Следственный осмотр. 
Следственные действия

История развития регламентации и тактики осмотра места происшествия

Проведение осмотра места происшествия неразрывно связано с умением «читать» следы. Несмотря на отсутствие прямого указания в нормативных актах, можно предположить привлечение к осмотру охотников и следопытов. На необходимость розыска преступника по его следам указывала уже ст. 77 Пространной редакции Русской Правды: «Не будеть ли татя, то по следу женуть; аже не будеть следа ли к селу или к товару, а не отсочять от собе следа, ни едуть на след или отбьться, то тем платити татбу и продажю; а след гнати с чюжими людми, а с послухи; аже погубить след на гостиньце на велице, а села не будеть, или на пусте, кде же не будеть ни села, ни людии, то не платити ни продажи, ни татбы». (Если вор скроется, должно искать его по следу. Если след приведет к селу или к какой-нибудь торговой стоянке, и если жители или хозяева не отведут от себя следа, или не пойдут на след, или станут отбиваться, то платить им за покраденное вместе с продажею за воровство. А след продолжают вести с чужими людьми и свидетелями. Если след приведет на большую торговую дорогу, или на пустырь, где нет ни села, ни людей, то не платить ни продажи, ни цены украденного.) Предполагалось, что там, где заканчивается (теряется) след, там и находится преступник. Если след приведет к дому конкретного человека — значит, он и есть преступник. Вследствие отсутствия специальных полицейских органов, преследование вели потерпевшие, их родственники и близкие, члены общины и просто добровольцы. Закон закреплял специальные формы и порядок проведения данного мероприятия и предусматривал взаимодействие с местными жителями, в том числе ответственность за неоказание помощи преследователям и противодействие им. По сути, «гонение следа», указанное в данной норме представляло собой предтечу современной тактической операции «осмотр места происшествия» .

С развитием на Руси розыскного дела значение осмотра места происшествия как источника получения доказательств по-прежнему играет важную роль, однако существенного нормативного закрепления он не получил. Уставная книга Разбойного приказа содержала нормы, вытекающие из положений ст. 77 Пространной редакции Русской Правды, гонения следа: «А где учинится разбой, а которые сторонние люди слышали крик и вопль разбитых людей, как их разбойники разбивают, и те люди на крик и на вопль не пойдут и их выдадут, или которых людей, после разбою, разбитые люди начнут за разбойники в погоню и на след звать, а те люди в погоню за разбойники или на след не пойдут же, а истцы на них в том начнут бит челом, и про то обыскать окольными людьми, которые в те поры в погоне и на следу были: да будет на них в сыску скажут, что слышали крик разбитых людей и на пособи к ним не пошли, и в погоню за разбойники или следом не пошли же, и на тех людях за выдачу и за ослушание имати выти.

А которых людей разбойники разобьют, или тати покрадут, и за теми разбойники и за такими истцы собрался следом придут в село или в деревню, и те люди, к которым следом придут, следу от себя не отведут, и про то обыскать и погонных людей расспросит: и будет в обысках и погонные люди на них скажут, что они следу не отвели, и тех людей, по обыском и по погонных людей речам, пытать и указ им чинит, кто до чего доведется". Соборное Уложение 1649 г. практически продублировало данные нормы. Выезды на место происшествия для проведения опроса местного населения, выяснения обстоятельств дела, осмотра проводились не только при расследовании преступлений, но и в ходе гражданского разбирательства, например, осмотр межевых знаков по земельным спорам, осмотр потравленных чужими домашними животными полей.

В Артикуле Воинском упоминался судебный осмотр трупа: «Також судье надлежит гораздо смотреть, каким оружием убитый убит или поврежден был. Тем ли бит, от чего мог легко умереть, яко топором, кольями, дубиною и протчим, или иным чем, яко малыми палочками и протчим, чем нелегко смертно убить возможно, в котором последнем случае обыкновенное наказание произвести невозможно, но на разсмотрение судейское предается». Однако, несмотря на упоминания осмотра в тексте нормативного акта, осмотр расценивался как менее значимое доказательство, по сравнению с собственным признанием и свидетельскими показаниями.

Подробная регламентация осмотра места происшествия содержалась в Уставе уголовного судопроизводства.

Проведение осмотра было вменено в обязанности мирового судьи или следователя, однако местная полиция по поручению мирового судьи («тогда, когда по каким-либо особым обстоятельствам действия эти не могут быть исполнены им лично и не представляется возможности отложить их до другого времени») или в тех случаях, «когда полицией застигнуто совершающееся или только что совершившееся преступное деяние, а также когда до прибытия на место происшествия судебного следователя следы преступления могли бы изгладиться», полиция имела право производства осмотра. Статья 106 Устава закрепляла обязательное присутствие при производстве данного следственного действия не менее двух понятых. Кроме того, при производстве осмотра допускалось присутствие «и тех участвующих в деле лиц, которые явятся к сим действиям без предварительного вызова». Следует отметить закрепленную в Уставе ответственность понятых и «сведущих людей» за неявку к производству осмотра. К сожалению, современное законодательство подобной меры не содержит, что затрудняет привлечение понятых. Согласно Уставу «понятыми к осмотру или освидетельствованию приглашаются из ближайших жителей: в городах — хозяева домов, лавок, промышленных и торговых заведений, а также их управляющие и поверенные; в местечках и селениях кроме вышеупомянутых лиц — землевладельцы, волостные и сельские должностные лица и церковные старосты. В случаях, не терпящих отлагательства, судебный следователь может пригласить и другие лица, пользующиеся общественным доверием». Устав ограничивал проведение осмотров только дневным временем, за исключением случаев, не терпящих отлагательств. Нормы Устава содержали даже некоторые тактические рекомендации по производству осмотра: «При производстве осмотров и освидетельствований судебный следователь обращает внимание не только на явные признаки преступления, но также на местность и предметы, окружающие следы преступления. В случае надобности он делает надлежащие измерения, а если возможно, то и чертежи осмотренных мест и предметов». По результатам осмотра следователь должен был составить протокол, «по возможности, на самом месте производства сих действий». Аналогично современному порядку фиксации хода и результатов осмотра, нормы Устава предписывали записывать в протокол «все оказавшееся… в той последовательности, как осматривалось и открывалось». Устав подробно регламентировал участие в проведении осмотра места происшествия специалистов — «сведущих людей». Отдельная группа норм Устава была посвящена работе судебных врачей (уездных, городовых, полицейских, а при их отсутствии — военных гражданских или вольнопрактикующих) по осмотру мертвых тел. Устав закреплял, что до прибытия судебного врача к местонахождению трупа судебный следователь должен был: 1) при сомнении в действительной смерти принять меры к оживлению умершего, а в противном случае — к сохранению тела от порчи и случайных повреждений; 2) идентифицировать личность; 3) составить протокол о принятых мерах.

Впоследствии он сообщает врачу факты, ставшие ему известными в результате проведенных мероприятий и которые могут помочь для определения причин смерти потерпевшего.

Специфической нормой Устава уголовного судопроизводства являлось обязательное присутствие при осмотре и освидетельствовании мертвых тел священнослужителей и монашествующих, «местного благочинного или настоятеля монастыря, смотря по тому, к какому из сих духовных сословий принадлежало лицо, умершее насильственной смертью» .

Особый порядок предусматривался для работы с вещественными доказательствами, которые подробно описывались в протоколе с указанием обстоятельств, «сопровождавших отыскание и взятие» их. Они нумеровались, упаковывались, а также были «уложены и запечатаны», и наконец, приобщены к делу.

Устав регламентировал работы с отдельными видами вещественных доказательств: «Если вещественные доказательства не могут быть отделены от места, где найдены, например, кровь на стенах здания, деревьях и тому подобное, но их необходимо сохранить для осмотра чрез сведущих людей, то следователь обязан принять надлежащие меры к ограждению следов преступления от всякого изменения или же истребления и, буде возможно, опечатать место или предмет, на котором остались следы преступления, и поручить опечатанное надзору полиции или благонадежных соседних жителей, или же приставить стражу. Предметы, подлежащие химическому или микроскопическому исследованию, берутся только в необходимом для исследования количестве и укладываются врачом или фармацевтом так, чтобы не могли утратиться в дороге, воспринять посторонней примеси или образовать химических с посудой соединений. Предметы, похищенные или отнятые, по отыскании и оценке их возвращаются под расписку тем, у кого были похищены или отняты, если в приложении этих предметов к делу не представляется особенной надобности» .

Послереволюционное законодательство (УПК РСФСР 1922 г. и 1923 г.) не содержало отдельной нормы, посвященной именно осмотру места происшествия, а рассматривало в одной статье и данное следственное действие, и освидетельствование, продолжив тем самым традицию Устава уголовного судопроизводства. Отсутствовало в законодательстве и определение самого понятия «осмотр». Следует также отметить, что в названных кодексах особое внимание уделялось отдельным видам этого мероприятия: осмотру предметов и документов (в частности, изъятых при обыске или на месте обыска); осмотру почтово-телеграфной корреспонденции; осмотру и вскрытию трупа, освидетельствованию и т. д. Из общих правил производства следственного осмотра в данных кодексах предусматривалось только производство осмотров в дневное время (за исключением случаев, не терпящих отлагательств). Относительно фиксации хода и результатов следственного осмотра, кодексы содержали положения, практически дублирующие соответствующую норму Устава уголовного судопроизводства 1864 г. Помимо полного отсутствия общих норм, регламентирующих следственный осмотр, в качестве недостатка УПК РСФСР 1922 г. и 1923 г. следует отметить и отсутствие единой нормы, посвященной освидетельствованию. Отдельные элементы регламентации освидетельствования были смешаны с регламентацией следственного осмотра.

Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 г. более взвешенно подходил к регламентации следственного осмотра (особенно в редакциях Указов Президиума Верховного Совета РСФСР от 10 сентября 1963 г. и 31 августа 1966 г.). Этот Кодекс содержал раздельную регламентацию следственного осмотра (ст. 178, 179) и освидетельствования (ст. 181). Предусматривалась и специфика отдельных видов следственного осмотра (ч. 5, 6 ст. 179, ст. 181). Допускалось производство осмотра до возбуждения уголовного дела. При производстве осмотра требовалось обязательное присутствие не менее двух понятых. Среди недостатков УПК РСФСР 1960 г. можно отметить включение регламентации следственного эксперимента в главу «Осмотр и освидетельствование» .

Представляется, что данная регламентация нивелировала самостоятельное значение следственного эксперимента.