Акты официального толкования норм права

Акт толкования права — это такой правовой документ, который содержит разъяснение смысла юридических норм.

Видовое различие актов толкования права происходит по различным основаниям: в зависимости от видов официального толкования они подразделяются на акты нормативного (аутентичные и легальные) и казуального толкования; в зависимости от органов, осуществляющих толкование, — на акты органов законодательной исполнительной власти, судебных и прокурорских органов и т. п.; в зависимости от формы — на указы, постановления, приказы, инструкции и т. д. в зависимости от юридической природы различают интерпретационные акты правотворчества и интерпретационные акты правоприменения. Первые используются в нормативном регулировании, а вторые в индивидуальном.

На последней классификации следует остановиться подробнее, поскольку эти акты толкования имеют некоторую специфику и требуют специального разъяснения. Речь идет о постановлениях Конституционного Суда РФ и постановлениях Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного суда.

В теории права результаты нормативного толкования получили название интерпретационных норм, не имеющих самостоятельного значения в правовом регулировании, а действующих в совокупности с регулятивными и охранительными нормами права, т. е. с теми нормами права, которые подверглись толкованию. Интерпретационные нормы содержатся в интерпретационных актах правотворчества: в постановлениях Конституционного Суда РФ, Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, которые являются источниками права. После объединения Высшего Арбитражного Суда с Верховным Судом РФ изданные ранее постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ продолжают оставаться источниками права и используются в правовом регулировании.

Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ содержат руководящие разъяснения по применению нижестоящими судами действующего законодательства. Такие разъяснения обязательны не только для нижестоящих судов, но и для всех субъектов права и являются правовыми средствами нормативно-правового регулирования общественных отношений.

Сложнее обстоит дело с постановлениями Конституционного Суда РФ, которые содержат как результаты нормативного, так и казуального толкования. Для их уяснения обратимся к компетенции этого органа.

Согласно ст. 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»^[1] Конституционный Суд имеет четыре группы полномочий: разрешает дела о соответствии Конституции РФ; разрешает споры о компетенции; по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан проверяет конституционность закона, примененного в конкретном деле, и дает толкование Конституции Российской Федерации.

Все полномочия Конституционного Суда непосредственно связаны с Конституцией РФ, которая априорно считается правовым законом. Эти полномочия он реализует в целях защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции РФ на всей территории Российской Федерации.

В соответствии с ч. 1 ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» его решения являются окончательными и обжалованию не подлежат.

Таким образом, изложенное позволяет сделать вывод о том, что Конституционный Суд РФ как субъект толкования правовых норм обладает уникальным правовым статусом, которым не обладает никакой другой.

1994.

орган государства. Конституционный Суд дает толкование правовых норм в связи с их конституционностью и в форме конституционного судопроизводства.

Что касается реализации его полномочий относительно толкования Конституции Российской Федерации, определения конституционности законов и разрешения споров о компетенции государственных органов, то здесь все ясно: результаты такого толкования содержат интерпретационные нормы, они излагаются в его постановлениях, которые большинством авторов расцениваются как специфические источники права. Именно в них излагается правовая позиция Конституционного Суда относительно смысла положений Конституции РФ и конституционности применяемых законов.

Правовая позиция Конституционного Суда в литературе понимается как результат истолкования Судом положений Конституции и других нормативных правовых актов, отражающий аргументированные суждения и выводы Суда, из которых он исходит при разрешении конкретных конституционно-правовых ситуаций^[2]. Однако более предпочтительным является определение, сформулированное Л. В. Лазаревым, который рассматривает правовую позицию Конституционного Суда, как нормативно-интерпретационные установления, содержащие толкование конституционных принципов и норм либо выявляющие конституционно-правовой смысл закона, на которых основаны итоговые выводы решений, как образец (правило), которым должны руководствоваться законодательные, судебные и иные органы, а также должностные лица при решении вопросов в рамках своей компетенции^[3]. Именно закрепление правовых позиций как нормативно-интерпретационных установлений в единстве с нормативными предписаниями резолютивной части решений Конституционного Суда придает им качество не индивидуального правоприменительного, а нормативно-интерпретационного акта.

Однако Конституционный Суд РФ разъясняет конституционный смысл законов не только в итоговых решениях, которые излагаются в постановлениях, но и в иных решениях, принимаемых в процессе конституционного судопроизводства и излагаемых в определениях Суда по конкретному юридическому делу. Тем не менее официальное казуальное толкование Конституционного Суда существенно отличается от казуального судебного толкования, осуществляемого судом общей и арбитражной юрисдикции в процессе правоприменения, т. е. отличается от правоприменительного толкования. Так, общий характер правовых позиций означает их распространение не только на конкретный случай, который был предметом рассмотрения в Конституционном Суде РФ, но и на все аналогичные ситуации. Например, признание неконституционной нормы закона одного субъекта РФ распространяется на аналогичные нормы законодательства всех других субъектов Федерации, что прямо подтверждается в решениях Конституционного Суда РФ: «…положения мотивировочной части решения Конституционного Суда, содержащие толкование конституционных норм либо выявляющие конституционный смысл закона, на которых основаны выводы Суда, сформулированные в резолютивной части этого же решения, отражают правовую позицию Конституционного Суда и также носят обязательный характер»^[4]. В этом проявляется их нормативность и прецедентность.

Таким образом, постановления Конституционного Суда РФ, в которых содержатся интерпретационные нормы права как результаты нормативного толкования положений Конституции РФ, являются интерпретационным источником права в силу его общеобязательности и распространения на всех субъектов права. Определения Конституционного Суда РФ, в которых содержатся результаты казуального толкования законодательных положений, обладают свойством прецедентности и должны распространяться не только на субъекты права по конкретному юридическому делу (подателей жалобы), но и на субъекты права по аналогичным делам. Представляется, что их можно назвать интерпретационно-прецедентными источниками права.

Однако как в теории, так и на практике не все разделяют данные взгляды. Одни суды общей и арбитражной юрисдикции при осуществлении правосудия не обращают внимания на толкования правовых норм Конституционным Судом, изложенные в его определениях, а другие руководствуются ими, и в этих целях составляют обзоры правовых позиций Конституционного Суда РФ, например, по вопросам применения норм уголовного и уголовно-процессуального права. Тем не менее, проблема реализации правовых позиций Конституционного Суда РФ в правовом регулировании продолжает иметь как теоретическое, так и практическое значение. Разрешить эту проблему может следующий аргумент. При выработке своих правовых позиций Конституционный Суд в открытом заседании осуществляет системное толкование многих норм, причем из различных отраслей законодательства. На их основании формируется правовая позиция, обязательность которой ни у кого не вызывает сомнений. Если правовая позиция (выводное знание) обязательна, то и ее основания (результаты казуального толкования различных норм права) тоже обязательны и могут использоваться в правовом регулировании в качестве правовых средств. Здесь уместно провести аналогию с проверкой и оценкой судом заключения эксперта.

Заключение

эксперта — это выводное знание, которое считается доказательством, если методы исследования и его результаты правомерны и содержат объективные сведения. Судом проверяется истинность методов исследования и процедурность полученных с их помощью результатов.

Следовательно, в правовом регулировании общественных отношений должны использоваться не только правовые позиции Конституционного Суда РФ, но и результаты системного толкования правовых норм, изложенные в мотивировочной части постановления, а также результаты толкования правовых норм, изложенные в определениях Суда.

• [1] Федеральный конституционный закон от 27 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // Российская газета. № 138—139. 23 июля.
• [2] Аниишна В. Правовые позиции Конституционного Суда РФ // Российская юстиция. 2000. № 7. С. 11; Витрук Н. В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс. М., 2005. С. 119—128; Волкова Н. С., Хабриева Т Я. Правовыепозиции Конституционного Суда РФ и парламент. М., 2005. С. 34; Кряжкова О. Н. Правовые позиции Конституционного Суда РФ: теоретические основы и практика реализации судами России. М., 2006. С. 24; Эбзеев Б. С. Конституционный Суд РФ: становление, юридическая природа, правовые позиции (вступ. ст.) // Комментарий к постановлениям Конституционного Суда РФ / отв. ред. Б. С. Эбзеев. М., 2001. Т. 1. С. 24—25.
• [3] Лазарев Л. В. Правовые позиции Конституционного Суда РФ. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристь, 2005. С. 4.
• [4] Определение Конституционного Суда РФ от 8 октября 1998 г. № 118−0 «По жалобегражданки Головановой Людмилы Александровны о нарушении ее конституционныхправ положением абзаца 1 части 7 статьи 19 Закона РСФСР „О милиции“».