Закон места совершения правонарушения (lex loci delicti commissi)

Закон места совершения правонарушения (закон места причинения вреда) — одна из старейших коллизионных привязок, применяемых для регулирования обязательственных отношений внедоговорного характера, вопросов причинения вреда. В доктрине эта формула прикрепления иногда рассматривается как частный случай общего коллизионного принципа «закон места совершения акта» .

Закон места совершения правонарушения означает, что обязательства внедоговорного характера определяются правом того государства, на территории которого был причинен ущерб. Прежде всего данная привязка применяется для регулирования деликтных обязательств и определения деликтного статута правоотношения: «В сфере деликтных и квазиделиктных обязательств применимым является только закон места деликта или квазиделикта» (ст. 30 Ордонанса о МЧП Мадагаскара).

Вопросы деликтного статута в праве разных государств имеют различное решение — разный возраст деликтоспособности, различные основания ответственности, ее ограничения и освобождения от нее, разные способы возмещения вреда, объем и размер возмещения, бремя доказывания вины потерпевшего или деликвента, ответственность без вины, возмещение морального вреда. Наиболее сложная проблема — определение понятия «место совершения правонарушения» .

В общем праве место причинения ущерба традиционно понимается как место совершения вредоносного деяния (действия или бездействия), в континентальном праве — как место наступления вредоносных последствий. В настоящее время законодательство и судебная практика идут по пути сочетания обоих начал, конструируя привязку закон места причинения вреда (lex loci damni). Правоприменительные органы государств — членов ЕС применяют толкование Европейского Суда по делу Bier v. Mines de Potasse d’Alsace (1976): под местом причинения вреда следует понимать как место совершения действия, лежащего в основе деликта, так и место проявления вредных последствий.

В Преамбуле Регламента ЕС Рим II отмечается, что принцип «закона места совершения правонарушения» является основным решением в сфере внедоговорных обязательств почти во всех государствах — членах ЕС, но практическое применение этого принципа варьируется. Такая ситуация служит источником неопределенности в отношении применимого права. Привязка к стране, где расположено место наступления прямого вреда, создает справедливый баланс интересов потерпевшего и деликвента, соответствует современной концепции гражданско-правовой ответственности и развитию института ответственности без вины.

Во Втором своде законов о конфликтах законов США указано, что место причинения ущерба — это территория штата, в котором произошло последнее событие, необходимое для того, чтобы считать лицо ответственным за гражданское правонарушение. В американской доктрине господствует позиция, согласно которой должен применяться закон места обнаружения вредных последствий. Американские суды регулируют деликтные отношения в соответствии с правом, «свойственным данному деликту»: «Любой вопрос в деликтных или квазиделиктных обязательствах регулируется правом штата, устремлениям которого был бы нанесен наиболее серьезный ущерб, если бы его право не было применено к этому вопросу» (ст. 3542 ГК штата Луизиана).

Статья 11 Закона Великобритании о МЧП (различные положения) (1995) устанавливает:

" (1) Общим правилом является то, что применимым правом является право местности, в которой события, составляющие рассматриваемые правонарушение или деликт, случились.

• (2) В случае, когда составные части этих событий случились в различных местах, применимое по общему правилу право следует принимать как являющееся:
• (а) для иска с основанием в отношении личного вреда, причиненного лицу, или смерти, вытекающей из личного вреда, — правом местности, где лицо находилось, когда оно понесло вред;
• (b) для иска с основанием в отношении вреда имуществу — правом местности, где имущество находилось, когда оно было повреждено;
• © в любом другом случае — правом местности, в которой случились наиболее значимые составная часть или составные части этих событий" .

Подавляющее большинство современных национальных кодификаций МЧП придерживается комплексного подхода к определению места совершения правонарушения — это как место совершения вредоносного деяния, так и место наступления вредоносных последствий: «К месту совершения противоправного действия относится место осуществления противоправного действия и место, где наступают последствия такого действия. Если такие места не совпадают, суд может выбирать между правовыми системами, в них действующими» (п. 11 Руководящих указаний Верховного народного суда КНР по некоторым вопросам применения Общих положений гражданского права (1986)).

В основном привязка к праву места совершения вредоносного деяния является генеральной, а привязка к праву места наступления вредоносных последствий — субсидиарной: к противоправным действиям применяется закон того государства, в котором имел место юридический факт. Когда все или некоторые вредные последствия наступают в другом государстве, применяется право этого государства (Закон о МЧП Румынии). Есть и иное решение — Кодекс МЧП Болгарии в качестве генеральной устанавливает привязку к праву места наступления вредоносных последствий, а применение права места совершения деликта прямо не предусматривается (ст. 105).

В некоторых юрисдикциях применение права места наступления вреда обусловлено определенными обстоятельствами:

• 1) требованием потерпевшего: «Внедоговорная ответственность подчиняется закону государства, на территории которого произведено вредоносное действие. Однако если вред производится в другом государстве, по требованию потерпевшего лица применимым является право этого государства» (ст. 70 Кодекс МЧП Туниса);
• 2) соответствие интересам слабой стороны отношения: «Если для потерпевшего это является более благоприятным, применимым следует признать право того государства, на территории которого наступил ущерб» (ст. 33.2 Указа о МЧП Венгрии);
• 3) деликвент предвидел (должен был предвидеть) наступление вредных последствий на территории данного государства: «Если вредные последствия наступили в другом государстве и причинитель должен был предвидеть их наступление в этом государстве, применяется право государства, в котором наступили вредные последствия» (ст. 133.2 Закона о МЧП Швейцарии);
• 4) закон места наступления вредных последствий предусматривает ответственность за данное деяние, а закон места его совершения — нет: «Если закон места, где возник вред, возлагает на причинителя вреда ответственность, но ее не возлагает закон места совершения действия или бездействия, которое вызвало вред, применимым является первый закон, если причинитель должен был предвидеть наступление вреда в упомянутом месте» (ст. 2097 ГК Перу).

В настоящее время закон места совершения деликта оценивается как «жесткая» коллизионная привязка, и в практике большинства государств наблюдается тенденция к отказу от ее применения. Практически все государства законодательно закрепили «презумпцию общего гражданства или домицилия» — если потерпевший и деликвент имеют общее гражданство, место жительства или обычное место пребывания в одном и том же государстве, применяется право этого государства (Канада, Португалия, Китай, Италия).

Основной принцип современного разрешения внедоговорных обязательств — возможность выбора законодательства, наиболее благоприятного для потерпевшего (по инициативе суда или самого потерпевшего): «Обязанность возмещения вреда подчиняется: а) праву страны, более благоприятному для потерпевшего…» (ст. 42.1 Закона о МЧП Грузии). Варианты выбора в разных юрисдикциях: закон места совершения вредоносного деяния, закон места наступления вредоносных последствий, личный закон (гражданства или домицилия) потерпевшего или деликвента, закон общего гражданства или общего домицилия, закон суда, принцип тесной связи, автономия воли сторон.

Во многих странах внедоговорные обязательства подчиняются не только традиционным привязкам деликтных отношений, но и автономии воли сторон: «После наступления события, приведшего к возникновению внедоговорного обязательства, стороны могут избрать право, которое будет применяться к этому обязательству» (ст. 42 ВЗ ГГУ). Предусматривается и возможность применения права на основе принципа «существенно более тесной связи». Выбор права по деликтам на основе критерия «более прочной связи» закреплен в законодательстве Австрии, Болгарии и Эстонии.

В российском праве положения ст. 1219 ГК РФ устанавливают «цепочку» коллизионных норм, позволяющую применять систему «гибкого» регулирования деликтных отношений:

• — к обязательствам из причинения вреда применяется право страны, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда;
• — когда в результате такого действия или обстоятельства вред наступил в другой стране, может быть применено право этой страны, если причинитель предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране;
• — к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда за границей, если стороны являются гражданами или юридическими лицами одной и той же страны, применяется право этой страны. Если стороны не являются гражданами одной и той же страны, но имеют место жительства в одной и той же стране, применяется право этой страны;
• — после совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекших причинение вреда, стороны могут договориться о применении к обязательству, возникшему вследствие причинения вреда, права страны суда.

Российское законодательство не предусматривает установление права, применимого к обязательствам внедоговорного характера, на основе принципа наиболее тесной связи. Автономия воли сторон допустима, но ограничена правом страны суда. Такое ограничение предусмотрено не только в отечественном праве, но и в других государствах (Швейцария, Тунис).