Эпистемология социальной работы

Понятие «эпистемология» закрепилось за философской теорией научного познания. Эпистемологические (или, в более широком плане, гносеологические) проблемы социальной работы существенно отличаются от тех гносеологических проблем, с которыми приходится иметь дело естественным наукам. Если объект естествознания — это объективные феномены, существующие относительно независимо от познающего субъекта (микромир, Вселенная, структура живых организмов и др.), то объект социальной работы формируется в обществе, а в значительной мере — конструируется обществом, поэтому эпистемология социальной работы — это:

• — научное познание существующей социальной практики;
• — прогнозирование развития социальной работы и социальной политики в целом на определенный период.

Нетрудно увидеть, что выявление онтологических аспектов социальной работы тесно связано с проблемами гносеологического характера. При этом в современных условиях актуальной становится именно эпистемология социальной работы. Насущной потребностью становится выявление специфики теории социальной работы как социально-гуманитарной науки.

Отметим, что для социальной работы актуальной является проблема теоретического различения теории и практики. Каждая наука представляет собой системную взаимосвязь теоретических и эмпирических знаний, теории, методов, исследовательских методик. Однако применительно к теории социальной работы почему-то утверждается, что ее особенностью является единство знаний и умений, более того — что «это ее основополагающий принцип». Безусловно, ученому необходимы умения исследователя. Если имеются в виду эти умения, то упомянутый принцип — основополагающий для любой науки. Если же речь идет о практических профессиональных умениях социального работника, то они не являются необходимыми для исследователя точно так же, как политологу совсем не обязательно обладать практическими умениями политика.

Более того, чрезвычайно распространено понятие «социальная работа как наука», в котором фактически происходит отождествление (антинаучное!) объекта науки и знаний об этом объекте. Абсурдность понятия становится очевидной, если по той же схеме построить понятия «природа как наука», «религия как наука» и др. Понятно, что природа — объект естествознания, религия — объект религиоведения. Социальная работа — объект теории социальной работы или научных знаний о социальной работе. К сожалению, пока не придумано содержательного и удобопроизносимого понятия для обозначения знаний о социальной работе в отличие от социальной работы как института и как профессиональной деятельности.

Часто исследователи говорят о парадигмах социальной работы, не уточняя, к чему они относятся: к теории или практике. Так, Л. В. Топчий справедливо подчеркивает: «Парадигма всегда несет в себе совокупность методологических принципов». Однако совокупность принципов социальной работы как практической деятельности существенно отличается от принципов познания этой деятельности так же, как совокупность принципов политики не совпадает с совокупностью принципов политологии.

Таким образом, одной из важнейших проблем эпистемологии социальной работы является понятийно-категориальное осмысление бытия социальной работы. Речь идет о реализации одной из важнейших на современном этапе функций философии социальной работы — функции экспликации универсалий. Это важнейшая функция философского знания в целом, поскольку «философия выявляет (эксплицирует) наиболее общие идеи, представления, формы опыта, на которых базируется та или иная конкретная культура или общественно-историческая жизнь людей в целом. Их называют универсалиями культуры». В числе таких универсалий выделяют, например, категории «причина», «следствие», «возможность», «действительность» и др. Что касается философии социальной работы, то речь идет об универсалиях — общих понятиях, которые позволили бы сформировать своеобразный «логический каркас», категориальную основу теории социальной работы, методологический аппарат ее исследования.

С одной стороны, выделение структурообразующих понятий теории социальной работы зависит от конкретного понимания границ ее бытийствования, с другой стороны — онтологическая модель социальной работы формируется с помощью соответствующих понятий и категорий.

В связи с этим следует вновь обратить внимание на роль философии в осмыслении мировоззренческих и методологических проблем конкретной профессии. Практик социальной работы вступает в систему уже сложившихся (или складывающихся) социальных отношений; в частности, он воспринимает имеющуюся профессиональную терминологию как данность, стремится осмысливать уже существующие понятия и категории. Однако философский взгляд приводит к выводу, что даже основополагающий термин «социальная работа» «мало удобен для научного словоупотребления и эксплицирования на его основе понятийно-категориального ряда, составляющего фундамент теории», понятие «работа» в русском языке «предполагает пассивное, чуть ли не покорное состояние, поведение и функционирование объекта, в качестве которого в системе социальной работы выступает человек» .

Попытки выстраивания категориального ряда для теоретического описания социальной работы предпринимаются многими авторами.

Так, весьма плодотворной в философско-теоретическом плане, но до сих пор не оцененной по достоинству, а главное — не развиваемой далее, представляется попытка И. А. Зимней ввести системообразующее понятие «социоэкология личности» для выстраивания вокруг него понятийного аппарата, показывающего междисциплинарные тенденции в теории и практике социальной работы. Действительно, понятие «социоэкология» отражает не только главный объект социальной работы (клиента, личность, попавшую в трудную ситуацию), но и ее его конкретное социальное окружение.

Представляет интерес также попытка Л. Г. Гусляковой в качестве системообразующего понятия предложить термин «механизм реализации жизненных сил». Значимость этого понятия определяется тем, что процесс социализации/ресоциализации личности невозможен без активизации ее жизненных сил. Понятие «жизненные силы» становится ведущим для виталистской (от лат. vita — жизнь) теории социальной работы.

Е. И. Холостова предпринимает попытку обобщения и дифференциации уже существующих терминов, выделяя основные группы понятий и категорий:

• — общие для социальной работы и других гуманитарных наук (социальные отношения, социализация, личность и др.);
• — относящиеся к теории социальной работы по преимуществу, но используемые и в других науках (психосоциальная работа, социальная реабилитация и др.);
• — собственно категории социальной работы (социальная работа, адресная социальная помощь и др.).

По содержанию выделяется группа понятий, «отражающих специфику организации социальной работы в различных сферах социальной практики», и группа понятий, «отражающих различные аспекты организации профессиональной и добровольческой социальной работы, технологический подход к оказанию социальной работы» .

П. Д. Павленок предлагает систематизировать категориальный аппарат через «ключевое понятие» — социальная работа. К нему примыкают близкие, но не тождественные понятия «социальная защита», «социальная поддержка», «социальная помощь». «Они являются своеобразными элементами социальной работы, выделяемыми в процессе операционализации ключевого понятия» .

М. А. Лыгина считает, что основой категориальной структуры философской теории социальной работы является категория «трудная жизненная ситуация» .

Видимо, попытка выделения одного-единственного системообразующего понятия, как «ключевого» для теории социальной работы заведомо обречена на провал в силу того, что само бытие социальной работы оказывается многосторонним, разнообразным, «полисферным». Действительно, с одной стороны, социальная работа, как и любое явление, сформировавшееся в общественной жизни, может быть рассмотрена как социетальный феномен. С другой стороны, поскольку главный результат социальной работы — социализация (ресоциализация) личности, это явление относится к миру человека, к сфере бытия личности. С третьей стороны, развитие социальной работы, отношение к ней общества и государства существенно зависят от ее конкретной аксиологической оценки в данном обществе, поэтому социальная работа принадлежит и к миру ценностей, составляет существенный элемент аксиологического бытия.

Таким образом, могут быть выделены, как минимум, три онтологических категориальных ряда, выполняющих эпистемологическую функцию исследования социальной работы. Эти категориальные ряды формируют возможные философско-методологические подходы к исследованию и анализу последней, которые в идеальном случае должны быть адекватными сущности и специфике бытия социальной работы:

• — социально-деятельностный подход, когда социальная работа рассматривается как специфический вид деятельности общества и человека;
• — культуро-цивилизационный подход, при котором социальная работа исследуется в качестве социетального феномена, принадлежащего конкретным типам культуры и цивилизации, конкретным типам социальности;
• — индивидуально-личностный подход, при котором социальная работа анализируется как важнейший фактор социализации личности.

В каждом из этих подходов сформировался свой понятийнокатегориальный аппарат, который также может плодотворно использоваться для философского исследования социальной работы.

Выбор соответствующих подходов определяется, в частности спецификой субъекта исследования социальной работы. Выделяется два типа таких субъектов:

• — практик социальной работы, который исследует ее как существующий феномен с точки зрения усвоения и реализации существующей парадигмы социальной деятельности;
• — теоретик социальной работы, осуществляющий более широкий подход: анализ и прогнозирование этого социального феномена в системе социальной политики и более широкой системе социального бытия.

Отметим, что существует более широкий подход к пониманию субъектов социальной работы. Так, П. Д. Павленок выделяет пять групп таких субъектов. Однако с точки зрения отношения к гносеологии и методологии важным оказывается выявление специфики профессиональной деятельности субъектов социальной работы: либо преимущественно практической, либо преимущественно теоретической.