Актуальные проблемы практического применения мер правового принуждения и силы в борьбе со злом

Все проблемы, связанные с практическим применением мер правового принуждения и силы в борьбе со злом, можно разделить на две группы.

Первую из них составляют проблемы, относящиеся, так сказать, к идеологическим основам применения насилия в борьбе со злом и по которым в общественном мнении граждан России единство отсутствует. К их числу относятся такие проблемы как:

• — связанные с решением вопроса о целесообразности применения смертной казни по отношению к лицам, совершившим особо тяжкие преступления;
• — связанные с определением пределов необходимой обороны;
• — связанные с решением вопроса о целесообразности разрешения гражданам иметь оружие.

Следует отметить, что эти проблемы активно обсуждаются не только в нашей стране, но и во многих странах мира.

Вторую группу проблем составляют проблемы, связанные с практикой применением мер правового принуждения и силы в борьбе со злом.

Эти проблемы в значительной степени относятся к повседневной конкретной деятельности сотрудников правоохранительных органов.

Рассмотрим эти группы проблем в обозначенном порядке.

Активно обсуждаемой проблемой как у нас в стране, так и в мире является вопрос о целесообразности использования в борьбе со злом со стороны государства такого средства наказания за особо тяжкие преступления, как смертная казнь.

В разных странах современного нам мира этот вопрос решается поразному.

На начало 2016 г. смертная казнь применялась в 58 странах мира, в том числе в ряде штатов США, в Китае, Японии, в Республике Беларусь. Наиболее часто смертная казнь применяется в Иране, Ираке, Китае, Пакистане, США, Саудовской Аравии и Судане. Следует заметить, что в странах, где смертная казнь разрешена, она применяется для наказания за преступления, связанные не только с умышленным убийством, но и за некоторые другие преступления. Это, например, за гомосексуализм в Саудовской Аравии, за прелюбодеяние в Нигерии и Судане, за распространение порнографии в Северной Корее, а также за коррупцию в той же Северной Корее и Китае¹.

Сложную историю имеет применение смертной казни на Руси и в России.

В «Русской Правде»^[1][2] о смертной казни ничего не говорилось. Впервые официально как средство наказания о ней было сказано в Двинской уставной грамоте (1398 г.). В ст. 5 этого документа предусматривалось назначение смертной казни только в одном случае — за кражу, совершенную в третий раз. В дальнейшем ее применение было расширено в Псковской судебной грамоте 1467 г., которая устанавливала смертную казнь за воровство в церкви, конокрадство, государственную измену, поджоги, кражу, совершенную в третий раз. Дальнейшее расширение круга преступных деяний, за которые полагалась смертная казнь, нашло свое отражение в Судебниках 1497 и 1550 гг. Смертная казнь была довольно широко представлена и подробно регламентирована и в Уложении 1649 года. По этому Уложению смертная казнь могла быть назначена за 63 вида преступлений. Эта система наказаний по своей жестокости вполне соответствовала эпохе развитого феодального общества в России. Законодательство времен Петра I насчитывает применение смертной казни в 123 случаях.

Первую попытку отказаться от этого вида наказания сделала дочь Петра I императрица Елизавета Петровна (1709—1761). В опубликованном 7 мая 1744 г. сенатском указе она предписала прекратить на территории России применение смертной казни, заменив эту меру другими наказаниями. В 1754 году издается указ, в котором подтверждается приостановление приговора смертной казни, а чтобы преступники не оставались без наказания, предписывалось их ссылать, наказывать кнутом, рвать ноздри и клеймить. В том же году была создана очередная кодификационная комиссия, в задачу которой входило составление проекта нового Уложения. В 1761 г. Елизавета предписала законодательным комиссиям, чтобы «в новосочиняемом уложении смертной казни не писать», однако претворить это в жизнь она не успела.

В 1787 году Екатерина II в Манифесте, изданном по случаю 25-летия ее царствования, также предписывает всех осужденных не казнить, а сослать в каторгу. Тем не менее вопреки елизаветинским и екатерининским предписаниям смертные приговоры не только выносились, но и приводились в исполнение. Чего стоили, например, массовые казни руководителей и участников пугачевского восстания (было казнено более 20 тысяч человек).

По отношению к участникам восстаний и революционных движений смертная казнь применялась всеми последующими царствующими особами.

После Февральской революции в 1917 году она была отменена, но вскоре снова введена Временным правительством на фронте за воинские преступления, измену, убийство и разбой.

В истории советского государства отмена смертной казни предпринималась дважды: в 1917 и в 1947 гг.

• 26 октября 1917 года смертная казнь была отменена II Всероссийским съездом Советов. Однако 5 сентября 1918 г. она была восстановлена в связи с принятием постановления СНК РСФСР «О красном терроре», согласно которому она применялась к лицам, участвовавшим в деятельности белогвардейских организаций, в заговорах и мятежах.
• 26 мая 1947 г. смертная казнь была отменена Указом Президиума Верховного Совета СССР. 12 января 1950 г. Указом Президиума ВС СССР она была вновь восстановлена и активно применялась к изменникам Родины в годы Великой Отечественной войны.

В постсоветской России во исполнение подписанных Россией международных договоров и условий вступления в Совет Европы мораторий на смертную казнь был введен с 16 апреля 1997 г. Последняя смертная казнь в России состоялась в августе 1996 г. по отношению к преступнику, изнасиловавшему и убившему более 10 мальчиков в Московской области.

По данным Федеральной службы исполнения наказаний, в исправительных колониях для осужденных к пожизненному лишению свободы на октябрь 2017 г. находилось 2 тысячи 19 человек^[3].

Определением Конституционного Суда от 19 ноября 2009 г. было запрещено применение смертной казни в России и после 1 января.

2010 г., когда истек срок моратория. Таким образом, смертная казнь в современной России не применяется.

Следует заметить, что объективных статистических данных, свидетельствующих о том, что целесообразно или нецелесообразно использовать смертную казнь в борьбе со злом на настоящее время нет.

Опросы общественного мнения граждан современной России по данной проблеме, проводимые социологами Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), Фонда «Общественное мнение», показывают, что большая часть населения — от 60% до 70% — выступают за возврат использования смертной казни как средства борьбы с преступлениями особой тяжести.

Весьма актуальной проблемой, имеющей отношение к применению силы в борьбе со злом, является использование силы в случае необходимой обороны.

Следует заметить, что нравственно-теоретическое обоснование применения силы в случае необходимой обороны и, в частности, условия, оправдывающие это применение, в нашей отечественной юридической науке разработаны уже давно. Здесь можно вспомнить, например, работу А. Ф. Кони «О праве необходимой обороны»¹, написанную им еще в 1865 г. как диплом при окончании юридического факультета Московского университета.

Тем не менее как в царской России, так и позже, (во времена СССР и в современной России), до недавних пор защита лиц, вынужденных использовать необходимую оборону, сопровождалась большими сложностями. Главная из этих сложностей состоит в том, чтобы доказать, что человек действительно вынужден был защищаться. Фактически в следственной и судебной практике преобладало негласное правило — «если есть убитый, то уцелевший в столкновении виновен, и он должен быть осужден». Исключения из этого правила были достаточно редкими.

В ныне действующем УК России необходимой обороне посвящена ст. 37.

В последнее время отношение следователей и судей к анализу последствий необходимой обороны постепенно меняется. Причиной тому послужило постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление»^[4][5]. Обобщив существующую судебную практику рассмотрения подобных дел, Пленум Верховного Суда дал рекомендации судам, направленные на изменение существовавшей ранее в ряде случаев репрессивной политики по отношению к лицам, прибегшим к необходимой обороне с применением силы по отношению к посягающему лицу.

Приведем несколько положений из указанного постановления.

«Обратить внимание судов на то, что положение статьи 37 УК РФ в равной мере распространяется на всех лиц, находящихся в пределах действия УК РФ, независимо от… служебного положения, от того, причинен ли лицом вред при защите своих прав или прав других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства».

«Состояние необходимой обороны возникает не только с момента начала общественно опасного посягательства…, но и при наличии реальной угрозы такого посягательства, то есть с того момента, когда посягающее лицо готово перейти к совершению соответствующего деяния».

«Суду следует принимать во внимание время, место, обстановку и способ посягательства, предшествующие посягательству события, а также эмоциональное состояние обороняющегося лица (состояние страха, испуга, замешательства в момент нападения и т. п.».

«Действия обороняющегося лица нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны, если причиненный вред хотя и оказался большим, чем вред предотвращенный, но при причинении вреда не было допущено явного несоответствия мер защиты характеру и опасности посягательства»^[6].

Если говорить о практических выводах для граждан, вытекающих из содержания постановления, то они должны знать, что теперь:

• — за обороняющимся признается не только право самому оценивать обстановку, но и выбирать средства защиты. Например, если ранее обороняющийся мог защищаться только таким же средством, которое использовал нападающий, то теперь обороняющийся может применить и другие средства;
• — разрешается наносить вред посягающему лицу, если обороняющийся пытается его задержать (совершить, так называемый «гражданский арест»). Если ранее задерживать бандитов гражданам разрешалось фактически только голыми руками, то теперь, в случае необходимости, можно применять оружие.

Принятие Пленумом Верховного суда данного постановления начинает давать результаты. Например, в декабре 2012 г. Тульский областной суд оправдал сельского предпринимателя из села Богородское, убившего напавших на его дом троих бандитов и ранившего четвертого. Ограбив дом, бандиты попытались убить его, жену и четверых его детей с целью сокрытия следов преступления. Хозяин дома сумел схватить нож и защитил себя и семью.

Конечно, обороняющемуся надо понимать, что постановление Пленума не означает санкционирования действий обороняющегося, совершенно не адекватных действиям нападающего. Об этом говорит следующее положение указанного выше постановления: «Действия не могут признаваться в состоянии необходимой обороны, если вред посягающему лицу причинен после того, как посягательство было предотвращено, пресечено или окончено и в применении мер защиты явно отпала необходимость»¹.

Обороняющийся должен иметь в виду, что дела о необходимой обороне в судебном заседании выглядят далеко не всегда однозначно^[5][8]. В связи с этим обороняющийся по возможности должен соизмерять свои действия с их последствиями не только для нападающего, но и для себя.

Чтобы оградить себя от возможного незаслуженного обвинения в превышении необходимой обороны не будет лишним:

• — как можно скорее сообщить о случившемся в полицию;
• — в случае необходимости вызвать скорую помощь, а до ее приезда при наличии навыков и условий личной безопасности, оказать помощь недавнему противнику;
• — попытаться найти свидетелей произошедшего события;
• — по возможности сохранить все его следы.

Прямое отношение к рассматриваемой проблеме имеет вопрос, также не имеющий в общественном мнении более или менее единого решения, — это вопрос о целесообразности предоставления государством его гражданам права на разрешение иметь оружие.

Анализ аргументов «за» и «против» разрешения народу иметь оружие дан в статье бывшего тогда первого заместителя председателя Совета Федерации А. Торшина «Уроки Сагры»^[9]. Проанализировав причины организации жителями уральского поселка стихийной вооруженной обороны себя и своих домов от налета банды, А. Торшин приходит к выводу о целесообразности разрешить ему иметь оружие.

Однако события 2 октября 2017 г. в Лас-Вегасе, когда гражданином США было убито более 50 и ранено более 400 своих сограждан, подобные события в других странах, а также ранение учительницы учеником в одной из школ Подмосковья 15 сентября 2017 г. заставляют задуматься об этой целесообразности. Тем более что трагедии подобного рода (пусть меньшего масштаба) в странах, где купить гражданам оружие достаточно просто, происходят достаточно часто.

В России порядок приобретения гражданами оружия регламентируется Федеральным законом от 13.12.1996 № 50-ФЗ (ред. от 29.07.2017) «Об оружии» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.10.2017). В 2017 г. в России на руках у граждан имеется зарегистрированных 886 тысяч единиц нарезного оружия и 4 400 000 единиц гладкоствольного оружия¹.

Рассмотренная выше проблема о пределах необходимой обороны связана с проблемой самосуда. Самосуд, как показывает практика, в нашей стране имел место в прошлом, имеет он место и в настоящее время. Если проанализировать причины, подталкивающие людей к самосуду, то прежде всего среди них следует назвать такие, как:

• — продажность некоторых сотрудников правоохранительных органов, готовых за деньги не возбуждать уголовные дела, или закрывать их, не доводя до суда;
• — неспособность ряда сотрудников правоохранительных органов и судей противостоять прямой, а чаще косвенной «просьбе», «рекомендации» тех или иных субъектов (иногда из числа их руководителей) отменить или смягчить готовящееся ими справедливое решение по тому или иному делу;
• — собственное желание угодить вышестоящему лицу, которое по тем или иным причинам заинтересовано в определенном решении по данному делу;
• — стремление улучшить путем не возбуждения дел, особенно трудно раскрываемых, показатели своей якобы успешной деятельности по борьбе с преступностью в районе, городе, субъекте федерации;
• — элементарная халатность лиц, обязанных раскрывать преступления как можно в более короткие сроки;
• — в целом слабая работа правоохранительных органов по борьбе с существующей в стране преступностью.

Последнее положение, обобщающее все предыдущие, может быть подтверждено следующими высказываниями двух знающих эту проблему людей.

Генеральный прокурор России Ю. Я. Чайка в интервью газете «Российская газета — Неделя», отвечая на вопрос корреспондента «В чем причина случаев самосуда?», сказал: «В том числе и в отвратительной работе правоохранительных органов. Там, где правоохранительные органы из рук вон плохо реагируют на обращения и жалобы граждан, там люди теряют веру в справедливость и защиту и это побуждает их к необдуманным поступкам, а порой и к преступлениям»^[10][11].

Ту же мысль в той же газете высказал и бывший в то время Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации В. Лукин: «В стране, где ряд сотрудников правоохранительных органов довольно высокого ранга коррумпированы, многие граждане берутся за оружие, чтобы восстановить справедливость»^[12].

Ярким подтверждением вышеприведенных суждений могут служить следующие произведения нашего отечественного искусства: повесть В. Распутина «Мать Ивана, дочь Ивана», рассказ В. Астафьева «Людочка», художественный фильм «Ворошиловский стрелок» режиссера С. Говорухина (1999), художественный фильм режиссера И. Максимчука «Я сама» (1993), художественный фильм режиссера Э. Рязанова «Берегись автомобиля» (1966).

Таковы основные проблемы, связанные с применением мер правового принуждения и силы в борьбе со злом, которые составляют первую группу проблем и объединены тем, что по ним в современном российском обществе отсутствует единая точка зрения на их разрешение.

Рассмотрим вторую группу проблем, связанную с применением мер правового принуждения и силы в борьбе со злом, которая включает в себя проблемы, относящиеся к реальной практической деятельности субъектов этой борьбы: следователей, прокуроров, судей и, конечно, сотрудников правоохранительных органов. Из этой группы выделим две основные проблемы.

Первая из них — это наличие в борьбе со злом ситуаций, требующих от субъекта, осуществляющего эту борьбу, определенного отступления от абсолютно нравственных действий, т. е. требующих от него осуществления морального выбора.

Теоретическая обоснованность применения в борьбе со злом принуждения не освобождает конкретного участника этой борьбы в той или иной конкретной ситуации от необходимости самому, иногда в опасной для его собственной жизни обстановке, принимать то или иное решение на применение силы, стремясь в тоже время, остаться в сфере нравственно допустимой деятельности.

Найти точку «А» на схеме, приведенной в предыдущем параграфе, легко, но определить ее на практике бывает очень и очень трудно.

Случаются, например, ситуации, при которых сотрудник правоохранительных органов оказывается перед выбором, когда любое его действие, совершаемое в соответствии с одной нормой морали, ведет к нарушению другой ее нормы.

Примером может служить ситуация, описанная в одном из учебных пособий для работников правоохранительных органов, когда перед сотрудником, который производил обыск в квартире подозреваемого в совершении преступления, встала проблема: либо, добросовестно выполняя свой долг, произвести осмотр постели больного человека, находящегося при смерти, где могло быть спрятано то, что он ищет, либо, руководствуясь гуманными соображениями, отказаться от этого.

Сложность подобных ситуаций состоит еще и в том, что преступник, как правило, придерживается иной, чем следователь системы моральных ценностей и, зная, что нормы морали для сотрудников правоохранительных органов имеют высокую степень значимости, старается использовать это в своих интересах.

Напомним высказывание французского мыслителя и писателя Ж.-Ж. Руссо: «Негодяи часто пытаются извлечь двойную выгоду: из собственной несправедливости и из честности других»^[13].

Практика борьбы со злом показывает, что в процессе осуществления принуждения в нем могут иметь место некоторые отступления от идеалов нравственности. Идеалом был бы полный отказ от мер принуждения в том числе и применения силы по отношению к нарушителям закона, но такой отказ был бы безнравственен по отношению к другим гражданам и обществу, поскольку этот отказ открыл бы простор для увеличения масштабов преступной деятельности. Таким образом, использование мер правового принуждения и силы в строгом соответствии с законом является гуманным и справедливым.

Именно поэтому Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ (ред. от 06.07.2016) «Об оперативно-розыскной деятельности» в ст. 16 закрепляет положение о том, что «При защите жизни и здоровья граждан, их конституционных прав и законных интересов, а также для обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств, допускается вынужденное причинение вреда правоохраняемым интересам должностным лицом органа, осуществляющего оперативнорозыскную деятельность, либо лицом, оказывающим ему содействие, совершаемое при правомерном выполнении указанным лицом своего служебного и общественного долга».

Из вышесказанного можно сделать вывод, что критерием принятия правильного решения в ситуации вынужденного морального выбора субъектом борьбы со злом является приоритет общественного интереса над частным.

При этом следует заметить, что подчинение частного интереса общественному, хотя и часто встречающийся вариант разрешения проблемы морального выбора, но он есть крайний вариант и должен применяться для разрешения тех ситуаций, в которых другого выхода быть не может.

К сожалению, в реальной жизни положение о приоритете общественного интереса над частным иногда понимается и реализуется весьма упрощенно и грубо. Конфликтную ситуацию порой разрешают простым принесением интересов отдельной личности в жертву общему интересу («лес рубят — щепки летят»), хотя при более тщательном анализе ситуации может обнаружиться такой способ ее разрешения, при котором реализация общего интереса не потребует каких-либо отступлений от норм морали.

Второй проблемой, имеющейся в борьбе со злом, осуществляемой ее субъектом в реальной практической деятельности, является отсутствие у некоторых из этих субъектов достаточных для такой деятельности нравственных качеств.

Выше было показано, что в конкретной ситуации морального выбора борющемуся со злом придется самому себе отвечать на вопрос: «Нравственно ли я поступаю?» Для получения ответа на этот вопрос ему придется заглянуть не только в тот или иной закон, но и в свою совесть. Поскольку совесть, как мы отмечали, по своему содержанию весьма субъективна, постольку фактором, предопределяющим ответ на вопрос «нравственно это или безнравственно?», являются нравственные качества личности субъекта борьбы со злом. Именно отрицательные качества личности субъектов борьбы со злом предопределяют совершение ими нравственно недопустимых действий.

Рассмотрим причины наиболее типичных нравственно недопустимых действий, проистекающие из отрицательных качеств личности субъекта борьбы со злом.

1. Преследование корыстных интересов при совершении тех или иных действий либо при не совершении необходимых для борьбы со злом действий.

Этот мотив совершения служебного и вместе с тем нравственного преступления на практике чаще всего реализуется в форме отказа от преследования по закону лица, совершившего преступление, или в смягчении меры наказания за это преступление за материальное вознаграждение — взятку.

Из средств массовой информации известно, что за подобные действия в современной России увольняется немало следователей, прокуроров, судей. Масштабы этого явления в стране сегодня таковы, что «оборотни» обнаруживаются даже в структурах собственной безопасности государственных организаций, призванных бороться с «оборотнями». Природа этого зла коренится в нравственности, а точнее в безнравственности части субъектов борьбы со злом.

2. Опасение за свою жизнь.

Жизнь — самое дорогое, что имеет человек и вполне объяснимо стремление человека всячески ее оберегать. Есть виды человеческой деятельности, в которых опасность для жизни ее представителей предполагается самим содержанием этой деятельности. Труд сотрудников правоохранительных органов, следователей, прокуроров, судей относится к такому виду деятельности. Об этом наглядно свидетельствует печальная статистика гибели представителей этих профессий при выполнении ими своего служебного долга.

Выбирающие эти профессии должны осознавать это и не исключать для себя, что зло, обороняясь, может создать угрозу для их жизни. Ситуации, когда исполнение обязанностей требует от сотрудников правоохранительных органов, особенно оперативно-розыскных подразделений, подвергнуть собственную жизнь реальной опасности, не такие уж редкие.

Готовность субъектов борьбы со злом в условиях опасности для жизни решительно вступить в борьбу с этим злом, заслуживают самой высокой нравственной оценки. Здесь существует следующая нравственная закономерность: чем большее зло преодолевается поступком, тем выше его нравственное содержание, и чем больший ущерб причиняется человеку в его борьбе со злом, тем более нравственно ценным является его поступок. Эта закономерность действует даже тогда, когда субъект, борющейся со злом, в этой борьбе терпит поражение.

Приведем такой пример. Безоружный сотрудник милиции, повинуясь требованиям служебного и нравственного долга, бросается на защиту человека, ставшего жертвой нападения группы вооруженных преступников, заранее зная, что проиграет в этой схватки. Исходя из практической эффективности, его поступок лишен рациональности, но с позиции нравственности поступок приобретает повышенную ценность, поскольку имеет еще и опосредованную значимость, намного превышающую его непосредственный результат.

Во-первых, рассматриваемый поступок, безусловно, оказывает положительное влияние на сознание и поведение граждан, обретающих под воздействием этого поступка уверенность в своей защищенности и уважение к сотрудникам правоохранительных органов.

Во-вторых, этот поступок оказывает влияние на сознание и поведение преступников, заставляя их терять уверенность в своей безнаказанности. Все обстоит наоборот, когда субъект, обязанный бороться со злом, из опасения за свою жизнь (иногда и не обоснованного) уклоняется от этой борьбы. Спасая свою жизнь ценой гибели других, такой человек, безусловно, совершает нравственно осуждаемый поступок.

3. Неспособность к принятию самостоятельного решения.

Такая неспособность субъекта, борющегося со злом, в ряде случаев может быть компенсирована обращением за советом к более опытным коллегам. Она может быть оправдана, когда этот субъект в сфере своей деятельности, связанной с борьбой со злом, делает, как говорится, первые шаги. Но эта неспособность, как устоявшееся качество личности следователя, прокурора, судьи, становится опасным для дела, которому они должны служить.

О боящихся принять на себя ответственность, о желающих остаться в стороне говорят «они стараются умыть руки», и это стремление однозначно осуждается моралью. Примеров, когда те, кто действовал по поговорке «моя хата с краю — я ничего не знаю», фактически способствовали совершению преступлений, мягко говоря, немало.

Известный немецкий писатель Бертольд Брехт (1898—1956) в связи с этим отмечал, что умывающие руки, как правило, омывают их в чужой крови. Глубоко нравственна позиция тех, кто в решающие моменты борьбы со злом, когда успех этой борьбы зависит именно от них, смело принимают решение, энергично действуют в соответствии с этим решением, не давая возможности злу скрыться и, таким образом, усилиться и развиться.

4.Черствостъ (безразличие), формализм.

Выше уже рассматривалась ситуация, когда, борясь со злом, субъекты борьбы, упрощая себе жизнь, не особо утруждают себя анализом действительных причин и всех подробностей того или иного правонарушения или преступления. В таких случаях видимое порой принимается за действительное, и к ответственности привлекается лицо, не имеющее отношения к тому или иному событию или имеющее к нему отношение, но иное, чем это представляется сотрудникам правоохранительных, следственных органов, сотрудникам органов прокуратуры и суда. Дело считается завершенным, но от такого его завершения победу будет праздновать зло.

Причиной формирования и развития у субъектов борьбы со злом черствости и формализма зачастую является то, что называется «профессиональным привыканием» или «эмоциональным выгоранием».

Понятно, что нельзя винить врача за то, что он привыкает к стонам больного, не боится вида крови и не падает в обморок при виде вскрытого тела. Врач по природе самой своей профессии, должен отстранится от сочувствия к боли его пациентов с целью спасения их жизни.

Следователь, прокурор, судья работают в сфере преступлений и разного рода жизненных трагедий, к которым они тоже привыкают. Но в отличие от врачей сотрудники правоохранительных органов, судьи, прокуроры, следователи должны учитывать состояние духовного мира своих «пациентов» (подследственных или подсудимых), а в частности учитывать степень их раскаяния (если они действительно совершили преступление), их стремление, если сохраняется возможность возместить нанесенный ими ущерб.

Однако случается, что сотрудники правоохранительных органов, следователи, прокуроры постепенно утрачивают интерес к действительным мотивам действий подозреваемого, подследственного, черствеют, утрачивают чувство сострадания, что и отражается в понятии «эмоциональное выгорание». Приходится слышать, что в борьбе со злом, борющимся с ним трудно об это зло не испачкаться, например, самим начать применять в борьбе со злом не правовые средства и способы. Чтобы этого не случалось, к борьбе со злом должны привлекаться люди, которые твердо знают, где их деятельность не может отступить от идеалов нравственности, а если это отступление допускать приходится, то допускать оно не более, чем того требует необходимость борьбы со злом.

Надо признать, что при всех тех негативных моментах, которые отмечались выше, основной состав сотрудников правоохранительных органов, следователей, прокуроров, судей состоит из людей, преданных своему делу, служащих ему и по закону, и по совести.

Подводя итог вышесказанному, отметим: сотрудники полиции, следователи, прокуроры, судьи, борясь со злом, выполняют, безусловно, социально и нравственно высокозначимую миссию. И государство, и общество должны ценить профессиональную деятельность этих людей. Благодаря их самоотверженному труду для всех остальных людей создаются условия безопасности, что открывает им возможность для спокойной жизни, труда и отдыха.

Вопросы для самоконтроля

• 1. Каково отношение Л. Н. Толстого к применению насилия в борьбе со злом?
• 2. Каковы аргументы Л. Н. Толстого, обосновывающие его отрицание насилия в борьбе со злом.
• 3. Назовите наиболее известные статьи Л. Н. Толстого, в которых он излагает свои взгляды на борьбу с насилием.
• 4. Каково отношение И. А. Ильина к применению насилия в борьбе со злом?
• 5. Как называется работа И. А. Ильина, в которой он наиболее полно излагает свои взгляды на применение насилия в борьбе со злом?
• 6. Какие условия, по мнению И. А. Ильина, необходимо соблюдать в процессе борьбе со злом?
• 7. Каковы возможные варианты проявления взаимосвязи добра и зла в ходе борьбы правоохранительных органов государства со злом?
• 8. Назовите актуальные проблемы, которые существуют в процессе применения государством правового принуждения и силы в борьбе со злом.

• [1] РИА Новости. URL: http: www.//ria.ru/spravka/20 071 116/88356097.html#ixzz-2qApY2bbn
• [2] «Русская правда» — первые письменные законы, написанные на славянском языкеи изданные во время правления Великого князя Ярослава (1019—1054).
• [3] Куликов В. Лишь раз в году// Российская газета. 2017. 12 октября.
• [4] Кони А. Ф. Указ. соч. М.: Остожье, 1996. 112 с.
• [5] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 «О применениисудами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержаниилица, совершившего преступление» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. Ноябрь.№ 11.
• [6] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 «О применениисудами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержаниилица, совершившего преступление» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. Ноябрь.№ 11.
• [7] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 «О применениисудами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержаниилица, совершившего преступление» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. Ноябрь.№ 11.
• [8] Сложность рассмотрения дел о необходимой обороне в суде хорошо показанав художественном фильме режиссера В. Гурьянова «Средь бела дня» (1983) и в художественном фильме режиссера И. Хейфица «Подсудимый» (1985), снятом по повестиБ. Васильева «Суд да дело…»
• [9] А. Торшин. Уроки Сагры // Ведомости. 2011. 20 июля.
• [10] Выстрел без отдачи // Российская газета — Неделя. 2017. 5 октября.
• [11] Чайка Ю. А. Интервью «Российской газете — Неделя». 2009 г. 19 февраля.
• [12] Чайка Ю. А. Интервью «Российской газете — Неделя». 2009 г. 19 февраля.
• [13] Цит. по: Антология мудрости. Изречения и афоризмы великих мыслителей /сост. В. Ю. Шохер. М.: Вече, 2010. С. 78.