Британская колониальная империя

Рост колониальной империи во второй половине XIX в.

Вторая половина XIX в. была временем весьма значительного расширения британских колоний. Мы видели, что финансовый капитал произвел переворот в воззрениях на колонии, сложившихся при господстве фритредерства. Он принес с собой новую эру колониальной экспансии. «Для Англии период громадного усиления колониальных захватов приходится на 1860−1880 гг. и очень значительного на последнее двадцатилетие ХГХ в.» .

За это время оружием или иным насильственным путем присоединены к Британской империи обширнейшие территории в Африке, расширена индийская граница, захвачен длинный ряд пунктов на Индийском и Тихом океане и отчасти на Атлантическом.

Канада.

Конституционное развитие самоуправляющихся колоний продолжалось. Канада, после того как она сложилась в федерацию четырех провинций, стала расширяться за счет соседних земель. Длинная и довольно свирепая война с индейским и полуиндейским населением этих земель привела к поглощению их Канадой. В 1870 г. в качестве нового члена Федерации («провинция») была присоединена Манитоба, за ней (в 1871 г.) огромная Колумбия и (1873 г.) остров принца Эдуарда, наконец (1905 г.) Саскачеван и Альберта (последнее восстание метисов относится здесь к 1885 г.). В 80-х годах канадские империалисты носились с планами присоединения к Федерации английских владений на Антильских островах, но важнейшие из этих владений, как Ямайка и Доминик, решительно этому воспротивились.

Австралия.

Австралийские колонии уже в 1849 г. ощущали известную потребность в федеративном объединении, но трудно было преодолеть центробежные тенденции Нового Южного Уэллса и Виктории. Только в 80-х годах угроза со стороны германской и французской экспансии в Тихом океане оживила замершие было объединительные тенденции. Молодому австралийскому империализму хотелось бы оттеснить и Германию от Новой Гвинеи, и Францию от Новых Гебрид, и Соединенные Штаты от Самоа, и аннексировать все вообще острова Австралазии. В 1883 г. имперское правительство создало федеральный совет Австралазии с очень ограниченными полномочиями (мало законодательных и никаких исполнительных). В 1891 г. происходила разработка федеральной конституции. В 1897 г. создан был конституционный конвент, и в 1900 г. имперский парламент принял Конституцию Австралии. Она была предварительно проведена через референдум в пяти колониях (Западная Австралия присоединилась позже) и, вообще, весьма отличалась от Конституции Канады большим объемом прав отдельных штатов. Впрочем, с течением времени австралийская федерация исправно проделала обычный путь к унитаризму и превратилась, по существу, в централизованное государство. Напротив, Новая Зеландия почти сразу сконструировалась по централизованному типу, и провинциальные советы, созданные здесь, никогда не имели заметного значения и были вовсе упразднены в 1871 г.

Южная Африка.

Развитие южно-африканских колоний ознаменовано было, как мы уже знаем, рядом кровопролитных войн. Эти войны усилились, когда на территории Трансвааля открыты были золотые залежи, привлекшие сюда поток авантюристов, главным образом, английских. Английское правительство возобновило поход на бурские республики под остроумными предлогами защиты то негров от буров, то буров от негров, хотя и те и другие ничего так не желали от англичан, как оставления их в покое. Душой империалистического нажима на буров сделался в Англии министр колоний Чемберлен, а в Южной Африке — Роде, миллионер, плантатор, рабовладелец, золотопромышленник, ставший в конце 80-х годов премьер-министром Кепленда, где он эксплуатировал, между прочим, алмазные россыпи. Долго подготовлявшаяся война началась в 1899 г. и закончилась в 1902 г. Этим было устранено главное препятствие к объединению Южной Африки, которого давно желали влиятельные слои Кепленда и Наталя (получившего ответственное правительство в 1892 г.). Громадное численное преобладание в Южной Африке черного населения и необходимость, следовательно, в особенно сильной и безусловно сосредоточенной власти, заставили с самого начала отказаться от всяких федеральных планов. Конституция Южно-Африканского доминиона (термин «доминион» впервые появился в Конституции Канады 1867 г. и официально употреблен на колониальной конференции 1907 г.) была принята в 1909 г., выдержана в унитарных тонах, и советы четырех провинций оказались вполне подчиненными центральному правительству, не имея никакого контроля даже над провинциальной исполнительной властью («администратор»).

Ирландия.

Борьба за политическую свободу Ирландии перешла с 70-х годов, как мы уже знаем, в руки ирландских гомрулеров. Мог ли английский лендлордизм добровольно отказаться от Ирландии — «цитадели», по оценке Маркса, — английской земельной аристократии? Могла ли дать свободу Ирландии английская буржуазия, инстинктом чуявшая, что «каждое народное движение в самой Англии парализуется разладом с ирландцами, которые и в самой Англии составляют очень значительную часть рабочего класса?». Избирательная реформа 1867 г. почти не отразилась на Ирландии. Результаты же реформы 1884 г. были довольно значительны и увеличили ирландский электорат почти вчетверо. Все усиливавшаяся зависимость либералов от ирландских депутатов заставила Гладстона, как мы уже знаем, перейти к защите гомрула. Соответствующие законопроекты были, однако, отвергнуты (в 1886 и в 1893 гг.). Наступившее господство консерваторов не оставляло места для повторных попыток. И лишь в 1912 г., по окончании борьбы с палатой лордов, либеральный кабинет внес в палату общин проект гомрула, которым, впрочем, автономия Ирландии конструировалась очень узко, гораздо уже обычного статуса доминионов (при этой «конституции» Ирландия сохраняла даже представительство в палате общин, несмотря на наличие собственного ирландского парламента). Билль прошел вопреки палате лордов (по закону 1911 г.), но введение его в действие натолкнулось на сопротивление Олстера. Правительство двинуло было войска в Северную Ирландию, но английские офицеры приняли сторону Олстера, отказали правительству в повиновении и потребовали отставки, а правительство перед ними отступило и выдало им письменную гарантию, что они не будут направлены против олстерцев. Из создавшегося положения стороны были выведены вспыхнувшей мировой войной.

Введение

в действие акта 1914 г. отсрочено было до окончания войны. Но национальное движение в Ирландии обострялось и расширялось, возглавляемое теперь ирландскими рабочими, среди которых уже в годы, предшествовавшие войне, лозунги классовой борьбы сделали большие успехи. Большое участие в движении принимали «синфейнеры», унаследовавшие радикализм фениев и требовавшие независимости Ирландии. В 1916 г. вспыхнуло восстание, в котором руководящую роль играл революционный ирландский пролетариат. Восстание было подавлено, но движение возобновилось после войны под руководством синфейнеров, опиравшихся на вооруженную организацию «Ирландская республиканская армия» и объявивших об отделении Ирландии от Великобритании. Ожесточенная гражданская война длилась около трех лет. Попытка (в конце 1920 г.) несколько видоизменить гомрул 1914 г. осталась безрезультатной. Лишь в конце 1921 г. английское правительство подписало с ирландскими «мятежниками» мирный договор, которым за Южной Ирландией признаны были, наконец, права доминиона по образцу Канады. Северная Ирландия — Олстер — была выделена, освобождена от всякой политической связи с остальной Ирландией и получила собственное расширенное самоуправление, оставаясь провинцией Великобритании («деволюция»), Англия стала называться Соединенным королевством Великобритании и Северной Ирландии.

Преобладающая часть синфейнеров, представлявшая интересы ирландской буржуазии и кулаков, одобрила договор, и в 1922 г. была разработана Конституция Ирландии, получившая утверждение английского парламента. «Непримиримые» республиканцы (де-Валера и др.), требовавшие независимости Ирландии и решительно возражавшие против отделения Олстера, отказались признать новый порядок и до 1927 г. воздерживались от участия в выборах ирландского парламента. Конституция 1921 г. действовала до 1937 г.

Конституционное положение доминионов в империи.

Война 1914;1918 гг. внесла существенные перемены в отношения между Англией и доминионами. Перемены эти были, впрочем, подготовлены всем предшествующим развитием. В первой половине XIX в. колонии в своих экономических отношениях к метрополии и сами не претендовали на нечто большее, чем роль рынков сельскохозяйственного, отчасти промышленного, сырья, а главное, рынков сбыта промышленной продукции метрополии. Чем дальше, однако, во вторую половину XIX в., тем очевиднее становится промышленный рост колоний, а в особенности и главным образом доминионов, которые все чаще обнаруживают поползновение выйти из безусловной экономической зависимости от Англии. Метрополия смотрела на эти попытки, как ни умеренны они были, с решительным осуждением. Если приходилось мириться с промышленным ростом, а там и с конкуренцией передовых иностранных государств, то уж в отношении доминионов считалось все еще естественной и необходимой политика, тормозившая их промышленное вызревание и искусственно удерживавшая их на положении вечно малолетних, вечно несамостоятельных дочерей матери-метрополии. Империализм способствовал обострению противоречий между производительными силами доминионов и интересами метрополии. Все растущим вывозом капитала в колониальные и зависимые страны он способствовал промышленному росту доминионов, но это не было всестороннее капиталистическое развитие, а все то же уродливое разращение, при котором доминионам отводилась роль придатков метрополии. Консерваторы создали даже к концу XIX в. величественный, но мало осуществимый проект «имперского предпочтения»: колонии должны охранительными пошлинами закрепить свой рынок за продукцией британской промышленности, а метрополия, в свою очередь, установит «преференциальные» тарифы на продукты колониального ввоза, и так создается взаимообслуживание колоний и метрополии, самодостаточная, замкнутая в себе мировая империя, которая сама себя снабжает сырьем и сама потребляет продукцию своей промышленности. Сквозь приятные для глаза украшения в этом плане пробивалась старая идея о преобладании английской промышленности на основе сохранения земледельческого характера имперских частей. Но развитие шло своим чередом. Доминионы все более притязали на роль равноправного партнера в отношениях и с метрополией, а финансовый капитал все более стремился удержать доминионы в подчинении. Война 1914;1918 гг. усилила эти противоречия.

Разумеется, в политическом отношении метрополия вынуждена была считаться с центробежными силами, крепнувшими в доминионах, и благоразумно шла им на уступки, дабы не натягивать струн до критического и опасного напряжения. Поэтому в области конституционных внутриимперских отношений развитие шло по линии ослабления зависимости правительства доминионов от правительства метрополии. С момента получения ответственного правительства доминион признавался как бы достаточно зрелым для широкой политической автономии, хотя по самой сути фактической зависимости доминиона эта автономия означала всего только, что отныне политика имперского правительства в доминионе будет осуществляться не агентами Лондона, а собственным правительством доминионов. До самого 1931 г. представителем короны, т. е. имперского правительства, в доминионе оставался генерал-губернатор, назначаемый и увольняемый имперским правительством, но права генерал-губернатора постепенно выветривались, и после войны применение их сильно отличалось от того, каким оно было во второй половине XIX в. Генерал-губернатор по-прежнему имел право вето и резервации, но он пользовался и тем и другим все реже и реже. Он по-прежнему назначал и увольнял в отставку кабинет доминиона, но все больше и больше считался при этом с парламентом доминиона, пока накануне войны не очутился в таком же положении, как и английский король. Он по-прежнему оставался единственным официальным каналом, через который шли сношения правительства метрополии с правительством доминиона, но постепенно утрачивал всякое самостоятельное значение при этих сношениях, а после войны в доминионах появились «высокие комиссары» в качестве послов имперского правительства.

Нужно, наконец, отметить растущее значение, которое приобрели во внутриимперском обиходе периодические совещания правительства метрополии с правительствами доминионов. С 1887 г. вошли в обычай такие «колониальные конференции», с 1907 г. получившие название имперских.

Индия.

Во второй половине ХГХ в. в управлении Индией не наблюдалось значительных перемен. С января 1871 г. английские короли стали называться, как мы знаем, так же императорами Индии, но в политическом режиме самой Индии это ничего не изменило. Как раз в 1877 г. почти вся Индия (а не отдельные местности, как бывало раньше) была поражена голодом, и 60 миллионов человек умирали от голода и холеры. С тех пор массовые голодовки учащаются По достоверным данным, с 1850 до 1875 г. голодная смерть унесла 5 миллионов человек, а с 1875 до 1900 г. умерло от голода 26 миллионов. Промышленное развитие Индии шло, однако, своим, хотя и медленным, путем, и на почве этого развития здесь формируется национальная буржуазия и пролетариат, разрастается рабочее и крестьянское движение. В 1885 г. основалась политическая партия буржуазии под названием «Индийский национальный конгресс». Националисты стремились добиться ответственного правительства для Индии строго конституционными средствами борьбы, хотя здесь вскоре дифференцировалось сильное левое крыло, не останавливавшееся перед насильственными методами. Уступая верхам индийской буржуазии, правительство Актом об индийских советах (1892 г.) ввело весьма ограниченный выборный элемент в законосовещательные советы при генерал-губернаторе Индии и губернаторах провинций. Однако в исполнительных органах этих советов («исполнительные советы») индийцам по-прежнему не было места. Под влиянием русской революции 1905 г. национально-освободительное движение чрезвычайно обостряется: мирные домогательства национального конгресса переплетаются с рабочими забастовками, с террористическими выступлениями и с убийствами английских чиновников. Минто — генерал-губернатор с 1906 г. и Морли — либеральный министр по делам Индии ввели в Совет по делам Индии (в Лондоне) двух индийцев, одного индийца назначили в исполнительный совет генерал-губернатора и открыли доступ индийцам в исполнительные советы провинций. В 1909 г. число членов законодательного совета при генерал-губернаторе и советов при губернаторах провинций было значительно увеличено, и, соответственно, более крупные круги индийской буржуазии могли принимать в них участие.

Великая Октябрьская социалистическая революция создала перелом в борьбе трудящихся масс Индии и вплотную поставила перед индийским пролетариатом задачу гегемонии в этой борьбе. Английское правительство еще яснее осознало необходимость политическими уступками привлечь на свою сторону буржуазию. В 1919 г. (при министре по делам Индии Монтегю и генерал-губернаторе Челмсфорде) управление провинциями было перестроено по новой схеме («диархия»), так что некоторые менее важные отрасли были переданы в ведение «министров», назначаемых из числа членов провинциальных советов, главнейшие же оставлены в руках губернаторов и исполнительных советов при них в составе одного европейца и одного индийца. Избирательное право было расширено. Учрежден был центральный парламент из законодательного собрания (на две трети выборного) и государственного совета (наполовину выборного). Тут уж никакой диархии не было: генерал-губернатор назначал и увольнял по своему усмотрению правительство Индии и мог законодательствовать по любым вопросам, не считаясь с парламентом.