Экономический анализ уголовного права

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПОДХОД К АНАЛИЗУ ПРЕСТУПНОСТИ

Парадигма экономического подхода к изучению преступности

В современной экономической науке наблюдается явление, которое часто называют «экономическим империализмом»: экономисты выходят за рамки анализа чисто хозяйственной деятельности и начинают с успехом применять экономические методы для изучения проблем политической, семейной, правовой и иных сфер жизни общества. В таких исследованиях особую роль играет методология неоинституционализма, представители которого занимаются изучением «правил игры в обществе», рассматривая комплексно и всесторонне происходящие в нем процессы. Такие неоинституциональные концепции, как теория общественного выбора, теория прав собственности и трансакционных издержек достаточно широко известны в отечественной литературе и, более того, в качестве методологической основы применяются отечественными учеными в исследованиях процессов и явлений, имеющих место в современной российской экономике^[1]. Однако другое неоинституциональное направление — экономическая теория преступлений и наказаний — в отечественной литературе исследовано недостаточно, несмотря на то, что именно эта концепция, возможно, даже более актуальна для России, чем для тех стран, в которых она появилась.

Экономическая теория преступлений и наказаний — это такой раздел современной неоинституциональной экономической теории, в котором применяются экономические методы к анализу преступной и правоохранительной деятельности и на основе экономических моделей поведения преступника и функционирования органов правоохранительной системы исследуются такие вопросы, как необходимость смертной казни, контроль за торговлей оружием и нелегальными наркотиками, сдерживающий эффект криминальных санкций и т. п.

В странах, где преступность — относительно редкое явление в жизни обычного человека, она является эндемической. Например, в США преступность затрагивает непосредственно одно домашнее хозяйство из трех. Этот факт приводит к появлению в обществе идей о необходимости проведения радикальной реформы, направленной на то, чтобы наказание за преступление было жестко фиксированным, быстрым и суровым. Противники же подобных реформ утверждают, что подобные меры губительно сказываются на личной свободе и приводят к ограничению прав человека. Чтобы разрешить эту дискуссию, нужно ответить на вопрос: что же такое преступность, или какие действия человека являются преступлением? Известны две базовые характеристики преступности, которые помогают нам сформулировать ее определение:

• — безнравственность (аморальность);
• — беззаконие (нелегальность).

Но любое ли нелегальное действие является безнравственным и все ли безнравственные действия нелегальны? Имеют место также два основных фундаментальных вопроса: Какие действия должны быть наказаны? В каком объеме?

Чтобы понять, как на эти вопросы отвечает традиционная теория криминального права, рассмотрим отличия криминального права от гражданского, т. е. попытаемся понять, каковы критерии разграничения понятий «преступность» и «гражданское правонарушение». Это позволит нам увидеть ограничения традиционной теории криминального права, которая не способна минимизировать общественные издержки преступности.

Рассмотрим четыре ситуации, относящиеся к области уголовного права.

Ситуация 1. Федор Промокашкин признан виновным в том, что он напал и откусил нос (нанес телесные повреждения) Ивану Картошкину. Решая вопрос о наказании Промокашкина, судья может выбрать либо огромный штраф, либо краткосрочное заключение в тюрьму. Если судья уверен в том, что эти два вида наказаний в одинаковой степени способны сдержать преступность в будущем, какое из них он выберет?

Ситуация 2. Промокашкин приговорен к тюремному заключению, но тюрьма переполнена, и начальник тюрьмы законным путем больше не может поместить новых заключенных в эту тюрьму. Государственные власти решают построить новую тюрьму или освободить кого-либо из заключенных, чтобы предоставить камеру Промокашкину. Какое из этих решений приведет к большему эффекту, сдерживающему преступность, и минимизации общественных издержек преступности?

Ситуация 3. Вор разбивает окно машины стоимостью 1 000 руб. и похищает автомобильное радио, рыночная цена которого составляет 750 руб. Чему равны общественные издержки данного преступления — 1 750 руб. (потери жертвы преступления) или 1 000 руб. (потери жертвы за вычетом выигрыша преступника), или еще какой-то величине?

Ситуация 4. Татьяна стремится повысить безопасность своей квартиры и защитить ее от взломщиков. Она рассматривает три альтернативы: 1) установить решетки на окна своей квартиры; 2) установить сигнализацию; 3) купить оружие. Каким образом каждая из этих альтернатив повлияет на возможность взлома ее квартиры и квартир ее соседей? Например, сократит ли наличие решеток на окнах квартиры Татьяны возможность взлома соседских квартир или просто перенаправит взломщиков к ее соседям? Будет ли предупреждать сигнализация и соседей тоже? Узнает ли взломщик о том, что у Татьяны есть оружие? Какая из этих трех альтернатив будет в большей степени поддержана правоохранительными органами?

Попробуем сравнить ответы на эти вопросы, которые даются нам в традиционной теории уголовного права, и ответы в экономической теории преступности, которая преодолевает ограничения в традиционной теории.

Традиционная теория уголовного права посвящена исследованию целого комплекса норм, устанавливающих, какое общественно опасное поведение является преступным и какое наказание за его совершение применяется. Нормы уголовного права определяют понятие преступления; устанавливают круг преступлений, виды и размеры наказания за преступное поведение. Теория уголовного права (или традиционная теория преступности) в значительной степени пересекается с теорией гражданского права, однако существует несколько существенных различий между ними, которые нам необходимо определить:

• 1. Преступник преднамеренно совершает «плохие» поступки, в то время как гражданские правонарушения, как правило, носят случайный (непреднамеренный) характер.
• 2. Ущерб, наносимый преступником, терпят как общество, так и личность.
• 3. При гражданских правонарушениях истец — государство, а не частное лицо.
• 4. По сравнению с гражданским иском, в уголовном деле истец обладает доказательствами, к которым предъявляются более жесткие требования.

Рассмотрим основные отличия теории уголовного права, которые позволят нам более подробно остановиться на этих особенностях.

1. Преступное намерение. Соблюдая осторожность, водитель, скорее всего, не создаст на дороге опасной ситуации, и для других людей риск стать жертвой его вождения является умеренной величиной. Если же водитель пренебрегает правилами дорожного движения, то его действия можно охарактеризовать как халатные, и он, соответственно, создаст высокий риск для других участников дорожного движения. В случае дорожной аварии по вине такого водителя он должен компенсировать другим людям нанесенный им ущерб. В некоторых странах пренебрежение дорожными правилами, повлекшее автомобильное происшествие, обязывает водителей оплачивать не только компенсацию за причиненный ущерб, но и дополнительно некоторую сумму, которая выполняет карательную функцию. Таким образом, за пренебрежением дорожными правилами лежит преднамеренный ущерб. Закон подчеркивает особое различие между случайным и преднамеренным ущербом. И именно это различие отражает специфику криминального права: гражданское право занимается преимущественно ситуациями случайно причиненного ущерба, а криминальное — преднамеренным ущербом. Для криминального намерения в традиционной теории криминального права существует специальный термин mens геа (от лат. — виновное намерение), который отражает злую волю преступника. Рассмотрим различные степени виновности с помощью специальной шкалы: осторожное поведение характеризуется меньшим рангом виновности, чем пренебрежительное, а пренебрежительное, в свою очередь, соответствует меньшему рангу вины, чем преднамеренный ущерб (рис. 6.1).

Рис. 6.1. Шкала виновности.

При движении слева направо вдоль этой шкалы сначала видим отрезок, который описывает поведение индивида как осторожное и невиновное. При дальнейшем движении (вправо) по этой шкале его поведение становится в различной степени пренебрежительным, потом халатным, а затем криминальным. С помощью этой шкалы мы можем видеть, что линия, отделяющая человека, совершившего проступок, от mens геа находится между халатностью и преднамеренным ущербом. Возможна также дальнейшая градация преступного намерения, которая позволит определить наказание, соответствующее тяжести преступления. Например, нанесение ущерба кому-либо с целью получения личных выгод можно оценить менее негативно, чем нанесение ущерба, сопровождающееся особой жестокостью и получением удовольствия от причинения боли жертве. Однако этот вопрос будет рассмотрен далее — в гл. 5.

• 2. Общественный ущерб и общественное судебное преследование. В случае если ущерб связан с собственностью, контрактами или другими нарушениями (например, чьих-либо прав), которые дают основания предъявить иск, то этот ущерб носит преимущественно частный характер. Криминальное право рассматривает преимущественно общественный ущерб. Так, убийца угрожает миру и безопасности общества и таким образом любой член этого общества становится потенциальной жертвой, может лишиться своей жизни. Идея о том, что преступность наносит ущерб обществу, имеет следующие основания. Во-первых, существует четкое различие между истцом в криминальном суде и подавшим гражданский иск. В первом случае истец — это общество, преследующее преступника по закону и представленное в суде общественным обвинителем или генеральным прокурором. Во втором случае истец — это частное лицо (жертва). Во-вторых, эта идея предполагает возможность «безжертвенной» преступности, например проституция, продажа нелегальных наркотиков и т. п. Некоторые из таких видов преступной деятельности часто представляют собой добровольную сделку нескольких сторон, каждая из которых получает определенные выгоды. Однако в традиционной теории криминального права рассматриваются такие сделки, как влекущие за собой наличие жертвы, и именно общества, безопасности и спокойствию которого угрожает данная сделка. В-третьих, в традиционной теории предполагается, что за попытки нанести ущерб преступник также должен быть наказан, даже в том случае, если эти попытки оказались несостоятельными. Когда поведение, которое может вызвать ущерб, в действительности его не влечет, то у жертвы обычно нет оснований подавать иск. Однако и несостоятельные попытки совершить преступление рассматриваются традиционной теорией криминального права как общественно опасные, и, следовательно, человек, который лишь пытается навредить кому-либо, но терпит неудачу, должен быть также наказан.
• 3. Требования, предъявляемые к доказательствам. Третья характеристика преступности предполагает более жесткие требования, которые должен представить истец в уголовном суде. В традиционной теории криминального права предполагаются две причины необходимости более жестких доказательств: 1) признание невиновности человека представляется более сложным, чем признание его вины; 2) обвинение и обвиняемый находятся в неравном положении в том смысле, что обвинению доступен полный набор государственных средств, чтобы выиграть дело.

Правовые системы современности построены преимущественно на основе двух основных моделей. Первая модель — англосаксонская (или англо-американская) — включает страны с так называемым общим правом. Система англосаксонского права придает исключительно важное значение судебному прецеденту в качестве источника права: суды решают дела, руководствуясь не законами (статутами, биллями и т. п.), а предшествующим решением высшего суда страны.

(или штата) по аналогичному делу. Доктрина stare decisis (оставьте приговор, решение суда как действующий пример) является сущностью англосаксонской системы права. Эта доктрина подчеркивает, что суды при вынесении решения (приговора) должны руководствоваться принципами, вытекающими из предшествующего решения (приговора) верховного суда данной юрисдикции по аналогичному делу, поскольку эти принципы являются логически существенными и приемлемыми для обстоятельств, характерных для рассматриваемых ныне казусов. В странах с общим правом истцу в гражданском деле достаточно доказать свою правоту, используя принцип «преобладания доказательств», а обвинитель в криминальном деле должен доказать, что преступление является таковым вне всяких сомнений.

Вторая модель — романо-германская (или континентальная) правовая система — предполагает, что человек в принципе не виновен, пока не будет доказано обратное («презумпция невиновности»). Романо-германская система исходит из наивысшего авторитета закона. Все остальные нормативные акты должны исходить из него и соответствовать ему. Высшим видом закона является Основной закон страны, или ее Конституция. Законы, регулирующие общественные отношения, охватываемые определенной отраслью права, могут объединяться законодательными органами в единый свод, который базируется на общих принципах. Противоречия между отдельными нормами, входящими в него, устраняются. Такой свод законов называется кодексом. Система романо-германского права ориентирована на кодексы, в которых получают закрепление основные права как физических, так и юридических лиц. Когда перед судом предстают тяжущиеся или суду предстоит расследовать уголовное дело, то, наряду с установлением истины по конкретному делу, юристы находят применимую к данному случаю норму права. Юристы судебно-следственных и административно-хозяйственных органов должны обращать внимание на публикации ученых с целью лучшего толкования положений кодексов (особенно в Германии). В романо-германской системе придается немалое значение так называемым «вторичным правовым нормам». Наряду с этим не игнорируются и казусы (решенные судами дела как образцы правоприменительной практики), но для судей они не имеют значения прецедента.

4. Наказание. Люди, которые совершают преступления, сами себя подвергают риску быть наказанными. Наказание может принимать несколько форм: лишение преступника свободы и заключение его в тюрьму, условное осуждение, накладываемое на преступника целый ряд ограничений, или штраф. В некоторых юрисдикциях обвиняемый может быть избит, изуродован или даже казнен государством.

Наказание в уголовном праве отличается от компенсаций в гражданском праве. Компенсация в гражданском праве преследует цель восстановить благосостояние жертвы за счет расходов вредителя. Наказание в уголовном праве ухудшает положение вредителя без прямого возмещения потерь жертвы. По причине разной мотивации наказание и компенсация часто не зависят друг от друга в данном конкретном случае. Таким образом, наказание может дополнять компенсацию, например, в такой ситуации, когда преступник не только лишен свободы, но и должен возместить расходы жертвы, связанные с выздоровлением после нанесенного ей физического ущерба. Кроме того, наказание может использоваться вместо компенсации, например, когда государство заключает в тюрьму неимущего, который не в состоянии выплатить компенсацию за нанесенный жертве ущерб.

Измеряя потери и выгоды субъектов правонарушения в денежном эквиваленте, мы можем сформулировать несколько строгих определений, которые позволят нам провести границу между наказанием и компенсацией. Совершенной (абсолютной) компенсацией назовем такую денежную сумму, которая делает жертву безразличной к выбору между двумя вариантами: вред, нанесенный этой жертве правонарушителем, с компенсацией и отсутствие вреда. В свою очередь, совершенным (абсолютным) возмещением назовем такую денежную сумму, которая делает преступника безразличным к выбору между двумя вариантами: совершать правонарушение с получением возмещения и не совершать правонарушение. Таким образом, наказание следует за возмещением. Денежное наказание — это такая денежная сумма, которая, скорее, заставит правонарушителя не нарушать закон, чем совершать правонарушение и платить эту сумму. В терминах примера, описанного выше в ситуации 3, если вор разбивает окно машины стоимостью 1 000 руб. и крадет радио стоимостью 750 руб., величина совершенной компенсации составит 1 750 руб., совершенного возмещения — 750 руб., а наказание — это сумма, которая превышает 750 руб. Таким образом, в случае поимки данного преступника государство может обязать его выплатить компенсацию жертве своего преступления в размере 1 750 руб. и заплатить штраф в государственный бюджет в размере, например, 1 000 руб.

Таким образом, в традиционной теории криминального права рассматривается преступная деятельность как отклонение от общепринятой нормы, которое наносит обществу лишь ущерб. Эта теория предлагает объяснение разных характеристик преступности и различий уголовного преследования от гражданско-правового спора, но она не предлагает какой-либо модели, позволяющей адекватно предсказывать поведение преступника или определять ясные цели для криминального права. Поэтому в теории криминального права не имеются такие методы, которые бы позволили минимизировать общественные издержки преступности. Эти методы можно найти в экономической теории преступности (преступлений и наказаний), в которой преступная деятельность рассматривается не как отклонение от нормы, а как специфическое ее проявление, как девиация в границах нормы.

Большинство преступлений сопровождаются такими правонарушениями, которые помимо всего прочего влекут за собой неумышленное причинение ущерба. Поэтому многие преступники уязвимы и с точки зрения гражданского права. Если гражданско-правовой спор заставляет нарушителя интернализировать издержки преступности, то с экономической точки зрения криминальное право как таковое становится излишним. В экономической теории преступлений и наказаний преступная деятельность рассматривается как внешний эффект, т. е. как влияние действий индивидов, участвующих в преступной деятельности, на третьих лиц, не принимающих участия в этой сделке (вспомните дисциплину «Экономическая теория»). Интернализация внешних эффектов — это процесс трансформации внешних эффектов во внутренние, обеспечиваемый, как правило, государством. Но существует несколько причин того, что гражданское право не способно минимизировать издержки преступности. Первая причина заключается в некоторых ограничениях, свойственных компенсации. Если мы рассматриваем совершенную компенсацию, то предполагаем, что жертве все равно — быть жертвой и получить такую компенсацию или не быть жертвой и не получать компенсацию. То есть совершенная компенсация интернализирует ущерб, нанесенный вредителем. Однако совершенная компенсация в некоторых случаях в принципе невозможна, например когда человек потерял ногу или ребенка. В таких ситуациях суд заставляет вредителя выплатить компенсацию, чтобы сдержать неоправданный риск, но не для того, чтобы компенсировать действительный ущерб. Аналогичным образом наказание преступника направлено на то, чтобы сдержать преднамеренный ущерб, но не компенсировать его. Ответьте на вопрос: какая сумма вам требуется, чтобы согласиться с тем, что на вас нападет преступник и причинит вам ущерб? Очевидно, что такой вопрос не имеет смысла. Концепцию безразличия весьма трудно применить к такому преступлению, как нападение. Следовательно, закон не может основываться только на совершенной компенсации жертве и интернализации издержек преступления. В некоторых случаях преступника, скорее, в большей степени остановит жесткая форма наказания (например, пожизненное заключение), нежели гигантский размер денежной суммы. Государство запрещает людям наносить ущерб другим и поддерживает этот запрет наказанием. Таким образом, криминальное право дополняет гражданское право тогда, когда совершенная компенсация невозможна.

Но даже если совершенная компенсация возможна в принципе, она невозможна фактически. Если Федор Промокашкин напал и откусил нос Ивану Картошкину, то вряд ли можно оценить в денежном эквиваленте потерю Ивана. Даже если суд и спросит Ивана о том, как он оценивает свою потерю, он либо не сможет ответить на этот вопрос, либо его ответ будет преувеличенным. В данной ситуации возникает проблема, которую экономисты называют «выявлением предпочтений». Таким образом, когда совершенная компенсация возможна в принципе, она может оказаться невозможной вследствие проблемы выявления предпочтений. То есть мы оправдываем существование криминального права тогда, когда компенсация — несовершенна.

Предположим, что совершенная компенсация возможна. Но даже в этом случае закон может стоять на защите прав потенциальной жертвы, а не ее интересов. Защита интересов обезопасит благосостояние, но допустит нарушение прав, ограничивающее свободу личности. Если, например, Федор Промокашкин выплатит совершенную компенсацию Ивану Картошкину за утраченный нос и причиненный ущерб, то интересы Ивана как личности будут защищены, но его права заниматься своими личными делами будут нарушены (например, он станет меньше нравиться девушкам).

Существование рыночного механизма предполагает, что приобретение товаров осуществляется через добровольный обмен. Такой обмен гарантирует, что товар достанется тому индивиду, для которого он наиболее ценен. Товары, которые приобретаются без добровольного согласия обеих сторон (например, в случае кражи), не обеспечивают таких гарантий. Украденная вещь может оказаться гораздо более ценной для человека, который ее украл, чем для вора, но кража состоялась потому, что вору не нужно платить за эту вещь ее собственнику. Другими словами, криминальное право призвано защитить и поддержать добровольный обмен посредством рыночного механизма.

Итак, выделены две причины, препятствующие замене наказания компенсацией. Первая — совершенная компенсация может оказаться невозможной. Вторая — если даже она и возможна, закон, скорее, станет защищать права потенциальной жертвы, а не ее интересы.

И, наконец, третья причина заключается в том, что наказание часто необходимо для сдерживания преступности. Предположим, что вор раздумывает над тем, угнать ли автомобиль стоимостью 100 тыс. руб. Предположим, вероятность поимки вора составляет 0,5 и закон таков, что вор ответствен только в рамках закона о собственности, но не криминального закона. Тогда ожидаемые издержки кражи для преступника будут равны ожидаемой ответственности и составят 0,5*100 тыс. руб. = = 50 тыс. руб. Выгода вора равна 100 тыс. руб. Таким образом, чистая ожидаемая выгода автоугонщика составит 100 тыс. руб. — 50 тыс. руб. = = 50 тыс. руб. Данный пример показывает, что если отсутствует криминальное право и, соответственно, уголовное наказание, то только гражданская ответственность делает кражу прибыльным занятием. Уровень краж не может быть сдержан только тем обстоятельством, что вор должен вернуть украденное, если его вдруг поймают. Для того чтобы сдержать уровень краж, необходимо создать такую правовую систему, которая бы превращала чистую ожидаемую выгоду вора в отрицательную величину.

Рассмотрим концептуальные направления в экономической теории преступлений и наказаний. Все они основываются на предпосылке о рациональном выборе индивида, сформулированной в работах итальянского мыслителя Чезаре Беккария (1738—1794) «О преступлениях и наказаниях» и английского философа, экономиста и теоретика права, основателя утилитаризма Джереми Бентама (1748—1832) «Введение в основания нравственности и законодательства», «Теория наказаний и наград». Так, в своей работе «Принципы уголовного права» («Priciples of Penal Low», 1843 (1788)) Дж. Бентам пишет: «Выгода от преступления — это сила, которая побуждает человека к правонарушению, страдание от наказания — это сила, удерживающая его от преступления. Если первая из этих сил больше, преступление будет совершено, если больше вторая — преступления не будет»¹.

Именно эта предпосылка и легла в основу современного экономического подхода к анализу поведения преступника, фундаментальные положения которого были изложены в работе американского экономиста Гарри Беккера «Преступление и наказание: экономический подход» (1968). Г. Беккер в своем научном творчестве целенаправленно выступает за расширение круга объектов экономического анализа и в 1992 г. был удостоен премии им. А. Нобеля по экономике с формулировкой «за расширение области применения микроэкономического анализа к широкому кругу проблем человеческого поведения и взаимодействия, включая поведение вне рыночной сферы». «. .Экономический подход предполагает максимизирующее поведение в более явной форме и в более широком диапазоне, чем другие подходы, так что речь может идти о максимизации функции полезности или богатства все равно кем — семьей, фирмой, профсоюзом или правительственными учреждениями»^[2][3]. В основе этого подхода лежит интерпретация правонарушителя как homo oeconomicus (человека экономического), который стремится максимизировать свою выгоду при ограниченных ресурсах, т. е. сознательно планирует свою деятельность, выбирая из различных вариантов своего поведения тот, при котором отношение выгод к затратам будет максимальным. Г. Беккер доказал, что на основе принципа оптимизации не только можно объяснить поведение преступников, но и предложить наиболее эффективные пути сдерживания преступности.

Другими словами, все экономисты-теоретики, исследующие преступность с позиций экономического подхода, в основу своих концепций ставят «всеобъемлющий постулат индивидуального рационального поведения», согласно которому преступное действие совершается только тогда, когда общая выгода от него, включая какие-либо санкции и прочие издержки, выше, чем легальные альтернативы. Поведение преступника в экономической теории рассматривается преимущественно как поведение обычного нормального человека, а не как девиантное поведение с необычной мотивацией, а сама преступность — как обычный род занятий или профессия, такая, как врач или учитель. Другая предпосылка экономического анализа преступной деятельности — это стабильность предпочтений преступника, утверждающая неизменность фундаментальных аспектов выбора¹, которая позволяет предсказывать, как изменения вероятности быть пойманным и арестованным для преступника, а также изменение степени суровости наказания и других социоэкономических факторов могут повлиять на уровень преступности. Так как общий исход преступления не определен, Г. Беккер, а вслед за ним и другие экономисты-теоретики, исследующие преступность, сделал обычное для экономической теории предположение о том, что преступник стремится максимизировать ожидаемую полезность, а функция полезности — это возрастающая функция от дохода.

Экономическая теория преступности, предполагая, что преступное поведение рационально (что верно, по крайней мере, для большей части преступников), вслед за общей экономической теорией измеряет выгоды и потери в стоимостной (денежной) форме. И точно так же, как и современная экономическая теория, экономическая теория преступлений и наказаний структурирована аналогичным образом. В ее рамках выделяются самостоятельные разделы:

• — поведение преступников («производителей»);
• — поведение их жертв («потребителей»);
• — рынок преступлений и равновесный уровень преступности;
• — организованная преступность как монополия на рынке преступлений;
• — экономический анализ рынка наркотиков;
• — эффективная организация правоохранительной деятельности;
• — экономические модели коррупции;
• — основы теории неформальной экономики;
• — общая теория теневых рынков.

В основе большинства современных концепций в области экономической теории преступлений и наказаний лежит подход Г. Беккера^[4][5]. Некоторые же базируются на синтезе беккеровского подхода с такими, например, как теория игр и теория информации^[6]. Однако все они исходят из условия минимизации общественных издержек преступности на основе экономических принципов.

• [1] См., например: Дерябина М. Институциональные аспекты постсоциалистическогопереходного периода // Вопр. экон. 2001. № 2; Городецкий А. Об основах институциональной трансформации (теоретический аспект) // Там же. 2000. № 10; Ковалев С., Латов Ю. «Аграрный вопрос» в России на рубеже XIX—XX вв.: попытка институционального анализа // Там же. № 4; Малахов С. В защиту либерализма (к вопросу о равновесии трансакционных издержек и издержек коллективного действия) // Там же. 1998.№ 8; Нестеренко А. Институциональная теория и реформы в нефтегазовом комплексе (о книге В. Крюкова «Институциональная структура нефтегазового сектора») // Тамже. 2000. № 3; Нуреев Р. Теории развития: институциональные концепции становлениярыночной экономки // Там же. № 6; Олъсевич Ю. Институционализм — новая панацеядля России? // Там же. 1999. № 6; Шаститко А. Неоинституциональный подход к анализу средств индивидуализации продукции // Там же. № 3.
• [2] Цит. по: Eide Е. Economics of Criminal Behavior // Bouckaert, Boudewijn and DeGeest, Gerrit (eds.), Encycl. of Law and Econom. The Economics of Crime and Litigation, Cheltenham. 2000. V. 1. V. P. 722.
• [3] Цит. по: Беккер Г. Экономический анализ и человеческое поведение // THESIS. Зима, 1993. Т. 1. Вып. 1. С. 26.
• [4] Беккер Г. Указ. соч. С. 27.
• [5] Беккер Г. Преступление и наказание: экономический подход // Истоки. Вып. 4. М.:ГУ ВШЭ, 2000. С. 28—90.
• [6] Marjit S., Shi Н. On Controlling Crime with Corrupt Officials // J. of Econ. Behavior andOrganization. 1998. № 34. P. 163—172; Sah R. K. Social Osmosis and Pattern of Crime //J. of Polit. Econ. 1991. Vol. 99. № 6. P. 1272—1295.