Сатирическая пресса 1759-1774 гг

Демократическая тенденция в русской литературе и журналистике утверждала себя в борьбе с идеей служения искусства, печати исключительно увеселению, забаве читателя, зрителя. Особенно острый характер приняла полемика вокруг функций сатирических и литературно-критических жанров. Официально насаждаемый взгляд на задачи сатирика увеселять читателя, осмеивая общечеловеческие недостатки, нашел теоретическое истолкование и практическое осуществление в руководимом Екатериной II журнале «Всякая всячина». Демократическая журналистика Н. Новикова, Д. Фонвизина, И. Крылова видела право сатирика изображать недостатки современной социальной действительности, а обязанность — в служении истине, в воспитании истинного сына отечества. В области литературно-критических жанров демократическое направление отстаивало право автора рассматривать не только достоинства, но и недостатки произведения, не только положительные, но и отрицательные явления литературной жизни, давать им общественную оценку. Проблема общественного мнения встает перед русскими и зарубежными мыслителями в тот момент, когда в недрах феодального уклада начинают складываться буржуазные отношения, и означает попытку философски подойти к такому политическому вопросу, как верховная власть и народная масса.

Вико и другие европейские философы XVIII в., отказавшиеся от декартовского учения об индивидуальном разуме как высшей истине, противопоставили ему общее сознание, голос народа. В свою очередь решение философами вопроса о значении общего мнения и путях его формирования зависело от понимания ими взаимоотношений между обществом и личностью.

Наиболее яркое воплощение борьба полярных концепций журналистики нашла в полемике Н. Новикова и Екатерины II. В ходе полемики обе стороны стремились сформировать общественное мнение и выступить его выразителями, о чем свидетельствуют их частые обращения к читателям, публикация писем от их имени. В полемике с коронованным оппонентом Н. Новиков мог рассчитывать на успех при поддержке общественного мнения. «Я тем весьма доволен, — писал он, — что госпожа „Всякая всячина“ отдала меня на суд публике. Увидит публика из будущих наших писем, кто из нас прав» ^[15]Трутень. 1769. Лист VIII. 16 июня. ^[15].

Н. Новиков, подобно своим предшественникам, считает целью периодического издания служение пользе и увеселению читателя. Однако в отличие от них он воспринимает пользу и увеселение не обособленно, а в единстве и в связи с задачей просвещения общества. В равной мере относит он сказанное к творчеству журналиста и писателя, к журналу и газете. «Каждый писатель, — говорит он, — должен иметь два предмета: первый — научать и быть полезным; второй — увеселять и быть приятным; но тот превосходным долженствует почитаться пред обоими, который столько счастлив будет, что возможет оба сии предмета совокупить во единый». Подобную мысль высказывает Н. Новиков, отвечая на вопрос о назначении своего журнала «Трутень» .

В предисловии, обращенном к читателям «Трутня» и озаглавленном «К чему ж потребен я в обществе», Н. Новиков объясняет, какие произведения публикуются в журнале: «…особливо сатирические, критические и прочие ко исправлению нравов служащие, ибо таковые сочинения исправлением нравов приносят великую пользу, а сие то и есть мое намерение». Пользу обществу, считает Н. Новиков, может принести печать, осуждающая пороки. Критику порока он не отделяет от критики носителей порока: «Критика на лицо больше подействует, нежели как бы она написана на общий порок». Порок для него — зло социальное, и главный порок — «несносное иго рабства» .

Видное место в новиковской концепции печати отводится личности журналиста. В предисловии к первому номеру его журнала «Пустомеля» под заглавием «То, что употребил я вместо предисловия» (1770) определены требования к журналисту. По его словам, «чтобы уметь хорошо сочинять, то потребно учение, острой разум, здравое рассуждение, хороший вкус, знание свойств русского языка и правил грамматических, и, наконец, истинное о вещах понятие». Об этих достоинствах журналиста писал М. Ломоносов. В новиковском моральном кодексе журналиста сверх того названы качества, вытекающие из его концепции печати — критический талант («Правильно и со вкусом критиковать так же трудно, как и хорошо сочинять»), общественная активность («Нет ничего, что бы не было подвержено критике»; журналист должен «мешаться в политические дела»).

Н. Новиков высказывается за ориентацию журнала на читателя-единомышленника. С ним Н. Новиков ведет постоянный разговор на страницах своих изданий, советуется, делится планами, от него ждет писем и отвечает на вопросы, помещает одобрительные отзывы о действенности публикаций. Тираж «Трутня» составлял в 1769 г. 1240 экземпляров.

Отмечая успех своего журнала «Живописец», Н. Новиков пишет, что «сие сочинение попало на вкус мещан наших» ^[16]Живописец, еженедельное сатирическое издание. СПб, 1775. Ч. 1. С. XIII. ^[16]. Достойным сыном отечества для него является мещанин образованный, честный, «защитник истины», посвятивший жизнь служению родине.

В противоположность новиковскому Екатерина II составляет собственный свод правил, обязанностей и личных качеств сочинителя. По ее мнению, сочинитель должен прежде всего пылать «любовию и верностию к государю». С этих позиций она определяет личные качества сочинителя: красота души, непорочность, добродетельность, добронравие, миролюбие. По словам Екатерины II, журналист, изредка касаясь пороков, не должен называть при этом конкретных лиц: «не целить на особ, но единственно на пороки» ^[17]Всякая всячина. СПб, 1769. № 49. С. 134. ^[17]. Ее предписания на этот счет сочинителям отличаются особой категоричностью: «1) никогда не называть слабости пороком; 2) хранить во всех случаях человеколюбие; 3) не думать, чтоб людей совершенных найти можно было, и для того: 4) просить Бога, чтоб дал нам дух кротости и снисхождения» .

Очередная ее регламентация достоинств литератора — завещание автора «Былей и небылиц» — выдержано в том же полемическом духе: «думать не долго и не много», «за умом, за прикрасами не гоняться», «веселое всего лучше, улыбательное же предпочесть плачевным действиям», «где инде коснется до нравоучения, тут оные смешивать наипаче с приятными оборотами, кои бы отвращали скуку, дабы красавицам острокаблучным не причинить истерических припадков безвременно» ^[18]Собеседник любителей российского слова. СПб, 1783. Ч. 8. С. 175. ^[18].

Стремясь придать сатире дидактический и «улыбательный» характер, Екатерина II опиралась в своих высказываниях на суждения Стиля и Аддисона из английского журнала «The Spectateur». В заимствованной «Всякой всячиной» из «The Spectateur» статье «Два есть у меня рода читателей» осуждалась сама мысль об изменении социальной действительности и проповедовались нравоучение с развлечением как средство привлечь побольше читателей: «Если мы хотим быти свету полезны, то мы должны с ним поступати, сколько можем по мере, как он есть, а не по тому, как желательно, чтоб он был» ^[19]Всякая всячина. СПб, 1769. № 123. ^[19].

Что касается программы журналистской деятельности, обоснованной Н. Новиковым, то Екатерина II объяснила ее гордостью, которая «есть начало непристойных поступок, дурных стихов, витиеватого письма». По ее словам, это страшная болезнь («Больной вздумает строить замки на воздухе, все люди не так делают, и само правительство, как бы радетельно ни старалось, ничем не угождает»).