Основы демократии. 
Демократия как универсальная ценность

Абсолютной, или чистой, демократии как власти (всего) народа никогда не было и не будет в силу её нереальности. «Власть всегда осуществляют немногие при поддержке одной части общества (номинального большинства) и противодействии или оппозиции другой части (меньшинства). Противно естественному порядку вещей, если бы большое число правило, а малое было управляемым» [23, р. 80], — писал в своё время Руссо. Пока что демократия в наилучшем её проявлении — это власть большинства, т. е. возможность большей части активных граждан страны принимать решения, призванные содействовать совместному преодолению общечеловеческих и общенациональных проблем — прежде всего проблем защиты жизни и обеспечения безопасности социума и его членов.

Одним из самых важных синтетических показателей демократии является то, насколько каждый член общества и гражданин государства в отдельности и все они вместе свободны в своих действиях, могут и практически решают свои жизненные проблемы на индивидуальном уровне и свободно участвуют в управлении делами своего социума. Это является прямым результатом наличной степени свободы общества и его граждан.

Проблема соотношения свободы человека и демократии — что первично, основополагающе, и что вторично, производно и зависимо, а также что из них представляет главную ценность для человека — всегда интересовала людей. Вряд ли кто может отрицать то, что свобода человека первична, фундаментальна и лежит в основе всех общественных отношений. Она. для человека, как верно было замечено Г. Джорджем, является тем же, что свет и солнце для его жизни: «его лучи не просто пронзают облака, но и поддерживают всё растущее, снабжают энергией всё бесконечное разнообразие сущего и красоты, без которых они были бы холодной и инертной массой. Так и свобода для человечества… — Мы говорим о свободе как об одном явлении и достоинстве, богатстве, как о знаниях, изобретениях, национальной силе и национальной независимости. Из всех них свобода является источником, матерью и необходимым условием. Она для достоинства (человека) то же самое, что свет для цвета… Она — гений изобретения, мускулы национальной силы, дух национальной независимости. Где свобода расширяется, там достоинство возрастает, богатства увеличиваются, знания расширяются, изобретения умножают человеческие силы… Где свобода подавлена, там достоинство линяет, богатство уменьшается, знание забыто, изобретения прекращаются» [17, р. 339].

Естественное состояние человека — это свободное функционирование в соответствии с законами природы и общественной морали. Но, как мы уже говорили, на определённом этапе развития обществ начинается их социальная и экономическая дифференциация, образуются государства, социальная, экономическая и политическая власть концентрируется в руках немногих. Всё это сопровождается ограничением свободы человека вплоть до осадного отрицания её за некоторыми группами и слоями людей, исключением их и из управленческих процессов, в том числе из управления проблемами собственной жизни. Политическая власть закрепляет это неравенство и всячески охраняет его. Однако часть населения обществ, оказавшаяся в неравном положении, борется за свою свободу и равноправие. На этом этапе борьба за свободу и борьба за демократию оказываются взаимно связанными: свобода ведет к демократии, а демократия — к расширению свобод человека. Более активным началом в этом двуедином процессе выступает уже демократия, от неё зависит степень свобод членов общества, а потому борьба за свободу становится равнозначной борьбе за демократию, и наоборот.

Стало быть, демократия — это дух общественных отношений, складывающихся в процессе реального участия членов социума или по меньшей мере большинства их, в коллективном решении общих для всех проблем, которые невозможно решать в одиночестве. При ней каждый человек решает посильные проблемы по собственному усмотрению в согласии с законами природы и народов и нормами общественной морали.

Мы говорим об относительности демократии и о том, что это имеет сваи объективные причины. В чём они состоят? Прежде всего, в том, что каждый человек уникален и индивидуален. В силу этого любое общество и любой народ дифференцированы на тысячи и миллионы групп людей со своими интересами, целями, своим видением общественных проблем и путей их решения, а также обусловленным всем этим поведением. Участвуя в общественной жизни, они будут преследовать разные, порою противоположные друг другу цели, придерживаться различных взглядов и мнений, иметь разные социальные и политические ориентации. Поэтому добиться полного единства общества невозможно и непостижимо, оно всегда было, есть и будет относительным. Но что же тогда «общественное благо», которое, согласно мнению всех теоретиков демократии, должно стать целью всех демократических институтов социума? Как определить стратегию общественного развития, а также пути и способы её осуществления? Какие из множества возможных направлений и вариантов развития можно считать приоритетными и в наибольшей степени отвечающими интересам общества? Ответы теоретиков политики разных эпох на эти вопросы различные, а часто и взаимоисключающие.

Современная демократия основывается на «законе большинства», о котором одним из первых писал Аристотель [2, р. 495], а теоретически обосновал Т. Джефферсон. Но здесь, естественно, напрашивается очередной ряд правомерных вопросов: почему не единство или единогласие, а большинство, и почему граждане, оказавшиеся в меньшинстве, должны повиноваться закону, на который они не давали своего согласия? большинство кого и чего и как определить это большинство — по силе, богатству, влиянию в обществе, по знаниям и способностям или по головам?

Единогласие, безусловно, является наилучшим вариантом решения общественных проблем и самым полным воплощением демократии, но, к сожалению, недостижимым. Что воспринимается одними как закономерное и естественное, другим может показаться противоестественным и алогичным. Существуют проблемы, которые в одинаковой мере затрагивают интересы всех людей, но имеют множество способов своего решения. В выборе их оптимальных вариантов люди неизбежно будут расходиться. Чьему выбору следует при этом отдавать предпочтение?

Если речь идёт о некоторых моментах личной жизни людей, решаемых каждым индивидуально, например, что, сколько и когда есть, спать, чем и сколько времени заниматься и т. д., то определяющим должно быть усмотрение каждого отдельного человека. Если же проблема. носит всеобщий характер и любое её решение затрагивает интересы множества людей (пользование естественными ресурсами, воздействие на окружающую среду; поведение в обществе, затрагивающее права его членов, и др.), право определения оптимальных вариантов их решения принадлежит обществу в целом, но, опятьтаки, в силу вышеупомянутых причин, его абсолютному большинству. Можно полагать, что полная демократия может существовать лишь тогда, когда в обществе есть консенсус. Власть и согласие только большинства — это уже не полное народовластие, а соответственно, и отграничение прав меньшинства. Это ограниченная демократия.

Известный английский правовед XVIII века В. Блэкстоун, как и многие его предшественники, называл демократией общественный строй, где суверенная власть принадлежит ассамблее, состоящей из всех свободных граждан сообщества. А строй, где власть принадлежит совету, состоящему из отобранных членов сообщества, он называл аристократией. Парламенты, члены которых избраны большинством голосов и принимают решения большинством избранных, также являются по существу аристократическими [16, р. 49]. Да и сами власть предержащие в так называемых демократических республиках именуют себя не иначе как элитой, признавая тем самым, что эти республики на деле являются элитарными. Аристократическим ассамблеям присуще больше мудрости, поскольку они формируются из более компетентных людей, но меньшей честности [16, р. 49], — полагал Блэкстоун.

Участниками общественных процессов являются люди, обладающие разными размерами богатств, объёмами знаний, степенями мудрости, физической силы и здоровья. Первым шагом к демократии должно стать признание свободы и равенства всех людей как членов общества, независимо от того, чем и в каком объёме они владеют. Напомним, что Джефферсон понимал республику как правление самих граждан в массе, действующих непосредственно и лично согласно правилам, установленным большинством этих же граждан — большинством не присутствующих и участвующих в том или ином действии, а всех взрослых членов общества и граждан государства. В зависимости от важности и значимости задач, решаемых в каждый конкретный момент, они могут определяться консенсусом (единогласием), конституционным большинством или абсолютным большинством. Конституционное большинство варьируется от 3/5 до ¾ всех граждан, абсолютное большинство — 50% всех граждан плюс один человек. Простое большинство — это более половины присутствующих при принятии решений или голосующих за них; оно приемлемо при решении только процедурных вопросов, а также вопросов, затрагивающих интересы лишь данной труппы людей.

В действительности все знают, что содержание нормы «абсолютное большинство» почти во всём мире ныне извращено. Во внимание принимается большинство только участвующих в голосовании людей. В некоторых странах даже «всенародные выборы» считаются состоявшимися независимо от доли явившихся на избирательные участки граждан. По мере демократизации обществ и признания прав человека закономерно возникали сомнения в демократичности ситуации, когда относительное большинство может навязывать свою волю «меньшинству», состоящему фактически из абсолютного большинства (выразивших своё несогласие с тем или иным правилам жизни плюс не участвовавших в голосовании). Как в таком случае быть с правами этого «меньшинства» и его членов на выражение своего мнения, на самоопределение, с его правом поступать автономно, отстаивать свои законные интересы и т. д.

В настоящее время практически ни один президент в мире и ни одна правящая партия не имеют за собой поддержки абсолютного большинства избирателей Поэтому некоторые из правоведов и политологов предлагают даже пересмотреть содержание понятия «народ». По их мнению, «народ» как политическое понятие используется в первую очередь для того, чтобы апеллировать к правам, установленным в государстве, и потому становится спорным. В связи с этим они не считают «народам» всех, поскольку это означало бы, что любой человек должен располагать всей полнотой политических прав [5]. С этим вряд ли можно согласиться.

В ходе продолжительных дискуссий было установлено, что «закон большинства» не отвергает и не отрицает мнения меньшинства, поскольку демократия предполагает уважительное отношение к каждому человеку, рассматривая индивидуума как высшую ценность. «Закон большинства» регулирует не все аспекты человеческой жизни, а только то, что называют проблемами общественной и государственной жизни, затрагивающими интересы всех членов социума. В личной жизни людей, протекающей в согласии с нормами общественной морали, и законодателем, и архитектором, и судьёй является сам индивидуум. Однако в общественной и государственной жизни предпочтительным в данный момент считается мнение «большинства». Главой государства избирается тот, кто пользуется поддержкой большинства пришедших на выборы избирателей, главой правительства — пользующийся поддержкой большинства парламентариев. Предпочтение отдаётся тому варианту решения общих для всех граждан или группы граждан проблем, который будет одобрен большинством парламентариев иди участников ассамблеи. Легитимной нормой должно стать большинство граждан государства, имеющих право голоса, или членов группы, выразителем интересов которых выступает ассамблея. При этом меньшинство, безусловно, сохраняет за собой право доказывать свою правоту и приоритетность своего мнения, пропагандировать его и привлекать на свою сторону граждан, требовать вынесения своих предложений на всенародный референдум, заручившись поддержкой установленного конституцией соответствующей страны процента граждан.

Является закономерностью также и то, что воля или мнение, разделяемые сегодня меньшинством, могут превратиться завтра во мнение большинства и стать законом для общества, а нынешнее большинство — превратиться в меньшинство. Здесь необходимо помнить о важном критерии демократии: управляют не люди, а закон, являющийся выражением воли народа. А воля народа переменчива — она зависит от изменения обстоятельств жизни и новых условий. Совпадающая воля большинства граждан и выступает как закон демократии в каждый конкретный момент. Так происходит и в демократическом обществе, где большинство и меньшинство постоянно меняются ролями, получая соответствующие статусы благодаря не государственному административному аппарату и всевозможным подтасовкам, а свободно выраженной путём тайного голосования на подлинно демократических всеобщих выборах вале самих граждан.

Следующими важными нормами демократии являются выборность и сменяемость должностных лиц, а также ограниченность сроков их нахождения на выборных постах. Посредством выборов формируются почти все институты власти в современном мире, хотя и не все из них могут быть демократическими. В силу недоверия значительной части населения к этому институту и игнорирования его неявкой на выборы едва ли кто из так называемых «представителей народа» пользуется поддержкой большинства граждан своего округа. В результате этого «закон большинства» не работает, подменяясь законом относительного, или условного, большинства. Это во-первых. Во-вторых, во многих случаях, даже в так называемом демократическом государстве воля не большинства народа становится основой права и закона, а воля отдельных его «представителей», многие из которых и не думают об истинном носителе власти — народе — и о своей ответственности перед ним.

Главным демократическим правом народа является, как считал Г. М. Самнер, право контроля над деятельностью должностных лиц. Общественное мнение, означающее как цензуру, так и похвалу, выступает мотивирующей силой демократических обществ [25, р. 22). Право контроля народа над деятельностью своих представителей и право отзыва их в случае обмана, являющиеся не менее важными элементами демократии, чем выборность, в таком случае также перестают реализовываться. Нелегитимными усилиями этих самых представителей данные права граждан нередко сводятся на нет. Это делается с помощью замены выборности народом назначаемостью, узурпации несколькими политическими партиями права выдвижения кандидатов на роль функционеров государства, что ведёт к фактическому исключению граждан из этого процесса. «Закон большинства» не может работать при отсутствии обязательного избирательного права и порога явки граждан на выборы, игнорировании воли граждан, голосовавших «против всех», отказе гражданам в праве на отзыв не оправдавших их доверия депутатов и т. д.