Деятельность Особого совещания по обороне по организации экономической жизни страны в годы войны

Согласно принятому закону военному министру предоставлялись полномочия в организационно-хозяйственной и экономической сфере управления страной. Особое совещание представляло собой коллегиальный орган. Его состав определялся Государственной думой и утверждался царем. Отчитывалось Особое совещание только перед этими вышестоящими государственными инстанциями.

Права постоянных членов Особого совещания — председателя и особых уполномоченных — сводились к контрольно-ревизионным и чрезвычайно-управленческим функциям. Предприятия, работающие на оборону независимо от форм собственности, были подотчетны Особому совещанию. Его деятельность была призвана упорядочить процесс производства в военных условиях, не нарушая при этом основ частной собственности владельцев, прав акционеров, не ограничивая операзо тивно-хозяиственную самостоятельность предприятии, не вмешиваясь в технологические процессы и связи, сложившиеся у них ранее с контрагентами по производству и сбыту.

В составе Особого совещания по обороне выделялись уполномоченные — министры основных отраслей экономики, которые образовывали в своем ведомстве особые совещания, например, по топливу, по продовольствию, по транспорту и т. д. Председатель Особого совещания имел неограниченные права в части отмены решений нижестоящих совещаний и любого из особых уполномоченных. Он мог принять любое решение против согласия большинства членов Особого совещания. Председатели особых совещаний по подчиненности могли принимать при безотлагательных обстоятельствах единоличные решения, не созывая совещания, а издав специальное постановление. Совещания созывались не для дискуссий по какой-либо проблеме, а для координации деятельности отраслей, группы предприятий в отраслевом либо в территориальном разрезе.

В «Положении об Особом совещании для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства» отмечалось, что оно создано для объединения усилий государства в условиях чрезвычайного времени для обеспечения армии и флота предметами боевого и прочего материального снабжения.

К ведению Особого совещания относились:

• а) высший надзор за деятельностью всех правительственных заводов, арсеналов и мастерских, а также частных заводов и иного рода промышленных предприятий, изготавливающих предметы боевого и прочего материального снабжения армии и флота;
• б) содействие образованию новых заводов и иного рода промышленных предприятий, изготавливающих военную и связанную с обороной продукцию, а также переустройству, расширению и бесперебойной работе существующих предприятий;
• в) распределение необходимых для фронта заказов между российскими и иностранными заводами, а также надзор за деятельностью подотчетных предприятий и контроль за исполнением заказов за рубежом.

Председателю Особого совещания предоставлялись следующие права:

• • требовать собственными силами и авторитетом царя от всех правительственных и общественных учреждений и должностных лиц, а также и от частных обществ содействия в выполнении возложенных на Особое совещание задач;
• • требовать от предприятий, принадлежащих отдельным лицам, частным товариществам и иным установлениям, принятия и исполнения заказов и поставок преимущественно перед всеми прочими заказами и поставками, не исключая и ранее дан ных заказов и принятых поставок, а также требовать сообщения Особому совещанию всех ему нужных сведений, относящихся к деятельности упомянутых предприятий;
• • налагать секвестр на недвижимые и арест на движимые имущества, а равно секвестировать предприятия в полном объеме, включая денежные средства в России и за рубежом (если это было возможно), во всех случаях, когда со стороны владельца имущества допускались действия или упущения, грозящие интересам национальной обороны и безопасности;
• • устранять в необходимых случаях от службы членов правлений, директоров и управляющих как казенных, так и частных заводов и других предприятий, изготавливающих предметы боевого и прочего материального снабжения армии и флота, с возложением их обязанностей на других назначаемых председателем Особого совещания лиц;
• • назначать общие и частные реквизиции;
• • производить через посредство уполномоченных председателем Особого совещания лиц осмотр торговых и промышленных предприятий и требовать от их владельцев и руководства приходно-расходных книг и других учетно-отчетных документов, а также требовать от означенных лиц снятия копий с упомянутых документов и извлечения из них необходимых сведений;
• • разрешать заготовление продуктов и необходимого сырья всеми способами и на всех признанных им законными условиях, без ограничения денежных средств как внутри России, так и за границей;
• • требовать от всех частных предприятий, занимающихся сухопутной, речной и морской перевозкой грузов, принятия и исполнения перевозок по указаниям председателя Особого совещания преимущественно перед всеми прочими перевозками, не исключая перевозок по ранее заключенным договорам, с правом применения, в случае отказа владельцев упомянутых предприятий от исполнения таковых — секвестра, ареста и реквизиции;
• • давать собственной властью разрешение с правом немедленного приведения его в исполнение на предмет временного занятия недвижимых имуществ;
• • устанавливать по соглашению с главными начальниками надлежащих ведомств очередь исполнения данных этими ведомствами заказов, поставок и перевозок, относительно которых существовали указания ранее (председатель Особого совещания в необходимых случаях менял ранее утвержденный график выполнения заказов, поставок и перевозок);
• • издавать постановления об изменении характера и объема производства предприятий с выдачей в необходимых случаях соответствующих авансов, пособий и ссуд от казны;

• • издавать постановления о временном закрытии предприятий, не имеющих военного значения, не исполняющих заказов по снабжению армии и флота;
• • устанавливать размер заработной платы на предприятиях, работающих на военные нужды.

Данные положения были опубликованы в периодической печати по редакции журнала заседаний Совета Министров от 2 февраля 1916 г.

Исполнение распоряжений председателя Особого совещания контролировали уполномоченные (комиссары) на местах. В целях содействия решению своих задач они обладали правом образовывать под своим председательством совещание (совет) из числа представителей местных организаций всероссийского земского и всероссийского городского союзов и местных военнопромышленных комитетов.

Особое место в условиях чрезвычайных мер государственного регулирования занимали заводские совещания (советы), деятельность которых регламентировалась «Положением о заводских совещаниях», разработанным в рамках «Положения об Особом совещании…» В нем отмечалось, что районные (региональные) заводские совещания созданы для объединения деятельности заводов отдельных районов (регионов) для устранения вредной конкуренции и установления сотрудничества заводов в целях более полного использования для обороны государства и спасения Отечества. Заводские совещания учреждались в столицах (Петрограде и Москве), других крупных промышленных центрах и по мере необходимости создавались по распоряжению председателя Особого совещания по обороне в любом регионе, если это диктовалось задачами, связанными с обороной страны.

Заводские совещания образовывались из следующих представителей:

8 человек из министерств (военного, морского, торговли и промышленности, путей сообщения (транспорта), продовольствия); 3 человека от местного военно-промышленного комитета, 2 представителя от земского и 2 человека от городского союзов. Председательствовал на совещании уполномоченный (комиссар) от Особого совещания по обороне.

Вышеперечисленные формы и методы регулирования процессов производства и распределения, призванные упорядочить и внести элементы плановости в экономику, несмотря на обстоятельства военного времени, не были узковоенными, армейскими мерами. Они вносили существенные коррективы в механизм хозяйствования в целом, в том числе элементы «некапиталистичности». В данном случае хозяйственная деятельность должна была осуществляться не столько по ранее устоявшимся материальным законам выгоды и окупаемости, сколько по духовным законам любви к Отечеству, во имя спасения его от врага внешнего (на фронте) и врага внутреннего (в тылу).

зз Тем не менее частный капитал не мог согласиться с правилами такого бизнеса, когда чиновник мог лишить его собственности или диктовать ему условия производственной деятельности. Да и полного доверия к чиновничеству со стороны промышленников ожидать не приходилось, потому они предприняли усилия для того, чтобы и самим достаточно активно влиять на руководство хозяйственной жизнью страны в столь сложных условиях военного времени. В этой связи на IX съезде представителей торговли и промышленности, прошедшем 26—29 мая 1915 г. в Петрограде, был провозглашен лозунг об организации военно-промышленных комитетов (ВПК).

Эта параллельная, внегосударственная структура претендовала на ту же роль, что и заводские совещания, замыкающиеся на Особое совещание по обороне. Во главе Центрального военно-промышленного комитета (ЦВПК) стояли такие крупные российские промышленники, как А. И. Коновалов, Э. Нобель, П. П. Рябушинский, М. И. Терещенко и ряд других. Цели организации военно-промышленных комитетов и их функции были заявлены в специально принятой по этому поводу резолюции вышеназванного съезда.

Для лучшей организации тылового хозяйства и перевода экономики на военные рельсы съездом предлагалось:

• а) всем организациям торговли и промышленности объединиться в районные комитеты по территориальному признаку, взять под контроль местную промышленность и торговлю в целях выяснения возможности приспособления наличных предприятий к изготовлению всего необходимого для армии и флота и согласования общей деятельности заводов и фабрик. Выработать планы срочного исполнения и очереди текущей работы для определения потребности в сырье, топливе, средствах перевозки и необходимой рабочей силе;
• б) для координирования всей работы отдельных районов и групп, а равно для согласования этой работы с деятельностью высших правительственных учреждений, съезд постановил учредить в Петрограде Центральный военно-промышленный комитет, с тем чтобы региональные общественные организации выдвинули в состав совета съездов представителей вышеназванных организаций делегатов от научно-технической интеллигенции, торгово-промышленных и банковских кругов, от управлений частных железных дорог и пароходств, от союзов земств и городов и т. д.;
• в) в качестве главной задачи на ЦВПК возлагалась выработка общероссийского плана деятельности по вопросам обеспечения промышленности и торговли необходимой ресурсной базой, решения проблем перевозок, связи и сообщения, для чего данный центральный орган разбивался на подкомитеты или секции,

с тем чтобы доводить планы организациям на местах по подчиненности;

• г) на организационные расходы по образованию военнопромышленных комитетов из средств совета съездов, собранных по подписке среди инициативных групп, было ассигновано 25 тыс. руб. Дальнейшая организация способов финансирования деятельности военно-промышленных комитетов, составление сметы расходов и ведение отчетности возлагались на ЦВПК;
• д) для наиболее рационального распределения оборонных заказов и в целях извлечения наибольшей пользы из производительности заводов предполагалось организовать бюро из представителей ЦВПК, общества «Продамет» (южные металлургические заводы), совета съездов горнопромышленников Урала и общества «Медь» (более 90% продажи меди);
• е) бюро в своей деятельности должно руководствоваться указаниями ЦВПК по распределению заказов на железо и медь. В особенности подчеркивалась важная роль распределительных функций бюро в отношении поступающих из провинций мелких заказов, поскольку их удовлетворение в условиях работы на оборону было затруднительно.

В период с мая 1915 г. по февраль 1916 г. между Центральным военно-промышленным комитетом и Особым совещанием по обороне не существовало значительных трений в области хозяйственно-организаторской деятельности. Военно-промышленные комитеты были созданы на основных частновладельческих металлических заводах России: Московском, Нижегородском, Ростовском, Иваново-Вознесенском, Одесском, Киевском, Воронежском, Таганрогском и Бакинском. Были привлечены, а частично созданы или пущены в ход бездействующие мелкие заводы, не работавшие на нужды обороны.

Детали для снарядов и гранат выпускали, например, фирмы Фаберже и Хлебникова (изготовители серебряных изделий), профтехучилища, железнодорожные мастерские, заводы сельхозмашин, мастерские по ремонту швейных машин и кустари-одиночки.

Заказы на колючую проволоку, ружейные и ручные ножницы для резки проволочных заграждений были размещены по представлению ЦВПК на сельскохозяйственном заводе Гельфрих-Садэ в Харькове. Заказы для гужевого транспорта (телеги, подковы, седла и т. д.) получил завод Эльворти в Елисаветграде, который в свою очередь рассредоточил их исполнение среди кустарейнадомников и ремесленников. Братья Нобель, Бенкендорф и др. получили заказы на производство бензола, толуола и ядовитых газов. ЦВПК создал новое общество «Коксобензол» (на базе водочного завода Второва) для извлечения бензола из кокса, разработал программу заказов на полевые телефонные аппараты, изготовление противогазов, добычу необходимых присадок для производства стали: вольфрамит, ферровольфрам, фосфор и др. Сосредоточил в своих руках производство тары, рельсов для прифронтовых дорог и заказы на станки и автомобили.

ЦВПК было заказано 2000 станков внутри России и 2000 за границей. При его содействии были утверждены Особым совещанием заказы на производство 18 000 автомобилей за границей, закупки готовых автомобилей и оборудования для производства автомобилей в России. Произведены заказы заграничной инструментальной стали, закуплены были большие партии жести, чугуна и других материалов.

Инициируя выполнение оборонных заказов средней и мелкой частной промышленностью в целях спасения ее от реквизиций и закрытия, ЦВПК начал подвергать критике деятельность особых совещаний. Формальным основанием для критики явилась несогласованность законов чрезвычайного времени. В частности, в докладе председателя Грозненского областного военно-промышленного комитета от 16 марта 1916 г. отмечалось, что «деятельность уполномоченных особых совещаний сводится лишь к осуществлению бюрократического подчинения общественных военно-промышленных сил чисто дисциплинарным требованиям специальных ведомств. Между тем им должно быть понятно, что частная промышленность не может успешно сама себя мобилизовать для специальных производств, о которых она никакого представления не имела, без соответственного сотрудничества и взаимопомощи специальных ведомств. Институт уполномоченных заводских совещаний бессилен практически поставить дело военно-промышленной мобилизации, если он будет оторван от военно-промышленных комитетов, а из-за отсутствия в составе заводских совещаний представителей ВПК они лишены будут возможности располагать его районными комитетами в качестве своих местных органов».

Истинную подоплеку враждебного отношения комитетов к особым совещаниям раскрывают в какой-то мере материалы заседания представителей областных военно-промышленных комитетов, состоявшегося в декабре 1916 г. в Петрограде. Так, заведующий механическим отделом ЦВПК Л. С. Савин отмечал, что «если заказы на предметы механического оборудования, прошедшие через ВПК, составили в сентябре 1916 г. 150 млн руб., то заказы, переходящие на 1917 г., не превышают 25—30 млн руб.».

Представитель комитета военно-технической помощи П. Г. Пальчинский обвинял Особое совещание по обороне в том, что оно «смотрит на ЦВПК как на посредника, без которого можно обойтись. Его ведомства ведут политику игнорирования общественных организаций вообще и отнятия новых заказов от ЦВПК в частности. Они передают заказы непосредственно предприятиям, минуя не только центральный, но и даже областные и местные комитеты».

Представитель Московского областного ВПК В. Н. Переверзев призвал установить «непосредственные связи с фронтом» в обход Особого совещания. Представитель Петроградского областного ВПК С. С. Раецкий заявил, что «военное ведомство нас обескровило, отняв сначала крупную, а теперь лишая нас средней и мелкой промышленности. Надо стать спиной к ведомству, кроме него есть еще и фронты, потребности которых неисчислимы. Надо влиять там, чтобы преодолеть тактику финансового обескровливания общественности».

Военно-промышленные комитеты, представляющие в большинстве случаев интересы крупных собственников, банкиров, влиятельных международных финансовых лиц и групп, лоббировали через посредство депутатов Государственной думы разверстку заявок между заказчиком и исполнителями, как российскими, так и заграничными, предлагавшими свои услуги.

Деятельность ВПК как самодеятельных институтов не приветствовалась правительственными органами, да и царский двор усматривал в них некую угрозу своей самодержавной власти в области экономики и по возможности препятствовал их инициативам. Поэтому их усилия сводились в основном к тому, чтобы распределять заказы военного ведомства между промышленниками. Но и в этом ВПК не особо преуспели, так как им удавалось распределить не более 6—7% военных заказов.

Немалые трудности возникали с выполнением иностранных заказов, поскольку правительство и министерство финансов своевременно не урегулировали валютные отношения с союзниками. Комиссия по учету и распределению иностранной валюты при Особом совещании была утверждена лишь 5 марта 1916 г., т. е. практически через год после подписания соглашения с союзниками о валютных кредитах.

К этому времени многие ведомства и общественные хозяйственные структуры, занимавшиеся снабжением армии, заключили договоры с иностранными фирмами на различные поставки и добились права на использование в этих целях валюты. Однако валютные кредиты в соответствии с соглашением выделялись не под все виды поставок и строго контролировались союзническими правительствами.

Введение

строгого учета и контроля за расходованием валюты со второй половины 1916 г. вызвало новый всплеск недовольства со стороны организаторов ВПК. К нападкам на военное ведомство подключилась пресса. Орган П. П. Рябушинского «Утро России», который со своих страниц призывал «поставить требования рынка и частной выгоды на задний план» по сравнению с задачами спасения Отечества, стал помещать статьи о том, что «военное ведомство погрязло в коррупции. И в то время, когда на фронте русская армия терпит одно поражение за другим, оно занимается предпринимательством, лишая этой возможности тех, кому это предписано законами частной инициативы».

Принятие в 1916 г. Николаем II функций Верховного главнокомандующего на себя было нацелено в том числе и на то, чтобы вывести из-под критики военного министра В. А. Сухомлинова, предоставив ему возможность сосредоточиться на работе «хозяйственника», отвечающего за общую экономическую ситуацию в воюющей стране. В итоге военный министр был предан суду. Он был осужден не столько за неудачи на фронтах, сколько за хозяйственные преступления. Позднейшие исследования российских и зарубежных историков не подтвердили обвинений в том, что он был «нечист на руку» и являлся «бездарным генералом». Скорее напрашивается вывод о том, что решение верховной власти о передаче военному министерству контрольно-ревизионных и полицейских функций в отношении хозяйствующих субъектов изначально было неудачным.

Радикальные действия Особого совещания против частных предпринимателей, которые оно вынуждено было иногда осуществлять, естественно, встречали с их стороны активное сопротивление. Как отмечали исследователи истории народного хозяйства России в годы Первой мировой войны, «Особое совещание не бывало столь решительно в отношении секвестра (т. е. взятия предприятия во владение и распоряжение военного ведомства при сохранении права собственности за прежним владельцем), когда дело касалось тех хозяйственных единиц и заводов, за которыми стояли часто весьма влиятельные лица и группы… Реквизиции давались проще. Они проводились всякий раз, когда ощущался недостаток в конкретных средствах или материалах».

Однако именно за реквизиции в прифронтовой полосе главком Западным направлением великий князь Николай Николаевич наряду с другими интригами был обвинен западной прессой в «антисемитизме» и переведен по просьбе союзников командующим Закавказским фронтом.

Особое совещание имело несомненные заслуги как орган хозяйственно-организаторской деятельности в условиях чрезвычайного времени. В России благодаря ему были построены новые предприятия и созданы новые производства, которых ранее не было в стране, например химическая, бронеавтомобильная, авиационная промышленность, подводное судостроение, а также телефонная связь. Было произведено переоборудование многих заводов для получения крайне необходимых предметов военного снабжения. Его деятельность мобилизовала промышленность к экономическому росту, который был сорван, однако, борьбой финансовых кланов и групп за свои корыстные интересы.

Работа Особого совещания по обороне строилась не по заранее разработанному плану с предварительно утвержденными подразделениями и штатами исполнителей, а путем создания комиссий, часто работающих параллельно с правительственными ведомствами, думскими комиссиями и негосударственными посредническими организациями. «Общественные» организации частного капитала влияли на его деятельность не в меньшей степени, чем государственные структуры. Более того, сторонников казенного предпринимательства среди членов Особого совещания было меньше, чем лиц, представляющих интересы бизнеса. «Особое совещание принимало сторону правительства, — отмечал впоследствии один из его членов В. Н. Маниковский, — когда частные владельцы выступали как представители общественности и требовали увеличения своих политических прав, но там, где при помощи своих влияний „в верхах“, бизнес отстаивал своекорыстные интересы, прибыли и сверхприбыли, — совещание не находило никаких аргументов в защиту интересов государства и обороны Отечества».

Особый интерес среди мер государственного регулирования в России, эволюционировавших под воздействием военных факторов, представляют меры планового характера, получившие впоследствии интерпретацию мер, развившихся якобы из теоретического коммунизма. Их условно можно разделить на две группы.

К первой группе следует отнести меры государственного организационно-технического планирования. При их реализации государство не брало на себя ответственность быть органом, осуществляющим регулирование всего российского рынка.

Выступая в качестве организующего субъекта публично-правового характера и одновременно как хозяйствующий субъект, государство осуществляло первоочередное снабжение армии, населения промышленных городов и хлебопотребляющих губерний продовольствием. В этих целях оно: а) проводило закупку продовольствия; б) накапливало его запасы (поскольку производство продовольствия носит сезонный характер); в) планировало доставку продовольствия к местам хранения и потребления (поскольку, как выше указывалось, наблюдалась нехватка элеваторов, вагонов, паровозов, автомобильного и гужевого транспорта и т. д., задействованных на военные нужды); г) занималось разверстыванием и нормированием заготовленных продуктов и т. д. Эти меры государственного регулирования носили прямой характер, поскольку государство в целях лучшей организации снабжения населения продовольствием не вмешивалось в ценообразование, кредитно-финансовый механизм, механизм спроса и предложения, не запрещало частную торгово-посредническую деятельность и т. п. Меры прямого государственного регулирования, построенные на подобных плановых началах, имели место во всех воюющих странах (как в годы Первой мировой, так и в годы последующих войн), но никому и в голову не приходило называть их коммунистическими.

Вторая группа мер действительно имела существенные отличия от мер прямого регулирования, поскольку они носили характер косвенного воздействия на ценообразующие и прочие факторы. Регулирование в этом случае теряло со стороны государства свой частноправовой характер и органически вливалось в рыночный механизм. К ним следует отнести: а) установление твердых цен на хлеб и предметы первой необходимости; б) запреты вывоза или же ввоза продовольствия с установлением специальных районированных зон; в) реквизиции торговых и прочих запасов продовольствия у частных лиц и учреждений; г) принудительное заготовление продовольствия с объявлением его «национальным достоянием» и разверстывание планов заготовок; д) установление государственной монополии на закупку и реализацию продовольствия по заранее составленным планам и при помощи специального хозяйственного аппарата; е) регулирование потребления населением продовольственных продуктов и предметов первой необходимости и т. д. Меры подобного рода предпринимались не только в России, но и в Германии и, частично, в Англии.

Усилия правительственных органов по перестройке народного хозяйства на военный лад дали значительные результаты. В частности, в 1916 г. по сравнению с 1913 г. производство вооружения увеличилось в стране на 229,3%, а военного снаряжения — на 121,2%. Но с одной стороны, этого было явно недостаточно для обеспечения действующей армии. А с другой — не только не была исключена, но усилилась общая разруха народного хозяйства. Проявилось это прежде всего в том, что были нарушены устойчивые связи между предприятиями-поставщиками и потребителями, так как транспортных средств не хватало, а работавший транспорт был загружен поставками на театры военных действий. Почти прекратился импорт промышленного оборудования и сырья. Мобилизация на фронт наиболее трудоспособной части мужского населения привела к резкому дефициту рабочей силы. Посему отрасли промышленности, производящие конечную продукцию, сократили масштабы своего производства вдвое. Весьма неблагополучная ситуация наблюдалась в отраслях тяжелой промышленности. В частности, в 1914—1915 гг. закрылись 20 заводов черной металлургии и это при том, что в стране существовал острейший дефицит металла. Осложнилась и ситуация с топливом. Это произошло, во-первых, из-за нехватки квалифицированной рабочей силы и снижения производительности труда в топливной промышленности, а во-вторых, из-за потери Домбровского угольного бассейна, захваченного немецкими войсками. Резко сократилось производство в легкой промышленности, которая к тому же обслуживала не только мирное население, но и армию. Например, на фабриках хлопчатобумажной промышленности не работало от 20 до 40% станков. Дефицит предметов потребления и продовольствия привел к интенсивному росту цен и широкой спекуляции.

Не менее тяжелое положение наблюдалось и в сельском хозяйстве. Основная его проблема состояла в том, что наиболее трудоспособная часть сельского мужского населения, так же как и городского, была призвана на войну. К 1917 г. в армии находилось около половины взрослых деревенских мужчин, а женщины и дети, учитывая состояние производительных сил деревни, естественно, не могли их полностью заменить.

Кроме того, на фронты были отправлены миллионы лошадей, а это — основная тягловая сила русского села. В связи с военными действиями резко сократились и импорт сельскохозяйственной техники, и ее производство внутри страны. Отечественная промышленность давала деревне только 20—25% довоенного объема продукции, а импорт составлял около 4% уровня 1913 г. Поставки минеральных удобрений сократились до 8%. Все это привело к тому, что в стране значительно сократились посевные площади, упала урожайность. В 1916 г. посевные площади под зерновые сократились до 81,7%, а на хлебородной Украине они упали даже до 77%. Валовой сбор хлебов составлял не более 80% валового сбора довоенных лет. Аналогичная картина наблюдалась и с техническими культурами, что, естественно, пагубно сказывалось на функционировании промышленности, недополучавшей сырье.

Пытаясь ввести какие-то формы государственного регулирования сельскохозяйственного производства, в 1915 г. царское правительство установило так называемые предельные цены на зерно. Хотя государственная хлебная монополия законодательно объявлена не была, зерно предполагалось приобретать по твердым ценам. Однако производители и перекупщики зерна, естественно, не приняли такой порядок продажи своей Продукций, заготовить ее необходимое количество не удавалось. В ноябре 1916 г. для 21 хлебопроизводящей губернии была установлена продразверстка, которая, впрочем, также не дала ожидаемых результатов по причине политики сепаратизма, которую стали проводить на местах.

Особенно страдали в деревне бедняцкие и середняцкие хозяйства. По данным сельскохозяйственной переписи 1917 г., в 35 губерниях европейской части России из 11,9 млн крестьянских хозяйств 1,7 млн были вообще беспосевными, 3,3 млн не имели скота и, конечно же, влачили полуголодное существование. Моральный дух солдат, сражавшихся на фронтах (в массе своей это были крестьяне), знавших о том, в каком бедственном положении находятся их семьи, падал с каждым годом затянувшейся войны:

Многие хозяйственные проблемы порождались кризисом на транспорте. Подвижной состав разрушался, но пополнялся с большим трудом. Интенсивность перевозок в годы войны резко возросла. Если в 1913 г. ежедневно загружалось примерно 58 тыс. вагонов, то в 1916 г. — 91,5 тыс. И тем не менее на станциях скапливались коммерческие товары буквально на десятки миллионов рублей. Это создавало возможность распространения взяточничества. Поэтому предметы военных поставок нередко массами лежали на складах, а загружались и перевозились гораздо менее важные грузы.

Складывалась просто трагическая ситуация. В то время как Люди в центре страны буквально голодали, недоедала армия, хлеб в стране был, но не доставлялся по назначению. 18 февраля 1916 г. министр земледелия А. Н. Наумов с трибуны Государственной думы заявил о том, что в стране существует государственный запас зерна, равный 900 млн пудов (это примерно 14,5 млн т). Однако на железных дорогах царит такой беспорядок (неисправны паровозы, не хватает вагонов), что хлеб лежит мертвым грузом за Уралом, в элеваторах Западной Сибири, Казахстана и Алтая. Еще больше осыпается его на корню (не хватает крестьян на уборке), гибнет при транспортировке.

Донбасс был буквально завален невывезенным углем, а Петроград, Москва и ряд других крупных городов страны в зимнее время замерзали. Из-за недостатка подвижного состава срывалось снабжение действующей армии снаряжением, боеприпасами и продовольствием. К середине 1916 г. дело дошло до того, что действующую армию пришлось перевести на пайковое, строго нормированное обеспечение продуктами питания.

В конечном счете к концу 1917 г. железнодорожный кризис в стране достиг невероятных масштабов, ибо к причинам общей неразберихи и неорганизованности, воровства и мошенничества примешивались и природные факторы. Так, зимой 1917 г. в России стояли сильные морозы — до 43 градусов ниже нуля, выпало большое количество снега. Это привело к тому, что к весне более 200 паровозов вышли из строя — от морозов полопались трубы в системе пароснабжения. Из-за сильных снегопадов на путях застряли 5700 вагонов. Однако запасных труб не было и расчищать железнодорожные пути было некому.

Общий хозяйственный кризис не мог не сказаться отрицательно на финансовой системе страны. Естественно, что в связи с начавшимися военными действиями расходы государства резко возросли с 4,86 млрд руб. в 1914 г. до 18,1 млрд руб. в 1916 г. Доходы бюджета никак не могли покрыть такой рост расходов. Каждый день войны обходился в 50 млн руб. Бюджетный дефицит вырос более чем в 3 раза и составил 49 млрд руб. Государству не оставалось ничего другого, как встать на путь широкой эмиссии бумажных денег. В результате количество денег в обращении за первые два с половиной года войны выросло почти в 6 раз и составило сумму в 9,1 млрд руб. Это в свою очередь вызвало мощную волну инфляции. К февралю 1917 г. рубль стоил уже только 27 довоенных копеек.

Инфляция, как известно, всегда выражается в росте цен, что и произошло в данном случае в русской экономике. Скажем, в Петрограде цены на хлеб в 1917 г. выросли по сравнению с 1914 г. в 5 раз (на этом сказался, конечно, и дефицит хлеба в силу его недопоставок). Масло за это время подорожало более чем в 8 раз. Цены на промышленные товары возросли в А—6 раз. На росте цен при этом сказались не только инфляция и дефицит товаров, но и значительный рост косвенных налогов на все предметы широкого потребления. В это же время номинальная заработная плата с учетом сверхурочных работ и удлиненного рабочего дня увеличилась только в 2—3 раза. В связи с этим народные волнения принимали массовый характер. Так, например, в январе 1917 г. в стране бастовало более 250 тыс. человек.

Другим разорительным для страны источником финансирования войны стали внутренние и внешние государственные займы, которые шли на оплату военных заказов за границей и уплату процентов по довоенным кредитам. За время войны было заключено договоров займов на общую сумму 42,5 млрд руб. и общий государственный долг составил 80 млрд руб., что равнялось 2/3 национального богатства страны.

Кредитором России в годы войны была в основном Англия, которая, кстати, требовала для предоставления кредитов двойного обеспечения залога в золоте. Англия же получила право контролировать распределение и финансирование русских заказов на военное снаряжение и вооружение за границей.

Другим союзником России была, как известно, Франция. При этом ¾ российского внешнего долга приходилось на ее долю. Для предоставления очередных кредитов французское правительство требовало, чтобы русские солдаты сражались на западном фронте. И без того отступающая русская армия регулярно выделяла свои воинские части в помощь французам. Таким образом, за наши долги Франции страна платила русской кровью.

Таковой была в общих чертах экономическая ситуация в России в годы Первой мировой войны — ситуация, как мы видим, кризисная.