Отказ в экстрадиции и его основания

Как показывает обобщение международных соглашений, существует достаточно много оснований для отказа в выдаче. Одни из них признаются обязательными (императивными), другие — факультативными (диспозитивными). Первые категорически запрещают соответствующим органам выдачу, а вторые оставляют за ними возможность выбора, составляя не обязанность, а право отказать в выдаче.

Принцип невыдачи собственных граждан. Этот принцип действует среди обязательных оснований отказа в выдаче. Несмотря на то что в Европейской конвенции о выдаче говорится о праве договаривающейся стороны отказать в выдаче своих граждан (подп. «а» п. 1 ст. 6), что может навести на мысль о факультативности данного основания для отказа в выдаче, при ратификации этой Конвенции Российская Федерация сделала специальное заявление о том, что согласно ч. 1 ст. 61 Конституции РФ российский гражданин не может быть выдан другому государству^[1]. В случае невыдачи лица запрашиваемой стороной запрашивающая сторона вправе просить о передаче дела компетентным органам запрашиваемой стороны для осуществления судопроизводства (п. 2 ст. 6 Европейской конвенции о выдаче).

Определенные затруднения могут возникнуть у третьего государства, оказавшегося перед необходимостью решать вопрос об экстрадиции лица, имеющего уголовно-правовые обязательства перед двумя государствами.

Юрисдикционные споры, связанные с двойным гражданством, могут быть двоякого рода: с одной стороны, это может быть спор в отношении бипатрида между государствами, каждое из которых рассматривает его как своего гражданина, а с другой — третье государство будет вынуждено решать, какому его гражданству отдать предпочтение.

Общего правила, устанавливающего отношение к бипатридам третьих государств, нет. Существует ряд позиций по вопросу о том, чему следует в таких случаях отдавать предпочтение: а) гражданству, приобретенному позднее, или же, наоборот, раньше; б) гражданству по выбору заинтересованного лица; в) гражданству государства, право которого наиболее близко праву третьего государства; г) эффективному гражданству, т. е. гражданству того государства, в котором оно обычно проживает или с которым сильнее связано^[2].

Обращаясь же к собственно международным преступлениям, нельзя не затронуть вопрос о соотношении ст. 61 Конституции РФ, запрещающей выдачу российских граждан, и и. 1 ст. 89 Римского статута МУС, требующей от государств-участников исполнения любой просьбы об аресте и передаче лица в распоряжение Международного уголовного суда и не предусматривающей никаких оснований для отказа в этой передаче.

Принцип невыдачи лиц, преследуемых по дискриминационным признакам. Предоставление лицу, в отношении которого поступил запрос о выдаче, убежища в связи с возможностью его преследования в запрашивающем государстве по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или по политическим убеждениям как обстоятельетво, препятствующее экстрадиции (п. 2 ч. 1 ст. 464 Уголовно-процессуального кодекса РФ), в более узком значении известно как принцип невыдачи политических преступников. Последние пользуются правом убежища, которое относится к числу важнейших прав свободной личности.

Право убежища — это право суверенного государства провозгласить в своих законах и осуществлять предоставление лицам, преследуемым в других государствах, возможности проживания на своей территории без привлечения их к уголовной ответственности и без предоставления своего гражданства.

Право на убежище включено во Всеобщую декларацию прав человека, ст. 14 которой гласит:

" 1. Каждый человек имеет право искать убежище от преследования в других странах и пользоваться этим убежищем.

2. Это право не может быть использовано в случае преследования, в действительности основанного на совершении неполитического преступления или деяния, противоречащего целям и принципам Организации Объединенных Наций" .

Право на убежище может предоставляться любым лицам, за исключением тех, кто совершил международные (против мира и безопасности человечества) или обычные (общеуголовные) преступления, т. е. оно выступает главным образом как право политического убежища.

Практика взаимодействия в сфере уголовного судопроизводства показывает, что все чаще и чаще скрывающийся от правосудия преступник, вина которого неопровержимо доказана, выдает себя за жертву политического преследования, зная о том, что Европейская конвенция о выдаче препятствует преследованию по политическим мотивам, и эта норма никем до сих пор не оспаривается. Обвиняемыми она нередко используется для ухода от ответственности за общеуголовные преступления. Важно в каждом случае тщательно подходить к реализации этого конвенционного положения и учитывать положения ст. 1 Дополнительного протокола к Европейской конвенции о выдаче от 15 октября 1975 г., где речь идет о том, какие деяния не считаются политическими преступлениями.

Так, убийство или попытка убийства главы государства или члена его семьи, согласно ст. 3 Европейской конвенции о выдаче, не рассматривается как политическое преступление. В ст. 1 Дополнительного протокола к этой Конвенции указано, что политическими не считаются преступления против человечества, упомянутые в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, а также деяния, относящиеся к сфере международного гуманитарного права, включая ряд положений, предусмотренных Женевскими конвенциями о защите жертв войны от 12 августа 1949 г.^[3] Российская Федерация помимо указанных выше преступлений не рассматривает в качестве политических также преступления, предусмотренные рядом других международных конвенций^[4].

Недопустимость выдачи во исполнение принципа non bis in idem. Принцип non bis in idem означает в материально-правовом смысле невозможность двойного несения уголовной ответственности за одно и то же преступление.

Европейская конвенция о выдаче, с одной стороны, императивно исключает экстрадицию, если компетентные органы запрашиваемой стороны вынесли окончательное решение в отношении лица, требуемого в связи с преступлением или преступлениями, по поводу которых запрашивается выдача, а с другой — допускает лишь возможность отказа в выдаче, если указанные органы вынесли решение не возбуждать или прекратить уголовное преследование в отношении того же преступления или преступлений.

В Дополнительном протоколе к Европейской конвенции о выдаче указывается, что выдача лица, по делу которого было вынесено окончательное судебное решение в третьем государстве, являющемся участником Конвенции, в связи с преступлением или преступлениями, в отношении которых запрашивается выдача, не производится: а) если вышеупомянутое судебное решение освобождает его от ответственности; б) если срок заключения или другая мера наказания, вынесенная в его отношении была полностью применена или стала полностью или в отношении непримененной части предметом помилования или амнистии.

Отказ в выдаче в связи с амнистией. С точки зрения уголовного права амнистия — акт высшего органа государственной власти, который, не отменяя и не изменяя закона о преступности и наказуемости определенных деяний, а также не ставя под сомнение законность и обоснованность конкретных обвинительных приговоров, в то же время предусматривает полное или частичное освобождение от уголовно-правового обременения определенной категории индивидуально неопределенных лиц.

Отказ в выдаче на основании истечения сроков давности. Под давностью понимается установленный законом срок, после истечения которого лицо, совершившее преступление, освобождается от уголовной ответственности или от отбывания наказания, если обвинительный приговор суда нс был приведен в исполнение.

В Типовом договоре о выдаче^[5] (и. «е» ст. 3), а вслед за ним и в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (п. 4 ч. 1 ст. 464) истечение давностных сроков выделяется в самостоятельное основание, препятствующее экстрадиции.

Отказ в выдаче лиц, обладающих иммунитетом. Территориальное верховенство государства не исключает некоторых изъятий из действия уголовного законодательства по отношению к определенной категории иностранцев на всей государственной территории или в определенных ее районах. Такое согласие государства может быть выражено в его законах или в заключенных им международных договорах. С этой точки зрения всех иностранных граждан можно разделить на три категории:

• 1) дипломатические агенты и им подобные лица, пользующиеся дипломатическим иммунитетом от уголовной юрисдикции государства пребывания, т. е. неподсудные местному суду по всем видам преступлений, независимо от того, действовали ли они при исполнении служебных обязанностей или в качестве частного лица;
• 2) лица, пользующиеся служебным иммунитетом, т. е. освобожденные от юрисдикции государства пребывания в отношении действий, совершенных при исполнении служебных обязанностей;
• 3) иностранцы, хотя и не обладающие какими-либо иммунитетами и привилегиями в том смысле, в каком обладают ими лица вышеназванных категорий, но тем нс менее частично, т. е. в ограниченных случаях и при наличии определенных условий освобожденные от местной уголовной юрисдикции на основе сложившейся международной практики или двусторонних договоров.

Еще одна категория носителей иммунитета — лица, прибывшие из одной страны в другую в качестве участников судопроизводства. В ст. 12 Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20 апреля 1959 г. говорится, что свидетель или эксперт независимо от его гражданства, представший по судебной повестке перед судебными органами запрашивающей стороны, не подвергается судебному преследованию, задержанию и другим ограничениям личной свободы на территории этой стороны за деяния или на основании приговоров, которые предшествовали отъезду с территории запрашиваемой стороны.

В большинстве государств действует неприкосновенность в отношении главы государства, депутатов парламента страны, судей и иных высших должностных лиц государства. Служебная неприкосновенность таких лиц разрешается посредством установления особых процедур ее лишения. Не являясь в связи с этим абсолютной, неприкосновенность указанных лиц не служит препятствием для привлечения к ответственности за преступления, подпадающие под юрисдикцию Международного уголовного суда. Так, в ст. 27 Римского статута МУС указывается, что он применяется в равной мере ко всем лицам, без какого бы то ни было различия на основе должностного положения.

Отказ в выдаче на основании закона места совершения преступления (lex loci delicti commissi). Имеет место, когда преступное деяние:

• а) полностью осуществлено на территории запрашиваемого государства;
• б) начато на территории запрашиваемого государства, хотя и завершено за ее пределами; в) начато на территории другой страны, но завершено на территории запрашиваемого государства; г) целиком осуществлено на территории запрашивающего государства, а результат наступил или должен был наступить на территории запрашиваемого государства.

Отказ в выдаче по принципу защиты. Совершение деяния, в связи с которым направлен запрос о выдаче, за пределами территории данного государства, но против его интересов, как основание для отказа в выдаче предполагает намерение государства самому осуществить реальную юрисдикцию в отношении учинившего это деяние лица.

Отказ в выдаче по принципу aut dedere aut judicare. Означает, что в выдаче может быть отказано, если за то же самое деяние в запрашиваемом государстве осуществляется уголовное преследование лица, в отношении которого направлен запрос о выдаче.

Данный принцип, а вслед за ним и данное факультативное основание для отказа в выдаче значимы прежде всего для осуществления универсальной юрисдикции. Согласно универсальному принципу любое государство обладает юрисдикцией в отношении преступлений международного характера. При этом на осуществление универсальной юрисдикции нс требуется согласие какого бы то ни было другого государства, будь то государство гражданства обвиняемого, государство, на территории которого имело место преступление, или иное государство, являющееся участником соответствующей конвенции.

Классическим примером закрепления принципа aut dedere aut judicare является п. 1 ст. 6 Проекта кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, в котором сказано: «Государство, на территории которого находится лицо, которое предположительно совершило преступление против мира и безопасности человечества, предает его суду или выдает другому государству» .

Основания отказа в выдаче гуманитарного характера. Экстрадиция как современная форма оказания межгосударственной помощи в борьбе с преступностью возможна только на правовой основе, исключающей применение неправовых средств. В этом плане институт выдачи должен не только служить интересам государств в объединении усилий в борьбе с преступностью, обеспечивая неотвратимость ответственности преступников, но и обеспечивать права выдаваемых лиц, особенно в том случае, когда преступниками они еще не признаны.

Институт выдачи должен обеспечивать не только уголовно-материальные, но и уголовно-процессуальные, а также уголовно-исполнительные права лиц, выдача которых запрашивается.

К основаниям материально-правового характера относятся: а) факт применения в запрашивающем государстве к лицу, выдача которого требуется, жестокого, бесчеловечного или унижающего человеческое достоинство наказания; б) наличие серьезных опасений относительно того, что выдаваемое лицо будет подвергнуто в запрашивающем государстве такому наказанию.

К числу обстоятельств, предопределяющих возможный отказ в выдаче по соображениям защиты процессуальных прав экстрадируемого, можно отнести наличие серьезных оснований полагать, что: а) в запрашивающем государстве лицо было или будет подвергнуто пыткам либо другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения; б) в процессе уголовного преследования лицу не были или не будут обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 2, 3 и 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 22 ноября 1984 г.; в) запрос о выдаче преследует цель привлечения лица к ответственности в чрезвычайном суде или в порядке упрощенного судопроизводства, в ходе которого ему нс будут обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 2, 3 и 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод; г) выдача может повлечь для лица серьезные осложнения в процессе уголовного преследования либо в ходе судопроизводства по причине его преклонного возраста или состояния здоровья.

К отказу в экстрадиции по основаниям пенитенциарного характера можно отнести случаи, когда выдача: а) запрашивается в целях исполнения приговора, вынесенного чрезвычайным судом или в порядке упрощенного судопроизводства, в ходе которого лицу не были обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 2, 3 и 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод; б) может повлечь для него серьезные осложнения в процессе отбывания наказания по причине его преклонного возраста или стояния здоровья.

Отказ в выдаче по соображениям негуманности наказания. Отказ в экстрадиции по соображениям неприемлемости наказания, грозящего лицу, выдача которого требуется, может иметь место при наличии серьезных оснований полагать, что это лицо было или будет подвергнуто в запрашивающем государстве жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам наказания.

По устоявшейся практике ЕСПЧ, для того чтобы плохое обращение, в том числе и наказание, представляло собой нарушение ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, оно должно достигнуть «минимального уровня суровости», которое зависит от всех обстоятельств дела, таких как характер и контекст такого обращения или наказания, образ действий и методы, в которых выражается такое обращение, его продолжительность, воздействие на физическое и психическое состояние, и в некоторых случаях от пола, возраста и состояния здоровья жертвы^[6].

Прецедентная практика ЕСПЧ запрещает выдавать преступников не только в тс государства, где им угрожают пытки или иное бесчеловечное и унижающее достоинство обращение или наказание^[7], но и в государства, где им грозит наказание в виде смертной казни.

Отказ в выдаче в связи с возрастом или состоянием здоровья. В соответствии с п. «h» ст. 4 Типового договора о выдаче в экстрадиции может быть отказано, «если запрашиваемое государство, принимая также во внимание характер правонарушения и интересы запрашивающего государства, сочтет, что в свете обстоятельств данного дела выдача данного лица будет несовместима с соображениями гуманности ввиду возраста, состояния здоровья личных обстоятельств этого лица» .

Основанием для отказа в выдаче может стать и недостижение лицом совершеннолетия по закону запрашиваемого государства, располагающего особым охранительным режимом для несовершеннолетних (замена лишения свободы на более мягкие меры наказания или даже на принудительные меры воспитательного воздействия, ювенальная юстиция и т. п.), тогда как в законодательстве запрашивающей стороны такой режим отсутствует либо она не предоставляет информацию о наличии альтернатив уголовному преследованию.

Отказ в выдаче на основании оговорки о публичном порядке (ordre public). Во внутреннем законодательстве того или иного государства и заключаемых им международных договорах может содержаться оговорка о публичном порядке (ordre public), означающая, что экстрадиция не осуществляется, когда ее последствия явно противоречили бы основам правопорядка этого государства.

Для уяснения смысла понятия «публичный порядок» можно обратиться к актам российского законодательства, использующим эту оговорку. Так, в Федеральном законе от 25 октября 1999 г. № 190-ФЗ говорится, что Российская Федерация оставляет за собой право отказать в выдаче, если таковая может нанести ущерб ее суверенитету, безопасности, общественному порядку или другим существенно важным интересам.

Понятие «публичный порядок» не сводится только к указанным аспектам, включая в себя также и понятие «основы правопорядка». Трактуя объем «основ российского правопорядка», доктрина склоняется к включению в его содержание совокупности следующих элементов: 1) основополагающие, фундаментальные принципы российского права, прежде всего конституционные; 2) общепринятые принципы морали, на которые опирается российский правопорядок; 3) законные интересы российских граждан и юридических лиц, российского общества и государства, защита которых является основной задачей правовой системы страны; 4) общепризнанные принципы и нормы международного права, являющиеся частью российской правовой системы, включая международно-правовые стандарты прав человека^[8].

Таким образом, во-первых, оговорка о публичном порядке может парализовать действие лишь отдельных актов выдачи, а не института экстрадиции в целом; во-вторых, отказ в выдаче на основании комментируемой оговорки может последовать лишь в исключительных случаях; в-третьих, для использования оговорки о публичном порядке необходимо, чтобы возможное нарушение российского правопорядка носило явный, т. е. очевидный, характер.

• [1] См.: Федеральный закон от 25 октября 1999 г. Μ" 190-ФЗ «О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительного протокола к ней» .
• [2] См.: Курс международного права: в 7 т. Т. 3. М., 1989. С. 80−81.
• [3] См.: Женевскую конвенцию об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях, Женевскую конвенцию об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море, Женевскую конвенцию о защите гражданского населения во время войны, Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными.
• [4] См.: Федеральный закон от 25 октября 1999 г. № 190-ФЗ " О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительного протокола к ней" .
• [5] Рекомендательный международный акт. Принят резолюцией 45/116 Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1990 г.
• [6] См.: Волосюк П. В. Значение решений Европейского Суда по правам человека в уголовном праве России. Ставрополь, 2007. С. 76.
• [7] Chahal v. United Kingdom. Судебное решение от 15 ноября 1996 г. // Европейский Суд ио правам человека. Избранные решения. М., 2000. Т. 1. С. 262−263.
• [8] См.: Международное частное право: учебник/отв. ред. Г. К. Дмитриева. М.: Проспект, 2000. С. 164.