Выдающийся российский юрист и государственный деятель К.П. Победоносцев

Выдающийся российский юрист и государственный деятель К. П. Победоносцев родился 21 мая (2 июня) 1827 года в Москве. Его дед был священником в церкви святого великомученика Георгия, находившейся в Москве на Варварке, а отец, Петр Васильевич Победоносцев, был профессором словесности Московского университета. Его мать принадлежала к старинному дворянскому роду Левашовых. В семье было 11 детей, среди них Константин Петрович самый младший. Как характеризовал свою семью сам К. П. Победоносцев в письме императору Николаю II, «он был воспитан в семье благочестивой, преданной царю и отечеству, трудолюбивой».

Начальное образование Константин получил дома, где отец организовал для своих детей хорошую систему домашнего обучения. Поначалу Петр Васильевич готовил своего младшего сына к священническому званию, но в 1841 году отвез Константина в Петербург, где тот поступил в одно из самых привилегированных учебных заведений России — Императорское училище правоведения, учрежденное в 1835 году специально для подготовки молодых людей к службе в государственном управлении. Константин Победоносцев окончил училище в 1846 году, но его отец порадоваться успехам сына не успел — он умер в 1843 году, прожив 72 года. По окончании курса обучения в Училище правоведения К. П. Победоносцев был определен на работу в 8-й (Московский) департамент Правительствующего Сената на должность помощника секретаря. В этом департаменте решались судебные споры по гражданским делам, поступавшие из губерний, прилегавших к Москве.

К.П. Победоносцев писал позднее, что он по природе своей не был честолюбивым, никаких должностей не искал, никуда не просился, не искал никакой карьеры, но не отказывался ни от какой работы. Современники отзывались о нем как о человеке «тихого, скромного нрава, благочестивом, с разносторонним образованием и тонким умом». Тем не менее, его карьера была достаточно успешной. В марте 1847 года он стал секретарем, спустя год — обер-секретарем того же 8-го департамента Сената, а в 1853 году его назначили обер-секретарем Общего собрания московских департаментов Сената.

В 1859 году Императорский Московский университет, «оскудев профессорами юристами», как пишет К. П. Победоносцев, обратился к нему с просьбой о чтении там лекций по гражданскому праву вместо отправившегося в заграничную командировку исполнявшего должность адъюнкта В. Н. Никольского. Победоносцев защитил магистерскую диссертацию на тему «К реформе гражданского судопроизводства» и затем в течение шести лет — с 1859 по 1865 год — читал на юридическом факультете Московского университета по 8 часов в неделю курсы гражданского права и судопроизводства. В 1860 году он был избран профессором юридического факультета Московского университета. Образованный, трудолюбивый, склонный к научной работе, Победоносцев преподавал гражданское право, писал монографии и статьи — специальной областью его исследований было межевое право, при этом он продолжал работать в 8-м департаменте Сената.

Получив репутацию превосходного знатока юридической науки, блестящего лектора и педагога, в конце 1861 года К. П. Победоносцев вместе с С. М. Соловьевым был приглашен главным воспитателем великих князей графом Строгановым для преподавания права наследнику цесаревичу Николаю Александровичу. Победоносцев не смог отказаться и переехал на целый год в Петербург. По его словам, это решило его дальнейшую судьбу роковым образом, он стал известен при дворе. В 1863 году он сопровождал наследника цесаревича Николая Александровича в его путешествии по России, которое описал в книге «Письма о путешествии наследника-цесаревича по России от Петербурга до Крыма» (1864). По окончании поездки Победоносцев вернулся в Москву к своим занятиям и мечтал остаться там. Однако смерть цесаревича Николая Александровича, последовавшая 12 (24) апреля 1865 года, изменила течение жизни Победоносцева. Новый наследник императорского престола великий князь Александр Александрович (будущий император Александр III) должен был пройти подготовку к своему будущему царскому поприщу. И К. П. Победоносцев вновь был приглашен ко двору для преподавания юридических наук будущему царю. «Новый цесаревич, слышав обо мне доброе от покойного брата, пожелал меня иметь при себе для преподавания. Я не мог уклониться и переехал в Петербург в 1866 году на жительство и на службу» , — так описывал Победоносцев новый поворот в своей судьбе.

Переселившись окончательно в Петербург, К. П. Победоносцеву пришлось преподавать не только наследнику Александру Александровичу, но и другим великим князьям — его братьям Владимиру и Сергею, Николаю Константиновичу, а также супруге наследника Марии Федоровне. С этого времени его общение с Александром Александровичем, сначала цесаревичем, а с 1 марта 1881 года императором, не прерывалось вплоть до смерти последнего в 1894 году. Впоследствии Победоносцев преподавал право будущему императору Николаю II в бытность его наследником престола.

Одновременно с первым вызовом в Петербург, в 1861 году, К. П. Победоносцев был командирован «в распоряжение государственного секретаря для временных работ по устройству и преобразованию судебной части». На этом посту он принял деятельное участие в разработке судебной реформы 1864 года, отстаивая принципы независимости суда, гласности судопроизводства и состязательности судебного процесса.

К 1865 году круг служебных обязанностей Победоносцева расширился до такой степени, что для преподавания в Московском университете ему не стало доставать ни времени, ни сил. Он принял решение оставить преподавательскую деятельность в университете. В декабре 1865 года Совет Московского университета избрал Победоносцева своим почетным членом. Оставив профессорскую должность, Победоносцев переселился в Петербург и всецело посвятил себя государственной службе.

В том же 1865 году К. П. Победоносцев был назначен членом консультации Министерства юстиции, а в 1868 году сенатором. Он стал привычным лицом в Аничковом дворце. Тогда же по Петербургу пошли слухи о большом влиянии Победоносцева на цесаревича. Тем не менее, в 1872 году без всякого ходатайства и без всякого участия цесаревича Победоносцев был назначен членом Государственного совета. Здесь он получил возможность высказывать вслух свои мнения по государственным вопросам, — мнения, которые он никогда ни от кого не скрывал.

Над своим самым значительным юридическим произведением К. П. Победоносцев работал по меньшей мере 20 лет. Первая часть «Курса гражданского права» под названием «Вотчинные права» была закончена в феврале 1868 года. Вторую часть «Курса» Победоносцев назвал «Права семейственные, наследственные и завещательные». Он выпустил ее в свет в 1871 году. Третья часть «Курса» — «Договоры и обязательства» — была издана только в 1880 году. Его фундаментальный труд по гражданскому праву неоднократно переиздавался. В предисловии к «Курсу» Победоносцев следующим образом характеризовал избранный им способ изложения русского гражданского права." .

" Этой своей книгой Победоносцев создал науку русского гражданского права; он по справедливости может назваться отцом и родоначальником этой науки, — писала газета «Россия» в 1907 году. — Все то, что было в этой области до него — это или сколки с иностранных книг, или изложение законов, или, на лучший конец, приспособление общей теории гражданского права к русскому закону. Впервые Победоносцев с замечательным проникновением в русскую историю и русский правовой дух дает самобытное и вместе с тем высоко научное изложение гражданского права русского народа. Пройдет еще не одно поколение русских юристов, но книга Победоносцева останется исходной точкой для всякой научной работы в этой области" .

Среди современных ему российских правоведов Константин Петрович славился своим знанием истории русского права. Исторической эволюции различных правовых институтов в русском обществе он посвятил свои первые научные работы в области юриспруденции, публиковавшиеся в течение 1850−1860-х годов в различных журналах, главным образом в «Русском вестнике». Изучать историю русского юридического быта Константин Петрович не переставал и в дальнейшем — он продолжал работать в архивах, делать выписки из различных документов, а также из «Полного собрания законов Российской империи». «Курс гражданского права» Победоносцева покоился, таким образом, на фундаменте глубокого знания автором исторических реалий русского права. Многие российские правоведы признавали, что по богатству материалов, в нем собранных, «Курс гражданского права» К. П. Победоносцева не имел себе равных.

В начале 1860-х годов Победоносцев отстаивал ряд либеральных принципов (гласность, отделение суда от администрации), но в конце 1870-х годов в его взглядах произошёл коренной перелом, он все больше склоняется к консервативным идеям. Он убежден, что Православная Самодержавная монархия неотрывно связана с самим бытием России.

Остро переживал Победоносцев события на Балканах, когда Сербия и Черногория выступили против Турции. Русские добровольцы, возглавляемые генералом Черняевым, помогали им. Турки все более одолевали противников. Тогда Победоносцев 18 сентября 1876 года просит цесаревича помочь отправке сербской армии 300 тысяч старых ружей из резервного запаса военного ведомства. Волновала его и недостаточная подготовленность России к возможной войне с Турцией. Переживал он и события русско-турецкой войны 1877−1878 годов. Победоносцева очень волновали неудачи на фронте. В письме от 20 сентября 1877 года он высказывал недовольство министром внутренних дел А. Е. Тимашевым, преследовавшим либеральный «Голос» А. А. Краевского за критические статьи по поводу военных действий.

• 2 апреля 1879 года бывший сельский учитель, студент Петербургского университета А. К. Соловьев стрелял в царя. Высказывая ужас и возмущение, Победоносцев сразу же написал цесаревичу. Письмо заканчивалось так: «Зло так усилилось, что его надобно лечить железом и кровью. Само собой ничего не сделается. Напрасно станет правительство взывать к обществу, к благомыслящим людям. Что же может сделать общество, когда надо действовать всею силою законной власти, а право разыскивать, судить и карать принадлежит одному правительству, а оно отказывается им пользоваться, уклоняется, колеблется. Может прийти минута, когда народ в отчаянии, не узнавая правительства, в душе от него отречется и поколеблется признать своею ту власть, которая, вопреки Писанию, без ума меч носит. Это будет минута ужасная, и не дай Бог нам дожить до нее».
• 24 апреля 1880 года Победоносцев был назначен обер-прокурором Святейшего Синода и пребывал на этом посту в течение 26 лет. Одновременно он вошел в состав Кабинета Министров. В компетенции обер-прокурора Синода был контроль за назначениями тех или иных лиц на епископские и митрополичьи кафедры, а также на профессорские должности в духовных учебных заведениях. Победоносцев сделался, таким образом, фактическим руководителем русской православной церковной организации. Восшествие на императорский престол Александра III, произошедшее после убийства 1 марта 1881 года Александра II, усилило роль нового Обер-прокурора в политической жизни Российской империи. В течение последующих 25 лет — срок и по тем временам огромный — Победоносцев был одной из самых влиятельных фигур в русской политической элите.
• 1 марта 1881 года престол занял Александр III, в прошлом воспитанник Победоносцева, с которым он когда-то совершил путешествие по России. Теперь на плечи Победоносцева легла двойная тяжесть: с одной стороны — опека молодого монарха, а с другой — тяжесть высокого государственного поста обер-прокурора. Спустя две недели после убийства царя, из Ясной Поляны пришло письмо от писателя, графа Льва Толстого: «Милостивый государь Константин Петрович! Я знаю Вас за христианина и, не поминая всего того, что я знаю о Вас, мне этого достаточно, чтобы смело обратиться к Вам с важной и трудной просьбой передать государю письмо, написанное мною по поводу страшных событий последнего времени». Лев Толстой просил Победоносцева передать Александру III письмо, в котором умолял молодого монарха не карать смертной казнью цареубийц. По долгу службы обер-прокурор Синода ознакомился с содержанием адресованного государю послания. Как ни корил Лев Николаевич террористов, как ни взывал адресата последовать Христову милосердию, но не могли не вызвать резкого протеста его слова о том, что убили Александра II «не личные враги его, но враги существующего порядка вещей; убили во имя какого-то высшего блага человечества». По мнению Толстого, получалось, что вина убийц состоит только в том, что они неправильно понимали «благо всего человечества», а пойми они это самое «благо» правильно, то и кровавое злодеяние подлежало бы нравственной амнистии. Толстой, оставляя за собой монопольное право на истинное толкование учения Христа, по сути дела, отвергал и существующую российскую государственность, и православную церковь, когда называл убийц царя «врагами существующего порядка вещей», будто бы боровшихся «за высшее благо всего человечества». Победоносцев не стал прибегать ни к каким бюрократическим хитростям, он отклонил прошение Толстого и прямо написал ему: «Прочитав Ваше письмо, я увидел, что Ваша вера одна, а моя церковная другая, и что наш Христос — не Ваш Христос. Своего я знаю мужем силы и истины, исцеляющим расслабленных, а в Вашем показались мне черты расслабленного, который сам требует исцеления. Вот почему я по своей вере не мог исполнить Ваше поручение».

Однако письмо Толстого все-таки достигло своего адресата через великого князя Сергея Александровича, который вручил его Александру III. По словам Софьи Андреевны Толстой, государь будто бы велел передать Льву Николаевичу такие слова: «Если б покушение было на него самого, он мог бы помиловать, но убийц отца не имеет права простить». После убийства Александра II было много разговоров об отмене смертной казни, многие выступали за это — и Л. Н. Толстой и В. Н. Соловьев и многие другие. К. П. Победоносцев выступил категорически против отмены смертной казни, в своем письме Александру III он пишет: «Сегодня пущена в ход мысль, которая приводит меня в ужас. Люди так развратились в мыслях, что иные считают возможным избавление осужденных преступников от смертной казни… Может ли это случиться? Нет, нет, и тысячу раз нет — этого быть не может, чтобы Вы пред лицом всего русского народа, в такую минуту простили убийц отца Вашего, русского Государя, за кровь которого вся земля (кроме немногих, ослабевших умом и сердцем) требует мщения и громко ропщет, что оно замедляется. Если бы это могло случиться, верьте мне, Государь, это будет принято за грех великий, и поколеблет сердца всех Ваших поданных… Тот из этих злодеев, кто избежит смерти, будет тотчас же строить новые ковы. Ради Бога, Ваше Величество, — да не проникнет в сердце Вам голос лести и мечтательности». Победоносцев призывает царя «править крепкою рукою и твердой волей».

К этому времени мнение о всесилии Победоносцева, о его необъятной власти, сравнимой с властью самого императора, в русском обществе уже было очень устойчивым. Это мнение имело под собой определенные основания. Граф М. Т. Лорис-Меликов, министр внутренних дел, предложил программу изменений в государственном устройстве. Против этого выступает Победоносцев и журналист М. Н. Катков. Константин Петрович сыграл решающую роль в появлении исторического манифеста Александра III от 29 апреля 1881 года «О незыблемости самодержавия», в котором подтверждалась незыблемость неограниченной власти монарха и таким образом отвергались попытки ввести в России элементы представительного правления, предложенные группой сановников во главе с М.Т. Лорис-Меликовым. Собственно, и увольнение последнего с его должности, так же, как и его помощника — товарища министра внутренних дел Н. А. Милютина, было осуществлено Александром III по совету Обер-прокурора К. П. Победоносцева. Последовавшее вслед за этим назначение на должность министра внутренних дел графа Н. П. Игнатьева также можно с полным основанием приписать влиянию Победоносцева. Когда же Игнатьев попытался увенчать политику «народного самодержавия» созывом всесословного Земского собора, против этого резко выступили Катков и Победоносцев. И в мае 1882 года Александр III по внушению своего сурового наставника произвел замену Игнатьева на графа Д. А. Толстого — убежденного сторонника самодержавия.

В первые годы царствования Александр III часто советовался с обер-прокурором касательно перемен в составе правительства. Победоносцев настаивал на ужесточении цензуры, ограничении прав (не запрещении) не православных исповеданий. Особое внимание он уделял повышению общественной роли Православной церкви. Со свойственной ему прямотой и независимостью, он высказывался против тех мероприятий, которым не сочувствовал. Так было, например, в отношении учреждения земских начальников. Император часто поручал Победоносцеву составление важных бумаг и своих обращений. Знакомил Победоносцев Государя с местными нуждами и передавал впечатления от своих поездок по России, которые он делал часто.

Существовавшая в России система абсолютной и самодержавной власти предполагала, чтобы решения по всем основным вопросам государственного управления принимались единолично императором. Однако совершенно очевидно, что один человек, каким бы выдающимся он ни был, не в состоянии охватить все государственные дела. Это хорошо осознавал Победоносцев. В одном из своих писем к Александру III он писал: «По идее все назначения, увольнения и пр. исходят от Высочайшей власти. Но ведь это одна фикция, ибо, без сомнения, о личностях в необъятной массе чиновников со всей России Ваше Величество не может иметь отдельного соображения». Подобным же образом можно было бы сказать не только о кадровом вопросе, но и о всех вопросах государственного управления. Самодержец не мог иметь «отдельного соображения» о различных аспектах многочисленных государственных дел. Именно поэтому в России во все исторические эпохи существования самодержавной власти мы видим рядом с самодержцем какого-либо государственного деятеля, особо к нему приближенного, главного помощника самодержца в государственных делах, который представляется обществу едва ли не вторым царем.

В 1880-е годы по разным причинам резко возросло значение идеологического, духовного фактора в государственном управлении. Поэтому самодержцу требовался в качестве помощника в первую очередь государственный деятель-идеолог. К. П. Победоносцев подходил на эту роль во многих отношениях лучше других из окружения императоров Александра III и Николая II. Победоносцев писал, что, рекомендуя императору ту или иную кандидатуру для назначения, он лишь «выполнял порученную государем работу», но «ни разу не позволил себе выпрашивать для кого-либо милостей или назначений».

Несколько раз на Победоносцева организовывались покушения. Первое из них относится к 1880 году. В другой раз, 21 июня 1892 года, в Царском Селе на него напал с ножом некий Владимир Гиацинтов, ученик 5 класса Псковской семинарии. Вот что о нем пишет Победоносцев: «Молодой человек возбуждает крайнюю жалость, больной, истомленный и, как видно, слабоумный (интересно как он доучился до 5 класса семинарии), расстроенный нервами… Пролежав 2,5 месяца в больнице, он прямо оттуда пошел на покушение. Если он служил орудием сторонних внушений, то спрашивается, откуда они явились — во Пскове ли еще или в больнице». Арестованный Гиацинтов показал на следствии, что целью его приезда в Петербург было покушение на императора, но выяснив, что доступ к Государю невозможен, он решил убить Победоносцева. Как заявил Гиацинтов, он не убил обер-прокурора только потому, что не рассчитал расстояния и, замахнувшись ножом, не достал К. П. Победоносцева, успевшего отступить за дверь.

В январе 1894 года Победоносцева очень взволновала болезнь императора Александра III. Тяжко переживал Победоносцев угасание в Крыму столь любимого им государя и его смерть 20 октября 1894 года. Его памяти Победоносцев посвятил речь, произнесенную 26 февраля 1895 года в присутствии императора Николая II на заседании Исторического общества. В первые годы своего царствования император Николай Александрович иногда советовался с Победоносцевым, и тот иногда писал ему. Так в связи со студенческими беспорядками обер-прокурор пишет царю, что необходима твердая власть, но вместе с тем, Победоносцев не сочувствовал предполагавшейся отдаче виновных студентов на военную службу, на чем настаивал С. Ю. Витте. А. С. Суворин, редактор-издатель «Нового времени», записал в своем дневнике, что при обсуждении этого вопроса в Кабинете министров, Победоносцев заявил: «Нет, Сергей Юльевич, так нельзя».

С.Ю. Витте писал в своих мемуарах о том, что Победоносцев сыграл решающую роль в назначении в начале 1898 года министром народного просвещения Н. П. Боголепова. По словам Витте, «2 апреля 1895 года товарищем министра внутренних дел был назначен по рекомендации Победоносцева Горемыкин». Осенью того же года И. Л. Горемыкин стал министром внутренних дел, и опять-таки по рекомендации Победоносцева. С. Ю. Витте рассказал в своих воспоминаниях, что на эту должность Николаю II были рекомендованы первоначально В. К. Плеве и Д. С. Сипягин. Однако когда император спросил мнение Победоносцева об этих людях, обер-прокурор ответил: «Плеве — подлец, а Сипягин — дурак» .

В 1896 году выходит «Московский сборник» К. П. Победоносцева, который был переведен на многие иностранные языки. В нем Победоносцев подверг критике основные устои западноевропейской культуры и принципы государственного устройства, видя основные пороки в «народовластии и парламентаризме», ибо они «родят великую смуту». Главными пороками западноевропейской культуры, по его воззрению, являются рационализм и вера в добрую природу человека. Первый отдает человека во власть логического вывода и обобщений, имеющих значение и силу в действительности лишь постольку, поскольку верны жизненные факты, лежащие в основании посылок; вторая приводит к идее народовластия и парламентаризма — «великой лжи нашего времени». Взятые вместе, оба фактора производят крайнюю смуту во всем строе европейского общества, поражая и «русские безумные головы». Понятия «свободы прессы», «парламентаризма», «конституционного строя», «народовластия», «общественного мнения», представлялись ему лживыми иллюзиями, погубившими Запад и губящими Россию.

Сущность западного парламента, навязываемого нам в качестве образца для подражания, он определяет следующим образом: «Парламент есть учреждение, служащее для удовлетворения личного честолюбия и тщеславия и личных интересов представителей. Учреждение это служит доказательством самообольщения ума человеческого. Люди, оставаясь при слабостях и пороках своей натуры, перенесли на новую форму все прежние свои привычки и склонности. Как прежде, правит ими личная воля и интерес привилегированных лиц; только эта личная воля осуществляется уже не в лице монарха, а в лице предводителя партии, и привилегированное положение принадлежит не родовым аристократом, а господствующему в парламенте большинству». Парламентские деятели, по мнению Победоносцева, принадлежат, большею частью, к самым безнравственным представителям общества; люди же чести и долга обыкновенно не красноречивы, неспособны «нанизывать громкие и пошлые фразы»; они раскрывают себя и силы свои в рабочем углу своем или в тесном кругу единомышленных людей".

Духу парламентаризма, паразитирующего на «неверном и случайном», превращающую жизнь в игру, где каждый стремится «сорвать свой куш», Победоносцев противопоставлял силу традиции, вышедшей из самой жизни и освящённой авторитетом истории, а также православную веру, стоящую выше всяких теоретических формул. Как монархист, он видел свой исторический идеал в медленном, постепенном эволюционном развитии общества, мирном органическом движении, не прерываемом никакими насильственными катаклизмами. Крепкая семья и патронирующая роль государства по отношению к больным и слабым должны были выступать гарантом стабильности. Выступая за неограниченную монархическую власть, Победоносцев взывал к народному духу, который, как он полагал, изначально содержит и в будущем будет содержать идею монархической организации российского общества.

Вредна, по убеждению Победоносцева, и периодическая печать, так называемая, выразительница общественного мнения. Это сила, развращающая и пагубная, ибо она, будучи безответственной за свои мнения и приговоры, вторгается с ними всюду, во все уголки честной и семейной жизни, навязывает читателю свои идеи и воздействует на поступки массы самым вредным образом. Безусловно, вредно и распространение народного образования, ибо оно не воспитывает людей, а дает лишь знания и привычку логически мыслить. Не соответствующим общественным условиям России Победоносцев считал и суд присяжных. Это учреждение, отмечал он, усиливает случайность приговоров даже в тех странах, где существует «крепкое судебное сословие, веками воспитанное, прошедшее строгую школу науки и практической дисциплины» .

Уже будучи обер-прокурором Синода К. П. Победоносцев начинает систематически выступать в печати по вопросам образования, которое переживало глубокий духовный кризис. И надо сказать, что в своих педагогических работах этот консервативный мыслитель предстает отнюдь не карикатурным ретроградом, «с порога» отрицающим любые перемены и новации. У него, несомненно, была четко и глубоко продуманная образовательная политика. В начальной школе Победоносцев видел, прежде всего, хранительницу российских традиций, религиозных устоев, нравственных норм и только потом — собственно место обучения. Идеалом народной школы для него была такая, где учащиеся приобретали минимум элементарных знаний, но зато глубоко впитывали уважение к Богу, любовь к Отечеству и почитание своих родителей. В его любимом детище — церковно-приходских школах — образование строилось именно по этой схеме.

Победоносцев предполагал создание при храмах широкой сети начальных училищ, подчиненных духовному ведомству и руководимых священниками. Главное внимание в таких школах должно было уделяться изучению Закона Божия, церковно-славянского языка, церковного пения. В отличие от школ светских, стремящихся дать воспитанникам прежде всего определенный объем знаний, церковные школы должны были не оставлять в небрежении души учеников, обращать внимание не столько на образование, сколько на воспитание. К. П. Победоносцев сделал для распространения грамотности в народе, вероятно, больше, чем кто-либо другой вообще за всю историю Российской империи. Благодаря его инициативе, его заботам, в России повсеместно стали открываться церковно-приходские школы. Числом учащихся приходские школы значительно опережали земские. «Для блага народного необходимо, — писал Победоносцев, — чтобы повсюду около приходской церкви была первоначальная школа грамотности, в неразрывной связи с учением закона Божия и церковного пения, облагораживающего всякую простую душу. Православный русский человек мечтает о том времени, когда вся Россия по приходам покроется сетью таких школ, когда каждый приход будет считать такую школу своею и заботиться о ней посредством приходского попечительства». И он добился поразительных успехов в создании системы приходского образования. До 1880 года грамотные крестьяне в России были в ничтожном числе, а в результате деятельности приходских школ в начале ХХ века уже четверть населения умела читать и писать, а в младшем поколении грамотные составляли большинство. При активной поддержке Победоносцева с 1880 по 1905 год число церковно-приходских школ увеличилось более чем в 150 раз, с 273 до 43 696, а число учащихся дошло до 1 782 883 человек.

В то же время, Победоносцев жестко выступал против высшего женского образования, почему-то видя в нем развращающий фактор, «ведущий к растлению нравов». Демократическому требованию предоставить женщинам равные права с мужчинами в области образования К. П. Победоносцев и его окружение противопоставляли целую систему дискриминационных мер, тормозивших развитие женских гимназий, институтов, высших курсов, профессиональных школ. В 1895 году в одном из писем Победоносцев признавался, что именно по его инициативе в 1891 году был похоронен проект открытия в Петербурге женского медицинского института, и сетовал на то, что времена меняются и делать подобное становится все труднее.

Говоря в конце XIX века о будущей реформе образования, Победоносцев подчеркивал, что ни в коем случае нельзя обойти вниманием и социальный статус преподавателей. При существующей школьной системе учитель или профессор «отрабатывает» положенное время и не имеет никакого отношения к ученикам, с которыми чаще всего совершенно не знаком. Личного и постоянного отношения между учителем и учеником не существует, а наведение порядка и другие меры производит надзиратель, личность которого не вызывает в обществе (к сожалению, чаще всего справедливо) ничего, кроме негативных эмоций. Такой школьный порядок приводит к тому, что ученик практически лишен какого-либо воспитательного влияния со стороны своих преподавателей и предоставлен самому себе. Результатом отсутствия влияния учителя становится неоправданное и неадекватное самоутверждение ученика, старающегося в своей свободе «укрыться» от надзора и привыкающего лгать, причем не только окружающим, но и самому себе. По этому поводу К. П. Победоносцев писал: «Педагогическая система, приводящая к привычке притворяться и лгать, — система явно и безапелляционно негодная» .

Будущая новая школа, образец которой Победоносцев нашел в Англии, должна была на место учителя и надзирателя поставить профессора-воспитателя, живущего с учениками и обучающего их не только формально, но и на личном примере, находясь с ними в духовно близких отношениях, поскольку «непрерывное обращение преподавателя с воспитанниками устанавливает между ними отношение, похожее на отношение к детям отца». Только в этом случае, ученик не предоставлен самому себе и дурному влиянию товарищей. Таким образом, К. П. Победоносцев считал исключительно важным определенное сближение двух типов образования и воспитания: семейного и школьного. В этой апелляции к семейному и даже патриархальному началу в педагогике (учитель-отец) он, безусловно, выступал как последовательный консерватор-традиционалист.

У Победоносцева не было склонности видеть жизнь сквозь розовые очки. В статье с характерным названием «Болезни нашего времени» он набрасывает нерадостные картинки современного ему отечественного быта: «Вот больница, в которую боится идти народ, потому что там холод, голод, беспорядок и равнодушие своекорыстного управления… Вот улица, по которой пройти нельзя без ужаса и омерзения от нечистот, заражающих воздух, и от скопления домов разврата и пьянства, вот присутственное место, призванное к важнейшему государственному отправлению, в котором водворился хаос неурядицы и неправды… Велик этот свиток, и сколько в нем написано у нас рыданий, и жалости, и горя». Победоносцев не сомневался в том, что Россия нуждается в «бездне улучшений».

В ночь с 8 на 9 марта 1901 года на него вновь было совершено покушение; сын титулярного советника статистик Самарского губернского земства Николай Лаговский стрелял в окно домашнего кабинета Победоносцева на Литейном проспекте, 62; пули попали в потолок. Злоумышленник был схвачен и 27 марта осужден на 6 лет каторги. Готовились покушения на Победоносцева и в начале 1900 года на отдыхе в Висбадене, и в апреле 1902 года в Петербурге. Жизнь в постоянной опасности, тяжелая государственная служба, высокая ответственность, требовала больших моральных затрат как у К. П. Победоносцева, так и у его супруги — Екатерины Александровны Победоносцевой, урожденной Энгельгардт (1848−1932). Она была интересным и ярким человеком. Ее отец, помещик Могилевской губернии, человек либеральных убеждений, «подарил имение крестьянам». О матери, урожденной Огн-Доганевской, осталось гораздо меньше сведений. Вероятно, она происходила из польских дворян. Несмотря на огромную разницу в возрасте (К.П. Победоносцев был старше своей жены на 21 год), супругов объединяла взаимная и искренняя любовь. О знакомстве со своим будущим мужем Екатерина Александровна вспоминала: «Я знала своего мужа с 5 лет, а ему было тогда около 20-ти (на самом деле — 26). Говорили, что будто бы именно с неё Толстой писал свою Анну Каренину. Своих детей у Победоносцевых не было, и в 1897 году они взяли на воспитание грудного младенца-девочку, подброшенную к порогу их дома.

В начале ХХ века влияние Победоносцева на политику правительства стало ослабевать. Прогрессивная общественность (в основном либеральная, интеллигентская и масонская) не могла простить ни его взглядов, ни его политического курса. В разросшихся кружках анархистов, социалистов, радикалов — и за границей и в России — Победоносцев стал человеком, стоящим против всего прогресса и главным виновником всякого стеснения, всякого преследования. Толпа людей, часто не имеющих никакого понятия о ходе государственных дел, выставляла его виновником всех злоупотреблений, насилий, ретроградных мер, и кричала, что во имя свободы надобно его уничтожить. Как отмечали современники, К. П. Победоносцев для своих оппонентов являлся таким противником, которого нельзя было презирать, почти невозможно оспаривать и которого оставалось только ненавидеть. Об этом ярко свидетельствуют эпитеты, которыми они награждали К. П. Победоносцева: «изувер, гаситель, гений тьмы», «Великий инквизитор», «князь тьмы, ненависти и неверия», «нелепая галлюцинация, дикий кошмар русской истории», «тиран и изверг», «государственный вампир» и даже «хорек, обучившийся диалектике» .

Новое время не нуждалось больше в старом монархисте, патриоте и консерваторе. Даже некоторые иерархи церкви выступили против его церковной политики, в частности, митрополит Петербургский Антоний (Вадковский). При первых признаках либерализации государственной системы под давлением революционного подъёма — когда готовился манифест 1905 года, дарующий немалые политические свободы, разрешавший создание политических партий и учреждение Государственной думы — Победоносцев демонстративно ушел в отставку, считая любые уступки «духу реформ» разрушительными для России. Это произошло 19 октября 1905 года, на второй день после принятия Манифеста «Об усовершенствовании государственного порядка». Победоносцев, всегда выступавший за самодержавие, не мог после этого оставаться на посту обер-прокурора. Однако вплоть до своей смерти он продолжал оставаться членом Государственного Совета и сенатором, хотя, по сути дела, больше не принимал заметного участия в политической жизни российского общества.

Действительный тайный советник, кавалер множества орденов, статс-секретарь К. П. Победоносцев, как крупный ученый в области юриспруденции, истории и педагогики был избран почетным членом Императорской Петербургской Академии наук (1880). Был он также профессором Московского, Петербургского, Казанского, Киевского и Юрьевского университетов, Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий, почетным членом Парижской Академии Наук и многих других организаций, в том числе и зарубежных. Он был автором многочисленных статей по юридической, церковной, педагогической и общественно-политической проблематике, переводил сочинения Фомы Кемпийского, а в 1906 году выпустил «Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа в новом русском переводе», поскольку считал, что синодальный перевод Библии слишком далек от языка богослужебной традиции.

Многие десятилетия честное имя К. П. Победоносцева находилось под игом забвения, непонимания, а также однозначной и негативной оценки. А между тем к нему с глубоким уважением относились императоры Александр III и Николай II, его высоко ценили такие великие русские гении и общественные деятели как Ф. И. Тютчев, К. Н. Леонтьев, С. А. Рачинский, А. А. Фет, Н. Н. Страхов, И. С. Аксаков, М. Нестеров, В. Васнецов, М. П. Мусоргский, В. В. Розанов. Л. Н. Толстой и В. С. Соловьёв вели с ним страстную дискуссию о смертной казни. Крепкая дружба связывала Победоносцева с Ф. М. Достоевским, часто посещавшим его в обер-прокурорском доме на Литейном проспекте. Приходил он в трудные минуты на помощь П. И. Чайковскому. Победоносцев послужил прототипами Каренина из одноимённого романа Л. Н. Толстого, а также Аблеухова из романа «Петербург» Андрея Белого. Долгое время в памяти потомков он сохранялся лишь в образе злого гения, каким предстал в поэме А. А. Блока «Возмездие»:

В те годы дальние, глухие,.

В сердцах царили сон и мгла:

Победоносцев над Россией Простер совиные крыла.

И не было ни дня, ни ночи,.

А только тень огромных крыл,.

Он дивным кругом очертил Россию, заглянув ей в очи Стеклянным взором колдуна.

победоносцев юрист правовед Впрочем, К. П. Победоносцев во многом и сам виноват в том, что остался для своих современников и потомков великим незнакомцем. Как активный участник многих важных событий русской политической истории конца XIX — начала XX века, он, казалось бы, просто обязан был написать мемуары, рассказать о своей жизни и людях, с которыми сталкивался, — но ни мемуаров, ни сколько-нибудь подробной автобиографии он не оставил. Объясняя в 1893 году Александру III, почему он не писал мемуаров и не вел дневника, Константин Петрович ссылался на то, что не находил к тому ни времени, ни сил: «Днем занят, а к ночи такая усталость, что нет сил записывать о себе». Вследствие такого отношения к собственным мемуарам и дневникам сохранилось слишком мало сведений об этом человеке, о его личной жизни, о его душевных привязанностях К. П. Победоносцев был не только высокопоставленным сановником, но и выдающимся ученым, крупным специалистом в области гражданского права. Однако он, будучи государственным деятелем высокого ранга, отличался от своих единомышленников особой ответственностью за каждое написанное им слово, взвешенностью и прагматизмом как своих теоретических построений, так и высказываний по вопросам церковной, государственной, общественной и даже литературной жизни. «Властное звание, — писал К. П. Победоносцев, — соблазнительно для людского тщеславия, с ним соединяется представление о почете, о льготном положении, о праве раздавать честь и создавать из ничего иные власти. Но каково бы ни было людское представление, нравственное начало власти одно, непреложное: „Кто хочет быть первым, тот должен быть всем слугой“». Победоносцев следовал этому правилу всю жизнь, и даже значительная часть его противников признавала, что он — человек государственного ума, колоссальных знаний, неподкупной честности и изумительного трудолюбия.

Умер К. П. Победоносцев в Санкт-Петербурге на 80-м году жизни, 10 (23) марта 1907 года. Заупокойная литургия и отпевание были совершены в Воскресенском Новодевичьем женском монастыре. Служили три митрополита, присутствовал Государь. Согласно его завещанию, К. П. Победоносцев был похоронен у восточной алтарной стены церкви во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы, находившейся в Свято-Владимирской церковно-учительской женской школе (ныне больница № 21), основанной супругами Победоносцевыми. Там же похоронена его супруга, Екатерина Александровна, умершая в 1932 году. К сожалению, нельзя поручиться, что прах Победоносцевых покоится там, где указано. Еще в 1930;х годах могила Победоносцевых была цинично закатана под асфальт. Восстановили могилы лишь в 1992 году (тогда на месте захоронения были установлены два деревянных креста), и место захоронения определялось весьма условно.