Философские воззрения Чадаева Петра Яковлевича

П. Я. Чаадаев был соратником и единомышленником многих выдающихся россиян своего времени — А. Герцена, Н. Огарёва, Т. Грановского, представителей декабристского движения и многих других, близко знал и дружил с А. Пушкиным. Но отношения их были своеобразными, о чём можно строить ряд предположений. В целом это были многоплановые люди, которые старались объективно оценивать существующий в стране монархический строй, а где-то пытались и повлиять на его преобразование. Об этом же думал и П. Чаадаев.

Чаадаев Пётр Яковлевич (1794−1856 гг.), мыслитель, публицист, философ. Родился 27 мая (7.06) 1794 г. в Москве в дворянской семье, однако рано лишился родителей и с трёх лет воспитывался в доме своей тёти — княгини Щербатовой, где получил отличное воспитание и овладел европейскими и древними языками. В 1808—1811 гг. учился в Московском университете, по окончании которого участвовал в Отечественной войне 1812 г. в чине лейб-прапорщика гвардейского Семёновского полка, а также был участником заграничного похода русской армии в составе лейб-гвардии. Вместе с полком участвовал во всех крупных сражениях: под Бородино, Тарутино, Кульмом, Лейпцигом, брал Париж. За боевые заслуги был награждён несколькими орденами. С 1817 г. являлся адъютантом командира гвардейского корпуса генерал-адъютанта Васильчикова. Его пророчили в адъютанты российского Императора Александра I, однако он пренебрёг военной карьерой и в 1821 г. в чине полковника вышел в отставку и в этом же году был принят в Северное общество декабристов (с 1819 г. он являлся членом «Союза благоденствия»). Однако деятельным членом этих обществ он не был, так же как и масонской ложи «Соединённые друзья», период нахождения в которой относится к 1814−1818 гг. В 1823—1826 гг. находился за границей: Англия, Германия, Франция, Италия, где изучал философию и другие науки, познакомился со многими выдающимися учёными и философами, в том числе с Ф. Ламенне и Ф. Шеллингом, с которым многие годы поддерживал переписку. В годы затворничества — 1829−1831 гг., Чаадаев работает над своим главным произведением — «Философическими письмами» и мучительно размышляет над причинами поражения декабристов и судьбой России. С 1831 г. начинает появляться в московском обществе и в последующие годы предпринимает неоднократные попытки опубликовать своё произведение. В 1833 г. он поселился во флигеле усадьбы Левашовых на Новой Басманной улице в Москве, где и оставался до самой своей смерти 14(26) апреля 1856 г., тайна которой так и осталась неразгаданной.

П.Я. Чаадаев в истории русской философской мысли известен через свои неординарные суждения по поводу возможного исторического пути развития России, изложенные в ряде своих произведений, особенно в «Философических письмах» .

Первое и единственное при жизни «Философическое письмо» он опубликовал в 1836 г. в журнале «Телескоп». Письмо было напечатано анонимно. Реакция общественности на него была весьма бурной и неоднозначной, даже более негативной, хотя оно потрясло мыслящую Россию. В нём П. Чаадаев выражал своё отношение к отлучению России от «всемирного воспитания человеческого рода», негодовал по поводу национального самодовольства и духовного застоя, препятствующих, по его мнению, сознанию и исполнению предначертанной свыше исторической миссии. Одновременно он положительно характеризовал западную модель общественного развития, считая, что Запад олицетворяет собой как бы тройственное единство: единство религии, единство культуры и единство нравственности. Исторические факты, противоречащие этой картине, он отвергал либо осуждал (например: протестантизм). Чаадаев подчёркивал, что через традицию, через католицизм сформировалась на Западе цивилизация, в которой устоялись идеи права, долга, порядка, благоустройства жизни.

В монарших кругах философствование П. Чаадаева вызвало возмущение. По распоряжению российского Императора Николая I издание журнала «Телескоп» было запрещено, цензор A.B. Болдырев был уволен со своей должности и с должности ректора Московского университета. Издателя журнала Н. И. Надеждина власти сослали в Усть-Сысольск (Сыктывкар) сроком на год, а самого П. Я. Чаадаева объявили сумасшедшим и назначили над ним медико-полицейский надзор, продолжавшийся до 1837 г., года в котором он дал подписку с обязательством ничего не печатать и не писать. Однако подписку он всё же нарушил, но его писания приобрели характер частных записок и «замечаний» на то или иное произведение его друзей. Несколько особняком стоят «Отрывки и разные мысли», которые П. Чаадаев продолжал писать до самой смерти и которые как по глубине содержания, так и по объёму можно отнести к его лучшим работам. В 1837 г. он пишет «Апологию сумасшедшего» — ответ на необоснованные обвинения в свой адрес и выражает в ней веру в истинную будущность России. В 1840-е гг. вместе с А. Герценом и Т. Грановским участвует в теоретических спорах западников со славянофилами.

Основная тема философии П.Я. Чаадаева — историческая судьба России. Мировоззрение его было типичным для прогрессивно настроенного дворянства, воспитанного на идеях просветителей Запада. В частности, он близко воспринял идеи французских традиционалистов — Ж. де Местра, Ф. Р. Ламенне, немецких идеалистов Ф. Шеллинга и в какой-то степени И. Канта. Позже П. Чаадаев переходит на позиции католицизма, хотя его католицизм был формой социальной утопии. В «Философических письмах» (2—5-письма) он несколько меняет свою позицию в отношении западноевропейского пути развития для России. И здесь мягко прослеживается его сопереживание со взглядами славянофилов, хотя последние весьма жестко стояли на самобытности развития России. Чаадаев же считал, что России необходимо в ускоренном темпе, но вполне сознательно повторить у себя дома все этапы, пройденные Западной Европой в ходе её исторического развития. Только в этом случае Россия сможет занять достойное место в мире, более того, Россия призвана разрешить все проблемы западноевропейской цивилизации.

В области эпистемологии Чаадаев пытался синтезировать идеи платонизма, картезианства и кантианства, поэтому здесь его взгляды с известной долей справедливости можно охарактеризовать как эклектику. Более плодотворной для будущего развития русской философии могла быть его идея о синтезе философии, религии и науки, но своего своевременного развития она не получила. В целом он стоит на позициях объективного идеализма, включая в какой-то мере в содержание своих взглядов идеи естественных наук.

Наибольший интерес представляет историософия П. Чаадаева, которую он развивает в шестом и седьмом «Философических письмах». Здесь дан своеобразный прообраз идеи «осевого времени», сформулированный в XX в. К. Ясперсом. Прогрессивный ход развития мировой истории у Чаадаева представляет собой последовательную смену форм монотеизма: ветхозаветный Израиль — протохристианское учение Платона — европейское христианство (а именно: католическое). Близок к «осевому времени» мусульманский Восток, очень далеки Япония, Китай, Индия (застывшие формы «уклонения»); Россия — пока нигде.

Заслуга П. Я. Чаадаева состоит в том, что он первым в России начал мыслить систематически, научил русских людей «западному силлогизму». Он автор первой в истории русской мысли системы, которая синтезирует в себе религию, философию, историософию, социологию. О. Э. Мандельштам в своё время отмечал, что след, оставленный Чаадаевым в сознании русского общества, такой глубокий и неизгладимый, что невольно возникает вопрос: уж не алмазом ли проведён он по стеклу? В дилемме Восток—Запад, которая до сих пор мучает россиян в их поиске национальной идентичности, П. Чаадаев занимал вполне обоснованную позицию, которая выражалась в том, что мы, как двуглавый орёл, смотрим в разные стороны, но сердце у него одно (А. Герцен). Внутренне Чаадаев и был этим двуглавым орлом: одна голова смотрела на Запад, ожидая от страны энергичной внешней деятельности, изменения социальных параметров, благотворного преображения и внутреннего мира; а другая была обращена к России, надеясь, что её спасёт духовная сосредоточенность, внутренняя напряжённая работа. И чем пристальнее становились эти его взгляды, тем сильнее и острее он переживал драматизм истории и своей собственной судьбы.