Теоретические основы судебно-психологической экспертизы. 
Судебно-психологическая экспертология

Принципы судебно-психологической экспертологии

Общая теория судебной экспертологии, по мнению А. И. Винберга и Н. Т. Малаховской, является формой научного знания о закономерностях и методологии формирования научных основ судебных экспертиз. Это метанаучная область по отношению к предметным судебным наукам. Она объясняет, как материнские (базовые) пауки трансформируются в систему специальных знаний в предметной судебной науке и как эти знания реализуются в практической деятельности при производстве судебных экспертиз. Накопленный теоретический и практический опыт СПЭ на современном этапе развития требует построения и предметной судебной метанауки — судебно-психологической экспертологии. Она, выступая как частная теория судебной экспертологии, должна раскрывать механизм трансформации общепсихологических теоретических знаний и методологических принципов в специальные знания судебного эксперта-психолога, используемые в различных организационно-правовых формах для судебно-психологической оценки психической деятельности подэкспертных лиц (в том числе и с психическими расстройствами).

Наряду с применением принципа сравнительного экспертоведения, предусматривающего выявление опосредованной зависимости психологических знаний, используемых в судебной экспертизе, от уровня развития общей, медицинской психологии и от юридического значения различных предметных видов экспертизы, комплексный характер экспертного исследования при КСППЭ требует использования и другого принципа — диалектического единства интеграции и дифференциации судебной психологии и судебной психиатрии как предметных экспертных наук.

Основными составляющими экспертологического анализа являются понятия объекта и предмета практической деятельности судебного эксперта-психолога, на основе которых становится возможным сформулировать содержательное определение специальных познаний, очертить их объем, раскрыть психологическую структуру представленности этих знаний в сознании эксперта, понять механизм конкретного их применения в экспертном исследовании. Это, в свою очередь, позволит попять трансформацию основных общепсихологических понятий в понятия судебно-психологические, «экспертные», которые, не теряя своей психологической основы, адаптированы к правоприменению, соотносятся с теорией уголовного права, в частности с уголовно-правовым значением этих психологических категорий.

Рассмотрение указанных вопросов предусматривает экспертологический анализ объекта, предмета, специальных познаний, основных экспертных понятий и в плане сопоставления этих судебно-психологических категорий с общепсихологическими и с судебно-психиатрическими. Это важно для понимания возможностей комплексирования названных судебных наук в конкретных экспертных исследованиях, осмысления пределов интеграции различных специальных знаний и границ их компетенции.

Объект судебно-психологической экспертизы

Под объектом знания б философии понимается элемент реальной действительности, противостоящий субъекту в его познавательной деятельности и существующий независимо от его сознания. Наиболее распространенным является определение объекта СПЭ, данное М. М. Коченовым в одной из работ, согласно которому им является психическая деятельность психически здорового человека. И. А. Кудрявцев также отмечает, что СПЭ изучает «полную норму», а при КСППЭ психолог должен, по его мнению, исследовать лиц с пограничной психической патологией (в том числе и с крайними индивидуальными вариантами психического здоровья), не исключающей вменяемости.

Обе точки зрения отражают существующую сегодня практику назначения судебных экспертиз, решающих психологические вопросы. Действительно, на СПЭ направляются подэкспертные, чье психическое здоровье либо не вызывает сомнений у правоохранительных органов, либо подтверждено уже проведенной судебно-психиатрической экспертизой. Комплексная экспертиза назначается в основном тогда, когда требуется одновременное решение судебно-психиатрических и судебно-психологических вопросов и, соответственно, судебный психолог решает психологические вопросы только в случае решения вопроса психиатрами об отсутствии нарушений юридически значимых способностей (например, способности обвиняемого осознавать свои действия и руководить ими во время совершения инкриминируемых деяний, — а ими нередко оказываются лица с пограничной психической патологией). Но в то же время в поле зрения СПЭ, как показывает та же практика, очень часто попадают лица с пограничной патологией психики и очень часты случаи проведения КСППЭ в отношении и психически здоровых (так называемой полной нормы), и психически больных лиц.

Точны ли данные определения с теоретической точки зрения? Могут ли быть у психолога разные объекты экспертного исследования в зависимости от того, в рамках какой экспертизы — судебно-психологической или комплексной психолого-психиатрической — он обследует подэкспертное лицо?

Определение объектов судебных экспертиз, имеющих дело со сферой психического в человеке, по критерию наличия или отсутствия психического заболевания (или патологии психики) предполагает и различение объектов базовых научных дисциплин (психологии и психиатрии) по тому же принципу. Но психиатрия отличается от психологии не тем, что она изучает психические болезни, а психология — так называемую нормальную психику. Психология может иметь одним из своих объектов нервно-психическую патологию психической деятельности.

Важнейшей особенностью деятельности судебного эксперта-психолога является применение такой теоретической области психологии, как клиническая психология с ее развитым концептуальным аппаратом анализа патологии познавательной деятельности и личности, со сложившимся психодиагностическим инструментарием, чьим объектом изучения как раз и является патология психической сферы человека. И судебный психолог, деятельность которого протекает в рамках судебно-психологической или комплексной психолого-психиатрической экспертизы, сталкивается с подэкспертным, о психическом здоровье которого априори судить невозможно. Следовательно, объектом исследования эксперта-психолога независимо от вида экспертизы, в которой он участвует, не может быть заведомо «нормальная» или «пограничная» психика. Эксперт-психолог имеет дело с особенностями психической деятельности человека, обусловленными как патологическими, так и непатологическими факторами. Следует отметить, что в последних работах М. М. Коченов придерживался аналогичной точки зрения и отмечал, что «главным объектом судебно-психологической экспертизы является психика человека» .

Однако и такое определение объекта СПЭ является неполным, поскольку оно не выявляет его специфики, качественного отличия от объекта психологии как теоретической дисциплины. Если рассматривать деятельность судебно-психологического эксперта в рамках системы судебной экспертологии, то становится ясным, что создание специальной прикладной судебной предметной науки является результатом необходимости трансформации категорий базовой науки в качественно иные категории, в том числе и трансформации объекта науки. Как справедливо указывают Ю. Л. Метелица и С. Н. Шишков, объектом судебно-экспертного исследования являются особенности психики человека не вообще, а только в юридически значимых ситуациях, под которыми понимаются юридически значимые периоды времени или ситуации, в которых разворачивается та или иная психическая деятельность подэкспертного лица, оцениваемая с позиции разных юридических критериев (табл. 5.1). К примеру, при СПЭ обвиняемого такой значимой ситуацией будет ситуация совершения инкриминируемого ему деяния, при экспертизе свидетелей — предкриминальная, криминальная и посткриминальная ситуации, стадии предварительного расследования, судебного разбирательства. При СПЭ, назначаемым, но делам о месте жительства ребенка при раздельном проживании родителей, юридически значимой ситуацией будет постсудебная.

Таблица 5.1. Юридически значимые ситуации в различных предметных видах СПЭ в уголовном процессе

Таким образом, можно определить объект исследования эксперта-психолога как психическую деятельность подэкспертного лица в юридически значимых ситуациях.

Особенностью такого определения является то, что оно практически не отличается от определения объекта судебно-психиатрической экспертизы, данного Ю. Л. Метелицей и С. Н. Шишковым. Действительно, при судебно-психологической, так же как и при судебно-психиатрической, экспертизе в качестве противостоящего субъекту знания элемента объективной реальности выступает вся психическая сфера испытуемого в рамках заданных эксперту ситуаций, и только на предметном уровне психолог и психиатр находят свой аспект гносеологического освоения объекта. В то же время данное определение позволяет психологу участвовать в КСППЭ не только лиц с пограничными состояниями психики, но и в работе с любыми подэкспертными — психически больными, здоровыми, с пограничными состояниями. Это имеет важное значение для перспектив судебно-психологической и комплексных с нею экспертиз. Уже в настоящее время разрабатываются проблемы, в решении которых эксперт-психолог может участвовать наряду с психиатрами, несмотря на то что речь будет идти о психически больных с выраженной патологией — это проблемы ограниченной вменяемости, процессуальной дееспособности, сделкоспособности и др.