СИБ в годы войны

То, что в течение первой недели войны Секретариат ЦК ВКП (б) дважды обращался к вопросам, связанным с организацией Совинформбюро (СИБ), — свидетельство того, что деятельности Совинформбюро придавалось большое значение. Кроме того, просматривается поспешная реакция сделать то, что не было вовремя осуществлено, хотя обстановка и докладные записки компетентных работников государственного аппарата уже в начале 1941 года неоднократно ставили вопрос о необходимости присмотреться, как решаются вопросы информации и пропаганды у ближайших соседей. При этом особое внимание уделялось анализу структуры английского министерства информации и германского министерства пропаганды. Когда началась Великая Отечественная война, стало очевидно, что соответствующие советские службы имели весьма смутное представление о масштабах пропаганды, которую Германия вела на зарубежные страны…

В начале войны главная задача советской внешнеполитической пропаганды была убедить общественность и правящие круги «западных демократий» в том, что неудачи Красной Армии имеют временный характер. От успешности решения этой задачи зависело очень многое, в частности позитивный подход Соединенных Штатов и Англии к вопросу о военных и других поставках в СССР из этих стран.

Несмотря на многие ошибки и недоработки, в целом советская пропагандистская работа на зарубежные страны достигла определенных результатов. На заседании Информбюро 30 июня 1943 года констатировалось, что пропаганда в США и Канаде идет успешно, используются не только статьи, но и материалы как основа для собственных публикаций американских и канадских газет и агентств…

После переезда Совинформбюро в Куйбышев в октябре 1941 года работа этой организации значительно осложнилась. Возникли новые задачи в связи с усилением пропаганды на радио, а также расширением сотрудничества с Министерством информации Великобритании и Бюро военной информации США. По-прежнему основная задача СИБ заключалась в подготовке и составлении военных сводок для радио, газет и журналов. СИБ освещало в советских и зарубежных СМИ положение на фронтах, работу тыла, партизанское движение, руководило деятельностью Антифашистских комитетов.

Вместе с тем эвакуация в Куйбышев аппарата Совинформбюро и зарубежных корреспондентов привела к созданию своеобразного информационного вакуума и породила массу проблем для журналистов. Поток писем пошел из Куйбышева на имя оставшегося в Москве начальника СИБ А. С. Щербакова с просьбами более подробно и оперативно информировать о событиях. Отдел международной жизни Совинформбюро и его заведующий Г. Ф. Саксин делали все, что могли. Но интерес к событиям под Москвой, к разгрому немцев, стоявших почти на пороге столицы СССР, был настолько велик, что подготовленные и переданные с 10 ноября по 10 декабря 1941 года 56 политических обзоров в 13 стран не могли его удовлетворить.

«Совинформбюро было поручено непрерывно готовить самые разнообразные материалы об СССР для людей, живущих за рубежом, — вспоминает известный журналист, сотрудник СИБ Эрнст Генри. — Сообщать о том, что происходит на советско-германском фронте, как обстоит дело в тылу, что думают и делают в дни войны советские рабочие, колхозники, интеллигенция, как и чем дышит в это время советская культура. Иначе говоря, предполагалось вести дневник происходивших вокруг исторических событий и доводить этот дневник до сведения зарубежной общественности.

Второе отнюдь не было так просто: несравненно сложнее первого.

Дело было в том, что большинство людей на Западе мало что знало о Советском Союзе, верило в самые глупые небылицы, некоторые просто не хотели что-то знать. Я был тогда в Лондоне уполномоченным Совинформбюро и главным редактором издававшейся на английском языке советской газеты и помню, как трудно было пробивать эту стену непонимания и неосведомленности.

Помню, как осложнились условия для нас, когда в 1942 году на очередь встал вопрос об открытии второго фронта, твердо обещанного Советскому Союзу Англией и Америкой еще на этот год или, во всяком случае, на весну 1943 года. Совинформбюро из Москвы присылало статью за статьей советских авторов, задававших все тот же вопрос: где же второй фронт? Почему его не открывают, хотя при крайнем напряжении сил Красной Армии он срочно нужен? Когда его откроют? Спрашивали писатели, военные, рядовые люди.

Особый шум производили статьи Эренбурга, умевшего писать для Запада едва ли как кто-либо другой. Его прямо называли европейским публицистом номер один, и Геббельс, по слухам, созывал специальные совещания, чтобы решать, как ему отвечать. Глубокое личное знание западных стран, чеканный стиль Эренбурга, его умение поражать противника рапирой приводили в восхищение даже явных противников СССР, о чем мне не раз говорили английские журналисты при встречах где-нибудь на Флит-стрит, газетном квартале Лондона. Я бомбардировал Москву телеграммами: скорее и побольше Эренбурга! И до сих пор удивляюсь тому, как много он умел писать, не снижая качества.

Главное для нас тогда заключалось в том, чтобы давать знать людям за рубежом, какие гигантские усилия предпринимает Советский Союз, чтобы поскорее победоносно окончить войну, какие жертвы уже принесены и приносятся неделя за неделей. Надо было честно сообщать и о недовольстве в кругах советской общественности, вызванном постоянными отсрочками открытия второго фронта; пояснять, что союзники СССР в связи с заключенными соглашениями не вправе медлить с высадкой на континенте, что нужна помощь не на словах, а на деле.

Такую же работу, как мы в Лондоне, выполняли к тому времени представительства Совинформбюро и в других антигитлеровских странах.

В записке от 4 ноября 1941 года на имя С. А. Лозовского журналист Е. Петров, работавший военкором Совинформбюро на московском направлении, упоминал о том, что «если аккредитованные в СССР зарубежные журналисты не будут получать свежих новостей и не будут иметь личных наблюдений, они разъедутся и станут писать о нас гадости. Между тем почти все они симпатизируют войне, которую мы ведем, и хотели бы нам помочь. Это особенно важно в Америке, где нашей пропагандистской слабостью усиленно пользуются немцы. Очень прошу Вас сдвинуть дело с мертвой точки.

Каждый день промедления в разрешении проблемы обслуживания инкоров, по моему глубокому убеждению, приносит вред нашему государству".

Это письмо не осталось без внимания, и вскоре количество направлявшихся в зарубежные страны материалов было значительно увеличено.

В начале 1942 года руководство Совинформбюро все острее стало понимать, что дальнейшее пребывание аппарата СИБ в Куйбышеве теряет свой смысл. Источники материалов для агитации и пропаганды на заграницу находились в столице, писатели и журналисты, которые по заданиям Совинформбюро работали на зарубежную печать, также остались в Москве. Лозовский в письме на имя В. М. Молотова в НКИД и секретаря ЦК ВКП (б) А. С. Щербакова высказал предложение перевести аппарат Совинформбюро обратно в Москву.

3 марта 1942 года закончился период пребывания Совинформбюро в Куйбышеве. Настало время более активной и эффективной работы этой организации.

В 1941;1942 годах авторский состав Совинформбюро состоял примерно из 80 человек.

Это были известные советские писатели и журналисты, общественные деятели, а также собственные корреспонденты.

К июню 1944 года Совинформбюро было реорганизовано в 11 отделов, и штаты расширились до 215 человек.

Лилия Федоровна Солонецкая пришла на работу в отдел Совинформбюро, который готовил военные сводки, переводчицей немецкого языка в 1941 году, после окончания Института иностранных языков:

«У нас работало много талантливых журналистов. Но большинство из них не было известно советским читателям. Я могла бы назвать Глаголева, Склизнева, Акопяна, Беглова, Трояновского. Молодежи в те годы в Совинформбюро было очень мало, человек десять примерно. Позднее, уже с середины 50-х, стали появляться выпускники МГУ, МГИМО, ИНЯЗа и других вузов. В Совинформбюро неоднократно проходили сокращения и реорганизации. Например, в 1946 году от старого состава редакций осталось по одному — два человека. Набирали новых сотрудников, но и они долго не задерживались. Такое было время.».

За первые 14 месяцев войны из Москвы за границу было направлено 985 материалов, из Куйбышева — 492. Это были рассказы, очерки, статьи, написанные по впечатлениям от командировок на фронты. Впервые советский информационный орган установил связь с радиостанциями капиталистических стран. В целом потребность в материалах СИБ о действиях Красной Армии, о героизме советских людей в борьбе с фашизмом за рубежом увеличивалась.

В пропагандистской работе Совинформбюро было и еще одно направление, которому придавалось большое значение. Это листовки с обращениями к немецким солдатам. Они готовились совместно с Главным политическим управлением Красной Армии.