Проекты социокультурной трансформации реальности: традиционное, индустриальное и постиндустриальное общества

Проект индустриального общества как причина начала истории всемирных выставок

На всемирных выставках каждая страна представляет свой национальный футурологический проект. Поскольку выставки были продуктом европейской цивилизации и продвигали западный проект индустриализма, большая часть территории выставки отдавалась экспозициям индустриально развитых стран Европы и Америки. Другие страны, являвшиеся до середины XX в. их колониями и представляющие собой традиционные общества, также участвовали во всемирных экспозициях. Поэтому и западные индустриальные и восточные традиционные проекты находились на выставке в тесном соседстве и подвергались взаимовлиянию, а также готовили базу для единого глобального проекта.

В настоящее время интерес к возрождению ценностей традиционного общества вновь растет, в частности, в сфере гармоничного сосуществования с природой, воспитания детей, отношения к труду и преодоления таких проблем цивилизованного общества, как суицид, наркомания и сумасшествие.

Традиционное общество — это общество, основанное на воспроизведении схем человеческой деятельности, форм общения, организации быта, культурных образцов, где традиция выступает главным способом передачи социального опыта из поколения в поколение, социальной связью, подчиняющей себе личностное развитие человеческих индивидов [52, с. 539—540].

Для «традиционного общества, — как пишет В. Г. Федотова, — характерна зависимость в организации социальной жизни от религиозных или мифологических представлений; цикличность развития; коллективный характер жизни общества и отсутствие выделенной персональности; преимущественная ориентация на метафизические, а не на инструментальные ценности; авторитарный характер власти; отсутствие отложенного спроса, то есть способности производить в материальной сфере не ради насущных потребностей, а ради будущего; прединдустриальный характер; отсутствие массового образования; преобладание особого психологического склада — недеятельной личности (называемой в психологии человеком типа Б); ориентация на мировоззренческое знание, а не на науку; преобладание локального над универсальным» [57, с. 18].

В традиционном обществе не поощряется индивидуальное творчество. Индивид в нем не является политическим субъектом. В таких обществах преобладают авторитарные ценности. Мировоззренческие ценности, связанные с представлениями о мире, подчиняют инструментальные, то есть те, которые регулируют повседневную жизнь людей.

Проект будущего в традиционном обществе — это соотнесение мирской жизни с космическим «двойником». То, что не подобно этому двойнику, относится к зоне хаоса.

Разрушение циклического времени произошло с приходом христианства. Ожидание мессии привело к линейному пониманию времени в Европе, к понятию прогресса. Через 1500 лет на основе линейного понимания времени и идей прогресса как поступательного движения вперед сформировался новый тип общества и соответствующий этому типу общества проект «модерн», который широко распространился в эпоху Просвещения. Именно с этого времени мы можем рассматривать общество как индустриальное.

«Индустриальное общество ориентируется на инновации, имеет светский характер социальной жизни, поступательное (нециклическое) развитие истории, выделенную персональность, опирается на инструментальные ценности, демократическую систему власти, наличие отложенного спроса, то есть способность производить ради будущего, индустриальный характер труда, массовое образование, активный деятельный тип личности, мировоззренческие ценности, которые уступают место знаниям точных наук и технологиям (техногенная цивилизация). Процесс модернизации можно рассмотреть как процесс создания институтов и отношений, ценностей и норм, который требует предварительного изменения идентичности людей модернизирующегося общества и завершается сменной их идентичности» [57, с. 39, 63].

Одновременно с появлением этого типа общества возникла и его критика. Высказываясь о современном положении дел, Д. Дидро писал: «Среди этого коммерческого духа зарождается любовь к удобствам и губит энтузиазм… Люди делаются благоразумными и пошлыми, начинают хвалить все, что окружает их, сводят все к будням своего существования, своего преуспеяния. Каждый торопится насладиться жизнью; после них — хоть потоп… Прекрасная вещь — экономические науки, но они огрубляют нравы»¹.

Экстраполируя современную ему ситуацию, он описывает будущее: «…реальный прообраз нации, пристрастившейся к роскоши, символ богатства немногих, скрывающих за собой нищету всех остальных… Пусть те, у кого есть золото, владеют дворцами, садами, картинами, статуями, отличными винами, красивыми женщинами, но пусть не притязают ни на какие почетные посты, не имея на это заслуженного права; и у вас будут просвещенные граждане, добродетельные подданные… Земледелие, благодетельное земледелие порождает торговлю, промышленность, богатства. Богатство приводит к росту населения; возросшее население делит между собой все блага; этот дележ заставит науки и искусства ограничиваться тем, что полезно. Всем, что не приносит пользы, надо гнушаться. Время слишком дорого, чтобы тратить его на праздное умствование… гоняясь за богатством, забывают о своих ближних, лишь бы удвоить доходы… От этого члены семьи становятся чужими друг другу»^[1][2]. Такова перспектива индустриального общества — нетрудно заметить в этом предви дении некоторое сходство с современностью.

Исследования индустриального общества можно найти у Ж. Аттали, 3. Бжезинского, К. Маркса, А. А. Михалева, Э. Тоффлера, В. Г. Федотовой, Э. Фромма, Ф. Фукуямы, С. Хантингтона, и ряда других.

Э. Тоффлер полагает, что до нашего времени человечество пережило две огромные волны перемен, каждая из которых уничтожила предыдущую культуру и заместила ее новым образом жизни. Первая волна, на которую ушли тысячелетия, связана с сельскохозяйственной революцией. Этот этап характеризуется традиционными обществами. Вторая волна — рост промышленной цивилизации — создание индустриального общества — заняла всего 300 лет. Третья волна, по мнению Э. Тоффлера, займет несколько десятилетий. До наступления первой волны перемен большинство населения жило внутри небольших мигрирующих групп, занимавшихся собирательством, рыбной ловлей, охотой или скотоводством. Примерно 10 тыс. лет назад началась сельскохозяйственная революция, которая изменила существующий образ жизни. Эта волна еще продолжала существовать, когда в XVII в. возникла индустриальная революция и началась вторая волна планетарных перемен. Этот процесс называется индустриализацией. Наряду с этими двумя волнами в недрах второй волны зародилась третья волна, так что «…многие страны одновременно чувствуют влияние двух или даже трех совершенно разных волн, причем они движутся с разной скоростью и несут в себе разную силу» [54, с. 39—40].

Характерными чертами индустриального общества являются стандартизация, специализация, концентрация, максимизация, централизация.

Фундаментом индустриального общества является производство машин ради создания новых машин. Новые технологии, использующие новую энергетическую систему, позволили изготавливать товары массового спроса; сформировалась система массового распределения. Так сложилась особая техносфера индустриального общества — массовое производство и массовое потребление. По мере удовлетворения первичных потребностей потребление получило иной смысл.

По Э. Фромму, «потребление — это одна из форм обладания и, возможно, в современных развитых индустриальных обществах наиболее важная» [61, с. 17]. Новая система производства и потребления потребовала новой интеграции в обществе, нового человека, изменила всю его жизнь. «Ориентация на обладание — характерная особенность западного ю индустриального общества, в котором главный смысл жизни состоит в погоне за деньгами, славой, властью» [61, с. 12]. Человек становится тем, чем он обладает, что он потребляет. Это означает, что главным мотивом развития человека становится потребление, обладание, при этом духовная сфера жизни значительно обедняется. «Приобретать, владеть и извлекать прибыль — вот священные и неотъемлемые права индивида в индустриальном обществе» [61, с. 41]. В «Экономико-философских рукописях 1844 года» К. Маркс пишет: «…рабочий все в большей и большей степени попадает в полную зависимость от работы, и притом от определенной, весьма односторонней, машинообразной работы… Разделение труда увеличивает производительную силу труда, богатство и утонченность общества, и в то же время оно низводит рабочего до уровня машины. Труд вызывает накопление капиталов и тем самым рост общественного благосостояния, и в то же время он делает рабочего все более и более зависимым от капиталиста, усиливает конкуренцию среди рабочих, втягивает рабочего в лихорадочную гонку перепроизводства, за которым наступает такой же спад производства» [36, с. 43, 45]. Общество также начало работать как механизм по производству рабочих, которые, по выражению К. Маркса, теперь рассматриваются как обычный товар. «Спрос на людей неизбежно регулирует производство людей, как и любого другого товара. Если предложение значительно превышает спрос, то часть рабочих опускается до нищенского уровня или до голодной смерти. Таким образом, существование рабочего сводится к условиям существования любого другого товара. Рабочий стал товаром, и счастье для него, если ему удается найти покупателя» [36, с. 44]. Семья и фабричная школа стали единым интегрирующим механизмом, который производит людей, способных жить и работать в новых условиях. Таким образом меняется роль человека в обществе, из творца и покорителя природы он превратился в придаток машины и товар, который находится в полной зависимости от капитала. К. Маркс отмечает, что в индустриальном обществе ведущую роль начинает играть рынок. Рыночные отношения накладывают отпечаток на общественное сознание, а именно на восприятие действительности через призму рыночных отношений.

В обществе второй волны семья и школа находятся под контролем корпораций. Человек с рождения находится под контролем различных социальных институтов. Техносфера создавала и распределяла материальные ценности; социосфера вместе с тысячами связанных с ней организаций распределяла роли отдельных людей в системе, а инфосфера — информацию, необходимую для работы всей системы. Вместе они образовывали основную структуру общества. Интеграция в индустриальном обществе достигается за счет деятельности суперэлиты, которая занимается размещением капиталовложений. Демократия как представительская форма правления также стала частью интеграционного механизма. Так стало возможным вырабатывать коллективные интеграционные решения. Нации, таким образом, на сегодня — «это феномен второй волны: единая интегрированная политическая власть, тесно связанная, сплавленная с единой интегрированной экономикой» [54, с. 148—149].

Во «второй волне» не могла сохраняться изолированность обществ друг от друга. Для развития им нужен был интегрированный мировой рынок. Возникает идея интернационализации торговли и коммерческого либерализма. Дж. Девис предложил этот термин для описания формирующегося глобального рынка [64, с. 292].

Разделение труда, неизбежное для всякой экономики, становится все более дробным, человек приравнивается машине по типу выполнения трудовой операции. Происходит разделение труда по регионам мира, в глобальном масштабе. Для того чтобы осуществлять контроль над деятельностью этих регионов и интегрировать их в единый поток, создаются различные международные организации.

В этот момент возникают всемирные выставки как маркетинговый инструмент для продвижения идеи коммерческого либерализма и формирования единого мирового рынка, как отражение проекта индустриального общества. В ходе работы выставок оформляются международные правительственные и неправительственные организации по различным направлениям.

Изменение социального характера, которое произошло за последнее столетие, — замена «накопительского» характера «рыночным» характером — стало следствием развития глобального рынка. Рынок оказал влияние на отношение человека к инновациям.

Введение

инновации стало важным механизмом в рыночном индустриальном обществе. Поскольку инновация, как правило, связана с техникой и наукой, в обществе значительно повысилась ценность научно-технического мышления и рационалистического взгляда на мир.

Важным фактором развития глобального рынка стала Первая мировая война. Благодаря ей многие европейские компании, получившие государственные заказы на производство продовольствия и оружия для армии, основали свои филиалы в колониях, а после войны продолжили работу в этих странах, превратив тем самым национальные компании в транснациональные, как, например, компания Nestle.

Природа воспринимается как объект эксплуатации, от нее не ждут милости, а берут все, что нужно, во что бы то ни стало. Она рассматривается как мастерская, где человек работает над усовершенствованием мира, преобразованием его в своих целях и интересах; как неисчерпаемая кладовая, что стало причиной вырубки лесов, осушения болот, разворота рек, использования невозобновляемых источников энергии ради получения большей прибыли и прогресса, что неизбежно привело к экологической катастрофе.

Изменилось отношение к народам и обществам. Вымирание отдельных народностей и постепенное разложение народов критикуется, поскольку идея «естественного отбора», о которой говорили организаторы ЭКСПО-2005^[3], утверждает, что неизвестно, какой народ выйдет на лидирующие позиции в далеком будущем. Мы не можем решать за историю, какому народу жить, а какому исчезнуть. Это должно решить время.

Одним из принципов индустриального общества является принцип прогресса, то есть движения от низшего прошлого к высшему будущему, что соотносится с концепцией линейного времени. Все, что происходило с человечеством, воспринималось как благо, способствующее движению вперед.

Эти изменения приводят к рождению в философии Франкфуртской школы «теории отчуждения». Еще К. Маркс говорил об отчуждении как о присвоении одними людьми сил, средств и результатов деятельности других. Представители Франкфуртской школы продолжили эти идеи, но критиковали «машинизированное» растрачивание человеческих и природных ресурсов. Так, Г. Маркузе критикует индустриальное общество и сам тип западной цивилизации за подчинение природы, которое привело к господству человека над человеком и формированию «одномерного человека» — объекта духовного манипулирования. «Одномерный человек» не может критически относится к действительности и полностью включен в потребительскую гонку. Т. Адорно и М. Хоркхаймер критикуют западную цивилизацию за формирование авторитарной личности, М. Хоркхаймер даже сравнивает законы капитализма с фашистской идеологией, которая, прикрываясь идеями гармонии, стремится к полной власти над личностью. Разум подчинен системе, которая устанавливает глобальные универсальные нормы в русле идей освоения и покорения окружающей среды¹.

Э. Тоффлер оценивает сложившуюся ситуацию как «создание новой тюрьмы для человека — индустриальный менталитет, который исходил из практицизма, превозносил критическую требовательность и карал воображение» [54, с. 200]^[4][5].

Развитие индустриального общества привело к тому, что «эмансипация женщин, детей и подростков увеличивается вместе с повышением уровня жизни общества» [61, с. 42]. Всемирные выставки сразу отреагировали на эти изменения, что выразилось в появлении женщин в качестве участников экспозиций, а также формировании отдельного международного женского выставочного движения. Более подробно мы опишем это во второй главе.

Одной из главных ценностей индустриального общества стала активная личность. Индивидуализм рассматривается не как освобождение от социальных пут, а как обязанность.

«посвятить всю свою энергию достижению собственных успехов» [61, с. 43]. Деятельная личность является главной движущей силой прогресса и модернизации общества. Она распространяет свою активность и преобразовательные интенции на природу, саму себя и социокультурную сферу.

Личность становится автономной, то есть независимой от сословий, классов, цехов и т. д., в отличие от личности традиционной, которая была закреплена за некоторой корпорацией и социокультурной общностью. Власть в техногенном обществе базируется на статусе, а статус — на обладании вещью. Таким образом, реальная власть переходит к вещи, которую произвел человек. Это означает, что окружающая человека действительность наделяет его властью. Без обладания вещью человек превращается в ничто, то есть потребление и обладание становятся важнее бытия.

Одновременно с этим развивается концепция гражданского общества, предложенная эпохой Просвещения. Суть ее состоит в том, чтобы каждый человек мог реализоваться полностью, не мешая при этом другим; уважая их свободу; общество эволюционирует ко все большей свободе для реализации способностей человека.

Резюмируя социальные противоречия, присущие проекту «индустриальное общество», или «модерн-проекту», как его называет представитель второго поколения Франкфуртской школы, представитель неомарксизма, Ю. Хабермас [63, с. 41], которые находили свое решение в ходе работы всемирных выставок первого этапа, выделяем следующее:

• • рыночные отношения привели к тому, что человек становится товаром;
• • формируется глобальный конфликт между традиционным культурным наследием незападных стран и ценностями проекта «модерн»;
• • труд человека сравнивается с машинной операцией, человек приравнивается к механизму;
• • появляется приоритет высоких технологий над человеческим фактором;
• • природа рассматривается как кладовая ресурсов, которую можно полностью контролировать;
• • идея бесконечного прогресса привела к экологической катастрофе;
• • обладание и потребление становится важнее бытия;

• идея бесконечной свободы привела к разрушению моральных и нравственных устоев, патология становится нормой.

Контрольные вопросы

• 1. Перечислите основные особенности традиционного общества.
• 2. В чем причины формирования индустриального общества?
• 3. Каковы отличительные черты индустриального общества?
• 4. Что такое отчуждение и какова его роль в проекте личности индустриального общества?

Рекомендуемая литература

• 1. Бестужев-Лада, И. В. Социальное прогнозирование: курс лекций / И. В. Бестужев-Лада. — М.: Педагогическое общество России, 2002, — 392 с.
• 2. Бродель, Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV—XVIII вв. В 3-х т. / Ф. Бродель. — М.: Прогресс, 1987—1992. — Т. 3.
• 3. Вебер, М. Протестантская этика и дух капитализма / М. Вебер // Избранные произведения: пер. с нем. / сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; предисл. П. П. Гайденко. — М.: Прогресс, 1990. — 808 с. — С. 44—271.
• 4. Гоббс, Т. Философские основания учения о гражданине / Т. Гоббс. — М.: Харвест, 2001. — 302 с.
• 5. Маркс, К. Сочинения: в 50 т. Т. 1. К критике гегелевской философии права / К. Маркс, Ф. Энгельс. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1954. — С. 219—368.
• 6. Моль, А. Социодинамика культуры / А. Моль. — М.: КомКнига, 2005. — 415 с.

• [1] Дидро Д. Салоны. В 2-х т. Т. 2 / Д. Дидро. М.: Искусство, 1989. С. 244.
• [2] Дидро Д. Указ. соч. С. 56.
• [3] По словам Ш. Изуми, эволюция — это не прогресс вне зависимости от того, меняется ли окружающая среда или нет, но все существа будутменяться в ответ на изменения окружающей среды и выживут только те, которые будут признаны самыми приспособленными к изменившимся условиямокружающей среды. Мы не можем сказать, кто из них является высшими, а кто низшими. Поскольку это результат адаптации и корреляции междусуществами и окружающей средой в процессе эволюции. Эта идея эволюции, по мнению Ш. Изуми, может быть применима и к человеческим организациям (www.expo2005.or.jp).
• [4] Адорно Т. Диалектика просвещения. Философские фрагменты /Т. Адорно, М. Хоркхаймер. СПб.: Медиум, Ювента, 1997. 312 с.
• [5] Эти мысли созвучны с идеями Э. Фромма, описывающего индустриального человека, для которого «грамотность отнюдь не является тем благом, которым ее представляют, особенно если люди используют ее только длятого, чтобы поглощать информацию, обедняющую их воображение и способность к переживанию» [61, с. 21]. Нормами нового социального характераиндустриального общества являются: стремление приобретать собственность, сохранять ее и приумножать, то есть извлекать прибыль; владеющиесобственностью становятся предметом восхищения и зависти как существавысшего порядка [61, с. 42].