Основные составляющие русского языка. 
Понятие о литературном языке и литературной норме. 
Виды норм

Современный русский язык представляет собой определенное единство; как система он имеет принципиальные отличия от других языков, даже близкородственных (например, белорусского и украинского). Русский язык имеет общенародную основу: с кем бы и на какой территории России его носители ни общались, они понимают друг друга. В то же время система русского языка неоднородна, она состоит из определенных подсистем, к которым относятся литературный язык, городское просторечие, социальные и профессиональные жаргоны, а также народные говоры. Эти разновидности русского языка различаются распространенностью, временем существования, отношением к ним населения.

Центральное место в современном русском языке занимает литературный язык. Он обладает качествами, отсутствующими у других подсистем общенародного языка. К этим особенностям относятся:

— многофункциональность, т. е. возможность его использования во всех сферах производственной и культурной деятельности говорящих на нем людей. Отсюда появление и постоянное совершенствование развитой системы функциональных стилей;

наличие норм и обязательность их использования носителями языка, где бы они ни жили, какое бы образование ни имели, какой бы профессиональной деятельностью ни занимались, к какой бы национальности ни принадлежали. Норма в ее обобщенном смысле — это совокупность наиболее устойчивых и унифицированных языковых средств и правил их употребления, сознательно фиксируемая в грамматиках и словарях и культивируемая обществом;

— обработанность мастерами слова, что означает богатство выразительных и изобразительных средств. В русском языке огромное количество слов и выражений с переносным, образным значением, синонимов, антонимов, омонимов, паронимов, вариантов морфологических форм и синтаксических конструкций, различающихся стилевым употреблением и стилистической окраской.

Таким образом, литературный язык — это не только язык литературы, но и язык науки, средств массовой информации, юриспруденции, учебных заведений; это язык общения образованных, культурных людей, обязательный для употребления в сфере публичного общения. Владение нормами литературного языка обязательно для государственных служащих, для всех людей, чья профессиональная деятельность связана с общением, просто для всех в сфере официального общения.

Литературная норма обязательна для всех пользующихся языком. Следует отметить, что она достаточно устойчива и в то же время исторически изменчива. Устойчивость нормы определяет языковую преемственность поколений, а также культурную традицию народа, возможность появления и развития национальной литературы. Именно благодаря устойчивости нормы мы сегодня можем читать произведения А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, общественных деятелей, ученых предыдущих поколений и пользоваться богатством мыслей, образов, содержащихся в их произведениях.

Конечно, устойчивость литературной нормы относительна. Как и все в языке, норма медленно, но постоянно изменяется, ибо в противном случае не происходило бы развития языка. Так, произведения М. В. Ломоносова или Д. И. Фонвизина нам читать труднее, чем А. С. Пушкина (не говоря уже о более ранних творениях, например «Повести временных лет» или «Слове о полку Игореве»). Безусловно, мы в целом понимаем написанное, но детали, индивидуальный аромат текста понемногу уходят. Мы чувствуем, что произошли значительные языковые изменения, хотя и понимаем общность, близость современного языка и языка более чем двухсотлетней давности. Вспомним известное со школы стихотворение А. С. Пушкина «Пророк», чтобы убедиться: литературные нормы устойчивы, но исторически изменчивы.

Духовной жаждою томим, В пустыне мрачной я влачился, И шестикрылый серафим На перепутье мне явился.

Перстами легкими как сон Моих зениц коснулся он:

Отверзлись вещие зеницы, Как у испуганной орлицы.

Моих ушей коснулся он, И их наполнил шум и звон:

И внял я неба содроганье, И горний ангелов полет, И гад морских подводный ход, И дольней лозы прозябанье.

Н он к устам моим приник, И вырвал грешный мой язык, И празднословный и лукавый, И жало мудрыя змеи В уста замершие мои Вложил десницею кровавой.

И он мне грудь рассек мечом, И сердце трепетное вынул, И угль, пылающий огнем, Во грудь отверстую водвинул.

Как труп в пустыне я лежал, И бога глас ко мне воззвал:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли, Исполнись волею моей И, обходя моря и земли, Глаголом жги сердца людей».

На этом небольшом тексте видно, что изменения в русском языке за прошедшие двести лет происходили на всех уровнях. Мы даже в высоком стиле не употребляем больше, хотя, может быть, и понимаем, слова десница (правая рука), отверстый (открытый), зеницы (зрачки, осталось во фразеологизме беречь как зеницу ока)_} уста (губы), перст (палец, сравните перчатки, от старого перстятки), горний (высокий, ср. горница — комната на верхнем этаже) и др.

Не сохранилось значения «речь, слово» у существительного глагол, ушло из языка слово прозябанье в своем исконном, самом первом значении ‘прорастание'. По-другому образуются падежные формы слов гад (вместо гад морских теперь гадов…), мудрый (жало мудрыя змеи — теперь мудрой змеи). Исчезла форма повелительного наклонения у глагола видеть — виждь. Слово лоза изменило ударение.

Итак, в процессе развития русского языка новые нормы могли складываться на всех его уровнях: лексическом, морфологическом, синтаксическом, фонетико-графическом. Сведения о современной норме мы получаем из словарей, грамматик, авторитетных справочников. Так как норма меняется со временем, то словари, вышедшие в разное время, могут по-разному характеризовать одно и то же явление. Например, в 1960;е гг. рекомендовались ударения фольга, в сети, Сидней, а сейчас словари в качестве нормативных дают формы фольга, в сети (только не рыбацкой, а электрической или в Интернете), под воздействием английского языка появился вариант Сидней. О том, когда и какими словарями пользоваться, вы узнаете в § 3.2.