Отдельные виды ответственности в исполнительном производстве

Гражданско-правовая ответственность в исполнительном производстве

Прежде чем перейти к завершающей главе, посвященной моделированию механизма ответственности в современном исполнительном производстве с учетом выводов, сделанных в работе, необходимо проанализировать применение конкретных мер, квалифицируемых законодательством как меры юридической ответственности в сфере исполнительного производства и которые уже неоднократно упоминались на страницах настоящего исследования.

Справедливо мнение о том, что в исполнительном производстве прежде всего применяются меры гражданско-правовой, административной и уголовной ответственности^[1]. Начнем с мер гражданско-правового характера.

Как было отмечено выше, способ защиты права в сфере исполнительного производства объективизируется в способе исполнения (мере принудительного исполнения) соответствующего исполнительного документа. При исполнении судебных решений по гражданским делам меры принудительного исполнения призваны обеспечить принудительную реализацию соответствующих способов защиты субъективного права взыскателя. С учетом указанного по общему правилу переход гражданского правоотношения сторон в стадию принудительного осуществления с использованием механизма исполнительного производства не влечет за собой изменения правоотношения кредитора и должника в обязательстве, которые приобрели процессуальный статус взыскателя и должника в исполнительном производстве. Публичноправовая процедура исполнительного производства не только не прекращает и не изменяет существовавшие до ее начала гражданские правоотношения, но и не препятствует возникновению в стадии принудительного исполнения новых гражданских правоотношений прежде всего при обращении взыскания на имущество должника и его реализации по гражданско-правовым сделкам. Возникающие в сфере принудительного исполнения гражданско-правовые обязательства могут носить как договорный, так и внедоговорный (в том числе, деликтный) характер. Таким образом, положения гражданского законодательства о юридической ответственности подлежат применению и в исполнительном производстве.

Субъектом гражданско-правовой ответственности в исполнительном производстве может являться не только должник, но и иные субъекты исполнительного производства (включая взыскателя, лиц, содействующих исполнительному производству), а также государство (несущее ответственность за неправомерные действия судебного пристава-исполнителя). С учетом указанного, как было отмечено выше, гражданско-правовая ответственность в исполнительном производстве многообразна с точки зрения оснований применения, а также разнонаправлена с точки зрения субъектов (как и другие виды юридической ответственности в исполнительном производстве). Рассмотрим наиболее типичные случаи применения мер гражданско-правовой ответственности в исполнительном производстве.

Гражданско-правовая ответственность должника перед взыскателем. Прежде всего не согласимся с мнением о том, что индексация задолженности является мерой гражданско-правовой ответственности в исполнительном производстве¹. Правовая природа индексации денежных сумм отличается от правовой природы процентов за пользование чужими денежными средствами. Последняя мера представляет собой меру гражданско-правовой ответственности (что следует из наименования ст. 395 ГК РФ), а индексация — процессуальную меру, направленную на обеспечение имущественных интересов взыскателя и применяемую независимо от того, может ли быть квалифицировано как противоправное поведение должника по неисполнению судебного акта, есть ли его вина в неисполнении^[2][3], каково имущественное состояние должника и т. д.

Как отметил Конституционный Суд РФ, производимая судом индексация взысканных денежных сумм не может рассматриваться как дополнительная мера гражданско-правовой ответственности, возлагаемая на должника, поскольку выступает лишь в качестве механизма, позволяющего полностью возместить потери взыскателя от длительного неисполнения судебного решения в условиях инфляционных процессов, происходящих в государстве в период с момента вынесения судебного решения и до его реального исполнения^[4].Индексация присужденных из бюджета денежных сумм не лишает заинтересованное лицо не только права на возмещение убытков в соответствии с ГК РФ^[5], но и права требовать присуждения компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок в соответствии с Федеральным законом от 30 апреля 2010 г. № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок»¹.

Закон об исполнительном производстве не предусматривает общего механизма индексации присужденных денежных сумм после возбуждения исполнительного производства для всех исполнительных документов (судебных и несудебных)^[6][7]. В законе отсутствуют и общие правила о порядке определения судом коэффициента индексации. Соответствующие нормы (например, индексация в связи с изменением установленной законодательством величины прожиточного минимума) могут быть установлены специальными законами, предусматривающими отдельные случаи индексации присужденных денежных сумм, выплачиваемых периодически (например, в соответствии со ст. 1091 ГК РФ при индексации размера возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью, п. 2 ст. 590, п. 2 ст. 597, п. 2 ст. 602 ГК РФ при индексации выплат по договорам ренты и пожизненного содержания с иждивением). В случае если такого указания в специальном законе нет, суд самостоятельно определяет коэффициент индексации, который не обязательно должен быть формально связан с установленным законодательством коэффициентом инфляции (тем более коэффициенты инфляции в правовых актах, как правило, указываются не для целей индексации присужденных судом выплат, а для статистических целей, социально-экономического прогнозирования и бюджетного планирования).

Ни ст. 208 ГПК РФ, ни ст. 183 АПК РФ прямо не предусматривают в качестве цели индексации компенсацию инфляционных потерь (соответствующая цель механизма индексации лишь подразумевается). Таким образом, если иное не предусмотрено законом или первоначальным судебным решением (если им был установлен специальный порядок индексации присужденных денежных сумм), суд в с соответствии со ст. 208 ГПК РФ¹ самостоятельно с учетом обстоятельств конкретного дела может выбрать коэффициент для индексации присужденных сумм, например, с учетом роста величины прожиточного минимума или статистических данных о росте потребительских цен в определенной местности^[8][9]. В таком случае надлежащий коэффициент индексации входит в предмет судебного доказывания, подлежит установлению судом в состязательной процедуре с учетом позиций сторон исполнительного производства^[10]. Представляется недопустимым использование при индексации присужденных денежных сумм ключевой ставки в соответствии со ст. 395 ГК РФ, поскольку применение соответствующей ставки в механизме гражданско-правовой ответственности направлено на гарантирование компенсации кредитору убытков в размере минимального дохода, который он мог бы получить, используя соответствующие средства. Цель индексации, как было указано выше, — не возмещение убытков, а поддержание покупательной способности соответствующих сумм в условиях инфляции^[11].

Завершая краткое рассмотрение института индексации присужденных денежных сумм, заметим, что в судебной практике высказывается позиция о том, что индексация платежей не может быть произведена судом на будущее время, только ретроспективно¹. Позволим себе не согласиться с указанной позицией, поскольку закон не запрещает индексацию присужденных, но не взысканных фактически сумм, и до полного фактического исполнения соответствующего судебного акта, в том числе, если требования об индексации заявляются по мере погашения задолженности в исполнительном производстве по частям с учетом того, что соответствующий механизм не может быть квалифицирован как мера юридической ответственности^[12][13].

Возвращаясь собственно к мерам гражданско-правовой ответственности, отметим, что взыскатель в случае уклонения должника от исполнения денежных требований может защитить свои имущественные интересы на основании, например, ст. 395 ГК РФ (проценты на сумму долга)^[14]. При расчете процентов за пользование чужими денежными средствами на стадии принудительного исполнения взыскатель имеет право на получение процентов до момента фактического получения денежных средств взыскателем. Следовательно, расчет и взыскание процентов могут осуществляться и после фактического получения денежных средств^[15].

Согласно позиции Верховного Суда РФ расчет процентов, начисляемых после вынесения решения, осуществляется в процессе его исполнения судебным приставом-исполнителем, а в случаях, установленных законом, — иными органами, организациями, в том числе банками и иными кредитными организациями, должностными лицами и гражданами (ч. 1 ст. 7, ст. 8, п. 16 ч. 1 ст. 64 и ч. 2 ст. 70 Закона об исполнительном производстве). Судебный пристав-исполнитель, иные лица, исполняющие судебный акт, вправе обратиться в суд за разъяснением по вопросу о том, какая именно сумма подлежит взысканию с должника¹. Посредством заявления о разъяснении решения суда взыскатель не может заявить новое требование о присуждении процентов, если ранее оно не было разрешено судом в основном решении, подлежащем исполнению, поскольку в таком случае разъяснение повлечет изменение содержания решения, что не допускается ст. 202 ГПК РФ и 179 АПК РФ.

В одном из дел между должником и взыскателем возник спор относительно периода начисления процентов за пользование чужими денежными средствами в соответствии со ст. 395 ГК РФ, подлежащими взысканию по исполнительному документу. Взыскатель исходил из того, что согласно ст. 395 ГК РФ проценты за пользование чужими средствами взимаются по день фактической уплаты суммы этих средств кредитору. Должник указывал на то, что на основании ст. 327 ГК РФ внесение денежной суммы или ценных бумаг в депозит нотариуса или суда (службы судебных приставов) считается исполнением обязательства, таким образом, проценты за пользование чужими средствами рассчитываются только до даты их списания с расчетного счета должника и зачисления на депозитный счет подразделения судебных приставовисполнителей.

Суд решил, что внесение денежных средств в депозит суда (депозит подразделения судебных приставов-исполнителей) является исполнением обязательства при соблюдении следующих условий: денежные средства вносятся должником добровольно, возможность такого внесения предусмотрена законом, наличествует одно из обстоятельств, закрытый перечень которых приведен в п. 1 ст. 327 ГК РФ. В рассматриваемом деле денежные средства не были внесены должником на депозит своевременно и добровольно. Перечисление спорных сумм со счета должника на депозитный счет подразделения судебных приставов-исполнителей было обусловлено не обстоятельствами, предусмотренными п. 1 ст. 327 ГК РФ, а принудительным исполнением судебного акта. Поскольку должник не реализовал право, предоставленное ему ст. 327 ГК РФ, днем исполнения обязательства в силу абз. 5 ст. 316 ГК РФ следует считать дату поступления денежных средств кредитору^[16][17]. Верховный Суд РФ в своем более позднем разъяснении, в отличие от ВАС РФ, не учитывает для определения периода начисления процентов «недобровольность» зачисления средств на депозитный счет подразделения судебных приставов^[18].

Помимо общей нормы об ответственности за пользование чужими денежными средствами, предусмотренной ст. 395 ГК РФ, законом устанавливаются специальные меры ответственности за неисполнение должником требований исполнительного документа об уплате денежных средств¹.

Считая предусмотренные меры гражданско-правовой ответственности за неисполнение неденежного требования исполнительного документа недостаточными, ВАС РФ в 2014 г. предпринял попытку ввести в российскую правовую систему дополнительную меру ответственности, используемую в ряде зарубежных правопорядков (так называемый астрент, или судебная неустойка)^[19][20][21], прямо на тот момент законом не предусмотренную^[22].

В 2015 г. в ГК РФ была введена ст. 308.3, которая предусмотрела, что суд по требованию кредитора вправе присудить в его пользу денежную сумму на случай неисполнения должником судебного акта об исполнении обязательства в натуре в размере, определяемом судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения. По смыслу ст. 308.3 ГК РФ соответствующая мера является материально-правовой неустойкой (п. 1 ст. 330 ГК РФ), не освобождает должника от возмещения ответственности в виде убытков в соответствии с гл. 25 ГК РФ. Но согласно ст. 394 ГК РФ по общему правилу, если за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства установлена неустойка, убытки возмещаются в части, не покрытой неустойкой. Кроме того, в соответствии с п. 2 ст. 396 ГК РФ возмещение убытков в случае неисполнения обязательства и уплата неустойки.

за его неисполнение освобождают должника от исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено законом или договором.

Несмотря на господствующее в доктрине понимание выплаты, предусмотренной ст. 308.3 ГК РФ, именно как дополнительной меры гражданско-правовой ответственности¹, по нашему мнению, с учетом места ст. 308.3 в гл. 21 ГК РФ («Понятие обязательства»)^[23][24], соответствующая мера должна выступать не мерой ответственности, не освобождающей должника от исполнения обязательства в натуре (как судебная неустойка согласно упомянутому постановлению ВАС РФ), но факультативным денежным способом исполнения соответствующего неденежного обязательства^[25].

Иной смысл ст. 308.3 придает Верховный Суд РФ, который указывает, что уплата судебной неустойки не влечет прекращения основного обязательства, не освобождает должника от исполнения его в натуре, а также от применения мер ответственности за его неисполнение или ненадлежащее исполнение^[26]. В интерпретации Верховного Суда РФ, во-первых, судебная неустойка приобретает характер меры штрафной ответственности, не освобождает от взыскания сверх нее убытков, во-вторых, суд не вправе отказать в назначении судебной неустойки при удовлетворении иска о понуждении к исполнению обязательства в натуре, в-третьих, при ее взыскании вина должника в неисполнении основного обязательства не учитывается, он вправе лишь просить о начислении неустойки за период до возникновения обстоятельств объективной невозможности исполнения в натуре (гибель индивидуально-определенной вещи, подлежащей передаче), либо отказаться ее выплачивать при незаконном отказе кредитора от надлежащего исполнения в натуре.

Законодательство уже декларирует разнообразные имущественные последствия для неисправного должника — и исполнительский сбор (ст. 112 Закона об исполнительном производстве), и публично-правовые штрафы (ст. 17.15 КоАП РФ, ч. 1 ст. 332 АПК РФ)^[27], и взыскание расходов в исполнительном производстве (ст. 117 Закона об исполнительном производстве), — которые зачастую все равно не побуждают большинство должников исполнять решения по неденежным требованиям. Есть большие сомнения в том, что еще одна мера ответственности побудит должника исполнять свои обязательства, а не превратится в безнадежный долг, безуспешно взыскиваемый судебным приставом дополнительно к исполнению требования самого исполнительного документа. Также определяемый судом размер неустойки не связан напрямую с реальным ущербом взыскателя от бездействия должника, в толковании Верховного Суда РФ, как было отмечено, носит не компенсационный, а штрафной характер. При этом штраф поступает не в доход государства, а частному лицу — взыскателю, у которого еще сохраняется право в связи с длительным неисполнением требований исполнительного документа требовать возмещения убытков с должника, а с государства — причиненного бездействием органов принудительного исполнения вреда на основании ст. 1069 ГК РФ. Все экономические риски затруднительности или невозможности исполнения обязательства в натуре ложатся, таким образом, на должника, независимо от причин неисполнения соответствующего требования судебного акта. Также с учетом положения ч. 3 ст. 110 Закона об исполнительном производстве, как отмечалось, присуждение судебной неустойки в пользу взыскателя снижает вероятность получения государством компенсации реально понесенных расходов в исполнительном производстве и исполнительского сбора, которые стоят во второй и третьей очереди при распределении полученных с должника средств^[28]. Предположим, что судебная неустойка должна взыскиваться в четвертую очередь, уже после возмещения взыскателю и государству расходов, понесенных в исполнительном производстве, а также уплаты исполнительского сбора, позволяющего хотя бы частично компенсировать затраты бюджета на содержание органов принудительного исполнения.

Решение проблемы повышения эффективности исполнения неденежных требований в исполнительном производстве, как уже указывалось, лежит не столько в усилении воздействия на должника посредством введения новых мер принуждения, сколько в сфере применения норм гражданского и гражданского процессуального права, которые должны значительно расширить случаи вынесения факультативных судебных решений, предусматривающих возможность замены (а не дополнения) исполнения неденежного обязательства на уплату заранее определенной стоимости присужденной вещи (ст. 205 ГПК РФ), возмещение расходов на совершение предусмотренного решением суда действия (ст. 206 ГПК РФ) и (или) возмещение убытков, причиненных неисполнением решения (п.З ст. 396 и абз. 2 ст. 398 ГК РФ)¹.

Гражданско-правовая ответственность государства перед взыскателем. В соответствии со ст. 330 АПК РФ вред, причиненный судебным приставом-исполнителем в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения своих обязанностей по исполнению исполнительного листа, подлежит возмещению в порядке, предусмотренном гражданским законодательством. Требование о возмещении вреда рассматривается судом по общим правилам искового производства. В связи с указанной нормой возникает уже затронутый выше вопрос о том, должно ли государство гарантировать взыскателю положительный результат исполнительного производства и возмещать понесенные в связи с неисполнением исполнительного документа имущественные потери? Очевидно, что не должно.

Мы уже приводили мнение М. 3. Шварца о том, что пристав-исполнитель — не более чем посредник, назначенный государственной властью в помощь кредитору, зачастую отчаявшемуся вернуть утраченное, в получении долга^[29][30]. Исходя из приведенной позиции, государство, представленное в исполнительном производстве по частным взысканиям судебным приставом, не может нести гражданско-правовую ответственность перед взыскателем за уклонение должника от исполнения требований исполнительного документа. Указанное не означает, что государство в исполнительном производстве в соответствии со ст. 1069 ГК РФ не несет гражданско-правовую ответственность за вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов либо их должностных лиц. Соответствующий вред возмещается за счет казны РФ. Как отмечал Верховный Суд РФ, отсутствие реального исполнения само по себе не является основанием для возложения на государство обязанности по возмещению не полученных от должника сумм по исполнительному документу, поскольку ответственность государства в сфере исполнения судебных актов, вынесенных в отношении частных лиц, ограничивается надлежащей организацией принудительного исполнения этих судебных актов и не подразумевает обязательности положительного результата, если таковой обусловлен объективными обстоятельствами, зависящими от должника¹.

В исковом производстве о возмещении вреда истец (взыскатель) обязан представить доказательства, обосновывающие противоправность акта, решения или действия (бездействия) судебного пристава-исполнителя, которыми истцу причинен вред^[31][32] (в том числе, доказать факт причинения вреда, его размер, наличие причинной связи между действием (бездействием) судебного пристава-исполнителя и наступившими неблагоприятными последствиями, а также противоправность таких действий (бездействия)). Бремя доказывания обстоятельств, послуживших основанием для принятия такого акта или решения либо для совершения таких действий (бездействия), лежит на ответчике^[33]. Вместе с тем в исключение из принципа состязательности и общего правила распределения бремени доказывания ВАС РФ, а затем и Верховный Суд РФ указали судам на необходимость по соответствующей категории дел устанавливать размер вреда самостоятельно в случае пассивности взыскателя в процессе. Если ВАС РФ в своей позиции^[34] исходил, очевидно, из необходимости обеспечения прав истца как «слабой стороны» в отношениях с публичным субъектом, с чем тяжело согласиться с учетом общего правила о распределении бремени доказывания и принципа состязательности в исковом процессе (в отличие от административного судопроизводства)^[35], то Верховный Суд РФ^[36] обосновал свое разъяснение, текстуально совпадающее с позицией ВАС РФ, уже новым общим положением п. 5 ст. 393 ГК РФ^[37], устанавливающим соответствующее полномочие суда во всех случаях взыскания убытков (не только в случаях, когда причинитель вреда — государство).

Наиболее типичными случаями гражданско-правовой ответственности государства за действия (бездействие) судебного пристава-исполнителя в исполнительном производстве являются следующие.

Во-первых, причинение вреда в связи с длительным неисполнением денежного требования исполнительного документа, вызванным совокупностью допущенных судебным приставом-исполнителем нарушений в исполнительном производстве (например, вынесение незаконных постановлений о прекращении, окончании или приостановлении исполнительного производства, уклонение от применения мер принудительного исполнения и совершения исполнительных действий). В данном случае следует иметь в виду, что взыскатель по общему правилу не освобождается от необходимости доказывания незаконности каждого отдельного действия (бездействия) судебного пристава-исполнителя, повлекшего причинение вреда, размера причиненного вреда, а также причинно-следственной связи между действием (бездействием) и вредом. Не основана на законе судебная практика, в соответствии с которой в качестве размера вреда, причиненного неисполнением судебным приставом-исполнителем требований исполнительного документа о взыскании денежных средств, определяется полная сумма задолженности по исполнительному документу¹. В таком случае выплачиваемая государством взыскателю денежная компенсация приобретает характер не возмещения вреда, а гарантии исполнения частным лицом своих обязательств перед другим частным лицом, что поощряет пассивность взыскателя в исполнительном производстве, в целом безответственность субъектов гражданского оборота в выборе контрагентов. Также нельзя забывать о том, что в значительной части случаев взыскатель не мог бы получить с должника причитающееся в исполнительном производстве даже в том случае, если бы судебный пристависполнитель действовал в строгом соответствии с законом (прежде всего в связи с отсутствием ликвидного имущества для обращения взыскания).

Как отмечалось, ст. 1069 ГК РФ не предусматривает гражданскоправовую ответственность государства за неэффективные действия, только лишь за незаконные. Следовательно, не подлежит возмещению вред в случае, если судебный пристав-исполнитель совершил в исполнительном производстве все необходимые действия, которые он должен был и мог совершить в силу указания закона или исполнительного документа^[38][39]. Суд не осуществляет проверку целесообразности оспариваемых решений, действий (бездействия) должностных лиц, государственных и муниципальных служащих, принимаемых, совершаемых ими в пределах своего усмотрения в соответствии с компетенцией, предоставленной законом или иным нормативным правовым актом¹.

Во-вторых, причинение вреда в связи с отчуждением или уничтожением должником или иным лицом определенного имущества, подлежащего передаче взыскателю на основании исполнительного документа либо подлежащего реализации для удовлетворения денежного требования взыскателя, в связи с незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя.

Согласно позиции ВАС РФ, в случаях, когда судебным приставомисполнителем совершены действия (бездействие), повлекшие невозможность исполнения судебного акта, в частности незаконно снят арест с впоследствии отчужденного должником имущества, взыскатель имеет право на иск о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя, за счет казны РФ по правилам ст. 1064, 1069 ГК РФ. Если из-за незаконного снятия ареста с имущества оно было отчуждено должником либо после передачи на хранение погибло у хранителя, возможный размер убытков, причиненный судебным приставом-исполнителем, может быть равен примерной стоимости отчужденной или погибшей вещи. В случае если исполнительное производство окончено в связи с невозможностью исполнения, на истца по иску о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя, не возлагается обязанность по доказыванию отсутствия иного имущества у должника, на которое можно обратить взыскание^[40][41][42].

По смыслу процитированного постановления ВАС РФ, возмещение вреда, причиненного уничтожением или отчуждением имущества, которое должно было быть передано взыскателю в соответствии с исполнительным документом, обусловлено не только общими условиями привлечения к ответственности, предусмотренными гражданским законодательством, но и невозможностью исполнения требования исполнительного документа. Такая невозможность, очевидно, должна быть зафиксирована постановлением судебного пристава-исполнителя о прекращении исполнительного производства в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 43 Закона об исполнительном производстве. Отсутствие у должника имущества, на которое может быть обращено взыскание по денежным требованиям, не влечет за собой прекращение исполнительного производства в связи с утратой возможности исполнения, а лишь окончание исполнительного производства с возможностью повторного предъявления исполнительного документа (п. 3, 4 части 1, ч. 4 ст. 46 Закона об исполнительном производстве). В связи с указанным, возмещение взыскателю вреда, причиненного незаконным действием (бездействием) судебного пристава-исполнителя, выразившимся в затягивании исполнения требований исполнительного документа или утрате имущества должника, должно производиться не в любом случае, а лишь если возможность принудительного исполнения судебного акта за счет должника окончательно утрачена (исполнительное производство прекращено в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 43 или окончено в соответствии с п. 3, 4 ч. 1 ст. 46 Закона об исполнительном производстве)¹.

В случае причинения вреда утратой имущества при исполнении денежного требования вред не может быть эквивалентен сумме задолженности по исполнительному документу, а должен рассчитываться исходя из убытков, причиненных утратой имущества должника, которое не было реализовано в связи с неправомерными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя. При расчете убытков в случае с неисполнением денежного требования может использоваться стоимость имущества, по которой оно могло бы быть реализовано в исполнительном производстве, т. е. стоимость, указанная в постановлении об оценке (ст. 85 Закона об исполнительном производстве), если оценка была проведена, либо рыночная стоимость вещи в период, когда она могла быть реализована (с учетом перспективы его реализации по указанной стоимости)^[43][44].

При рассмотрении дел о возмещении вреда, причиненного взыскателю в исполнительном производстве, необходимо учитывать все обстоятельства дела, в том числе наличие других взыскателей, которые имеют право на получение с должника денежных средств за счет соответствующего имущества, а также положения ст. 1083 ГК РФ, предполагающей учет вины самого потерпевшего (взыскателя). В этой связи, как отмечалось, при определении размера возмещения необходимо принимать во внимание поведение самого взыскателя, его активность в исполнительном производстве, подачу соответствующих заявлений судебному приставуисполнителю о наложении ареста на имущество, предоставление информации об имущественном состоянии должника и т. д.

По мнению ВАС РФ, после возмещения указанного вреда взыскателю за счет казны РФ, публичное образование приобретает право на иск к должнику о взыскании неосновательно сбереженных денежных средств (ст. 1102 ГК РФ). Соответствующая позиция свидетельствует о попытке трансформации роли государства в исполнительном производстве из помощника взыскателя в финансового гаранта фактического исполнения, несущего вместе с взыскателем материальноправовой риск неисполнения требования исполнительного документа. В соответствии с п. 1 ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение). В ситуации прекращенного или оконченного исполнительного производства в связи с утратой возможности исполнения должник не приобрел и не сберег имущество (денежные средства, перечисленные государством взыскателю в качестве возмещения вреда), поскольку оно не могло бы быть с него получено в исполнительном производстве. Перед нами ситуация существования требования, не подлежащего осуществлению в принудительном порядке, схожего с требованием, по которому истек срок исковой давности^[45].

Применение института неосновательного обогащения, как и в целом возможность регрессного требования государства к должнику в рассматриваемой ситуации, по нашему мнению, может вступить в противоречие с правовой природой вреда в гражданском праве. В силу ст. 1064 и 1069 ГК РФ государство несет перед взыскателем ответственность в виде возмещения вреда за собственные незаконные действия, объективизируемые в действиях его должностных лиц (судебных приставов-исполнителей), а не за действия должника. С учетом указанного регресс очевидно невозможен, он выхолащивает саму идею собственной гражданско-правовой ответственности государства.

Механизм перехода к государству от взыскателя вытекающего из исполнительного документа права требования к должнику внешне схож не с конструкцией неосновательного обогащения, а с исполнением обязательства кредитору третьим лицом за должника с переходом к нему прав кредитора по обязательству (ст. 313 ГК РФ) или поручительством (ст. 361 ГК РФ). Обязанность государства в качестве поручителя по исполнительным документам противоречит правовой природе исполнительного производства как процессуальной деятельности по обеспечению принудительного исполнения требований исполнительного документа, но не по исполнению государством денежных обязательств должника за него. В случае же принятия решения о возложении на государство гарантирующей функции в исполнительном производстве должна быть предусмотрена полноценная правовая, организационная и финансовая модель возмещения соответствующих средств взыскателям за неисправных должников (например, в рамках создания специального фонда).

Гражданско-правовая ответственность государства перед должником и иными субъектами исполнительного производства. В Законе об исполнительном производстве (в отличие от АПК РФ) не предусмотрено право взыскателя на возмещение вреда, причиненного в результате несовершения судебным приставом-исполнителем исполнительных действий и мер принудительного исполнения¹, однако прямо указано на право других лиц (должника и иных субъектов исполнительного производства) обратиться в суд с иском о возмещении убытков, причиненных им в результате совершения исполнительных действий и (или) применения мер принудительного исполнения (ч. 2 ст. 119 Закона об исполнительном производстве). С требованием о возмещении причиненного в исполнительном производстве вреда на основании ст. 119 Закона об исполнительном производстве, как правило, обращаются должник, чье имущество было утрачено или повреждено в процессе обращения на него взыскания (или реализовано по заниженной стоимости)^[46][47], либо третьи лица, на чье имущество было неправомерно обращено взыскание^[48].

Ранее мы анализировали право взыскателя на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) судебного приставаисполнителя, повлекшими утрату или снижение стоимости имущества должника в исполнительном производстве. Конкурирует ли такое право на возмещение вреда с правом самого должника на возмещение вреда, причиненного утратой или порчей его имущества в исполнительном производстве? Исходя из положений ст. 118 Закона об исполнительном производстве, в соответствии с законодательством об исполнительном производстве взыскатель может осуществить защиту своих имущественных прав только в одном случае — предъявив лицам, выплачивающим должнику заработную плату, пенсию, стипендию или иные периодические платежи, иск о взыскании денежной суммы, удержанной с должника, но не перечисленной взыскателю по их вине.

Как было отмечено, Законом об исполнительном производстве (как и ГПК РФ) не предусмотрено право взыскателя требовать возмещения вреда, причиненного неисполнением или ненадлежащим исполнением судебным приставом-исполнителем своих обязанностей, но такое право принадлежит другим лицам (ч. 2 ст. 119 Закона об исполнительном производстве). Однако такое право предусмотрено ст. 330 АПК РФ и общей нормой ст. 1069 ГК РФ о возмещении вреда, причиненного государственными органами и их должностными лицами. Следует признать, что на основании ст. 1069 ГК РФ право на возмещение вреда принадлежит любому лицу, имуществу или личности которого был причинен вред (ч. 1 ст. 1064 ГК РФ). Утрата или порча имущества должника по вине судебного пристава-исполнителя не наносит вред имуществу или личности взыскателя. В большинстве случаев не нарушаются и его субъективные права, поскольку взыскатель в процессе исполнительного производства не имеет прав на подлежащее реализации имущество должника, на которое обращается взыскание по денежным требованиям взыскателя к должнику. Вместе с тем взыскатель имеет право на защиту в суде своего законного интереса, заключающегося в своевременном и полном исполнении имущественных требований исполнительного документа, выданного в его пользу. Таким образом, при подаче соответствующих исков как взыскателем, так и должником, имеющих своим основанием одни и те же обстоятельства (незаконное действие или бездействие судебного пристава-исполнителя) и аналогичные предметы требований (возмещение вреда), может возникнуть конкуренция исковых требований.

В соответствии с позицией Верховного Суда РФ^[49][50], причиненный вред подлежит возмещению государством должнику в случае:

• если утрачено или повреждено незаконно изъятое у должника, либо.

• если после утраты или повреждения законно изъятого и переданного на хранение имущества должника иному, чем должник или член его семьи, лицу, должник исполнил свои обязательства перед взыскателем за счет другого имущества.

Причиненный вред подлежит возмещению государством взыскателю в случае, если он причинен вследствие утраты или повреждения арестованного имущества, переданного судебным приставом-исполнителем самому должнику на хранение (под охрану) либо законно изъятого у должника и переданного на хранение (под охрану) иным лицам, и если у должника отсутствует иное имущество, за счет которого могут быть удовлетворены требования по исполнительному документу.

Несмотря на очевидное намерение Верховного Суда РФ (как и ВАС РФ в приведенном выше разъяснении) обеспечить приоритетную защиту законных интересов взыскателя, предположим, что оно не вполне соответствует нормам гражданского законодательства. Должник в соответствии с п. 2 ст. 237 ГК РФ остается собственником (после фактического изъятия в процедуре обращения взыскания — невладеющим) имущества, на которое обращается взыскание, вплоть до его реализации в исполнительном производстве (перехода прав на имущество к приобретателю), таким образом, обладает безусловным правом на возмещение убытков в связи с утратой или повреждением его имущества (п. 2 ст. 15 ГК РФ). В этой связи должник по смыслу гражданского законодательства как собственник имеет право на возмещение соответствующих убытков во всех случаях, когда поврежденное или утраченное имущество было у него изъято (законно или незаконно), независимо от того, у кого оно хранилось в момент утраты или повреждения, есть ли у него иное имущество, на которое может быть обращено взыскание, и исполнил ли он свои обязательства перед взыскателем за счет такого имущества. Соответствующая компенсация убытков должника как собственника может, в свою очередь, стать предметом для обращения взыскания на основании исполнительного документа, в силу которого ранее было обращено взыскание на утраченное или поврежденное имущество как на денежные средства должника, либо как на дебиторскую задолженность (ст. 76 Закона об исполнительном производстве). Таким образом, интересы взыскателя могут быть защищены и при отсутствии у должника иного имущества, на которое может быть обращено взыскание.

Вместе с тем в соответствии со ст. 1083 ГК РФ в иске должнику должно быть отказано, если имущество было утрачено или повреждено в результате его умышленных действий, к которым можно отнести и упомянутые Верховным Судом РФ утрату или повреждение должником арестованного имущества, находящегося у него на хранении, совершенные умышленно^[51].

Помимо должника право на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями судебного пристава-исполнителя, имеют также и иные субъекты (например, лица, на имущество которых незаконно был наложен арест, приобретатели имущества должника в исполнительном производстве). Нормы о гражданско-правовой ответственности государства также подлежат применению в отношениях между государством и лицами, привлеченными государством для содействия осуществлению исполнительного производства (специализированная организация, профессиональный хранитель, оценщик и т. д.). В данном случае государство в лице соответствующих органов несет ответственность за надлежащее исполнение своих обязанностей по договорам с соответствующими лицами (прежде всего по оплате их услуг). Также государство по общему правилу несет ответственность¹ перед субъектами исполнительного производства за незаконные действия (бездействие) лиц, привлеченных для содействия осуществлению исполнительного производства^[52][53][54].

• [1] Гуреев В. А., Аксенов И. А. Взыскатель в исполнительном производстве: защитаправ и интересов // КонсультантПлюс. М., 2014.
• [2] Гуреев В. А., Аксенов И. А. Взыскатель в исполнительном производстве: защитаправ и интересов.
• [3] См.: Определение КС РФ от 20 марта 2008 г. № 244-О-П «По жалобе гражданинаПетрова Игоря Александровича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 208 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации».
• [4] Определение Конституционного Суда РФ от 20 марта 2014 г. № 618−0 «Об отказев принятии к рассмотрению жалобы гражданина Зеленского Евгения Николаевичана нарушение его конституционных прав частью первой статьи 208 и статьей 210 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации».
• [5] О позиции Минфина России по вопросу о мерах гражданско-правовой ответственности за неисполнение судебного акта о взыскании денежных средств из бюджета см.:Письмо Минфина России от 16 сентября 2014 г. № 08−04−06/3095.
• [6] См.: п. 62 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 марта 2016 г.№ 11 «О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок». Как отметил и Европейский Суд по правамчеловека, «…одна лишь индексация присужденной суммы в соответствии со статьей208 Гражданского процессуального кодекса не удовлетворяет конвенционному требованию эффективности, поскольку она может компенсировать только инфляционныепотери, но не дополнительный ущерб, материальный или моральный. Данное средствоправовой защиты в виде индексации, если и является доступным и эффективным в законодательстве и на практике, таким образом, в целом не предоставляет адекватногои полного возмещения в связи с неисполнением или несвоевременным исполнениемнационального решения» См.: постановление ЕСПЧ от 12 июня 2008 г. по делу «Мороко (Moroko) против Российской Федерации».
• [7] Вместе с тем согласно ч. 1 ст. 102 Закона об исполнительном производствепри повышении величины прожиточного минимума судебный пристав-исполнитель, а также организация или иное лицо, которым направлен в случае, установленном ч.1 ст. 9 Закона об исполнительном производстве, исполнительный документ, производятиндексацию алиментов, взыскиваемых в твердой денежной сумме. О такой индексацииуказанные лица обязаны издать приказ (распоряжение), а судебный пристав-исполнитель обязан вынести постановление. В соответствии с ч. 4 ст. 9 Закона об исполнительном производстве лица, выплачивающие должнику-гражданину периодические платежии которым исполнительный документ был направлен взыскателем самостоятельно (безвозбуждения исполнительного производства), производят индексацию периодическихплатежей, выплачиваемых в целях возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью, по договору пожизненного содержания и в других установленных законом случаях (например, в соответствии со ст. 117 СК РФ).
• [8] Статья 183 АПК РФ предусматривает возможность индексации не по всем судебным актам, а только в случаях и в размерах, прямо предусмотренных федеральным законом или договором, таким образом, границы применения института индексации в арбитражном процессе уже, чем в гражданском процессе. Указанное не означает, что нормаст. 183 АПК РФ является неконституционной, поскольку она не ограничивает иные мерызащиты имущественных интересов взыскателя. См.: Определение КонституционногоСуда РФ от 6 октября 2008 г. № 738−0-0.
• [9] См., например: Определение Верховного Суда РФ от 29 декабря 2009 г. № 80-Г09−9;Апелляционное определение Московского городского суда от 4 апреля 2014 г. по делу№ 33−7572.
• [10] См., например: Определение Верховного Суда РФ от 20 января 2006 г. по делу№ 64-В05−4. Интерес представляет и позиция Верховного Суда РФ о том, что сам по себефакт инфляции и обесценения присужденных денежных средств является общеизвестным фактом и не подлежит доказыванию в соответствии со ст. 61 ГПК РФ. См.: Обзорсудебной практики Верховного Суда Российской Федерации «Некоторые вопросысудебной практики Верховного Суда Российской Федерации по гражданским делам» //Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 6. В 2018 г. Конституционный Суд РФ предписал федеральному законодателю предусмотреть критерии осуществления индексациив соответствии со ст. 208 ГПК РФ и ориентировал суды до внесения изменений в законодательство использовать в качестве критерия индексации индекс потребительскихцен, утверждаемый Федеральной службой государственной статистики. При этом Конституционный Суд прямо указал, что институт индексации направлен на защиту кредитора от негативных последствий, связанных с инфляционными процессами в периоднеправомерной задержки в исполнении судебного акта. См.: постановление Конституционного Суда РФ от 23 июля 2018 г. № 35-П «По делу о проверке конституционностичасти первой статьи 208 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерациив связи с жалобами граждан Т. В. Ивановой, И. М. Митина и Е. В. Шкотова».
• [11] См.: Определение Верховного Суда РФ от 14 февраля 2006 г. № 7-В05−11.
• [12] См.: Определение Верховного Суда РФ от 10 февраля 2012 г. № 10-В11−17.
• [13] См.: Гальперин М. Л. Исполнительное производство: учебник для бакалавриатаи магистратуры. С. 324—328.
• [14] Как указал Верховный Суд РФ, проценты за пользование чужими денежнымисредствами по требованию истца взимаются по день уплаты этих средств кредитору. Одновременно с установлением суммы процентов, подлежащих взысканию, суд приналичии требования истца в резолютивной части решения указывает на взыскание процентов до момента фактического исполнения обязательства (п. 3 ст. 395 ГК РФ). Пункт48 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. № 7 «О применениисудами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств».
• [15] Ранее ВАС РФ высказывал позицию о том, что требование о присуждении процентов может осуществляться в форме дополнительного решения суда в том случае, если судранее не рассмотрел вопрос о присуждении процентов за пользование чужими денежными средствами. См.: п. 24 постановления ВАС РФ от 4 апреля 2014 г. № 22 «О некоторых вопросах присуждения взыскателю денежных средств за неисполнение судебногоакта», утратило силу. С учетом ст. 178 АПК РФ «Дополнительное решение», а также тогообстоятельства, что проценты за пользование чужими денежными средствами являютсяотдельным способом защиты права, использование механизма дополнительного решения вместо предъявления самостоятельного иска взыскателя к должнику возможнотолько в случаях, когда взыскатель заявлял о взыскании процентов в основном процессе, но суд по каким-то причинам требование не рассмотрел.
• [16] Пункт 48 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г.№ 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса РоссийскойФедерации об ответственности за нарушение обязательств».
• [17] Постановление Президиума ВАС РФ от 3 декабря 2013 г. № 8993/13 по делу№ A33−13 354/2012.
• [18] Зачисление денежных средств на депозитный счет подразделения судебных приставов в порядке, установленном ст. 70 Закона об исполнительном производстве, свиО
• [19] Здетельствует о надлежащем исполнении должником денежного обязательства передкредитором, подтвержденного решением суда, в связи с чем со дня такого зачисленияпроценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ, на сумму зачисленных денежных средствне начисляются (п. 44 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г.№ 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса РоссийскойФедерации об ответственности за нарушение обязательств»). Такая позиция представляется обоснованной с учетом того, что недобросовестность должника в неисполненииобязательства не подлежит установлению в данном случае.
• [20] Например, в соответствии со ст. 115 СК РФ при образовании задолженностипо вине лица, обязанного уплачивать алименты по решению суда, виновное лицо уплачивает получателю алиментов неустойку. Получатель алиментов вправе также взыскатьс виновного в несвоевременной уплате алиментов лица, обязанного уплачивать алименты, все причиненные просрочкой исполнения алиментных обязательств убыткив части, не покрытой неустойкой. Меры гражданско-правовой ответственности могутбыть применены к должнику и в случае уклонения от исполнения неденежных требований (в том числе, требования о передаче определенного имущества взыскателю, требования к должнику совершить определенные действия), например, в соответствии со ст. 397 ГК РФ.
• [21] См: Ярков В. В. Основные мировые системы принудительного исполнения // Проблемные вопросы гражданского и арбитражного процессов / под ред. Л. Ф. Лесницкой, М. А. Рожковой. М., 2008. С. 465—504.
• [22] Пункт 3 постановления Пленума ВАС РФ от 4 апреля 2014 г. № 22 «О некоторыхвопросах присуждения взыскателю денежных средств за неисполнение судебного акта», утратило силу.
• [23] См., например: Резина Н. А., Иванова Л. В. Астрент: проблемы применения //Вестник Омской юридической академии. 2016. № 1. С. 20—23; Майфат А. В. Судебнаянеустойка: некоторые вопросы теории и правоприменения // Российский юридическийжурнал. 2017. № 5.
• [24] А не в гл. 25 ГК РФ «Ответственность за нарушение обязательства». Более того, ст. 308.3 ГК РФ размещена законодателем сразу за положениями ГК РФ об альтернативныхи факультативных обязательствах.
• [25] В судебной практике присуждение судебной неустойки в стадии принудительного исполнения осуществляется в процедуре, предназначенной для изменения способаи порядка исполнения (ч. 1 ст. 203 ГПК РФ). См.: Апелляционное определение Московского городского суда от 2 февраля 2017 г. по делу № 33−4248.
• [26] Пункты 28, 35 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г.№ 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса РоссийскойФедерации об ответственности за нарушение обязательств».
• [27] Суды при неисполнении неденежного требования применяют к должнику и судебную неустойку, и процессуальный штраф. См., например: постановление Арбитражногосуда Поволжского округа от 28 января 2016 г. № Ф06−4952/2013.
• [28] Д. X. Валеев, поддерживая позицию Е. Н. Кузнецова о необходимости усиленияответственности должника и установления астрента в российском исполнительномпроизводстве, обращает внимание на некоторые сложности введения данного института. Прежде всего это существование в российском праве института исполнительскогосбора. К должнику, добровольно не исполнившему исполнительный документ в установленный срок на добровольное исполнение, предлагается применять санкцию в видевзыскания исполнительского сбора либо астрента (половину астрента предлагаетсяперечислять во внебюджетный фонд развития исполнительного производства). Определенным выходом может быть полный отказ от исполнительского сбора, но в этом случаечасть суммы астрента, который фактически может полностью заменить исполнительский сбор, должна перечисляться не только во внебюжетный фонд развития исполнительного производства, но и в государственный бюджет. Валеев Д. X. Доктринальныешколы и направления научных исследований в области исполнительного производства.С. 463—464. Согласимся с позицией о том, что меры принуждения в исполнительномпроизводстве, прежде всего меры ответственности, не должны дублировать друг друга. Исполнительский сбор и астрент (судебная неустойка) не будут дублирующими мерамив том случае, если последний будет пониматься не как мера ответственности, но какзамена исполнению в натуре.
• [29] Размер убытков, вызванных неисполнением требования о передаче вещи, и стоимость вещи могут составлять различные суммы, например, в том случае, если взыскатель, не дождавшись исполнения, приобрел аналогичную вещь у третьего лица с возложением расходов на приобретение и транспортировку на должника.
• [30] Шварц М. 3. Систематизация арбитражного процессуального законодательства (проблемы теории и практики применения): дис… канд. юрид. наук. СПб., 2004. С. 170.
• [31] Пункт 85 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 50 от 17 ноября 2015 г."О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства".
• [32] В соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК РФ и ч. 1 ст. 165 АПК РФ.
• [33] См.: п. 5 информационного письма Президиума ВАС РФ от 31 мая 2011 г. № 145"Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о возмещении вреда, причиненного государственными органами, органами местного самоуправления, а такжеих должностными лицами".
• [34] Пункт 7 постановления Пленума ВАС РФ от 16 мая 2014 г. № 27 «О применениисудами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», утратило силу.
• [35] В данном случае необоснованно смешивать классическое исковое производствои административное судопроизводство, в котором возможно истребование доказательств судом по своей инициативе в целях обеспечения интересов заявителя как болееслабой стороны (например, ст. 63 КАС РФ).
• [36] Пункт 84 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 50 от 17 ноября 2015 г."О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства".
• [37] Пункт 5 ст. 393 ГК РФ введен Федеральным законом от 8 марта 2015 г.№ 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса РоссийскойФедерации» (вступил в силу 1 июня 2015 г.).
• [38] См., например: постановление ФАС Поволжского округа от 25 марта 2014 г. по делу № А65−10 787/2013.
• [39] Соответствующее правило содержится в п. 15 постановления Пленума ВерховногоСуда РФ от 17 ноября 2015 г. № 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства"в разделе, посвященном оспариванию постановлений, действий (бездействия) судеб-О
• [40] Оных приставов-исполнителей, но с учетом разъяснения в абз. 2 п. 81 постановленияо том, что законность действия (бездействие) судебного пристава-исполнителя можетбыть оценено судом при рассмотрении иска о возмещении вреда, такое правило можетприменяться и в последнем случае. Указанное не свидетельствует о возможности применения содержащегося в том же п. 15 специального правила о возложении бременидоказывания наличия уважительных причин неисполнения исполнительного документав установленный законом срок на судебного пристава-исполнителя и при рассмотрениивопроса о возмещении причиненного вреда в исковом процессе.
• [41] Пункт 62 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2016 г.№ 36 „О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации“.
• [42] Пункт 7 постановления Пленума ВАС РФ от 16 мая 2014 г. № 27 „О некоторыхвопросах применения законодательства об исполнительном производстве“, утратилосилу.
• [43] См.: Определение ВАС РФ от 17 апреля 2007 г. № 3578/07 по делу № А24−198/06−19.
• [44] См.: п. 11 информационного письма Президиума ВАС РФ от 31 мая 2011 г. № 145"Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о возмещении вреда, причиненного государственными органами, органами местного самоуправления, а такжеих должностными лицами». Нельзя забывать о том, что согласно ведомственной статистике ФССП России совокупная оценочная стоимость имущества, переданного на реализацию, значительно превышает сумму денежных средств, полученных в последующемот его реализации. См.: URL: http: //fssprus.ru/statistics/. Верховный Суд РФ указал, чтов случае утраты арестованного имущества, переданного на реализацию территориальным органам Росимущества, территориальные органы ФССП России вправе требовать от Росимущества (в том числе, в судебном порядке) перечисления на депозитныесчета структурных подразделений службы судебных приставов, передавших имущество на реализацию, его рыночной стоимости для дальнейшего зачисления денежныхсредств взыскателям по исполнительным производствам. См.: п. 83 ПостановленияПленума Верховного Суда РФ от 17 ноября 2015 г. № 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства». Истец (взыскатель) вправе представлять доказательства наличияубытков в большем размере.
• [45] В силу ст. 1109 ГК РФ имущество, переданное во исполнение обязательствапо истечении срока исковой давности, не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения.
• [46] Такое право взыскателя следует из ст. 1069 ГК РФ.
• [47] См., например: Определение ВАС РФ от 9 июня 2014 г. № ВАС-7765/14 по делу№ А29−7693/2012.
• [48] В одном из дел ООО (должник) обратилось в суд с иском к управлению ФССПРоссии и РФ в лице ФССП России о взыскании убытков. Основанием для иска послужила утрата транспортного средства, принадлежащего должнику, в связи с необеспеченней его сохранности органами принудительного исполнения. Как следует из материалов дела, постановлением судебного пристава-исполнителя в рамках возбужденногоисполнительного производства был наложен арест на автомобиль, принадлежащийдолжнику, после чего автомобиль был изъят у должника и передан специализированной организации на реализацию, но не был реализован в установленном порядке, а былизъят у специализированной организации и безвозмездно передан судебным приставом-исполнителем без достаточных правовых оснований третьему лицу. Суд удовлетворил требование о возмещении вреда в размере стоимости утраченного имущества, О
• [49] О указанной в акте приема-передачи арестованного имущества на реализацию в исполнительном производстве. См.: постановление ФАС Волго-Вятского округа от 22 мая2013 г. по делу № А43−17 802/2012.
• [50] Пункт 83 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 ноября 2015 г.№ 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства».
• [51] В том случае, если умысел должника не доказан, вред подлежит возмещению в егопользу, а в возмещении вреда взыскателю должно быть отказано во избежание двойнойвыплаты. Защита субъективного права должника должна иметь приоритет над защи- 3
• [52] Отой законного интереса взыскателя. По меткому замечанию Г. Ф. Шершеневича,"наличность интереса еще не создает права. Жена, требующая от мужа содержания, весьма заинтересована в том, чтобы муж ее исправно получал причитающееся емуот фабриканта жалование, но сама она ничего от фабриканта требовать не может". См.:Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. М., 1912. С. 607—608. Как отмечалось выше, у взыскателя в исполнительном производстве нет субъективного материального праватребовать у государства принудительного исполнения исполнительного документав его пользу, но лишь публично-правовая обязанность государства обеспечить защитупосредством применения процедуры исполнительного производства. Субъективноематериальное право взыскателя имеет своим адресатом должника, но не государство.
• [53] Исходя из положений ст. 86 Закона об исполнительном производстве, судебныйпристав-исполнитель принимает меры для сохранности арестованного имущества. Следовательно, собственник (владелец) утраченного имущества вправе обратиться с искомо возмещении ущерба к службе судебных приставов. В свою очередь, убытки, причиненные поклажедателю утратой, недостачей или повреждением вещей, возмещаются емухранителем в соответствии со ст. 393 ГК РФ, если законом или договором не предусмотрено иное. См.: постановление Президиума ВАС РФ от 27 июля 2010 г. № 13 466/08.В практике ВАС РФ также высказывалась позиция о необходимости возмещения вреда, причиненного утратой хранителем переданного ему судебным приставом-исполнителем имущества должника, не должнику как собственнику имущества, а взыскателю. См., например: постановление Президиума ВАС РФ от 16 апреля 2013 г. № 17 450/12 по делу№ А56−55 948/2011.
• [54] См.: Гальперин М. Л. Исполнительное производство: учебник для бакалавриатаи магистратуры. С. 372—393.