Развитие предложений с некоординированными главными членами

Одним из ярких показателей расчлененности простого предложения является активизация грамматической некоординированности главных компонентов двусоставного предложения. Координация главных членов предложения базируется на согласованности морфологических форм сказуемого и подлежащего. Внешне эта связь сходна с согласованием. Согласованность распространяется и на предложения с именным сказуемым, ибо согласовательные функции, кроме прочих, берет на себя глагольная связка.

В русском синтаксисе набор морфологических форм в именной части сказуемого был всегда ограничен и, в принципе, также «согласован» с подлежащим, — это краткие и полные прилагательные или существительные в И.п.; Т.п. предикативный (существительного, прилагательного) — более позднее явление в истории славянских языков, свидетельствующее о некоторых сдвигах в координации главных членов. Однако оно не могло привести к полной некоординированности, потому что Т.п. предикативный специализируется на выражении признака подлежащего (сначала это была одна конкурентная форма к И.п. предикативному) и практически не употребляется при отсутствии связочных глаголов. Сложность в трактовке сказуемого обусловлена важной особенностью русского языка — наличием безглагольных предложений самого различного строения, например: Мой ученик теперь сам учитель; Вечер; Сегодня воскресенье; Яблок уйма; Яблок-то!; В лесу сыро; Ему холодно; Воды!; У дочери радость; Все яблони в цвету; Аптека рядом. Выражение настоящего времени в предложениях именного типа в русском языке осуществляется без реального присутствия не только глагола-связки, но и глагола бытия в несвязочном значении местонахождения: Они в ссоре — Они в амбаре; на ходу — на крыше.

В наше время возрастает частотность употребления безглагольных двусоставных предложений, где в позиции сказуемого встречаются падежные и предложно-падежные формы, различающиеся по своему значению. Особенно показательным для сегодняшних тенденций в русском синтаксисе становится расширение круга так называемых несогласованных сказуемых в форме косвенных падежей имен и наречий: Парень ты с головой; Перерыв с 14 до 16; Петергоф недалеко от Петербурга.

Наиболее древними «несогласованными» сказуемыми были предложно-падежные формы, соотносительные с атрибутивными словосочетаниями, с традиционными несогласованными определениями: из весельчаков, без стекол, в пиджаке — или родительный квалитативный: Он хорошего общества. Семантика всех группы предложений, в которых сказуемое соотносительно с несогласованным определением, — общеопределительная: внутренняя качественная характеристика, происхождение, внешние атрибуты и т. п.

В современном литературном языке широко представлены самыми различными моделями именные сказуемые общеопределительного значения: Калибан не из джентльменов, он миндальничать не станет (Б. Акунин); Он, как говорит Лешка, без чувства юмора (В. Быков); Входит Шура Зайцев — он в военной форме, но без петлиц, с большим свертком (Л. Малюгин); Склоны гор в густых виноградниках (П. Павленко). Переход в предикативную позицию этих форм облегчается в случае либо отнесения их к личному местоимению-подлежащему, либо пребывания в однородном ряду с другими сказуемыми, благодаря чему они не сливаются в атрибутивное словосочетание. В противном случае требуется специальная предикативная пауза, выражающаяся на письме знаком тире.

Древними по происхождению являются и предложения со значением состояния, которые тоже традиционно относятся к именным. Сказуемое здесь выражено предложно-падежной формой или наречием состояния: Все в беспокойстве; Дети все в нее; Мне это не в убыток; Мадера хоть куда; Ведь я ей несколько сродни и т. п. Происхождение сказуемых со значением состояния обусловлено изменением в предложно-падежной форме значения предлога в соединении с отвлеченным существительным и связано с влиянием разговорной речи на письменный язык.

Из словоформ, прямо соотносительных с глагольными словосочетаниями, ранее всего стали встречаться в функции сказуемого словоформы с обстоятельственным значением, и прежде всего с пространственной характеристикой предмета, типа «отец на работе»: Кузьмин спросил быстро, что с записями Лазарева. Они у Али—сказал Корольков (Д. Гранин); Начальство у себя? (П. Павленко); Валентина — в палисаднике, Шаманов стоит против нее по другую сторону калитки (А. Вампилов). Локативные конструкции могут обозначать не просто конкретное местонахождение, а процесс, протекающий во времени; тогда в сказуемом совмещаются локальные и темпоральные значения: Махнуть к этому филармонисту, что ли? Так он теперь, поди, на своих концертах (Е. Носов).

В конструкциях локального значения и на их базе могут возникать предложения со значением состояния: Ну что вы, я в полном порядке, соврал Кузьмин (Д. Гранин); Там заседает человек двенадцать, все в полнейшей прострации (Ю. Семенов); Золле тогда был в неистовстве (Ю. Семенов).

Словоформы с обстоятельственным значением в предикативной позиции постепенно расширяют и оттенки значения. Так, появляются конструкции со значением направления: А вы в Сталинград? (К. Симонов); На западном не были? — тревожно спросил безногий Бунчиков. — Я с западного (П. Павленко).

Дальнейшему продвижению в предикативную позицию подверглись словоформы и с временным, причинным, целевым обстоятельственными значениями: Уколы пенициллина через каждые три часа (Труд. 1991. № 163); Нравственные заветы Пушкина — на всю жизнь, на века! (Р. Гамзатов); Сами понимаете, тюрьма не от хорошей жизни (Ч. Айтматов); Я не в обвинение, я сожалею (П. Павленко); Это услуга для иностранцев — возврат налога с продаж (АиФ. 2002. № 34); Вода на самовар? — На самовар (В. Белов). В примерах предикаты темпорального и причинного значения «согласуются» с подлежащими, выраженными событийными существительными.

Таким образом, предикативное функционирование предложнопадежных форм и наречий с различными обстоятельственными значениями связано с развитием безглагольных предложений в результате влияния разговорного синтаксиса на письменную речь.

3. Хронологически самыми последними предикативную позицию стали занимать словоформы с объектным значением, соотносительные с компонентами глагольно-субстантивных и субстантивно-субстантивных словосочетаний с собственно объектным и комплетивным (восполняющим) значением. Эта группа уступает по распространенности предыдущим, но наиболее ярко свидетельствует о новых синтаксических тенденциях.

Будучи предметными членами (актантами), собственно дополнения не имеют общей семантической основы с предикативным значением в отличие от атрибутов и даже обстоятельств. Не случайно словоформы, связанные с самым сильным объектом — прямым дополнением, совершенно невозможны в предикативной позиции.

Ранее других в русском языке появились конструкции с семантикой предназначения. В современных текстах: Письменный стол и библиотечный шкаф — солидные, на прочную ученую ногу, для хорошей работы (М. Шагинян); Это письмо для всех, прочитайте (Неделя. 1989. № 16). Предназначенность можно трактовать как объектное значение, близкое адресату и употребляемое при конкретных существительных в позиции подлежащего.

Чаще предложно-падежные формы происходят из зависимых позиций глагольных словосочетаний с комплетивным значением.

В некоторых случаях в результате эллипсиса глагола предложнопадежная форма превращается в синтаксически обусловленную форму: Величавость архитектуры Успенского собора — в цельности и строгости его пропорций, в могучем пятиглавии куполов (Правда. 1981. № 31); Сила женщины — в ее слабости (Л. Корсунский). Синтаксическая обусловленность подобных форм проявляется в четкой взаимосвязи формы предиката и отвлеченного существительного в позиции подлежащего. В других случаях пропуск глагола дает типизированные модели с предлогами за и против: А вообще-то я за добрую дружбу и сотрудничество между коллегами (Труд. 1990. № 97); Я тоже против мещанства, но здесь на фронте мои понятия о мещанстве изменились (Д. Гранин); Мы за рынок, но цивилизованный (Труд. 1991. № 63).

В некоторых конструкциях позицию подлежащего занимает отглагольное существительное или конкретное, допускающее делиберативный объект, т. е. объект, раскрывающий содержание определяемого слова, в данном случае — подлежащего (книга, слово, документ, фильм, письмо, рассказ и т. п.): Статья эта — о природных источниках радоновых вод (Труд. 1991. № 151); Наша особая забота — о пенсионерах (Труд. 1991. № 143).

Предикативное употребление форм с объектным и комплетивным значением функционально более всего свойственно публицистической речи и носит несколько книжный характер. Распространение этих конструкций обусловлено общей закономерностью употребления безглагольных предложений именного типа.

Таким образом, развитие некоординированных компонентов предложения — еще одно проявление аналитических тенденций в современном синтаксисе. Аналитические тенденции в развитии сказуемого выражаются в активизации описательных глагольноименных оборотов: перестроить — произвести перестройку, содействовать — оказать содействие, разъяриться — прийти в ярость, согласиться — дать согласие; поддержать — оказать поддержку; наблюдать — вести наблюдение и т. п. Данный тип сказуемого отличается от рассмотренных выше тем, что здесь нет нарушения координации главных компонентов, и тем, что сфера их употребления (и, видимо, возникновения) — книжно-официальные стили. Эта форма сказуемого проникает в обиходную речь. В то же время многие конструкции, придя из разговорной речи, стали в различных функциональных разновидностях русского языка стилистически нейтральными и тем самым обогатили синтаксический строй современной письменной литературной речи.

Отметим, что некоординированность главных компонентов предложения происходит не только за счет активного развития нестандартных предикативных членов, но и нестандартного выражения субъектных членов, ср.: Дети радуются (1), рады (2), радостны (3), в радости (4) и У детей радость (5), Детям радость (6). В моделях 5 и 6 субъектные позиции оформлены косвенными падежами одушевленных существительных. Предложно-падежные формы, то субъектные, то предикатные, являются каждый раз опорой модели и должны присутствовать при И.п. другого имени. Например, невозможно У детей — в радости; кажущееся возможным Дети — радость имеет иную семантику и синонимично модели С детьми радость; возможно Дети в хорошем настроении — У детей хорошее настроение, но невозможно У детей в хорошем настроении. Отсутствие хотя бы одного компонента в И.п. создает ситуацию, когда предикативности не за что «зацепиться» морфологически.

Таким образом, изменения в грамматическом строе современного русского языка не исчерпываются только развитием черт аналитизма, однако это самая заметная общая тенденция, касающаяся как морфологии, так и различных уровней синтаксиса. Взаимодействие аналитических тенденций в морфологии и синтаксисе может быть различным: 1) существует взаимосвязь морфологического и синтаксического аналитизма, например при несклоняемости имен; 2) морфологический аналитизм не ведет к синтаксическому аналитизму, например при употреблении аналитической формы будущего сложного глаголов несовершенного вида; 3) синтетизм в морфологии ведет к аналитизму в синтаксисе, например при некоординированности главных компонентов как в двусоставных, так и односоставных моделях, в сравнительной степени (Он веселее); 4) синтаксический аналитизм не связан с морфологическим, например при употреблении осложняющих компонентов простого предложения: вставки, «обособленные» определения в И.п.; 5) появление актуализирующей прозы создает некую форму текстового аналитизма, что связано с увеличением частотности употребления более коротких предложений, уменьшением употребления синтагматически связанных конструкций (причастные и деепричастные обороты) и увеличением частотности синтагматически не связанных.