Социальное развитие ребенка в разных условиях воспитания

Развитие детей в неблагоприятных социальных условиях

Важнейшим фактором, определяющим развитие ребенка, является социальная ситуация воспитания. Сегодня дети воспитываются в очень разных социальных условиях, в том числе в неблагоприятных социально-культурных. Неблагоприятные условия развития ребенка предполагают не только ограниченность материальных возможностей для удовлетворения насущных потребностей, а, в первую очередь, невозможность удовлетворения базовых потребностей личности, таких как потребность ребенка в родительской любви, внимании, заботе, которые реализуются только в семье в общении с близкими, эмоционально-значимыми взрослыми.

Семья — важнейший социальный институт, обеспечивающий полноценное развитие ребенка. Воспитание вне семьи накладывает отпечаток на формирующуюся личность. Как правило, дети, выросшие без родительской теплоты и участия, являются носителями специфических характеристик личностного развития.

Говоря об особенностях развития таких детей, следует сразу оговориться, что это довольно неоднородный контингент, в котором можно выделить несколько категорий:

Дети-сироты — это дети, лишившиеся родителей в результате смерти последних. Развитие таких детей, как правило, во многом определяется тем, в каком возрасте это произошло. Чем раньше ребенок остался без родительской опеки, тем тяжелее сказываются на его личностном развитии последствия сиротства.

Дети, оставшиеся без попечения родителей (социальные сироты), — это дети, чьи родители живы, но в силу тех или иных причин не воспитывают своих детей. Эта категория делится условно на несколько групп:

Дети, брошенные в первые месяцы жизни и прошедшие через воспитание в условиях дома ребенка (дети, оставшиеся без родителей с рождения до Ъ-А лет);

Дети, поступившие в детский дом позже, в результате лишения их родителей родительских прав или по иным причинам, т. е. дети, имеющие опыт жизни (чаще всего негативный) в семье;

Беспризорные дети — это специфическая группа детей, имеющих опыт жизни «на улице».

Каждая из этих категорий несет на себе свою особую печать последствий родительской депривации.

Современная ситуация свидетельствует о том, что детей-сирот в нашей стране около 4% от общего количества детей, оставшихся без родительского попечения. Несмотря на все трудности, сопровождающие сиротское воспитание, в психоэмоциональном плане эти малыши находятся в несколько более выгодном положении. Они знают, что их родители умерли, так сложились обстоятельства, их никто не бросал. К тому же часто у таких детей есть родственники, которые навещают, проявляют заботу о них. Чаще всего первые, наиболее важные годы жизни эти ребята проводят с матерью, а значит, на них меньше сказываются последствия ранней разлуки с ней.

Анализ развития детей — социальных сирот (они составляют абсолютное большинство воспитанников детских домов — около 96%) свидетельствует о том, что неприятие родителями ребенка приводит к тяжелым последствиям в личностном развитии последних. Как свидетельствуют данные психологов, неприятие родителями ребенка по-разному сказывается на его развитии. У ребенка с холерическим темпераментом оно приводит к агрессивности, болезненному честолюбию, быстрой истощаемости нервной системы, подозрительности, завистливости. Дети-сангвиники становятся сдержанными, осторожными, уступчивыми, скрытными, склонными к страхам и неврастении. Флегматики становятся нерешительными, робкими, боязливыми. Эти отклонения у «отказников» часто закрепляются и трудно поддаются коррекции.

Как правило, такие дети из алкогольных семей. Им чаще свойственна устойчивая привычка ко лжи: они вынуждены скрывать от других людей алкоголизм родителей, их ссоры, оскорбления и побои. В то же время эти дети склонны в своем поведении подражать дурному примеру родителей.

Особо следует остановиться на характеристике малышей из домов ребенка. Особенности развития этой категории детей активно изучались зарубежными (А. Адлер, А. Фрейд, Дж. Боулби, С. Прованс, Р. Липтон, М. Айнсворз, Р. Шпиц, Э. Пиклер, М. Винце и др.) и отечественными (Т.М. Землянухина, М. И. Лисина, С. Ю. Мещерякова, Н. М. Щелованов и др.) исследователями.

Установлено, что это наиболее уязвимая категория детей, оставшихся без попечения родителей. Педагоги, врачи, психологи считают, что эти дети сильно отстают от своих сверстников — и физически, и психически.

Английский ученый Л. Ярроу, изучая состояние младенцев в приюте, выявил четыре вида отставания в их развитии:

• 1. Материнская депривация — это отсутствие связи ребенка именно с биологической матерью.
• 2. Сенсорная депривация — это резкое снижение яркости и разнообразия впечатлений.
• 3. Социальная депривация — это сокращение общения с другими людьми.
• 4. Эмоциональная депривация — это слабая эмоциональность в общении, реагировании на окружающее. При этом наиболее важной ученый считал материнскую депривацию и многие исследователи согласны с этим утверждением.

Многочисленные психологические исследования свидетельствуют о том, что нездоровые проявления разлуки с матерью появляются с первых недель жизни ребенка. Такие дети неспособны улыбаться при виде человеческого лица, часто у них плохой аппетит и, несмотря на правильное питание, они плохо набирают вес, плохо спят. Изучение детского плача показало, что приютские дети от рождения и до 6 месяцев всегда менее «разговорчивые», чем их сверстники из семей. Эмоциональный фон характеризуется тревогой, печалью. «Ребенок отстраняется от всего, что его окружает, не пытается войти в контакт с незнакомцем, не радуется, если незнакомец к нему обращается. Активность подавлена, ребенок часто инертно сидит или лежит в каком-то поразительном ступоре. Многие плохо спят, аппетит страдает у всех. Все весят меньше нормы и часто заражаются. Общее развитие явно нарушено» [11: с. 48].

Этой категории детей свойственно полное отсутствие инициативы, интереса к окружающему миру, индивидуального отношения к жизненному распорядку и каких-либо волевых проявлений. «Ребенок — пассивная кукла в руках взрослого, действует только по определенному указанию, собственной инициативы у него нет. Даже умеющий хорошо сидеть ребенок дает себя кормить лежа, пассивно, с опущенными руками, до тех пор, пока взрослый не посадит его на стул к столу, в руки не даст ложку и не предложит есть самостоятельно… Дети постарше, если им точно не говорят, что надо делать, часто беспомощно бродят, слоняются, ждут указания взрослого. Создается такое впечатление, что они, собственно говоря, живут в совершенном тумане, для них мир — загадочное явление, в котором они не пытаются разобраться. У них нет индивидуального отношения ни к жизненному распорядку, ни к окружающему предметному миру, да и к собственному телу едва проявляют интерес. Их можно поднять, опустить хоть на прежнее место, хоть на новое, в кровать, в манеж или куда угодно — они пассивны» [11: с. 188].

Нередко имеет место и явление «госпитализма», т. е. полного комплекса признаков запоздалого развития при малоподвижности и бессмысленности поведения. Многие нарушения, возникающие в связи с материнской депривацией в раннем возрасте, проявляются не сразу, а гораздо позже.

По данным зарубежных исследователей, для детей в возрасте от 6 до 12 месяцев характерна форма депрессии, которая наблюдается у взрослых, наблюдаемых в психиатрических клиниках, «…дети, перенесшие депривацию и, по всей видимости, оправившиеся от нее, особенно чувствительны к угрозе расставания. И то, что существует эмпирически выведенная связь между тяжелыми утратами в детстве и депрессией у взрослых предполагает, что ранний опыт может положить начало процессу, который, будучи долгое время скрытым, активизируется какой-то стрессовой ситуацией (которая может гораздо меньше волновать других людей) и приводит к патологической реакции» [11: с. 162].

Эти данные угнетающе действовали на общественное сознание. Доходило до того, что некоторые специалисты делили младенцев на «перспективных» и «бесперспективных», за жизнь которых можно и не бороться.

Однако известный русский физиолог Н. М. Щелованов еще в 30-е годы доказал, что в доме ребенка дети могут успешно развиваться при условии хорошо организованной воспитательной работы, что не разлука с матерью, а дефицит воспитания, внимания, общения задерживает нормальное развитие. «Если с момента приема детей создать необходимые условия для их развития, то дети развиваются хорошо: нормально растут и прибавляют в весе, своевременно оформляют общие движения — около 4−5 месяцев начинают самостоятельно хватать предметы и играть с ними, переворачиваться со спинки на живот и обратно, около 7 месяцев сидеть и ползать, в 8−9 месяцев подниматься на ножки, за что-нибудь цепляясь, и ходить с опорой, к 11−13 месяцам начинают ходить самостоятельно, чувствуют себя хорошо, часто „гулят“ и „лепечут“, вообще живут полноценной детской жизнью и легко переносят заболевания» [38: с. 24].

Серьезным испытанием является переход ребенка из дома ребенка в дошкольный детский дом. Обычно дети тяжело его переносят. Новые условия обостряют депривацию, и в первое время перехода малыши даже перестают говорить, становятся особенно раздражительными, угрюмыми, заторможенными. Они временно теряют ранее приобретенные навыки элементарного самообслуживания, умение выражать свои просьбы, рассказывать, проявлять зачатки ролевой игры.

Особую группу детей, оставшихся без попеченияродителей, составляют беспризорные. Еще в начале 20-х годов, когда в стране было очень много бесчинствующих беспризорных, малолетних преступников, бытовало мнение среди радикально настроенных педагогов и психологов, что беспризорные — это психопаты, «морально дефективные», поскольку обладают комплексом антигуманных особенностей. Однако дальнейшая практика жизни опровергает такой взгляд и убеждает в следующем: беспризорные — это жертвы социальных условий, процент дефективных среди них немногим больше, чем среди обычных детей. Своими коренными чертами они представляют здоровое содержание: они познали жизнь, умеют приспосабливаться, самостоятельны, рассчитывают на собственный ум и мускулы, решительны, смелы, деловиты. Эти свойства их личности выработала жизнь на улице, на базаре, на вокзале.

Различаются два типа беспризорных: «уличник» и «из семьи». Первый стремится к самостоятельности, к подчинению детской среды своему авторитету, уверен в своих силах, имеет практический опыт, знаком с притонами, ресторанами, азартными играми, сильно подражает взрослым, но недоверчив к ним, отрицательно относится к власти. Беспризорным «из семьи» характерна нелюдимость и некоторая дикость, пассивность, боязнь практической жизни, подчиненность влиянию других, собственнические наклонности. Чаще всего они попрошайничают, собирают бутылки, совершают мелкие кражи, добывая пропитание себе и бомжам-родителям. У таких детей целый букет болезней: язва желудка, вши, чесотка.

Несмотря на своеобразие каждой из названных групп, у всех детей, лишенных родительского попечительства, есть много общего. Им свойственны специфические признаки личностного развития, которые отличают их от всех остальных.

Важнейшей характеристикой, объединяющих детей всех названных групп являются проблемы со здоровьем. По данным специалистов, уровень здоровья детей, поступающих в дома ребенка, значительно ниже, чем у их сверстников, живущих в семьях. Осложнения внутриутробного развития отмечены у 64% детей; 50% воспитанников домов ребенка имеют перинатальную патологию, 10% — врожденные или наследственные заболевания, 70−80% — заболевания периода новорожденности;

48% родились недоношенными или с низкой массой тела"; 66,7% детдомовцев имеют хронические заболевания и стоят на диспансерном учете, 62% имеют нарушения ЦНС, в том числе деятельности мозга — 32,5%, зрения — 25,4% и т. д.

У многих детей — воспитанников детских домов стоит диагноз «задержка психического развития». Но даже те дети, которых психологи, врачи, дефектологи, педагоги относят к понятию «норма», имеют ряд особенностей.

Детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, свойственно общее отставание в темпах психического развития, которое охватывает интеллектуальную, волевую, эмоциональную сферы.

У них наблюдается снижение познавательной активности, ограниченность кругозора. У детей — воспитанников детских домов искажены представления о себе в прошлом, настоящем и будущем (очень скудные знания о себе в прошлом, но еще более сложным является вопрос о себе в будущем). Эти дети почти не отличаются от сверстников уровнем развития наглядно-действенного мышления, но оперирование образами вызывает у большинства из них серьезные трудности. Психологи (Э.А. Минкова и др.) отмечают свойственную этим детям крайнюю ситуативность умственных действий, которая определяется либо предметным окружением, либо прямыми указаниями взрослого. Неразвитое воображение, отсутствие познавательной инициативы и целеустремленности. Дети не умеют фантазировать, мечтать, их желания ограничены сиюминутными потребностями.

При этом отмечается целый клубок негативных черт характера: замкнутость, зависть, недоверие к людям и миру, болезненное честолюбие, упрямство, эгоизм, агрессивность. Психологи и педагоги отмечают нервозность многих воспитанников, повышенную возбудимость, подверженность ночным страхам, фантазиям и выдумкам, либо о страшном, либо о хорошем, что демобилизует ребенка. На многих детях даже внешне появляется печать отверженности. Нередко наблюдается психическая мышечная напряженность лица и тела, общее подавленное состояние, тики, дефекты речи.

У них ярко проявляется деформация личности, искажения в формировании самосознания, спровоцированные нереализованной потребностью в любви, привязанности и признании. Именно это приводит к возникновению серьезных проблем в сфере эмоционального развития.

Этим детям мало знаком язык жестов и мимики, изменчивых интонаций. Они редко проявляют сочувствие, сопереживание в отношениях с окружающими людьми. Им часто свойственны замкнутость, заторможенность, упрямство, негативизм.

В исследовании Э. А. Минковой приводится эмоциональный портрет воспитанника детского дома. Он характеризуется такими чертами, как: «пониженный фон настроения; бедная гамма эмоций, однообразие эмоционально-экспрессивных средств общения; склонность к быстрой смене настроения (оживление переходит в плач, крик; благодушие, приподнятое настроение — в угрюмость, агрессию); однообразность и стереотипность эмоциональных проявлений; эмоциональная поверхностность, которая сглаживает отрицательные переживания и способствует их быстрому забыванию; неадекватные формы эмоционального реагирования на одобрение и замечание (от пассивности и равнодушия до агрессивности и враждебности); повышенная склонность к страхам, тревожности и беспокойству; основная направленность положительных эмоций — получение все новых и новых удовольствий (в то же время положительные более стойки и эффективнее регулируют поведение); нестабильность эмоциональных контактов с окружающими (легко вступают в контакт, внешне в общении могут казаться живыми и непосредственными, но быстро меняют партнеров по игре); непонимание эмоционального состояния другого человека, его поведения часто вызывает отрицательные эмоции к партнеру, отражается на взаимоотношениях с ним, приводит к конфликтам и ссорам; чрезмерная импульсивность, аффективная взрывчатость (дети до 6−7 лет не овладевают поведением, находятся во власти аффекта)» [38: с. 9−10] .

В исследовании М. К. Бардышевской выделяются несколько групп детей 3−5 лет, воспитывающихся в условиях детского дома и различающихся по степени эмоциональной недостаточности:

Это:

1. «Избегающие» дети

Это немногочисленная группа, характеризующаяся наиболее тяжелым эмоциональным состоянием. Раннее развитие таких детей, как правило, протекало в крайне неблагоприятных условиях (например, разлука с матерью была отягощена частыми и длительными периодами пребывания в больнице).

Такие дети очень трудно привыкают к жизни в новой группе, период адаптации может у них затянуться на несколько месяцев. Они производят впечатление маленьких дикарей, оказавшихся во враждебном окружении: не умеют общаться с другими детьми, избегают общения со взрослыми, характеризуются всегда агрессивной, разрушительной манерой общения с игрушками. Чаще всего они стремятся уединиться. Если же «избегающий» ребенок вынужден находиться рядом с другими детьми или взрослыми, то на их близость ребенок реагирует импульсивной агрессией. Поведение «избегающего» ребенка обусловлено, с одной стороны, страхом, который настолько силен, что не позволяет ему познавать новую среду, новых людей и приближаться к ним, с другой — несформированностью простых способов установления телесного контакта с окружающими.

Такое тяжелое состояние «избегающего» малыша не безнадежно. Постепенно, хотя и очень медленно, ребенок привыкает к взрослому, который о нем заботится. Он начинает позволять взрослому устанавливать эмоциональный контакт с ним, хотя вне такого контакта ребенок чувствует себя спокойнее. Он как бы издалека наблюдает за воспитателем, особенно за его взаимодействием с другими детьми.

В компенсации эмоциональной недостаточности у таких детей очень большую роль играет общение с эмоционально-сохранными детьми, по отношению к которым ребенок не испытывает такого страха. Постепенно такой ребенок переходит от агрессии по отношению к другим детям к осмысленному наблюдению за их игрой, и в последующем — к попыткам подражания им.

2. «Цепляющиеся» дети

Они находятся в более благополучном эмоциональном состоянии, чем «избегающие». Как правило, это дети «отказные» с рождения.

В отличие от «избегающего» такой ребенок активно стремится к контакту со взрослым. Однако этот контакт носит примитивный характер. Ребенок прижимается, пристраивается к взрослому. Дальше этих реакций, составляющих основу привязанности, как правило, дело не идет. Самое важное для него — как можно дольше оставаться в защищенном (на руках взрослого) положении.

«Цепляющийся» ребенок доверяет взрослым, даже малознакомым. Он ищет во взрослом источник эмоционального тепла и защиты.

С необыкновенным упорством «цепляющийся» ребенок пытается возобновить контакт со взрослым, если тот пытается его завершить. Он забирается к нему на колени, игнорируя объяснения, недовольство воспитательницы. Цепляется за воспитательницу еще сильнее, если его пытаются оттащить другие дети.

При этом у ребенка наблюдается незрелость более сложных реакций, направленных на сохранение близости со взрослым. Ребенок только цепляется за взрослого, не используя при этом другие способы влияния на него. Такому ребенку еще недоступны более сложные способы тактильного контакта (обнимание, поглаживание, целование, плач). Однако они способны обеспечить себе минимальную степень эмоциональной безопасности за счет элементарных реакций прикрепления к взрослому.

3. Дети с «недифференцированными» привязанностями

Это самая большая группа детей. Им свойственны поверхностные, неупорядоченные, легко меняющиеся эмоциональные связи. Способы общения со взрослыми у этих детей достаточно развиты и разнообразны, но они не используются для образования более глубоких и устойчивых связей.

Несмотря на это, важно отметить, что у детей с «недифференцированными» привязанностями отдельные способы контакта со взрослыми связываются между собой, образуя более сложные формы поведения, которые практически недоступны детям из двух предыдущих групп.

Такой ребенок в психологическом смысле более собранный и гармоничный, чем «цепляющийся» ребенок. Владение своим собственным телом, более четкое представление о своем физическом «Я» позволяют ему играть в разнообразные тактильные игры со взрослым. Он лазает, раскачивается и прыгает на взрослом, любит, когда его подбрасывают в воздухе или кружат.

Для этих детей тактильный контакт со взрослым важен как источник удовольствия от совместного общения, а не как средство для нейтрализации страхов и тревоги, как это характерно предыдущим двум типам, описанным выше. Такие дети могут самостоятельно прекратить контакт, насытившись общением.

Эти дети рано утрачивают непосредственность в эмоциональных реакциях на взрослого. Они довольно точно ориентируются в его настроениях и приспосабливаются к ним.

В случае долгой разлуки с близким взрослым дети этой группы при встрече игнорируют его, «не узнают». Это проявление реакции на разлуку, способ воздействовать на значимого взрослого.

При этом у этих малышей не образуется устойчивой и глубокой привязанности к взрослому. Взрослый хорош для ребенка до тех пор, пока доставляет удовольствие. Как только взрослый начинает ограничивать или запрещать — он становится плохим.

В эмоциональной жизни детей данной группы очень велика роль другого ребенка. Привязанность к другому ребенку может быть очень устойчивой и глубокой в отличие от эмоциональной привязанности к взрослому.

Дети, воспитывающиеся вместе в одной группе, начиная с первых месяцев жизни проявляют заботу друг о друге, боятся разлуки.

Это отношение не распространяется на остальных детей, не входящих в число близких друзей, Они для него, прежде всего, просто партнеры по играм и только.

В целом, для ребенка «с недиффиринцированными привязанностями» привязанность к другим детям и отождествление себя со своей группой является более надежным источником чувства безопасности и уверенности, чем привязанность к своему взрослому. Такая двойная привязанность с предпочтением привязанности к своей группе обеспечивает детям — «с недифференцированными привязанностями» удовлетворительный уровень адаптации к условиям детского дома.

В дальнейшем потребность в играх со взрослым постепенно уменьшается, а ориентация на сверстников и физические взаимодействия с ними усиливается еще более.

4. «Амбивалентные» дети

Это дети с противоречивой, конфликтной привязанностью к взрослому. В эту группу входят не только «отказные», но и дети с ранним опытом жизни в семье. Привязанность таких детей к взрослым формируется поэтапно.

В начале знакомства ребенок ведет себя сдержанно, проявляет к взрослому интерес, однако сохраняет дистанцию. Постепенно ребенок узнает знакомого взрослого, радуется ему, однако тактильному контакту предпочитает зрительное и речевое общение.

На следующей стадии разворачивается собственно амбивалентное поведение, которое проявляется в том, что ребенок после некоторой разлуки со взрослым ведет себя агрессивно по отношению к нему. Такое поведение является формой протеста против внезапной разлуки. Таким поведением он как бы выражает свой гнев и пытается наказать взрослого за длительное отсутствие.

На третьем этапе амбивалентное поведение постепенно сворачивается, ребенок приветствует взрослого, а затем как бы «растворяется» в группе детей, делается незаметным. Однако через некоторое время ребенок восстанавливает угасшую было эмоциональную связь со взрослым, проявляя инициативу в контакте с ним. Он возбужденно приветствует своего взрослого, бежит к нему, трогает и гладит его, позволяет взрослому прикасаться к себе, хотя более тесные формы тактильного контакта (на руках у взрослого) вызывают напряжение.

Эмоциональная связь со взрослым не дает такому ребенку ощущения безопасности. Несмотря на это, привязанность «амбивалентного» ребенка ко взрослому является более зрелой по сравнению с привязанностью большинства отказных детей.

5. «Социально-тревожные» дети

Это дети, имеющие ранний опыт жизни в семье. Эмоциональная привязанность таких детей близка к норме. Они сильно привязываются к воспитателю, который уделяет им много внимания. Однако им свойственна глубокая, устойчивая, избирательная привязанность к своему взрослому и страх перед чужими, избегание их.

6. «Гармоничные» дети

Это дети, также имеющие ранний опыт жизни в семье. Формирование эмоциональной привязанности у них протекает нормально. В отличие от «социально-тревожного» ребенка, склонного образовывать единственную сильную привязанность, у «гармоничного» ребенка формируется сеть привязанностей.

Однако в ситуациях часто повторяющихся разлук со взрослым в детском доме существует риск постепенного разрушения адаптации, достигнутой ребенком ранее.

Таким образом, проблемы эмоциональной сферы оказывают сильнейшее негативное влияние на личностное развитие детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

Серьезной проблемой воспитания детей в условиях детского дома является вопрос полоролевой идентификации и социализации детей.

В дошкольном возрасте ребенок впервые осознает себя представителем того или иного пола. В дошкольном возрасте происходит первичная половая идентификация ребенка. Это очень важный период, так как именно здесь малыш впервые осознает себя представителем женского или мужского пола и на уровне подсознания усваивает соответствующие стереотипы поведения.

В условиях семьи, как правило, за счет присутствия полоролевых эталонов в лице мамы и папы, дети усваивают эти модели поведения. В условиях дефицита общения с родителями положение гораздо хуже.

В детских домах, приютах, группах круглосуточного пребывания в детском саду работают преимущественно женщины, наблюдается острый дефицит мужчин. В связи с этим в особенно уязвимом положении находятся мальчики, так как они лишены полоролевого эталона, к которому бессознательно стремятся.

К тому же по свидетельству специалистов (психоневрологов, физиологов, психологов и др.) мужчины и женщины воспринимают мир и реагируют на него по-разному. Мальчикам и девочкам свойственен разный тип мышления и восприятия окружающего мира (например, девочки в первую очередь воспринимают цвет машин, их внешние данные, а мальчики — скоростные характеристики и т. п.).

Женщины-педагоги тоже воспринимают мир по женскому типу. И учат детей они тоже по женскому типу, который характеризуется преобладанием вербальной информации. Этот тип ближе и понятнее девочкам. Мальчикам свойственно познавать мир деятельностно. Большинству из них не подходит «женский» способ освоения мира.

В этот период очень важно присутствие ролевых эталонов для подражания, с которых малыш берет пример ролевого поведения и на которых ориентируется как на эталон. Особенно в тяжелом положении в этом плане находятся мальчики — воспитанники детских домов. Если в условиях воспитания в семье такие функции выполняют папа, дедушка, другие взрослые мужчины, то в условиях детского дома, в ситуации острого дефицита мужчин у детей отсутствуют такие эталоны, либо таким эталоном становятся пьяный отец или дедушка, посещающие ребенка в полгода раз.

Еще одной характеристикой данного контингента детей является «позиция психологического капсулирования», свойственная этим детям и описанная в исследовании Г. В. Семьи: «. .условия жизнедеятельности и развития детей, воспитывающихся в учреждениях интернатного типа и детских домах, формируют у воспитанников внутреннюю позицию психологического капсулирования, которая состоит в отчужденном отношении к себе, другим, предметному миру, чувствам и которая укрепляется за счет постоянного формирования все новых иллюзий, возникающих при столкновении ребенка с проблемами в реальной жизни. Состояние психологического капсулирования сопровождается отсутствием выхода во внешнее пространство и приводит к формированию особых механизмов адаптации и социализации, при которых ребенок развивается как социальная единица, нацеленная на реализацию про простейших социальных ожиданий» [42: с. 97−99].

Важной особенностью таких детей является присущая им психология иждивенчества. Дети, воспитанные на всем готовом и не приученные прилагать усилия для достижения своих целей, вырастают с мыслью, что им все что-то должны; привыкшие к иждивенчеству, они не умеют заботиться и думать о себе, о своем будущем, чувствуют себя очень неуверенно в социуме и просто движутся в стихийном потоке жизни, ничего не регулируя и не строя долгосрочных планов.

В исследовании И. В. Дубровиной выделены факторы, определяющие неблагополучие детей — воспитанников сиротских учреждений. Это: неправильная организация общения детей со взрослыми, несостоятельность тех его форм, которые доминируют сейчас в практике детских домов, в непостоянстве (частой смене) взрослых, работающих с детьми; недооценке детской игры, особенно в дошкольных детских домах; в бедности конкретно-чувственного опыта детей, вызванной суженностью окружающей среды, закрытым характером воспитания; недостаточной подготовленности воспитателей детских домов и приютов; нехватке программ воспитания и обучения; в отсутствии дифференцированного подхода к детям в процессе их обучения и воспитания.

И.В. Дубровина, определяя специфику развития детей — воспитанников сиротских учреждений, интерпретирует ее не как простое отставание в психическом развитии, а как качественно иной характер его протекания, характеризующийся несформированностью мышления, мотивации, поведенческих реакций.

Все сказанное закономерно приводит к тому, что к моменту совершеннолетия и выпуска из стен детского дома или интерната для детей-сирот формируется личность, не готовая к самостоятельной жизни. В исследовании Ю. М. Мерзлякова приводится обобщенный образ выпускника детского дома, составленный на основе анализа научных исследований и практических наблюдений. Он характеризуется следующими особенностями:

• — отсутствие опыта социальных контактов с людьми (на работе, в сфере обслуживания и т. д.);
• — трудности в общении — там, где это общение свободно, где требуется строить отношения;
• — несформированность потребности и способности трудиться;
• — иждивенчество, непонимание материальной стороны жизни;
• — отсутствие личностного опыта нормальной жизни в семье;
• — недоразвитие индивидуальности;
• — отсутствие нравственного иммунитета к условиям негативной среды;
• — плохое состояние здоровья".

Таким образом, обобщая сказанное мы можем заключить, что дети-сироты — это особая категория детского населения, характеризующаяся особенностями личностного становления, такими как: проблемы физического и нервно-психического здоровья; интеллектуальное отставание, трудности полоролевой идентификации, социально-нравственного становления и т. д. Они объединяют разные категории воспитанников, специфические характеристики развития которых определяются индивидуальными условиями жизни на начальных этапах личностного становления. Каждая из названных категорий требует дифференцированного подхода.

В целом, материалы главы 1, исторический анализ проблемы, свидетельствуют о том, что сиротство — это не эпизодическое явление, оно сопровождает человечество на всех этапах его развития. В связи с этим, считаем целесообразным постановку вопроса не о «ликвидации» сиротства, который, на наш взгляд, является утопическим, а о разработке долговременной социально и научно обеспеченной стратегии, направленной на создание детям-сиротам равных с их сверстниками из семьи возможностей для благополучного развития.

Сиротство — социально-педагогическое явление. Социальный характер сиротства проявляется в социальной обусловленности его причин и особенностей на разных этапах развития человечества и у разных народов. Однако решение проблемы сиротства невозможно без компетентного психолого-педагогического сопровождения ребенка-сироты. Об этом красноречиво свидетельствует сложившаяся в России ситуация, когда в стране созданы нормативно-правовые основы защиты сирот, на их содержание затрачиваются большие материальные ресурсы, а эффективность усилий непропорционально мала (всего 10% сирот успешно социализированы). На наш взгляд, такое положение объясняется во многом, недооценкой значения компетентного психолого-педагогического сопровождения ребенка-сироты.

В связи с этим с особой остротой встает вопрос о необходимости всестороннего изучения данного явления, поиска путей оптимизации форм, содержания и методов воспитания и обучения детей-сирот, обеспечения им оптимальных возможностей для всестороннего развития и адекватной социализации. В последующих главах нашей работы мы представляем свое видение этой проблемы с педагогических позиций.