Монетная реформа Петра I

Младший сын Алексея Петр /, выросший на впечатлениях от Немецкой слободы и смолоду одержимый морем, не только смотрел на Запад как на военно-технический и бытовой образец для России, но и хорошо знал о мировом морском первенстве Англии и Голландии. На своей «потешной» флотилии на Переславском озере он салютовал по поводу победы англо-голландского флота над французами (1692 г.). И единоличное правление (с 1696 г.) начал с создания флота на Азовском море и " Великого посольства" (1697−1698 гг.) именно в Голландию и Англию. Причем среди прочего вместе с самым образованным из своих сподвижников Яковом Брюсом встретился с директором Лондонского Монетного двора И. Ньютоном для ознакомления с усовершенствованной техникой чеканки.

По возвращении Петра на весь период предпринятых им преобразований растянулась монетная реформа с применением заимствованной западной технологии и — вначале — восточных источников серебра и золота, открытых проникновением русских землепроходцев в юго-восточную Сибирь. Приамурский Албазинский острог был срыт по русско-китайскому Нерчинскому договору (1689 г.), но через Нерчинский острог развернулась торговля с Китаем, которая стала приносить русским золотой песок, вырученный от продажи сибирской пушнины и в коробах увозимый в Москву. Кроме того, выяснилось, что к югу от Нерчинска есть серебряные месторождения, где посланный Петром для их разведки грек А. Левандиани основал первый русский сереброплавильный завод — Нерчинский (1704 г.).

Китайское «коробчатое» золото и нерчинское серебро, а позже уральская медь позволили установить в России триметаллическую денежную систему с медными копейками и пятаками, серебряными монетами от гривенника (10 коп.) до рубля и золотыми червонцами^[1] и двухрублевиками.

Стихийный меркантилизм Петра I

Реформы Петра I, ставшие рубежной эпохой между Россией старой (Московским царством, «самой по себе мир-экономикой (Ф. Бродель), восточной мир-империей) и Россией новой (Петербургской империей, великой европейской военной державой, частью капиталистической мир-системы), не были (как не раз отмечали русские историки) продуманным меркантилизмом. Но если обратиться к обобщенной характеристике меркантилизма как политики государственного строительства, данной германским историком-экономистом Г. Шмоллером (вовсе не имевшим в виду Петра I), все главные общеевропейские черты такой политики можно найти в петровских реформах, и многие — с самого начала. А именно: налаженная монетная система; создание оживленного денежного оборота благодаря экспорту промышленных изделий, колониальной торговле и горному делу; охват национального хозяйства таможенными пошлинами; воинственность по отношению к другим странам, борьба с ними за сбыт, за колонии, за торговое преобладание; побуждение инертной народной массы сильной волей государственной власти^[2]. К этому надо добавить наращивание флота (до 1696 г. в России — 3 судоверфи, в 1725 г. — 25). Петровский меркантилизм был стихийным, но вдохновленным геокультурным эталоном капиталистической мир-системы — ее западноевропейским североморским ядром. Амстердам, образец для западных меркантилистов, стал таковым и для Петра I — вплоть до шокировавшего современников решения о возведении в устье Невы новой русской столицы по подобию голландской.

Кампании Петра I, которыми Россия, провозглашенная империей (1721 г.), была возведена в ранг великой европейской державы, велись за устранение препятствий для русской внешней торговли на трех сложившихся исстари направлениях — западном (Великая Северная война со Швецией 1700−1721 гг.), восточном (Персидский поход, 1722−1723 гг.) и южном.

• [1] Слово «червонец» происходит от «червленый» (красный), подразумевая красный отлив золотых монет.
• [2] Петр I был убежден, что русский человек, «ежели не приневолить», на новое дело не пойдет, и не стоит считаться с возможными жертвами, если принуждение служит государственному благу. Начиная реформы с создания флота на Азовском море, царь повелел светским и духовным землевладельцам, имевшим 100 и более дворов, объединяться в компании (кумпанства) для строительства военного флота из расклада 1 корабль с 10 тыс. вотчинных и поместных или с 8 тыс. монастырских дворов. Запасы серебряной наличности (слитки, ефимки и копейки) было велено сдавать на монетные дворы для перечеканки в новые деньги и использовать для вложений в заводы и фабрики; на укрывателей серебра — доносить; в случае обнаружения потаенного серебра треть его была обещана в награду доносчикам. Что касается реформ Петра I в целом, то не скажешь лучше А. С. Пушкина: «уздой железной Россию поднял на дыбы»; указы «писаны кнутом»; все сословия, «окованные без разбора, были равны перед его дубинкою» .