Психология межгруппового конфликта

Мы уже говорили о том, что при объединении индивидов в группу их поведение серьезно меняется. Социальная психология обнаружила множество факторов воздействия группы на индивида, деформирующих его поведение. В их числе:

• • социальная фасилитация;
• • социальная леность;
• • деиндивидуализация;
• • групповая поляризация;
• • огруппление мышления;
• • групповой фаворитизм;
• • групповое давление и т. д.

Эти характеристики влияния групп означают следующее.

1. Социальная фасилитация (от англ, facility — легкость, благоприятные условия) — эффект усиления доминирующих реакций в присутствии других. То есть даже простое присутствие кого-либо другого может повышать энергичность наших действий (в том числе, и конфликтных). Так, школьник перед классом выжимает из силомера несколько больше, чем в одиночку. Обучение простым навыкам в группе, как правило, идет успешнее и т. д.

Но феномен сей неоднозначен. Не случайно в его определении присутствует словосочетание «доминирующая реакция». Это означает, что присутствие других положительно сказывается на решении индивидами простых задач (в которых доминирует правильный ответ). Решение же задач сложных, напротив, затрудняется присутствием других людей. Но в любом случае поведение индивида изменяется.

• 2. Социальная леность — тенденция людей уменьшать свои усилия, если они объединяются с другими для достижения обшей цели, но не отвечают за конечный результат. Экспериментально проверено, что при перетягивании каната участник группы развивает существенно меньше усилий, чем если бы он тянул в одиночку. Правда, и здесь есть обратное правило: коллективность усилий не приводит к их ослаблению, если общая цель необыкновенно значима и важна, или если известно, что индивидуальный результат может быть определен. Только в этих случаях можно смело утверждать, что «в единстве — сила».
• 3. Деиндивидуализация — утрата индивидом в групповых ситуациях чувства индивидуальности и сдерживающих норм самоконтроля. Обезличенность, анонимность индивида в группе могут «отпускать социальные тормоза». Чем больше группа, тем сильнее деиндивидуализация и тем вероятнее проявление актов насилия, вандализма и прочих асоциальных действий.
• 4. Групповая поляризация — вызванное влиянием группы усиление первоначального мнения индивида, склонного принять рискованное или, наоборот, осторожное решение. Групповое обсуждение не усредняет мнений индивидов, а напротив — смещает их к одному из возможных полюсов. Если группа людей изначально настроена, допустим, вложить деньги в какое-либо рискованное предприятие, то после дискуссии на данную тему это стремление только усилится. Свойство группы поляризовать имеющиеся тенденции может приводить и к усилению агрессивных намерений группы.
• 5. Огруппление мышления — тенденция к единообразию мнений в группе, которая часто мешает ей реалистично оценивать противоположную точку зрения.
• 6. Групповой фаворитизм — предпочтение своей группы и ее членов только по факту принадлежности к ней. Подобная пристрастность выявлена у людей всех возрастов и национальностей. Правда, в культурах коллективистского толка она меньше, чем в культурах индивидуалистического плана.

7. Конформизм как результат группового давления — тенденция изменять поведение или убеждения в результате реального или воображаемого воздействия группы. Если нам, к примеру, предложат сравнить длины двух отрезков (один из которых немного короче другого), то в одиночку мы уверенно дадим правильный ответ. А вот если несколько человек вокруг нас будут утверждать нечто прямо противоположное, мы очень сильно задумаемся, и вероятность того, что наш ответ будет правильным, снизится процентов на сорок (как это показано в классических экспериментах американского психолога Соломона Аша). С более сложными и важными идеями мы, быть может, поупрямимся больше, но избежать группового давления вообще, конечно, не сможем в принципе.

Все эти характеристики группового поведения людей подтверждены экспериментально. Следовательно, их обоснование можно считать достаточно надежным. Правда, если строго подходить к этой проблеме, надо отметить, что все эти факторы группового влияния экспериментально зафиксированы только для относительно небольших групп. Безоговорочное распространение их на группы большие (нации, классы — с ними-то как экспериментировать?) уже не может быть стопроцентно надежным. Но в том, что отмеченные факторы в той или иной степени проявляются и на уровне больших социальных групп, трудно сомневаться.

Почему, например, не оправдался популярный в свое время марксистский тезис о том, что передача частных фабрик и заводов в общественную собственность приведет к невиданному повышению производительности труда? Ведь рабочие станут хозяевами и будут трудиться на себя, а не на буржуина-эксплуататора. Это должно повысить их заинтересованность в конечном результате. Однако все получилось наоборот. И наверное, не в последнюю очередь потому, что в итогах работы фабрики индивидуальный вклад отдельного работника совершенно растворяется, он не виден и, соответственно, не мотивирует рабочего переживать за все предприятие как за свое собственное. А в таких условиях, мы знаем, усилия людей уменьшаются. Конечно, это не единственный фактор неудачи марксистской идеи обобществления средств производства, но и он наверняка сыграл свою роль.

Или другой пример. Как не увидеть феноменов «огруппления мышления» и «деиндивидуализации» в фактах массовой поддержки тоталитарных политических режимов XX в.

Так что факторы группового влияния на индивидуальное поведение существуют, и игнорировать их при объяснении социальных взаимодействий сегодня уже нельзя. Но какое отношение они имеют к межгрупповым конфликтам? Самое непосредственное. Будучи скрытыми, неосознаваемыми напрямую факторами нашего поведения, они мешают как следует рассмотреть и понять истинные причины межгрупповых конфликтов, порождая так называемую межгрупповую враждебность, которая во многих случаях выглядит самопроизвольной, возникающей как бы «на пустом месте». Во многих социально-психологических экспериментах было выразительно показано, как быстро и легко две группы совершенно миролюбивых, «нормальных» людей превращаются в яростно непримиримых соперников, для которых все средства хороши ради победы над конкурентом.

Проблема типологии разнородных явлений чрезвычайно сложна. Типология конфликтов затруднена вследствие ряда обстоятельств. Во-первых, конфликты относятся к числу социальных явлений, границы которых расплывчаты. Во-вторых, любой конфликт имеет множество сторон, свойств, аспектов, что требует комплексного подхода к его изучению. Многогранность конфликта затрудняет выделение и обоснование признаков, по которым можно было бы бесспорно отличить один тип конфликта от другого. В-третьих, в обществознании существует объективная проблема перехода от явления к сущности. Сущность конфликта с точки зрения его природы, причин возникновения и последствий зачастую настолько глубоко скрыта от самих участников и от исследователей, что может быть раскрыта по прошествии определенного времени после конфликта, да и то лишь в тех случаях, когда удается обнаружить необходимую и достаточную для анализа совокупность фактов и восстановить динамику конфликтных взаимодействий и их последствия. Скрытость подлинных источников и причин конфликта, мотивов его участников является первой преградой, препятствующей адекватно идентифицировать тип конфликта в соответствии с избранными основаниями. В-четвертых, при анализе конфликтных ситуаций практически неустранимы идеологические и ценностные ориентации или даже просто элементарная предвзятость в оценке противоборства, обусловленная узколичностными интересами исследователя. Искажение реальной ситуации мешает выделить объективные признаки конфликтов для их классификации.

Эти объективные трудности типологии привели исследователей к очень важному выводу: следует отказаться от поиска единой типологии социальных явлений и смириться с существованием множества типологий, созданных на основе различных критериев. При этом центральной проблемой типологии социальных явлений становится поиск и обоснование критериев, оснований, признаков для выделения типов.

Проблема типологии конфликтов всегда будет занимать одно из центральных мест в анализе конфликтных ситуаций, поскольку это имеет теоретическое и практическое значение. Дело в том, что методы регулирования конфликтных ситуаций очень часто напрямую зависят от типа конфликта. Он может изначально задать стратегию и тактику регулирования конфликтной ситуации, способы поведения и формы борьбы, избираемые субъектами — сторонами конфликта. Однако ни одна классификация конфликтов не может считаться законченной и поэтому является относительной и условной. Главная цель любой классификации — помочь объяснить конфликт и найти адекватные способы его разрешения или предупреждения.