильную угрозу, когда не знают, чего ожидать от членов группы, или ожидают негативного отношения с их стороны (нежелания общаться, неуважения, агрессии и т. д.).

Что происходит, когда люди ощущают угрозу от аутгруппы?

Ощущение межгрупповой угрозы оказывает влияние на процессы, происходящие внутри своей группы, и на ее взаимоотношения с другими сообществами.

Под воздействием угрозы изменяются отношения внутри группы: групповые границы становятся менее проницаемыми, возрастает конформизм, члены меньшинства подвергаются сильному давлению. Например, жителям страны, которые ощущают угрозу от другого государства, начинает казаться, что ехать в другие страны опасно, и лучше не покидать территорию своего государства (непроницаемые границы). Они чаще принимают те взгляды и чаще следуют тем нормам, которые, как им кажется, поддерживает большинство населения (конформизм). Одновременно с этим они начинают подозрительно относиться людям, которые придерживаются других точек зрения и руководствуются иными нормами, дают им резко негативную оценку (давление на меньшинство).

Одновременно с этим изменяется отношение к аутгруппе. Люди формируют более негативные представления об «угрожающей» группе (стереотипы), дают ей более негативную оценку (предрассудки), испытывают по отношению к ней более негативные эмоции (групповые эмоции) и демонстрируют более негативное поведение. Например, в условиях международного конфликта люди приписывают жителям другого государства такие черты, как глупость или агрессивность; испытывают по отношению к ним страх, гнев, презрение или отвращение; избегают общения с этими людьми, выступают за ограничения (например, санкции в отношении этой страны) или нанесение ущерба (например, поддерживают войну с этим государством) (более подробно см. главы А—6).

В чем заключается ощущение угрозы? Согласно теории Стефана, существует три вида угрозы, способной вызвать негативные оценки и взаимодействие между разными группами.

Реальная угроза (realistic threat) связана с нанесением ущерба жизни, здоровью или собственности. Люди, ее ощущающие, считают, что члены аутгруппы могут завладеть принадлежащими ингруппе ресурсами или физически уничтожить членов ингруппы. Например, коренное население страны может воспринимать мигрантов как людей, которые отнимают у местного населения рабочие места (экономическая угроза) и совершают насильственные преступления (физическая угроза).

Символическая угроза (symbolic threat) связана со сменой ценностей и образа жизни. Люди, ее ощущающие, полагают, что члены аутгруппы обладают другими ценностями и могут разрушить привычный образ жизни. Например, люди с гетеросексуальной ориентацией могут воспринимать гомосексуалов как нарушителей традиционных ценностей, которые стремятся изменить привычный уклад жизни.

Межгрупповая тревога (intergroup anxiety) возникает у человека перед общением с членами аутгруппы. Ее вызывают негативные ожидания от такого контакта. Например, люди могут бояться общаться с жителями другой страны, опасаясь, что их обманут или отвергнут (более подробно об источниках и последствиях этой угрозы мы поговорим в главе 10).

Другие исследователи добавляют к этому списку угрозу самооценке и угрозу позитивному различию.

Угроза самооценке (self-esteem threat) связана с возможным понижением групповой самооценки человека. Люди, ее ощущающие, полагают, что аутгруппа превосходит ингруппу по важным для нее основаниям и, как следствие, угрожает позитивному имиджу ингруппы. Например, студенты одного университета могут ощущать угрозу при сравнении с учащимися другого, более престижного учебного заведения.

Угроза позитивному различию (positive distinctiveness threat) связана с возможной потерей групповой уникальности. Она возникает при сравнении двух групп, члены которых очень похожи друг на друга по внешнему виду, языку, образу жизни, нормам и т. д. Например, представители одной этнической группы могут ощущать угрозу от членов другой этнической группы, которые ставят под сомнение их уникальность и своеобразие.

Метаанализ исследований, посвященных влиянию межгрупповой угрозы, продемонстрировал, что по крайней мере четыре вида угрозы — реальная и символическая угрозы, угроза самооценке и межгрупповая тревога — действительно ухудшают отношения между группами (Riefc, Mania, Gaertner, 2006).

Теория межгрупповой угрозы описывает общий принцип возникновения межгрупповых конфликтов — ощущение угрозы со стороны аутгруппы. Этот принцип конкретизируется в частных теориях межгруппового взаимодействия: концепциях индивидуального и группового уровня (рис. Ч. З).

Рис. Ч.З. Теории межгрупповых отношений Сторонники теорий индивидуального уровня полагают, что к участию в межгрупповых конфликтах склонны люди, обладающие определенными психологическими особенностями, связанными с отношением к социальной системе и представителям власти. К таким теориям относятся теории авторитарной личности, социального доминирования и оправдания социальной системы. Эти теории мы рассмотрим в первой главе.

В то же время сторонники теорий группового уровня связывают межгрупповые конфликты с принадлежностью человека к социальной группе. Они полагают, что причины межгрупповых конфликтов кроются в групповой принадлежности человека и отношениях между группами. К ним относятся теории реального конфликта, относительной депривации, социальной идентичности и самокатегоризации. Об этих теориях мы поговорим в главе 2.

Для дополнительного чтения

• 1. Pyszczynski, Т. Thirty years of Terror Management Theory: From genesis to revelation / T. Pyszczynski, S. Solomon, J. Greenberg // Advances in Experimental Social Psychology. — 2015. — Vol. 52. — P. 1—70.
• 2. Riek, В. M. Intergroup threat and outgroup attitudes: A meta-analytic review / В. M. Riek, E. W. Mania, S. L. Gaertner // Personality and Social Psychology Review. — 2006. — Vol. 10. — P. 336—353.
• 3. Stephan, W. G. Intergroup threat theory / W. G. Stephan, O. Ybarra, K. R. Morrison // Handbook of Prejudice, Stereotyping, and Discrimination / ed. T. Nelson. — N.-Y.: Taylor & Francis Group, 2009. — P. 43—60.

• [1] URL: http://www.levada.ru/2017/06/05/druzya-i-vragi-rossii-2/ (дата обращения:25.08.2017).