Новые явления в конфессиональной ориентации дворянства

Эпоха Просвещения не прошла бесследно и для религиозных чувств. Оказалось, что духовная монополия православия в России не так уж бесспорна. Начало XIX в. отмечено всплеском интереса к католичеству и сектантству, прежде всего в среде образованного дворянства.

В XVIII в. католической веры в России придерживались почти только иностранцы. Однако после присоединения в результате разделов Польши польских и литовских земель в Российской империи число католиков сразу увеличилось. Просветительство расширило кругозор, а время наполеоновских войн дало непосредственный опыт общения с западными вариантами христианства. Потрясения конца XVIII — начала XIX в. вызвали небывалый всплеск мистических настроений во всех слоях общества. Наступило время критики просвещенческих рационалистических идей и поиску новых оснований мировоззрения. Интегрирование русского дворянства в европейскую культуру и его религиозная индифферентность обусловили успех проповедей членов иезуитского ордена.

Оказавшиеся после французской революции в России иезуиты занимали заметное место в образовательных учреждениях и в семьях в качестве домашних учителей. В иезуитских пансионах обучались дети известнейших фамилий: Гагарины, Нарышкины, Вяземские, Бенкендорфы. Это стало почти модой и сословным знаком. Знаменитый Ришельевский лицей в Одессе был создан на базе иезуитского пансиона; множество частных учителей являлись членами этого католического ордена.

От «отцов-иезуитов» не отставали и католики-миряне, в основном французские эмигранты, бежавшие в Россию от французской революции. Среди светских проповедников наибольшей известностью пользовался любимец гостиных граф Жозеф де Местр. Под его влиянием перешли в католичество представительницы знатных фамилий: С. П. Свечина, А. И. Толстая, М. А. Воронцова, Е. П. Ростопчина и др. Усвоившее европейскую культуру образованное дворянство оказалось вовлеченными и в общеевропейский процесс возрождения католической религии после эпохи Просвещения. Католиками становились люди самых разных политических убеждений: декабрист М. С. Лунин, либерал И. С. Гагарин. В 1814 г. глава Синода А. Н. Голицын с ужасом узнал, что его племянник собирается перейти в католичество. Увлечение русских дворян католицизмом довольно точно объяснял Ф. И. Тютчев: стремление «присвоить себе современную культуру*.

Официальная церковь была всерьез встревожена охлаждением к православию. Она всегда более настороженно относилась к близким христианским конфессиям, нежели к исламу или буддизму. В 1815 г. иезуиты были изгнаны из Москвы и Петербурга, а с 1820 г. вышел указ о запрещении этого ордена в России. Церковь прибегла к помощи государства для восстановления религиозного единомыслия. При Николае I после тайного или открытого принятия католичества приходилось эмигрировать, поскольку переход из православия в католичество церковь запрещала. В начале 40-х гг. были приняты государственные законы об уголовной ответственности «совратившихся от православия».

Русская православная церковь не смогла адекватно реагировать на изменения в самосознания просвещенного дворянства. Учение церкви диссонировало с реалиями времени. Это заставляло европейски образованных людей искать новые религиозные основания жизни. А. И. Тургенев в качестве причины увлечения русских католицизмом называл «лстаргизм нашего православия*. Справедливость этого утверждения видна из истории одной попытки реформировать структуру религиозного бытования русского человека.

Новым конфессиональным институтом русского православия стало Библейское общество, точнее его российское отделение, основанное в 1813 г. Задачи и структура, да и сама идея были заимствованы в Европе как раз в те дни, когда русская армия преследовала Наполеона. Родиной Библейского общества была Англия, тогда союзница России. В Англии Библейское общество существовало давно и выполняло просветительские цели, распространяя христианскую литературу, занимаясь толкованием Библии. Но для российского православия эта идея была чуждой, ведь единственным толкователем Библии в русской церкви выступал священник.

В январе 1813 г. Александр I назначил комитет Библейского общества в России во главе с А. Н. Голицыным, В. П. Кочубеем, министром просвещения А. К. Разумовским и лично внес в казну общества 25 тыс. рублей. Проект был утвержден императором еще в декабре 1812 г. После того как император объявил себя членом Библейского общества, количество его членов стремительно выросло благодаря представителям высшего дворянства, а капиталы значительно увеличились за счет частных пожертвований, в том числе и из Англии. В общество, которое фактически возглавлял сам император, спешили вступить губернаторы, предводители дворянства, генералы, государственные чиновники. Скоро его местные отделения были образованы в большинстве европейских губерний России. В 1814 г. вышла брошюра «О цели Российского библейского общества и средствах к достижению оной* неслыханным тиражом — 35 тыс. экземпляров.

Российское общество ставило себе ту же задачу, что и его аналог в Европе, — пропаганда религиозных знаний посредством распространения Библии. Священное Писание было переведено на большинство языков народов, населяющих Российскую империю, в 1821—1822 гг. — на русский язык (Новый Завет). Сторонникам такого предприятия пришлось выдержать настоящую атаку со стороны противников «осквернения» древних текстов, среди которых были весьма влиятельные лица: московский архимандрит Фотий, адмирал А. С. Шишков, близкий к императору А. А. Аракчеев. Было напечатано до 700 тысяч экземпляров Библии, которые продавались по очень низким ценам или даже раздавались бесплатно. Библия на всем понятном языке (а не на церковнославянском) пришла в частный дом, а чтение се переставало быть исключительной привилегией священников.

Проповедь непосредственного общения верующего с Богом противоречила ритуалу православия. Такая вольность в обращении с религиозными обычаями усилила интерес к иным формам религиозной жизни. В правление Александра I распространилась мода на всякого рода мистические секты. В Петербурге существовали «общество Татариновой, госпожи Криденер, учение Хвостовой, секта скопцов, секты Линделя, Фесснера* и «много прочих иных*.

Официальная церковь пыталась бороться с новшествами, но в первое время безуспешно. По инициативе Александра I и князя А. Н. Голицына в 1817 г. Министерство народного просвещения было слито со священным Синодом. Образовалось единое Министерство духовных дел и народного просвещения. Евангельские тексты стали предметом изучения в школах.

Опала А. Н. Голицына, который в мае 1824 г. был смещен с поста руководителя объединенного министерства, и охлаждение самого Александра I к делам Библейского общества привели к его кризису. Следующий президент общества представил императору доклад о вреде Библейского общества и необходимости его закрытия. Все издания и само общество были запрещены в первый же год правления Николая I, а имущество передано Синоду. Идея сохранения чистоты православия возобладала в государственной политике.