Научные методы в контексте открытия и в контексте обоснования его результатов

Представления о роли методов в механизме научных открытий менялись с развитием самой науки.

Метод в контексте открытия

В эпоху Нового времени (XVII-XVIII вв.), когда формировалось экспериментальное естествознание, ученые решали задачи открытия простейших эмпирических законов (фактически закономерностей, поскольку глубинные сущностные связи явлений были еще недоступны). Многие в то время верили в возможность построения особой логики, с помощью которой можно было чуть ли не механически делать новые открытия в науке. Они считали, что такая логика открытия заменит талант, озарения, а сам процесс научных исследований превратится чуть ли не в ремесло.

Такого взгляда придерживался, в частности, Ф. Бэкон, веривший, что созданные им индуктивные методы помогут решить эту задачу: «Наш же путь открытия наук таков, что он немногое оставляет остроте и силе дарования, но почти уравнивает их. Подобно тому, как для проведения прямой или описания совершенного круга много значат твердость, умелость и испытанность руки, если действовать только рукой, — мало или совсем ничего не значат, если пользоваться циркулем и линейкой. Так обстоит и с нашим методом» .

Немецкий математик и философ Г. В. Лейбниц мечтал о создании такого всеобщего метода, который позволил бы свести любое рассуждение к вычислению. С его помощью он надеялся решать любые споры не только в науке, но и в политике и философии: «В случае возникновения споров двум философам не придется больше прибегать к спору, как не прибегают к нему счетчики. Вместо спора они возьмут перья в руки, сядут за доски и скажут друг другу: „Будем вычислять“» .

Последующее развитие науки опровергло эти надежды. Методы Ф. Бэкона и Дж. Ст. Милля позволяли выявлять лишь простейшие эмпирические обобщения и законы. Например, когда по методу единственного различия устанавливают, что перо и монета в вакуумной трубке падают одновременно, а в воздухе перо падает медленнее, чем монета, то причину последнего явления определить легко: она состоит в сопротивлении воздуха падению пера.

Таким образом, индуктивные методы могут помочь сформулировать только простейшие эмпирические взаимосвязи между свойствами непосредственно наблюдаемых явлений. Открытие же подлинно глубоких, теоретических законов о ненаблюдаемых объектах индуктивным способом осуществить нельзя.

Так, в рамках классической термодинамики непосредственным наблюдением и измерением установлено, что при нагревании, например газа в сосуде конкретного объема, давление газа увеличивается. Однако такое наблюдение не объясняет, в силу каких причин происходит увеличение давления. Здесь на помощь приходит молекулярно-кинетическая теория, которая в отличие от классической термодинамики (имеющей дело с наблюдаемыми макрообъектами), вводит понятие о таких ненаблюдаемых объектах, как молекулы и атомы. Законы движения молекул, в частности, теоретический закон увеличения среднего пробега молекул, помогает нам объяснить, почему происходит изменение длины стержня при нагревании.

" Таким образом, путь к глубокому и полному объяснению явлений с помощью теоретических законов лежит через выдвижение предположений и гипотез, вывод из них логических следствий, проверку их на опыте, исправление и уточнение гипотез" .

В процессе развития науки выяснилось, что и эмпирическая модель научного открытия, построенная Ф. Бэконом, и рационально-дедуктивная модель Г. В. Лейбница оказались одинаково несостоятельными. Эти модели были попытками выявления универсального алгоритма логики научного открытия, однако слишком упрощенно трактовали процесс научного поиска, поэтому уже в первой половине XIX в. стала осознаваться бесперспективность попыток построения логик открытия. Известный историк науки В. Уэвелл отмечал в связи с этим: «Научное открытие должно зависеть от счастливой мысли, проследить происхождение которой мы не можем. Поэтому некоторые благоприятные повороты мысли выше всяких правил и, следовательно, нельзя дать никаких правил, которые бы неизбежно приводили к открытию» .

Метод в контексте обоснования научного знания. Таким образом, поле контекста открытия оказалось значительно шире поля индуктивной логики, поэтому с середины прошлого века все настойчивее выдвигается дедуктивная логика для обоснования существующих предположений и гипотез.

Главное внимание начинает уделяться контексту обоснования. В связи с этим все большее распространение получает гипотетико-дедуктивный метод анализа структуры научного исследования. Подход этого метода основан на том, что проблема происхождения самих гипотез, их возникновения не имеет никакого отношения ни к методологии, ни к философии науки, поэтому как философия науки, так и методология науки должны исследовать только логическую структуру существующего научного знания.

Такая задача в качестве центральной и была выдвинута в неопозитивизме, который занимался логическим анализом предложений языка науки. Неопозитивистская модель структуры научного знания, опирающаяся на гипотетико-дедуктивный метод, преобладала в западной философии науки почти до 1960;х гг. и даже получила название «стандартной модели». В конце концов даже один из творцов этой модели Карл Гемпель (1905- 1997) вынужден был признать, что «чувствует все больше сомнений относительно адекватности этой концепции» .

После отказа от «стандартной модели» активизировались попытки создания концепций развития научного знания, в которых предлагалось учитывать исторические, социальные и психологические аспекты развития научного знания.

Заслуживает внимания концепция Норвуда Рассела Хэнсона (1924−1967), который в свое время выступал с резкой критикой гипотетико-дедуктивной модели, отмечая, что она позволяет анализировать только готовые результаты научного исследования. Эта модель может служить основанием для принятия гипотезы, но не показывает, каким путем к ней приходят. ?. Р. Хэнсон считал, что «если установление гипотез через их предсказания имеет свою логику, то соответствующая логика должна существовать и при создании гипотез» .

Такая логика не сводится ни к индукции, ни к дедукции. На примере построения новых физических теорий ?. Р. Хэнсон показал, что «от наблюдаемых свойств явлений ученый стремится найти разумный путь к ключевым идеям, с помощью которых эти свойства могут быть фактически объяснены». Таким образом, логика открытия по существу представляет собой эвристический (от греч. heuristiko — отыскиваю, открываю), поисковый способ рассуждений, и поэтому она не гарантирует безошибочный путь нахождения новых истин.

Ныне философы науки говорят не о возврате к построению логик открытия, а об анализе норм и методов научного исследования, о раскрытии эвристических приемов, которые облегчают поиск научной истины. Так, авторитетный исследователь проблем логики открытия Т. Никлз отмечает: «Сегодня многие защитники методологии открытия не только отрицают такое ее отождествление с логикой открытия, но и отвергают само существование логики открытия… Их лозунгом является „методология открытия без логики открытия…“» .

Таким образом, следует отличать нормы и методы анализа, которые имеют эвристический характер и связаны с процессом поиска и исследования нового в науке. Система этих методов образует контекст открытия. Способы и методы обоснования существующего научного знания формируют контекст обоснования. Оба этих контекста взаимно дополняют друг друга.