Слова с эмотивной семантикой с точки зрения художественного перевода

2.1.1.1 Совокупность слов с эмотивной семантикой в статусе значения В такой группе эмотивов, как аффективы, междометия занимают центральное место и играют основобразующую роль в формировании детского эмотивного пространства. Об этом говорит частотность собственно междометий, так и междометных слов или интеръективов (полнозначных слов, перешедших в разряд междометий).

Образность и эмоциональность — ключевые свойства детской художественной литературы, помогающие высвечивать авторское намерение и обеспечивать успешность его передачи в детской коммуникации. Рассмотрим несколько примеров, наиболее удачно демонстрирующих особенности реализации аффективов в речи сказки и их перевода с английского языка на русский:

'Well, well! They do say hoppin' 'll draw the very deadest, and now I belieft 'em. You, Tom? Tom Shoesmith?' Hobden lowered his lanthorn (R. Kipling «Dymchurch Flit»; 127).

Ну и ну! Видно, не зря говорят, что уборка хмеля даже мертвого вытащит из могилы! Ты ли это, Том? Том Башмачник! — воскликнул старик Хобден, опуская фонарь (пер. Г. Кружкова) Оригинальное «well, well» по словарю имеет значение «Indicating pondering or consideration, sometimes with sarcasm or mock surprise», т. е. либо нейтральное, либо с оттенком сарказма или недовольства. Г. Кружков использует «ну и ну», что в русском также имеет оттенок недовольства или удивления. При этом в обоих вариантах сохраняется именно эмоция удивления, которая подкрепляется в переводе авторским глаголом сопровождения — «воскликнул», и самой речью персонажа — в обороте «hoppin' 'll draw the very deadest».

'Whoop! Holiday!' cried Hal, leaping up (R. Kipling «Hal o' the Draft»; 117).

Ура, праздник! — крикнул Галь и соскочил с места (пер. А. Энквист; 89).

Отлично! Передохнем. — Гэл вскочил на ноги. (пер. Г. Кружков).

Данный пример представляет интерес, поскольку два варианта перевода отражают разную степень эмотивности. Междометие «whoop» в словаре имеет значение «a noise or cry often made in excitement», т. е. оно передает эмоцию удивления, радости, и дополняется описанием движений, совершаемых персонажем во время этого эмоционального состояния. Объединенные лексемы «Cried» и «leaping up» маркируют интенсивность переживания и физическое отражение эмоции. А. Энквист практически дословно калькирует оригинальную фразу, в отличии от Г. Кружкова, который опуская глагол авторского сопровождения «cried» немного снижает уровень эмотивности, делая реплику более сдержанной. Интеръективированное наречие «Отлично!» здесь выступает в роли междометия, и выражает одобрение происходящим, но звучит более сухо, чем «Ура!», использованное А. Энквист.

'Pest!" he says (R. Kipling «Hal o' the Draft»;121).

Вот черт! — воскликнул он. (Г. Кружков) Ох, — сказал он (А. Энквист; 92).

Лексема «pest» в словаре имеет значение «an annoying person or thing; a nuisance», т. е. нечто раздражающее, назойливое, неприятное. В вышеприведенном примере она используется как интеръетивированное существительное в роли восклицания, передающего отношение к ситуации, как неприятной, неожиданной. Г. Кружков разворачивает эмотивное содержание оригинала, используя вариативное русское восклицание «черт!» («восклицание, выражающее удивление, досаду или негодование» разг.) с частицей «вот» и авторский глагол сопровождения, маркирующий эмоциональное состояние говорящего. В то же время А. Энквист стремится при переводе к некоторой сжатости, лаконичности и нейтрализации. Она больше следует за первоисточником, нежели Г. Кружков. Но в данном примере междометие «ох» является стилистически нейтральным в отличии от восклицания «вот черт!», поэтому перевод Г. Кружкова, в данном случае, дает большую степень эквивалентности.

" I locked it. Who a-plague has another key, then?" I said (R. Kipling «Hal o' the Draft»; 121).

Я сам ее запер, — удивился я. — Или у кого-то, черт побери, есть запасной ключ? (Г. Кружков) Я запер ее. У кого же, побери его чума, может быть второй ключ? — спросил я. (А. Энквист) В данном примере А. Энквист снова следует за оригинальной фразой, переводя ругательство «a-plague» дословно, используя просторечный интеръективированный фразеологизм «…побери его» в сочетании с лексемой «чума», эквивалентный оригиналу. Для русской картины мира и фразеологической системы более релевантна лексема «черт побери», использованная Г. Кружковым, дополненная авторским эмотивным глаголом сопровождения «удивился», замещающим неэмотивный глагол оригинала «said».

Saints! How Sebastian stormed! (R. Kipling «Hal o' the Draft»; 120).

Святые угодники! Себастьян просто с ума сходил.(Г. Кружков) Святители, как бушевал Себастьян! (А. Энквист) В вышеприведенном примере наблюдается совершенно различный подход к переводу эмотивного содержания оригинала. Риторическое восклицание «saints!», передающее кульминацию чувств говорящего, сильное удивление или волнение, как у Г. Кружкова, так и у А. Энквист приобретает некую высокопарность, но, однозначно, остается эмотивно насыщенным. Особый интерес вызывает перевод лексемы «stormed», осуществляющей метафорический перенос явления природы на особенности человеческой психики и эмоций. Первое значение глагола «to storm» характеризует состояние погоды, вторичные же значения относятся уже к человеку — «to rage or complain with violence or fury» или «to rush about or move impetuously, violently, or angrily». А. Энквист использует русский эквивалент, подходящий одинаково, как к описанию погоды, так и поведения героя — «бушевать», т. е. злиться, гневаться, испытывать сильные отрицательные эмоции. Г. Кружков, стремясь адаптировать перевод и избежать калькирования оригинала, применяет модуляцию и использует устойчивое фразеологическое сочетание «сойти с ума» («проявлять чрезмерное возбуждение, неистовствовать»), подчеркивающее степень переживания персонажа.

Faith, Andrew equips himself like an Admiral! (R. Kipling «Hal o' the Draft»; 121).

Ба! Эндрю Бартон решил снарядиться по-адмиральски, разрази меня гром! Двадцать четыре серпентины!" (Г. Кружков) В переводе Г. Кружкова четко прослеживается стремление адаптировать первоисточник к русским реалиям, во многом знакомым и привычным русскоязычному читателю. Оригинальное восклицание «faith!» он заменяет на междометие удивления «ба!», восходящее к рефлекторному звукосочетанию, что упрощает процесс декодирования и извлечения эмоции из текста. Также переводчик прибегает к приему добавления и смыслового развития английского контекста. Г. Кружков использует просторечный фразеологизм «разрази меня гром», отличающийся сильной степенью эмотивности и экспрессивности.

(Дополнительный ряд примеров перевода слов с эмотивной семантикой в статусе значения приводится в Приложении).

Важно отметить то, что, исходя из особенностей культур, менталитета, национального языкового своеобразия, аффективы в английском и русском языке различаются, как в своей внешней форме (формально), так и функционально. Помимо приведенных примеров, нами также были рассмотрены более простые случаи использования аффективов, представленных в основном междометиями. В оригинальном тексте сказки: Ah, Aha, Ahai, Oh, Oho, Ohe, Eh, yeh, Brr, Alas, Aye и другие. В переводных вариантах: Ах, ох, уф, эй, эх, ага, о, ну и другие. В контекстных ситуациях подобные эмотивные единицы не вызывали переводческих затруднений, поскольку лексический фонд обоих языков содержит практически полные и релевантные эквиваленты. Частотность междометий в тексте сказки достаточно велика (более 150 единиц), что говорит об их ключевой роли в создании эмотивного фона сказки.