Государственно-центристская концепция общественного устройства

На рубеже Средневековья и Новою времени возобновились размышления о естественной природе обществ, государств и власти. В отличие от клерикалов, не выходивших за рамки «священных писаний», учёные-мыслители наблюдали и анализировали события реальной жизни людей, сравнивали и сопоставляли разные общественные устройства, обращаясь и к экономической, социальной и политической жизни и отделяя зёрна от плевел. Многие извечные ценности человеческой и общественной жизни получают новое звучание. Активнее стали говорить и писать о несовершенстве и пороках политической власти, постепенно формулируются концепции народного суверенитета, разделения властей, контроля народа над формируемыми им институтами, права народа на сопротивление и смену властей. Именно в это время сложились две концепции общественного устройства, которые определили и продолжают определять формы государств и степени демократии в них. Это — государственно-центристская и абсолютистская концепции общественного устройства с сильной централизованной властью, а также концепция, согласно которой государство является всего лишь одним из многочисленных институтов гражданского общества, призванных выполнять ограниченное количество специфических функций. Основу первой из них заложили Н. Макиавелли, Ж. Боден, Томас Гоббс и Роберт Фильмер, которые, в свою очередь, имели такого авторитетного предшественника, как апостол Павел.

Н. Макиавелли (1469 — 1527) придерживался противоречивых взглядов. С одной стороны, он выступал за интеллектуальную и религиозную эмансипацию человека, заявлял, что в наследственных монархиях редко встречаются добродетельные люди, которые в изобилии имеется в содружествах. Но более он известен как апологет сильной и бесконтрольной власти, которая не должна быть ограничена никакими моральными и правовыми нормами. Эти свои мысли, определённые им самим как «знание о действиях великих людей о том, как республики должны управляться и поддерживаться», Макиавелли изложил в трактате «Государь», написанном в виде советов по управлению принцу Флоренции и ставшем своего рода библией политического цинизма и беспринципности в последующие века. Среди его наставлений принцу на переднем плане находились сила, жестокость и коварство. «Люди должны либо быть польщены, либо уничтожены, ибо они могут отомстить за незначительные обиды, тогда как за серьёзные они не смогут. Поэтому травмы, которые вы наносите человеку, должны быть такими, чтобы вы не боялись мести с его стороны» [18, р. 18], — советовал он. Макиавелли наставлял принца, что он имеет больше власти и авторитета в тех государствах, где управляет людьми как рабами. О степени его цинизма можно судить по совету принцу делать вид, что он обладает всеми чертами характера, которые нравятся людям, но не обязательно должен обладать ими на деле. Более того, убеждал он своего адресата, обладать данными качествами и практиковать их пагубно, но полезно делать вид, что вы ими обладаете, и советовал принцу сочетать в себе характеры и лисицы, и льва одновременно. Что касается министров, то они никогда не должны думать о себе, а только о принце. Это то, что позднее назовут личной преданностью первым лицам государства, а не служением обществу и отечеству.

Размышлений о благе народа, о его воле и о государстве как институте защиты его жизни и прав в наставлениях Макиавелли нет. Более разумные суждения о власти, праве, правителях, законности и справедливости содержатся в приписываемых ему «Мыслях о государственном деятеле» — позднем собрании формул из его работ, имевшем целью показать несправедливость обвинений в адрес Макиавелли, явившихся «особы следствием неверного понимания его мыслей. Но они заимствованы из Библии и размышлений мыслителей предшествующих эпох о государстве, политике, власти, законах и морали, которые сам Макиавелли не включил в число наставлений принцу Поэтому вряд ли корректно считать его «честным человеком, патриотам и республиканцем, кто не боялся писать в наиболее лаконичной и осознанной манере» [18, р. 11].

В 1576 г. вышло из печати и сразу же получило известность в Европе, став своеобразным учебником в университетах Англии, сочинение государственного деятеля Франции Ж. Бодена. (1530 — 1596) «Республика». В 1606 е оно было переведено на английский язык под названием «Шесть книг о содружестве (республике)». В нём Боден как один из приближённых короля стремился обосновать конституционные основы монархии во Франции. Многие английские просветители считали Бодена, папистом и роялистом. Однако его религиозные и монархические взгляды не отличались устойчивостью. Это давало противникам Бодена повод обвинять его также в нелояльности как королю, так и католической церкви, причислять к протестантам и даже атеистам. Действительно, свойственные ему разум и знание законов природы заставили этого мыслителя выйти в своих размышлениях далеко за рамки постулатов «священных писаний». По его мнению, истинная религия состоит в том, чтобы «смотреть на Бога, с очищенной душой». Он признавал свободу совести и призывал к религиозной терпимости.

Содружество Бодена — это правильно упорядоченное правление определённого числа семей с общностью интересов и суверенной властью. Признак «правильной упорядоченности» необходим, по его мнению, для различения содружества от сообществ бандитов и пиратов. Упорядоченность, общность интересов множества семей и суверенность являются дополнительными к стремлению достичь добра, что, как полагали ещё первые философы политики, является призванием любого государства.

Боден писал о трёх вариантах или способах возникновения содружества: из расширившейся семьи, путём специфического соглашения между определённым количеством людей или колонизацией некоторыми старыми содружествами новых земель. В первом случае определённое количество людей целиком и полностью уступают свою свободу и передают себя под суверенную власть других людей с правом быть их правителями без законов или с обусловленными условиями и фундаментальными законами. Последний вариант он сравнивал с тем, как новый рой пчёл покидает старый улей, либо как выкопанные корни или ветви дерева дают урожай быстрее, чем дерево, которое вырастает из семени. Но при всех условиях, полагал автор, содружество основано либо на согласии, либо на насилии.

Великие государства часто падают от собственной тяжести, другие покоряются более сильным соседям, иные подвергаются изменениям из-за переменчивости судеб, считал Боден. Во всех этих случаях происходят изменения форм правления. Переход от народного правления к диктатуре всегда оказывается более кровавым, чем переход от монархии иди диктатуры к народному правлению, поскольку такой переход пользуется поддержкой большинства народа, интересам которого он отвечает.

Развитие содружества Боден сравнивал с переменами в человеческом теле, сопровождающими болезни, выздоровление, старение и смерть. В содружестве происходят как естественные перемены, так и те, которые связаны с борьбой за власть. Когда, власть находится в руках друзей содружества, оно крепнет и совершенствуется, а когда она оказывается в руках властолюбцев — ослабевает и гибнет.

Интересно суждение Бодена о гражданстве. По его мнению, не каждый подданный государства является гражданином. Сам мыслитель при этом имея в виду рабов, но из его трактовки гражданина как человека, наравне с другими участвующего в решении публичных дел, вытекало, что не участвующие в этом процессе члены социума также не являются гражданами или перестают быть ими. Автор трактата выделял три типа гражданства: граждане по рождению, натурализованные граждане и люди, признанные гражданами. Вторые и третьи являются иностранцами, добровольно подчинившими себя власти другого государства и получившими соответствующий статус.

Боден был одним из первых мыслителей, который в духе своего времени поставил вопросы, что такое суверенитет и кто является сувереном, и дал на них свои ответы. По его мнению, суверенитет имеет отношение как к внутренним делам государства — исполнение полной политической власти, так и внешним делам, таким как его поведение во время войн и в международных отношениях.

Первым атрибутом суверенитета Боден считал право принимать законы, связывающие всех граждан в единое целое без согласия любой иной, стоящей выше или равноправной власти. Все остальные атрибуты и права суверена, так же как ведение войны и заключение мира, рассмотрение обращений по поводу приговоров судов, назначение и увольнение должностных лиц, установление налогов, предоставление тех или иных привилегий гражданам, определение денежной политики и т. д., обусловлены властью принимать и отменять законы [4, р. 141].

Государство, где суверенитет олицетворяется отдельной персоной, является монархией. Если он олицетворяется всем народом, то это народное государство, а если меньшинством — аристократией. Соответственно, существуют и три формы содружеств: монархическая, аристократическая и демократическая (народное правление) [4, р. 151−152]. Боден, как и Платон, допускал возможность существования и четвёртой, смешанной формы содружества.

Народное государство, по Бодену, — это такая форма правления, в котором большинство народа обладает суверенной властью над остальной частью населения в целом и над каждым гражданином в отдельности. К примеру, если общество разделено на 35 кланов, то 18 из них имеют суверенную власть над остальными 17 и могут связывать их принятыми ими законами. Но в народных государствах голоса считаются по головам, а не по кланам. Однако подлинной народности не существует и в народном государстве, замечал он, хотя такое государство наиболее ценимо, поскольку в нём существует верховенство закона, единого для всех граждан. Здесь конституции приводятся в соответствие с законами природы, по которым люди рождаются равными друг другу. Соответственно, в народных государствах все пользуются равенством в отношении благ чести и прав.

Суверен является самой высокой и абсолютной, после Бога, властью. Совет является только консультативным органом при суверене. Исполнительная власть получает свои полномочия от суверена и исполняет их, будучи подчинённой ему и праву. Только один суверенный принц, писал Боден, может командовать от своего собственного имени через декреты и суждения. Сам же он не связан никаким законом. Однако принятие законов должно стать неторопливым, хорошо продуманным процессом. При этом следует помнить, что благо народа является высшим законом. Одной из самых важных, если не самой принципиальной основой содружества автор трактата считал соответствие его правления природе народа, а его законов и ордонансов — требованиям места и времени. Управление содружеством нужно диверсифицировать с учётом этих обстоятельств, ибо люди, живущие в лесах, пустыней болотистых местах, не могут жить по одним и тем же законам. Правители должны стать хорошими архитекторами, учитывать все обстоятельства, считаться с особенностями каждого общества.

Законы обусловлены природой народов, их нельзя навязывать им. Б подтверждение истинности этого своего постулата Боден ссылался на неудачный опыт короля Венгрии Матиаса Хуньяди, названного справедливым, реформировать правовую систему Венгрии с помощью юристов из других стран. В страну были приглашены правоведы из Италии, которые сочинили законы для Венгрии. Однако венгры нашли эти законы чуждыми для себя, и король, по просьбе земель королевства, вынужден был отправить итальянских юристов назад [4, р. 333].

Классифицируя государства по известным со времён Платана формам правления, Боден утверждал, что монархия может быть и демократической, если правитель допускает народ к власти, и аристократической, если это дозволяется только знати.

Под абсолютной властью Боден понимал сосредоточение всей власти в руках одного человека. По его мнению, обладающий ею не связан никаким гражданским и позитивным законом, но всегда ограничен естественным и божественным правом. Он стоял за то, чтобы сохранить за парламентом право на возражение монарху и на регистрацию его актов.

Отталкиваясь от идеи Платана, о равном распределении собственности или общественной собственности, Боден писал, что эта идея была в то время активно поддержана потому, что в таком обществе меньше всего вражды и зависти. Равенство — мать дружелюбия, считал он. Там же, где богатства сосредоточены в руках немногих и где честь определяется размерами собственности, богатые люди стремятся к роскоши и наслаждениям, требуют особого к ним отношения и презирают бедных. Лучшим способом оптимального решения проблемы Боден считал не отнятие собственности у граждан, а её защиту государствам. Только народное государство обладает истинными чертами содружества, заявлял он, но пока ещё не удалось найти такого государства, где действительно было бы достигнуто равенство граждан в отношении к собственности и чести. Мыслитель признавал право народа на сопротивление, но без оружия.

Как видно из краткого анализа сочинения Бодена, он опирался на опыт истории и современную ему действительность, стремился найти наилучший в понимании того времени общественный строй, не пытаясь в то же время заглядывать в будущее и не связывая формы правления с уровнем развития обществ, народов и человечества в целом.

Идеи демократии и монархии резко столкнулись между собой в период Английской революции XVII веха. За относительно короткий срок (с 1640 по 1661 г) здесь появились более 22 тысяч трактатов, речей, проповедей и статей [19, р. 319], в которых как воспевались, так и критиковались преимущества и недостатки этих форм правления. Заметное влияние на политическую мысль и на понимание природы власти в Англии, Европе и в мире в целом оказали такие мыслители этого времени, как Т. Гоббс, Д. Харрингтон, Д. Мильтон, А. Сидни, Д. Локк и др.

Т. Гоббса (1588−1679), автора нескольких фундаментальных трудов о государстве, институтах власти и гражданине, никак нельзя перечислять к сторонникам демократии. Напротив, он убеждённый сторонник абсолютизма, господства силы и бесправия народа. Во время революции Гоббс был сторонником роялистов и вместе с ними покинул Англию. В 1651 г., когда в Англии обсуждался вопрос о присяге новой власти (содружеству во главе с палатой общин), Гоббс издал работу под названием «Левиафан», вызвавшую недовольство у роялистов. Это заставило Гоббса вернуться в Англию, где его работа была принята более приветливо. Его, как полагают; циничное утверждение о том, что «всегда следует предпочитать, поддерживать и считать наилучшей существующую власть» [16, р. 298], способствовало тому, что тысячи роялистов принесли присягу парламенту [19, р. 30]. В сочинениях философа, особенно в «Левиафане» и «Бегемоте», содержатся идеи, которые в какой-то степени облегчают понимание некоторых проблем общественного и государственного устройства.

Гоббс отмечал, что государство, в отличие от естественного творения, каковым является человек, представляет собой искусственное образование. «Верховная власть, дающая жизнь и движение всему телу, есть искусственная душа, должностные лица и другие представители судебной и исполнительной власти — искусственные суставы; награды и наказания, при помощи которых каждый сустав и член прикрепляются к седалищу верховной власти и побуждаются исполнить свои обязанности, представляют собой нервы, выполняющие такие же функции в естественном теле; благосостояние и богатство всех частных членов представляют собой его силу, безопасность народа — его занятие; справедливость и законы — суть искусственный разум и воля; гражданский мир — здоровье, смута — болезнь и гражданская война — смерть» [16, р. 8].

Рассматривая природу и характер человеческих отношений, Гоббс отмечал, что природа создала людей равными в отношении физических и умственных способностей. Да, мы наблюдаем иногда, что один человек физически сильнее или умнее другого, но разница между ними не настолько велика, чтобы один человек, основываясь на ней, мог претендовать на какое-нибудь благо для себя, а другой не мог бы претендовать на него с таким же правом [16, р. 71], писал он. В то же время людям свойственны соперничество, недоверие и жажда сланы, что ведёт к войнам между ними. Пока люди живут без общей власти, держащей всех их в страхе, они находятся в состоянии войны всех против всех.

Естественные законы, каких Гоббс насчитал девятнадцать, предписывают людям мир как средство самосохранения, для чего они учреждают гражданское общество и государство — общую власть, способную защищать их от вторжений чужеземцев и от несправедливостей, причиняемых друг другу, и таким образом обеспечить им безопасность.

Государство, считал этот философ политики, может быть воздвигнуто только одним способом, а именно путём сосредоточения всей власти и силы в одном человеке или в собрании людей, которое большинством голосов могло бы свести все воли граждан в ед иную волю. Носитель этой воли пользуется такой огромной силой и властью, что внушаемый ими страх делает его способным направлять волю всех людей к внутреннему миру и к взаимной помощи против внешних врагов. Соответственно, и государство понималось им как единое лицо, наделённое правом «использовать силу и средства всех так, как он сочтёт необходимым для их мира и общей защиты» [16, р. 98]. Власть суверена абсолютна, в его присутствии власть и честь подданных исчезают.

Гоббс утверждал, что поданные не имеют права изменять форму правления, а тем более свергать и даже осуждать монарха и без его разрешения заключать новый договор, если даже суверен нарушит заключённый при учреждении государства договор. Он рассуждал и о демократии или народоправстве — это когда управляет не один человек, а собрание. При монархии после смерти правителя власть наследует названный им преемник. При демократии всё собрание не может умереть, поскольку не вымирает управляемая им людская масса. Вот почему при этой форме правления вопросы о праве наследования не могут иметь места [16, р. 111]. Абсолютность власти относится и к власти собрания, т. е. демократии.

Обязанности суверена автор «Левиафана» связывал с целью, ради которой он был облечён верховной властью. Этой целью выступает обеспечение безопасности народа, под которым подразумеваются не только гарантии голого существования, но также доступность людям всех благ жизни, приобретённых законным и безвредным для государства трудом.

Законы Гоббс называл искусственными цепями. В отличие от других теоретиков политики и государственности, которые считали законы общими для всех членов общества нормами, Гоббс заявляя, что они издаются суверенами, которые сами, однако, им не подчиняются. Он выступал категорически против разделения властей, считая это действием, направленным против сущности государства. «Делить власть государства, — значит разрушать её, так как разделённые власти взаимно уничтожают друг друга» [16, р. 180], — писал Гоббс.

Воззрения авторов государство центристской концепции общественного развития пока ещё остаются влиятельными и в начале XXI века.