Вопрос о происхождении общества

Путем сравнительно-исторического изучения культурных и социальных фактов решаются многие по важные вопросы социологии. Первый такой вопрос есть вопрос о происхождении общества, взятого в смысле организации совместной жизни. На этот счет в XVIII в. господствовала теория договорного происхождения государства. Учение, так сказать, об искусственном изобретении государства в XIX в. сменилось взглядом, по которому государство возникло совершенно естественным образом. Новый взгляд оставался простым принципом без определенного реального содержания или получал дальнейшее развитие на почве общих соображений, в которых главную роль играла дедукция, и только обращение науки к изучению ранних форм быта цивилизованных народов, равно как быта современных низших рас и так называемых пережитков, внесло в эту темную дотоле область некоторый свет. Правда, весьма многое в этой области остается неясным и спорным, многое критическому взору представляется гадательным, но некоторые пункты могут считаться установленными более или менее прочно, а неизбежные гипотезы все-таки имеют за себя те или другие факты, которые могут быть подвергнуты переисследованию и новым истолкованиям, а не общие соображения, основанные иногда на произвольных предположениях, какие делались раньше, т. е. при полном господстве умозрения в общественных теориях.

В прежние времена вообще вопрос о генезисе общественных явлений мыслился в форме вопроса о происхождении государства. История застает народы уже политически организованными, а доисторическая жизнь понималась сначала как естественное состояние, характеризующееся отсутствием каких бы то ни было связей между людьми. В XVIII в. думали, что государство возникало сразу вследствие общественного договора, но в XIX в. было установлено, что и в догосударственный период существования народов уже была известная общественная организация. Ранее всего историки новых европейских народов установили понятие так называемого родового быта. Для доказательства того положения, что возникновению государства предшествовал именно родовой быт, и для определения его характера историки прибегали к сравнениям и к сопоставлениям, к коим мало-помалу был привлечен этнографический материал, какой заключается в наблюдениях над современным бытом племен, находящихся и в настоящее еще время на низших ступенях социального развития. Родовое устройство было признано ступенью, переживаемою всеми народами, самый же род рассматривался как разросшаяся семья. Последняя уже издавна признавалась за самое первое и самое естественное сожительство людей, причем первобытная семья представлялась сознанию исследователей в виде моногамической семьи цивилизованных народов с господствующим положением в ней мужчины как мужа и отца. Историческое и этнографическое изучение этого предмета показало, что такая семья сама является довольно поздним продуктом социальной эволюции и что в современном человечестве наблюдаются весьма разнообразные формы семейных отношений, которые соответствуют не одним ш и тем же ступеням социального развития. Этим перед наукою поставлена была новая задача — исследование генезиса и эволюции брачных и семейных отношений в ту эпоху, когда не было даже правильного родового устройства. Моногамическая семья перестала казаться самой естественной и первобытной формой людского общежития. То же самое произошло и с понятием собственности. В былые времена, когда заходила речь о возникновении общества, дело представлялось так, как будто сразу установилась современная форма индивидуальной собственности: этим между прочим и отмечался выход из естественного состояния, когда все принадлежало всем или ничто — никому, т. е. когда не было никакой собственности. Правда, спорили между собою о том, возникает ли частная собственность путем первоначального захвата (Руссо), или в силу приложения труда (Локк), или же вследствие установления государством (Гоббс), но никто не подозревал, что индивидуальная собственность современных кодексов не есть нечто изначальное. Нечто подобное случилось и с изучением права. Старая юриспруденция, привыкшая видеть в римском праве писанный разум, совершенно игнорировала разнообразие правовых явлений в пространстве и времени. С ее точки зрения естественность была равносильна разумности. Впервые историческая школа права внесла в эту область идею развития и обратилась к изучению зародышей этого развития. То, что ранее считалось естественным, было признано за результат длинной исторической жизни. К историческим наблюдениям над юридическим бытом ранних эпох в жизни цивилизованных народов присоединились наблюдения над правовыми обычаями наиболее отсталых частей человечества, каковыми являются, например, современные дикари. Одним словом, вопрос о происхождении государства, семьи, собственности, права получил совершенно новую постановку — на почве сравнительного изучения данных истории и этнографии. Найдено было, что на самых ранних ступенях развития общественность и отдельные стороны политического, юридического и экономического быта представляют замечательные черты сходства и что лишь путем установления сходных черт, представляемых ранними эпохами в истории всех народов, можно приблизиться к решению проблемы о генезисе общественных форм.