Кто разрушил сталинизм?

Кто разрушил сталинизм?

Начиная тему сталинизма и его разрушения, необходимо, в первую очередь, обозначить, что такое сталинизм, что он из себя представляет.

Сталинизм — это совокупность взглядов и определенных действий И. В. Сталина, его окружения, господствовавших в советском обществе в период с 1920 года до 1953 года. Но все же после смерти Сталина в 1953 году сталинизм еще продолжал некоторое время существовать.

В результате политики сталинизма в СССР были разрушены экономика, общество, оно было превращено в эксплуатируемую и угнетаемую безликую массу людей.

Сталинизм выдавался за ранее созданный марксизм — ленинизм, однако, он совсем не являлся им.

Сталинизм — это совсем не вид социалистического строительства, возникший и реализованный в Советском Союзе, за который он выдавался. Это интернациональный способ модернизации страны, основанный на насилии, жестокости, агрессии.

Итак, И. В. Сталин, продолжая дело В. И. Ленина, боялся в своем окружении тех людей, которые могли быть опасны для него, которые могли занять его место. Но и его самого практически все боялись, т.к. он был ощутимой угрозой любому из его окружения. Во все время правления Сталина власть в стране в основном была сосредоточена лично в его руках, а не в каких-либо структурных подразделениях аппарата власти.

В СССР к началу 1950 года было 5,5 млн. заключенных, существовало около 140 особых лагерей МВД.

Смерть Сталина дала волю силам, которые начали вести усиленную борьбу за власть в СССР. Интересно то, что абсолютно никого не занимала и не интересовала жизнь, судьба народа. Всем нужно было только одно — власть над людскими и материальными ресурсами страны.

Если говорить конкретно, то после смерти Сталина борьба за власть велась между тремя основными историческими фигурами. Ими были Хрущев, Берия, Маленков. Взгляды всех троих на дальнейшее развитие страны были различны.

После смерти Сталина начался процесс «дестанилизации», разрушения «культа личности», сталинизма.

В это время во главе КПСС стал Президиум ЦК. В него вошли ближайшие соратники и помощники вождя. Среди них были Маленков, Берия, Хрущев, Булганин, Каганович, Молотов, Ворошилов, Микоян, Первухин, Сабуров. Маленков стал Председателем Совета Министров, а Берия, Молотов, Булганин и Каганович были назначены его заместителями.

Ворошилов стал Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Берия — министром внутренних дел, Молотов — министр иностранных дел, а Булганин — министр обороны. Маршалы Советского Союза Жуков и Василевский были назначены его заместителями, т.к. этих людей уважал весь народ СССР и его Вооруженные Силы. А это уважение было очень важно в нестабильной ситуации, сложившейся тогда в стране.

Необходимо заметить, что именно Берия с Маленковым выступили против «культа личности» Сталина. Они предприняли первые шаги по первому смягчению репрессивной системы.

4 апреля 1953 года Берия объявил большую амнистию, сказав, что «враги народа» невиновны. Это произвело огромное впечатление, Берия получил популярность. Одновременно с «антикультовыми» мерами весной 1953 г. были сделаны первые шаги по борьбе со «злоупотреблениями прошлых лет», которые велись под флагом «восстановления социалистической законности». «Восстановление социалистической законности» Берия начал с собственного ведомства, где проводилась «коренизация» аппарата союзных и автономных республик, которую предлагалось распространить и на остальные партийные и государственные сферы. Под видом ликвидации перекосов в национальной кадровой политике, равноправия народов Берия расставлял на ключевые посты в местном аппарате своих людей. Им также были предприняты шаги к реформированию системы ГУЛАГа — «ввиду экономической неэффективности и бесперспективности» ряд предприятий был передан отраслевым министерствам. Также по его инициативе было остановлено строительство бесперспективного и вредного туркменского канала, Волго-Балтийского водного пути, канала Волга-Урал и заполярной железной дороги Чум-Салехард-Игарка.

Также среди мероприятий этого направления в 1953;1956 гг. можно выделить следующие главные моменты:

1) Ликвидация ГУЛАГа;

2) Пересмотр решений бывших коллегий ОГПУ, НКВД и т. д.;

3) Реабилитация более 15 тысяч человек;

4) Появление в печати критики культа личности Сталина.

За всем этим внешним единством и эффективностью руководства, которые демонстрировались преемниками Сталина, скрывалась мощнейшая и напряженнейшая борьба за власть.

Маленков и Хрущев при помощи Вооруженных Сил устранили Берию, расчистив таким образом себе путь к власти.

Вопрос о «культе личности» продолжал сохранять ключевое значение. Парадокс ситуации заключался в том, что исход соперничества между соратниками Сталина все в большей степени зависел от того или иного поворота в борьбе с его «культом». На фоне общественных настроений второй половины 1953 г., всеобщего ожидания перемен преодоление «культа личности» не могло больше ограничиться только сферой пропаганды и устранением одной одиозной фигуры. Разное понимание Маленковым и Хрущевым дальнейших шагов в этом направлении в конечном счете и предопределило исход борьбы.

Маленков понимал «культ личности» как неограниченную власть главы партии, панацею от этого он видел в идее «коллективного руководства», о чем впервые заявил на июльском пленуме 1953 г. «Коллективное руководство» должно было на практике реализовываться в Президиуме ЦК, где высший партийный аппарат должен был уравновешиваться широким представительством руководителей Совмина. Вести заседания Президиума должен был, согласно представлениям Маленкова, Председатель Совета Министров СССР. Такое партийно-государственное «коллективное руководство» стало бы органом реальной власти, гарантировало от монополии партаппарата и, тем более, от непомерной концентрации власти в руках первого лица в партии.

Хрущев, в отличие от своего соперника, альтернативных механизмов управления страной не искал. Для него «культ личности» — это, прежде всего, признание «нарушений» норм партийной жизни и вопрос об их виновниках. В исторической же оценке самого Сталина Хрущев постоянно сбивался на противоречия, то возвеличивая отдельные стороны «сталинского гения», то констатируя «отдельные перегибы» и недостатки. С точки зрения Хрущева, ошибки были допущены сталинским окружением и прежде всего «концентрированным злом» — Берией. Поиск виновных в преступлениях «периода культа личности» становится для Хрущева все в большей степени основным козырем в устранении политических соперников.

Маленков в свою очередь, допустил ряд небольших ошибок. Хрущев же это успел вовремя заметить и прорвался к власти. После этого началась известная «Хрущевская оттепель».

Стали пересматриваться существующие утверждения о роли Сталина. На волю было отпущено несколько тысяч арестованных незаконно, хотя пока большинство среди них были «уголовники».

Смелые решения Н. С. Хрущева снова привели к сосредоточению верховной власти в Секретариате ЦК партии. Данный орган доминировал над правительством страны. Но все же власть в стране стала осуществляться коллегиально. Хрущев не мог принимать собственных самостоятельных решений, т.к. был вынужден считаться с другими (Молотовым, Кагановичем, Ворошиловым, Маленковым и т. д.)

Хрущев постоянно осуществлял поездки по стране, проверял состояние дел. Он вмешивался в руководство, как можно больше старался выступать с речами.

Проводя некоторые изменения в политике, руководство страны все-таки не затронуло главное: коммунистическую сущность политики. К тому же некоторые из стоящих у власти были против реабилитации репрессированных, оправдывая террор прошлых лет, считая его необходимым для стабильного функционирования страны.

Именно в такой нестабильной и противоречивой обстановке открылся XX съезд партии, который проходил с 14 по 25 февраля 1956 года. Это был первый съезд КПСС после смерти Сталина. Решение о его созыве было принято Пленумом ЦК в июле 1955 года. Были определены два основных докладчика: Хрущев (Отчетный доклад) и Булганин (доклад о наметках новой пятилетки). Этот съезд должен был стать переломным этапом в истории коммунистической партии и Советского Союза в целом. По крайней мере, так считали его инициаторы.

14 февраля 1956 г. в Москве в Большом Кремлевском дворце 1436 делегатов, представлявших 7 215 505 коммунистов, собрались на ХХ съезд КПСС. При открытии съезда делегаты почтили вставанием память Сталина. В течение десяти дней съезд работал по утвержденной повестке дня, которая традиционно включала обсуждение отчетных докладов ЦК партии и ревизионной комиссии, а также директив шестого пятилетнего плана на 1956—1960 гг. После выборов руководящих органов партии и официального закрытия съезда Хрущев сообщил о предстоящем закрытом заседании, на которое не были приглашены иностранные гости. Именно благодаря этому событию — «секретному докладу» Хрущева о «культе личности», прочитанному в ночь с 24 на 25 февраля 1956 г., ХХ съезд КПСС стал поворотным пунктом в развитии советского общества, в корне изменил ситуацию в международном коммунистическом движении и во внешнеполитической сфере. Особого внимания в этой связи заслуживает история подготовки «секретного доклада», а также интерпретация «культа личности» и мер по его преодолению.

31 декабря 1955 г. на заседании Президиума ЦК, посвященного вопросам реабилитации, была создана специальная комиссия для детального изучения всех материалов во главе с секретарем ЦК академиком П. Н. Поспеловым, тогдашним директором Института Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина. 8 февраля 1956 г. комиссия Поспелова представила в Президиум доклад о репрессиях главным образом против партийно-политического руководства и обвинениях в антисоветской деятельности. На следующий день доклад был заслушан на Президиуме, все члены которого испытали глубокий шок от документально подтвержденных фактов. Основное содержание последовавшей дискуссии сводилось к тому, надо ли говорить об этом на съезде и в какой форме. Мнения разделились: сторонниками прочтения доклада на съезде были Аристов, Шепилов и Маленков, против выступили Молотов, Ворошилов и Каганович. Хрущев пытался найти компромиссное решение, которое сводилось к манере подачи материала, чтобы, по его выражению, «не смаковать прошлое». Иными словами, проблему надо было взять под контроль.

ХХ съезд, между тем, готовился по накатанной схеме, никакого «секретного доклада» в повестке дня не было. Накануне открытия съезда Президиум решил вынести на пленум ЦК предложение о специальном докладе о «культе личности». Пленум одобрил это предложение. Однако текста «компромиссного» доклада еще не существовало. Только к 18 февраля, параллельно основной работе съезда, Поспелов и Аристов подготовили вариант, который Хрущева не устроил. Хрущев возражал против того, что обходились молчанием вопросы персональной ответственности окружения вождя, а вся вина возлагалась на самого Сталина и вышедший из-под контроля аппарат НКВД, отсутствовала информация о послевоенных репрессиях. На следующий день Хрущев пригласил стенографистку и продиктовал ей свой вариант, основная идея которого заключалась в том, чтобы переложить всю ответственность за преступления на Сталина и Берию, реабилитировать партию, социалистическую систему и идеи коммунизма. После этого оба текста — Поспелова — Аристова и Хрущева — были сведены в один, который Хрущев и зачитал на съезде.

«Секретный доклад» строился на последовательном изложении фактов, показывающих формирование «культа личности» Сталина и его проявления. Противопоставление Сталина Ленину, а авторитарного стиля руководства практике демократического централизма было основной идеей доклада. Особый акцент делался на ленинской приверженности коллегиальности в партийной работе. Формирование «культа» подавалось как результат последовательного предательства Сталиным Ленина, начиная с сокрытия его политического «завещания», факт которого впервые был предан гласности. Полностью отрицался один из основополагающих постулатов о Сталине как «продолжателе дела Ленина». В противовес этому возникал образ палача, виновного в уничтожении «ленинской гвардии», организовавшего убийство Кирова, расстрелявшего XVII съезд, виновного в выбивании показаний из честных коммунистов и репрессировавшего военных и партийных руководителей. Таким образом, главная вина Сталина состояла в преступлениях против партии, которая становилась основной жертвой «культа личности». Это позволяло полностью обойти вопрос о вине партии перед народом, не говоря уж о системе организации власти, в недрах которой зрел и развивался развенчиваемый «культ». Кроме того, Сталину вменялась в вину ответственность за депортацию кавказских народов, разрыв с Югославией, фабрикация послевоенных дел, прежде всего «ленинградского», «мингрельского» и «дела врачей». Особо Хрущев остановился на вине Сталина в начальный период войны. Сталин-полководец, генералиссимус превращался в карикатурный персонаж, в безвольного, растерянного и напуганного человека.

Таким образом, полной картины репрессий в докладе не было: сталинские преступления не распространялись на коллективизацию, голод 1930;х годов, репрессии против простых граждан и партийной оппозиции. Более того, борьба с троцкистами, оппозиционерами всех мастей признавалась одним из важнейших достижений Сталина. Доклад был полной неожиданностью и потрясением для большинства делегатов съезда, которые слушали его в полной тишине. Даже при всей отжатости фактов трагизм и леденящий ужас произошедшего пронизывал каждого сидящего в зале. Аплодисментов после доклада не было.

Поступок Хрущева долгие годы подавался исторической литературой как факт его личного мужества, главная его заслуга перед страной. Представляется, что концепция личного мужества здесь вряд ли уместна. Скорее речь идет о шаге талантливого политика, предпринятого на грани риска. Расчет Хрущева строился на знании общественных настроений, прежде всего среди делегатов, то есть высшего и среднего слоя номенклатуры. От поддержки именно этого слоя напрямую зависела судьба и самого Хрущева. Поэтому вопрос об ответственности за репрессии местных руководителей, находившихся под прессом «культа», не поднимался, а публичное осуждение репрессий гарантировало от их повторения в будущем. Обратной, но не менее важной стороной хрущевского расчета было понимание неизбежности такого рода события. Но в будущем он мог потерять инициативу, а в чьих руках она окажется, как повернется тогда вопрос о вине, в том числе его, Хрущева, за репрессии на Украине, вряд ли можно было предсказать. Скорее, он закрыл собой пробоину в корабле, чтобы не дать пучине поглотить и капитана, и всю команду, и корабль.

Закрытое заседание ХХ съезда КПСС не стенографировалось, было решено ознакомить с текстом «секретного доклада» первичные партийные организации, не публикуя его в печати. После съезда текст дорабатывался в течение недели и только после этого так называемый «секретный доклад» был разослан по первичным партийным организациям, где на собраниях прочитан коммунистам, а в конце марта с ним было ознакомлено все взрослое население страны. В обществе возник резонанс, превратившийся в самостоятельную политическую силу, которая в течение всей второй половины 1956 г. стремительно набирала мощь.

Присутствовал весь спектр мнений: от разочарования неполнотой постановки вопроса о «культе», требований партийного суда над Сталиным до неприятия такого быстрого и резкого отказа от незыблемых еще вчера ценностей. Сторонники и противники осуждения «культа» были во всех социальных слоях, но если первые высказывались открыто, то вторые старались скрыть свои настроения во избежание неприятных последствий. Не была согласна с хрущевской линией значительная часть номенклатуры, сделавшая карьеру после массовых репрессий 1930;х годов и боявшаяся личной ответственности за свое участие в практике «культа личности».

Контроль за критикой «культа личности» был установлен сразу же после доклада комиссии Поспелова. Факты о репрессиях тщательно отбирались. Однако эти шаги делались наверху, общество не было посвящено во все детали. Теперь же контроль принимал иной характер, означал публичный шаг назад, возвращение к более консервативному типу поведения, установлению идеологических рамок критики «культа» в обществе. Так, за «неправильное» обсуждение решений ХХ съезда была распущена Теплотехническая лаборатория АН СССР. На партийном собрании, которое продолжалось два дня, научные сотрудники пошли слишком далеко: пытались анализировать глубинные причины «культа», критиковали всю политическую систему в целом, высказывались о формальном характере народовластия. Решительные меры по пресечению таких выступлений уводили обсуждение темы репрессий в неформальную обстановку, в среду «своих», наиболее близких друзей и родственников. Доверие к Хрущеву, олицетворявшему собой линию на критику «культа личности», начало неуклонно снижаться.

Идеологическое сдерживание критики было оформлено в постановлении пленума ЦК от 30 июня 1956 г. «О преодолении культа личности и его последствий», ставшего на последующее 30-летие основой интерпретации проблем сталинизма и оценки Сталина в советской историографии.

Согласно этому постановлению, «культ личности» возник, когда строительство социализма велось в условиях враждебного капиталистического окружения, постоянной угрозы нападения извне. Страна была вынуждена преодолевать трудности, а партия — «нападки оппортунистов всех мастей». Сложная обстановка требовала твердой, железной дисциплины, а также повышения бдительности и строжайшей централизации руководства. Вследствие этого приходилось идти на временные ограничения демократии. В эти годы Сталин как крупный теоретик и организатор возглавлял борьбу против троцкистов, правых оппортунистов, буржуазных националистов, против происков капиталистического окружения. Именно тогда, согласно июньскому постановлению, на фоне несомненных крупных заслуг Сталина как в строительстве социализма, так и на международной арене постоянно повышались его авторитет и популярность, стал складываться культ его личности. Решающую роль в развитии «культа» сыграли и некоторые отрицательные качества характера Сталина, который «уверовал в собственную непогрешимость, стал злоупотреблять доверием партии, нарушать ленинские принципы и нормы партийной жизни, допускал беззаконие». В заключение делался вывод, что все это, тем не менее, не могло нарушить объективных закономерностей социализма, изменить природу существующего строя. Особо подчеркивалось, что «в деятельности Сталина партия видела две стороны: положительную, которую она ценит, и отрицательную, которую она критикует и осуждает».

Интересное мнение на счет разрушения «сталинизма» имеется в журнале «Посев» (№ 9, 2008 г.):

«Почему началась оттепель? Раскрою причины некоторых событий, до сих пор не объясненных или неправильно объясненных нашими горе-обществоведами. Советские и постсоветские теоретики не задаются вопросом — почему кровавого Сталина сменил либеральный Хрущев?

В лучшем случае они ссылаются на решения XX партсъезда. Но в действительности, в реальной истории прошедшего века неизвестны случаи добровольной самолиберализации тоталитарной системы, власть такого типа прогибается лишь под мощным напором извне или огромным давлением изнутри. (Например, Ленинский переход к НЭПу — это ответ на Кронштадтское восстание.) Хрущев, подписавший в годы массовых репрессий в Украине и в Москве сотни документов, лишавших жизни тысячи людей, тоже не мог измениться «ни с того, ни с сего».

Историки знают, что в 1953;1954 годах, в ГУЛАГе — в Воркуте, Норильске и Кенгире прошли три мощнейших восстания, в которых участвовали десятки тысяч заключенных. Я присутствовал на заседаниях небольшой конференции, проходившей в Москве в память о 50-летии Кенгирских событий. На нее съехалось десятка полтора участников. Но даже сами протестанты не догадывались, к каким результатам привели их действия. Несколько раньше, в октябре 1989 года в Москве проходила первая конференция общества «Мемориал», где выступал руководитель воркутинского бунта Игорь Михайлович Доброштан. Он рассказывал, как его и его штаб самолетом возили в Москву на переговоры с членами президиума ЦК. Условия, выдвинутые бунтарями, обсуждались на высшем номенклатурном уровне. (Последние годы жизни Игорь Михайлович провел в Украине, в Харькове его должны знать и помнить).

Анализируя ситуацию, к концу 1953 года окончательно вышедшую из-под контроля компартии, Хрущев пришел к выводу: не только невозможны новые аресты и репрессии, но и ГУЛАГ придется срочно распускать, иначе взбунтовавшихся людей не остановят ни вохры, ни тайга, ни кремлевские стены. С этого времени, заручившись поддержкой одной части высших аппаратчиков, и, избавляясь от другой, несговорчивой части, первый секретарь решил проводить курс на либерализацию, называемую «хрущевской оттепелью». При этом сам Никита Сергеевич не собирался объяснять современникам и потомкам подлинные мотивы своих решений. Более того, всю славу десталинизации, добровольного признания собственных ошибок и «возвращения к ленинским нормам» совруководство присвоило самому себе. Но не должны же мы вечно держаться за этот лживый миф! И в тоталитарном СССР историю творил народ, а не партноменклатура.

В описанную здесь цепь событий необходимо добавить еще одно звено. Ответим на вопрос — кто поднимал восстания, кто был дрожжами гулаговских бунтов? Сидевшие там с довоенных времен большевики и другие «политические» были уже надломлены. Но в начале 1950;х за решеткой оказалась молодежь, те самые бандеровцы, которых эмгебешники хватали на западе Украины, и которые уцелели в кровавых стычках со спецвойсками. Эти ребята сохранили и боевой дух, и военную выучку, о чем пишет Александр Солженицын в своем знаменитом «Архипелаге». По логике вещей, в актив могли также входить молодые представители национальных движений Балтии, Белоруссии и т. д., но таких свидетельств у меня нет. Исследовательская работа здесь еще предстоит. Так что за крах сталинской системы мы должны благодарить тех самых бандеровцев и узников ГУЛАГа, которым страна до сих пор не поставила памятник. Украина внесла в свой календарь день памяти и скорби — день голодомора, уверен, он должен быть и в российском календаре, ведь от сталинских преступлений страдали все народы бывшего СССР. Но в нашей недавней истории есть и день народного мужества и гордости — вечная слава героям-воркутинцам, норильцам, кенгирцам!

Раскрыв роль и значение в недавнем прошлом гулаговских бунтов, не трудно восстановить внутреннюю логику иных событий и политических решений того времени. Почему в середине 1950;х в стране началось массовое жилищное строительство, появились хрущевские пятиэтажки — да потому, что миллионы людей возвращались из лагерей, и им надо было где-то жить. Массовые репрессии сменились массовым жилищным строительством.

Почему началось освоение целинных и залежных земель, 2 миллиона молодых и наиболее активных людей было брошено в полунепригодные для земледелия казахские степи (а ведь было в стране и черноземье и даже субтропики!) Это не экономический, а, прежде всего, политический проект. Целина, в первую очередь, была механизмом косвенных репрессий, выталкиванием под пропагандистские фанфары в тяжелейшие бытовые условия, в отдаленные районы самой активной части общества. К 1956;му году были отпущены на родину последние немецкие военнопленные, а в 1955;м СССР неожиданно подписал с открытой некоммунистической страной — Австрией — договор о ее нейтралитете и вернул свои войска на родину (чтоб не разбежались). Период насилия и террора, как главная стратегия советского государства, себя исчерпал, начинался переход к новой стратегии…" Журнал «Посев», № 9, 2008 г.

Имя И. В. Сталина продолжает до сих пор привлекать внимание и отечественной, и зарубежной общественности.

И в нашем государстве, и в других странах мира выходят литературные произведения о Сталине, снимаются кинофильмы о нем. Руководство нашей страны разрешило кинорежиссерам снимать фильмы на бывших сталинских дачах.

Пожалуй, самой популярной и известной книгой стало произведение Эдуарда Радзинского.

Собрав большой фактический материал о жизни И. В. Сталина и его окружения, автор по своему собственному усмотрению строит цепочку фактов и оценивает, комментирует все происходящее.

Через телевидение мо можем наблюдать всю полноту эмоциональной окраски событий, действующих лиц.

Творение Радзинского вызывает различные оценки соотечественников, и восторженные в более свободной, демократической прессе, и раздраженные в «просоветской» и «прокоммунистической».

Радзинский акцентирует внимание на личных качествах Сталина, таких как коварство, мстительность, раздражительность, сила воли, характера, непогрешимость и т. п., он пытается связать со всеми этими качествами сущность и содержание той тоталитарной системы, которая была создана великим вождем.

К 21 декабря (день рождения Сталина) и 5 марта (день его смерти) стали появляться статьи в журналах и газетах, фотографии Сталина.

Некоторые из этих статей и публикаций носят «дежурный» характер. Например, публикации в газете «Советская Россия» акцентируют внимание на том, что с именем Сталина в сознании его современников и ближайших потомков связано понятие Российской государственности. Именно его, Сталина, представляют великим государственником, который умел защитить интересы своей великой державы от любых нападок с других сторон любой ценой. Вероятно, этот акцент связан с проблемой российской государственности.

Хочется спросить: «почему же люди до сих пор уважают личность И. В. Сталина? Неужели они ничего не знают о жестоких репрессиях? Или просто забыли?»

Думается, происходит так вследствие того, что многих людей посещает довольно часто одно желание: разом уничтожить все дурное, все нехорошее, искоренить это. А еще люди, русские люди имеют такую особенность души — умение прощать и терпеть чужие недостатки. Ведь об этом писали многие выдающиеся литературные деятели.

Список использованной литературы

О преодолении культа личности и его последствий. Постановление ЦК КПСС от 30 июня 1956 года. Госкомиздат. М. 1956 г.

О культе личности и его последствиях. Доклад Первого секретаря ЦК КПСС товарища Хрущева Н. С. ХХ съезду КПСС 25 февраля 1956 года.

История России 1917;1940. Хрестоматия Под ред. проф. М. Е. Главацкого. Екатеринбург 1993 г.

Ласло Белади, Тамаш Краус. Сталин М. 1990 г.

Н. Верт. История Советского государства. 1900 — 1991 Издание 2е М. 1994 г.

Эдуард Радзинский «Сталин» М. 1997 г.

Жарова, Мишина История отечества 1900;1940 Учебная книга для старших классов средних учебных заведений. М. «Просвещение» 1992 г.

Ратьковский И.С., Ходяков М. В. История Советской России — СПб: Издательство «Лань», 2001.

Журнал «Посев», № 9, 2008 г