Зарождение трудовой деятельности

Эволюция труда так же продолжительна, как и эволюция человеческого общества. Его возникновение не было внезапным и случайным. Как явление, которое сегодня принято называть трудом, он сформировался в особых социальных условиях в результате появления в обществе специфической формы взаимодействия и удовлетворения потребностей — обмена. Произошло это на заре человеческой истории. Все предшествующее время — это эпоха предтрудовой деятельности.

Природа человека — в социальности, человек выделяется из животного мира, его природные границы отступают, а культурная составляющая развивается, и так человек приобретает качество социальности. Таким образом, человек — не биологическое, даже не социобиологическое, а социальное существо.

Использование сил природы и стихий (например, огня для защиты от животных, освещения, приготовления пищи) позволяет дальше развиваться человеческому сообществу, накапливать социальный опыт и выстраивать причинно-следственные связи. Конечно, огонь воспринимается человеком как особая мифическая сила, он наделяет его особыми магическими свойствами и признаками (La psychanalyse du feu)^[1]. Во многих мифах древних народов огонь первоначально принадлежал богам и только потом был похищен у них человеком. Огонь служил и средством социализации — именно вокруг огня собиралась примитивная община. Использование огня в процессе антропогенеза по важности можно поставить в один ряд с овладением навыками изготовления орудий. Ни одно животное не способно подчинить себе природную стихию, тем более такую грозную, как огонь. Использование огня, по данным археологии, начинается не раньше 1,5 млн лет назад (раскопки в Часованьи, возле озера Баринго в Кении). Но, скорее всего, в то далекое время только некоторые древние люди использовали огонь, в Европе археологические данные свидетельствуют о том, что Человек прямоходящий (Homoerectus) стал использовать огонь постоянно гораздо позднее, только последние 300 тыс. лет^[2].

Изначально огонь мог быть взят древними людьми в момент случайных лесных пожаров, но есть свидетельства, что огонь искусственно добывался (трением и высеканием). Здесь важно начало развития и применения сознательных усилий — знаний и умений — как протопрофессиональной техники, а также то, что эта техника по добыче и сохранению огня впоследствии передавалась из поколения в поколение. Это существенное отличие от инстинктивной трудовой деятельности, присущей как животным, так и человеку. Некоторые антропологи считают, что именно приготовление пищи на огне способствовало становлению Человека разумного (Homosapiens). Клод Леви-Стросс недвусмысленно заявлял: «Человечество начинается с кухни». Приготовление пищи на открытом огне (с помощью шампура или вертела) или на нагретых камнях это настоящий человеческий труд, сложный и многогранный. Он предполагает сознательное, закрепленное в традиции или обычае, использование природной силы для удовлетворения одной из самых важных потребностей человека — потребности в питании.

С помощью огня человек смог использовать в качестве основы питания белковую пищу, ведь в сыром виде мясо в желудке человека не переваривается. Это, во-первых, расширило пищевой горизонт древнего человека — он получил большую степень свободы, теперь его выживание зависело не только от собирательства растений, орехов, клубней и кореньев, но и от охоты; во-вторых, белковая пища доставляла больше энергии, что давало возможность активной деятельности (в том числе освоения территорий с неблагоприятным климатом); в-третьих, белковая пища предоставляет необходимые вещества и микроэлементы, что было крайне полезно для развития мозга. Так потребление мясной пищи, наряду с растительной, с помощью огня способствовало развитию человека и его трудовых функций.

Одним из самых важных условий развития трудовой деятельности является речь. В первой половине XX в. ученые стали больше говорить о «животнообразном характере труда», что человек, как и все приматы, использует и даже изготавливает орудия труда, эти орудия служат для удовлетворения человеческих потребностей, но все же необходимы некоторые другие условия, которые позволят этот инстинктивный труд преобразовать в настоящую человеческую трудовую деятельность. Очень интересная теория была разработана российским историком Б. Ф. Поршневым, который доказывал, что главным отличием человека от других антропоидов является вторая сигнальная система — т. е. речь^[3].

Оксфордские генетики в 2001 г. действительно подтвердили гипотезу Поршнева — ген FOXP-2, отвечающий за речь у человека, отличается от аналогичного у горилл, шимпанзе и орангутангов. Именно развитая речь как система коммуникации отличает человека от других существ, и антропоидов в том числе. В чем отличие речи человека? Ведь все животные так или иначе общаются. Но речь человека, в отличие от знаковой системы коммуникаций животных, гораздо больше развита, ее главное отличие — богатство знаков или синонимичность.

Важно знать

Труд, согласно Поршневу. был исключительно социальной деятельностью и не мог развиваться вне системы коммуникаций. Поэтому речь выступает главным условием развития трудовой деятельности.

Но речь также способствовала развитию сознания, человек стал рационально мыслить с помощью речи, слова и предложения стали единицами мышления (уже трехлетние дети способны создавать предложения из трех слов)^[4].

С точки зрения социологии, самым важным фактором развития трудовой деятельности является собственно социальная организация древних людей. Человек принадлежит к социальным животным, его первоначальная социализация не сильно отличалась от социальности приматов. В XIX в. даже социологию предлагали строить на основе зоосоциологии — общей науки о поведении животных, но теперь мы знаем, что социальная жизнь человека отличается от существования коллективных животных, и приматов в их числе.

Исторический экскурс

В обществах людей половой диморфизм (различие мужских и женских особей) не развит, разница в размере около 10%, что существенно отличается, например. от горилл, где самки намного меньше самцов. У животных с развитым половым диморфизмом скорее наблюдается полигиния — гаремная структура социальной жизни (опять у горилл), а с неразвитым — моногамия. Однако для людей характерна скорее не пожизненная, а сериальная моногамия, которая до сих пор широко распространена в существующих поныне примитивных племенах. Она означает, что полигиния распространена очень ограничено (не более 5% мужчин имеют более одной жены); обычная ситуация — один мужчина, одна женщина в семье; но пожизненная моногамия характерна не более, чем для 20% нар; большинство меняют партнеров один-два раза за жизнь^[5].

Среди такой сериальной моногамной семьи возникло устойчивое естественное разделение труда на мужской и женский — мужчины занимались охотой, женщины собирательством и приготовлением пищи (в связи с этим роль женщины существенно возросла). Между мужчиной и женщиной в семье создаются прочные связи, доверительные отношения, связанные общей заботой о потомстве.

Современная социология настаивает — у человека нет инстинктов. Как так? А вот «потерялись» в ходе социальной эволюции. Дело в том, что инстинктом (в отличие от рефлекса) называется сложная система поведения, передаваемая по наследству (например, инстинкт материнства). И вот эта система очень ослаблена при рождении ребенка. Все сложные модели поведения (материнство, самосохранение, труд и т. д.) передаются человеку посредством воспитания и обучения.

Но в чем же все-таки принципиально значимое отличие социальной организации жизни людей от социальной организации жизни животных (например, приматов)? Дело в том, что животные — социальные существа, а вот люди — ультрасоциальные. Как и в случае речи, животные обладают системой коммуникации, языком, но он однозначен и прост, а люди обладают синонимичной разветвленной знаковой системой. Так и в случае социальной организации — люди научились так гибко трансформировать и развивать виды и типы социальных отношений, что никакой группе приматов за ними не угнаться. В примитивной социальной группе могут быть как демократические, так и деспотические модели организации; те или другие формы семьи (моногамия, сериальная моногамия, полигиния, полиандрия); вырабатывается огромное количество культурных форм деятельности, обычаев и традиций. Все это делает социальную организацию человека очень гибкой, адаптивной, способной эффективно приспособиться к любым изменениям внешней среды. Талкотт Парсонс в определении общества, в отличие от всех других типов сообществ и социальных групп, называл фактор наивысшей адаптивности как основной и системоформирующий. Такая социальная организация сама выступает производительной силой, даже без всяких орудий труда. Например, охота зависит не только от орудий — копья или лука со стрелами, но, прежде всего, от слаженной и четкой работы социального организма.

С другой стороны, виды и типы социальных отношений зависят от знаний и навыков, которыми располагают люди, и в этом смысле они (отношения) не являются случайными. Другими словами, именно люди участвуют в производстве общества. Как пишет Э. Гидденс, производство общества — суть умелое конструирование, обеспечиваемое и реализуемое человеческими существами. Оно становится возможным лишь потому, что каждый член общества является практикующим социальным теоретиком: осуществляя любого рода взаимодействия, он обычно обращается к своим знаниям и теориям, и именно использование этих практических ресурсов есть условие осуществления взаимодействия вообще^[6].

Истоки возникновения трудовой деятельности человека обусловлены несколькими факторами: освоением навыков орудийной деятельности, использованием сил природы и стихий, развитием речи, появлением социальной организации жизни человека. Труд человека, в отличие от животнообразного инстинктивного труда, возникает при условии достаточно сложной социальной организации, при которой происходит передача навыков и обучение видам труда от одного поколения к другому. Сама социальная организация и есть главная производительная сила в первобытном обществе. Труд как достаточно сложная целесообразная деятельность предполагает в качестве своих источников наличие системы рационального мышления и развитой коммуникативной системы (речи). Наконец, человеческий труд возникает тогда, когда человек начинает не просто приспосабливаться к условиям изменчивой окружающей среды, а сам начинает формировать свою собственную окружающую среду, т. е. производить и воспроизводить общество.

• [1] См.: Башляр Г. Психоанализ огня. М.: Прогресс, 1993.
• [2] См.: Roebroeks U'. Villa Р. On the earliest evidence for habitual use of lire in Europe // PNAS. 2011. March 14. URL: antropogenez.ru/single-news/article/70/
• [3] В терминологии Б. Ф. Поршнева у всех палеоантропов (неандертальцев в широком смысле), не говоря о нижестоящих формах, в архитектонике мозга отсутствовали все верхние префронтальные формации коры головного мозга, а также те зоны височной и теменной областей, которые осуществляют второснгналыюе управление и деятельностью, и восприятием, и всеми вообще функциями организма человека. Они присущи только и исключительно Homosapiens, что и служит по линии анатомо-морфологической и функциональной основанием для его радикального обособления в классификации видов на таксономическом уровне семейства (см.: Поришев Б. Ф. О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии). М.: Мысль, 1974. С. 64).
• [4] Поразительна способность человека в отличие от приматов оперировать одновременно несколькими задачами: у шимпанзе коэффициент многозадачности в памяти (short-term writing memory capacity) ST-WMC = 2; у человека ST-WMC = 7.
• [5] См.: Бутовская М. Л. Антропология пола. М.: Век 2, 2013.
• [6] См.: Giddens A. New rules of sociological method. London, 1976.