«Перестройка» как завершающий этап экономической истории СССР

На XV Международном конгрессе экономической истории в 2009 г. в Нидерландах, где участвовали учёные-историки Российской Федерации, были отмечены тенденции возрастания внимания к экономической истории Китая, Индии, Латинской Америки и уменьшения внимания к экономической истории России и стран Восточной Европы, хотя именно на этом конгрессе была организована презентация энциклопедии «Экономическая история России с древнейших времён до 1917 г.» (Т. 1 — 2, М., 2008 — 2009). То есть отмеченная в отношении России тенденция может быть отнесена прежде всего к научной разработке экономической истории советского и постсоветского периодов.

Завершающим этапом экономической истории СССР стали годы горбачёвской «перестройки» (1985 — 1991). Сразу подчеркнём: освещать их намного сложнее, чем весь предшествующий период советской истории, в том числе и особенно экономический. И прежде всего потому, что пока недоступны многие источники, позволяющие вскрыть всю подоплёку событий «перестроечных» лет, включая истинные мотивы экономических решений, принимавшихся советскими политиками. К тому же многие из них, в том числе бывший генеральный секретарь ЦК КПСС и президент СССР М. С. Горбачёв, — это здравствующие персоны, которые и ныне воздействуют на общественное мнение.

В силу этих причин неизбежны как неполнота и субъективизм в оценке отдельных аспектов экономической истории «перестройки», так и неоднозначность её восприятия в обществе, расколотом по экономическим интересам и политическим пристрастиям.

Официальная декларация перестройки как «совершенствования социализма» («больше социализма», «больше демократии») сперва была положительно воспринята в обществе. Эффективная демократия — важнейший фактор и экономического прогресса. Но архитекторы «перестройки» предназначали её для доверчивой массы, а сами преследовали совсем иные цели, определяемые в конечном счёте экономическими интересами «перестроечной» номенклатурной знати: она стремилась получить доступ к крупной собственности.

М.С. Горбачёв, выступая в 1999 г. на семинаре в Американском университете в Турции, откровенно признался: «Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма»; именно для этого, по его словам, в «перестройке» использовалась власть генсека ЦК КПСС и президента СССР. А ближайший единомышленник Горбачёва, секретарь ЦК КПСС по идеологии с 1987 г. А. Н. Яковлев в предисловии к «Чёрной книге коммунизма» (1999 г.) писал: «После XX съезда КПСС в сверхузком кругу мы избрали простой, как кувалда, метод пропаганды…, разработали план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и „нравственным социализмом“ — по революционаризму вообще»; советский «режим можно было разрушить только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма». Б. Н. Ельцин в своих «Записках президента» о Горбачёве сказал, что сам «во многом шёл по его (Горбачёва. — Авт.) следам, демонтируя коммунизм».

М.С. Горбачёв, став в 1978 г. секретарём ЦК КПСС по сельскому хозяйству и спустя два года членом Политбюро, ездил в этом качестве в Англию за «аграрным опытом» и был принят премьер-министром Маргарет Тэтчер. По воспоминаниям сопровождавшего его А. Н. Яковлева, Горбачёв тогда в знак верности Западу вручил Тэтчер сверхсекретную карту размещения советских ракетных установок со всеми визами и кодами Генштаба.

Далее уместно провести следующий фрагмент из речи премьер-министра Англии М. Тэтчер в ноябре 1991 г. на заседании Американского Нефтяного Института в Хьюстоне (США): «Советский Союз — это страна, представлявшая серьёзную угрозу для западного мира. Я говорю не о военной угрозе. Её, в сущности, не было: наши страны достаточно хорошо вооружены, в том числе ядерным оружием. Я имею в виду угрозу экономическую. Благодаря плановой политике и своеобразному сочетанию материальных и моральных стимулов Советскому Союзу удалось достигнуть высоких экономических показателей. Процент прироста валового национального продукта у него был примерно в два раза выше, чем в наших странах. Если при этом учесть огромные природные ресурсы СССР, то при рациональном ведении хозяйства у Советского Союза были вполне реальные возможности вытеснить нас с мировых рынков.

Сложилась весьма трудная для нас ситуация.

Однако вскоре поступила информация о ближайшей смерти советского лидера (К. Черненко. — Авт.) и возможности прихода к власти, с нашей помощью, человека, благодаря которому мы сможем реализовать наши намерения.

Этим человеком был Горбачёв…".

В связи с этим следует на наш взгляд, прежде всего, отметить лукавый характер официальной оценки Горбачёвым советской экономики 70-х — первой половины 80-х гг. как «застойной» с целью обоснования т.н. «совершенствования социализма». Ведь на самом деле именно в этот период были созданы и вступили в строй объекты и отрасли стратегического значения — КамАЗ, Саяно-Шушенская ГЭС, БАМ, атомная энергетика, современная электроника, Тюменский нефтегазодобывающий комплекс, мощные мелиоративные системы в сельском хозяйстве и т. д. На основе развития экономики повышалось народное благосостояние, традиционно обеспечивалось предоставление бесплатного жилья для миллионов граждан, бесплатное здравоохранение и образование. Население СССР с 1970 по 1985 год увеличилось с 240 млн человек до 280 млн.

Конечно, правящая номенклатура, будучи при господстве государственной собственности и всей системы директивных экономических отношений единственным реальным субъектом хозяйствования, создала для себя за счёт народа такой уровень жизни, который примерно соответствовал уровню жизни современной средней и крупной буржуазии. Однако и основная масса населения т.н. «развитого социалистического общества» при всех его дефицитах отнюдь не нищенствовала. Ибо СССР к середине 1980;х годов оставался великой державой с достаточно мощным экономическим потенциалом.

Однако командно-мобилизационная экономика, плодотворно сработавшая во времена индустриализации, Великой Отечественной войны, послевоенного восстановления и развития, исчерпала свои возможности. Выхолостились даже те меры по более эффективному использованию рыночных механизмов, которые были заложены в косыгинской хозяйственной реформе 1965 года.

Советская экономика нуждалась в радикальном реформировании, гармоничном сочетании форм собственности в рыночной сфере по типу исключительно успешных реформ Дэн Сяопина в КНР, творчески использовавшего, в свою очередь, опыт советского нэпа с учётом китайской специфики и реалий новейшей истории мира.

В печати привлекла внимание статья известного китаеведа, проректора Дипломатической академии МИД РФ профессора Евгения Бажанова «Китайское чудо: правда и вымыслы. Почему Горбачёв не пошёл по проторенному КНР пути». По мнению автора, Горбачёв не пошёл по пути реформ Дэн Сяопина потому, что в СССР существовал устоявшийся «номенклатурный класс» — противник реформ такого рода, тогда как в Китае такой класс был разрушен «культурной революцией» Мао Дзедуна. «Правящий класс, — пишет Е. Бажанов, — по существу блокировал перемены в ключевых отраслях экономики» СССР, «был готов противостоять любым покушениям на его прерогативы и на привычные устои жизни».

Но, как известно, Горбачёв, став генсеком, провёл «чистку» руководящих кадров: на две трети обновил состав Политбюро ЦК КПСС и 90% секретарей обкомов, крайкомов партии и центральных комитетов компартий союзных республик за счёт своих единомышленников. И эта новая, «перестроечная» элита отнюдь не «блокировала перемены в ключевых отраслях экономики», а в конце концов конвертировала власть в собственность путём «номенклатурной» приватизации.

Двенадцатый пятилетний план развития народного хозяйства СССР на 1986 — 1990 гг. наметил «ускорение социально-экономического развития страны» на основе увеличения темпов роста современного машиностроения и достижение ежегодного прироста национального дохода не менее, чем на 4%. От также включил в себя амбициозную Продовольственную программу на 1983 — 1990 гг., разработанную ещё под руководством Горбачёва как секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству. Однако в реальной действительности всё складывалось иначе.

Удручающие результаты дала в 1985 — 1986 гг. «антиалкогольная кампания», предусматривавшая уменьшение производства и потребления водки и вина с благой целью. Но это обернулось резким ростом самогоноварения из дешёвого сахара и введением талонов на него, вырубкой совхозных виноградников. Не принесла благ основной массе населения и реализация принятых законов «О государственном предприятии (объединении)» (1987 г.), «О кооперации в СССР» (1988 г.), «Об аренде» (1988 г.) и других законодательных актов, разрешавших частнопредпринимательскую деятельность.

Так, под видом развития кооперации в «подлинно ленинском смысле» были созданы кооперативы по производству выгодной продукции как форма частного бизнеса при государственных предприятиях, которые в течение полутора лет истощили их. Ибо средства предприятий переводились на счета создаваемых их руководителями кооперативов, которые не столько производили реальную продукцию, сколько торговали дефицитными материалами по взвинченным ценам и производственными фондами в целях личного обогащения. В результате рождались извращённые формы рыночных отношений, приводящие к поляризации общества и социальной напряжённости.

По официальным статистическим данным, за 1986 — 1988 гг. прирост валового продукта в среднем ежегодно составлял 2,8%, в 1989 г. — 2,4%, что ниже заданий двенадцатого пятилетнего плана. А в 1990 г. по сравнению с 1989 ВВП составил 96,3%. В 1991 г. падение ВВП достигло 5%. Если в 1990 году инфляция составила 10%, то в конце 1991 г. достигла 25% в неделю.

Первая попытка смены экономических основ советского государственного строя была предпринята на II съезде народных депутатов СССР в декабре 1989 г., где Межрегиональная депутатская группа (Б.И. Ельцин, Г. Х. Попов, А. Д. Сахаров и др.) настаивала на исполнении из Конституции СССР положения о социалистической собственности как основе экономической системы страны, но безуспешно.

В июне 1990 г. было принято постановление Верховного Совета СССР «О концепции перехода к регулярной рыночной экономике», а в мае 1991 г. — Закон «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий», согласно которым фактически ликвидировалась советская хозяйственная система промышленности.

Однако реализация этих законодательных актов откладывалась, поскольку правительство опасалось их дестабилизирующего влияния на обстановку в стране.

С 1989 г. иначе стал трактоваться вопрос о собственности в аграрном секторе. Согласно установке мартовского (1989 г.) пленума ЦК КПСС в сельском хозяйстве должны быть признаны равноправными все формы собственности и виды хозяйств. Сегодня почти не упоминается очень интересный факт: лауреаты Нобелевской премии в области экономики Джеймс Тобин, Франко Модильяни, Роберт Солоу и Ульвин Вики обратились к М. С. Горбачёву с открытым письмом, в котором призывали сохранить общественную собственность на землю. «Общество, — писали эти выдающиеся американские учёные, — должно приложить максимальные усилия, чтобы земельная рента, являющаяся плодом коллективного труда, использовалась в интересах всех граждан». По существу они солидаризировались в своём отношении к русской земле с великим русским писателем и мыслителем Л. Н. Толстым, который в письме П. А. Столыпину по поводу его аграрной реформы выступил за «признание земли собственностью всего народа и единого для всех налога за её пользование».

Пагубно сказались на экономическом и социально-политическом положении в СССР горбачёвская доктрина под названием «новое политическое мышление для нашей страны и для всего мира». Это «новое политическое мышление» содержало и отказ от социалистического интернационализма, что «для нашей страны» обернулось подрывом братского сотрудничества советских республик в рамках единого народнохозяйственного комплекса, разрастанием местничества под флагом «экономического суверенитета» и межнациональными конфликтами, а во внешнем плане — свёртыванием взаимовыгодных связей по линии СЭВ.

«Перестроечная» экономическая политика негативно сказывалась на жизненном уровне основной массы населения и вызывала социальную напряжённость. В знак протеста против ухудшения жизни летом 1989 г. по стране прошли первые забастовки трудящихся и с тех пор постоянно сопутствовали «перестройке». В то же время нарождался и богател новый социальный слой предпринимателей, которых стали именовать «новые русские». Обозначилась тенденция увеличения социального неравенства.

Существенные ухудшения социально-экономического положения в СССР побудило горбачёвскую администрацию обратиться в 1990 — 1991 гг. за финансовой поддержкой к США и другим развитым капиталистическим странам. В 1990 — 1991 гг. Горбачёв успел увеличить внешний долг Советского Союза с 25 млрд. до 72 млрд. долларов и промотать 9/10 золотого запаса страны (последний сократился в 1991 г. в 10 раз по сравнению с 1985 г.).

Ведущая семёрка капиталистических стран и Международный валютный фонд всё больше склонялись к финансовой поддержке не Союза ССР, а отдельных союзных республик, поощряя их экономическое местничество и сепаратизм, и всё менее верили в дееспособность президента СССР.

Премьер-министр Англии М. Тэтчер на упоминавшемся заседании Американского Нефтяного Института также говорила: «Большие споры экспертов вызвал вопрос о выдвижении Ельцина в качестве лидера «народного фронта» с перспективой дальнейшего избрания его в Верховный Совет Российской республики и далее руководителем Российской республики в противовес лидеру СССР Горбачёву.

Однако состоялись соответствующие контакты и договорённости и решение о проталкивании Ельцина было принято…

Ельцину была оказана существенная помощь и во время событий августа 1991 г., когда руководящая верхушка СССР, блокировав Горбачёва, попыталась восстановить систему, обеспечивающую целостность СССР".

Б.Н. Ельцин с большим трудом, с использованием подкупа некоторых депутатов был избран 12 июня 1990 г. председателем Верховного Совета РСФСР, а через год — президентом Российской Федерации. Под давлением Ельцина и его сторонников I съезд народных депутатов РСФСР 12 июня принял «Декларацию о государственном суверенитете РСФСР», которая устанавливала верховенство российских законов над общесоюзными и открыла «парад суверенитетов» других союзных республик и даже автономий России. Ельцин своими решениями фактически парализовал деятельность союзных органов власти и управления, прекратил перечисление налоговых поступлений из российской казны в общесоюзную и небезуспешно подталкивал к тому же руководителей других союзных республик. Принятый в ответ на это Закон «Об основах экономических отношений Союза ССР, союзных и автономных республик», подтвердивший верховенство союзных законов, не выполнялся, а 30 июля 1991 г. Горбачёв официально согласился на «одноканальную систему налогообложения» в пользу союзных республик. В мае 1990 г. Совет министров СССР принял программу «Основные направления экономической реформы», которая была разработана правительственной комиссией академика Л. И. Абалкина и предусматривала постепенный переход к рынку в течение 6 — 8 лет, сохранение народнохозяйственного комплекса единой страны, укрепление его стратегических отраслей, государственный контроль частного сектора, социальную защиту людей.

Между тем Верховный Совет РСФСР под давлением председателя Б. Н. Ельцина и его сторонников поддержал другую программу — «500 дней» — С. С. Шаталина, Б. Г. Фёдорова и Г. А. Явлинского предусматривала: переход к рынку меньше чем за год; экономическое сотрудничество республик без их политического союза; децентрализацию экономики и приватизацию государственной собственности; отказ от государственного контроля цен. Как скажет потом Л. И. Абалкин, «многие стали руководствоваться принципом „схватить и отнять“ у сограждан». Ведь уже формировался и богател новый социальный слой предпринимателей — «новых русских», экономические интересы которого и выражала программа «500 дней».

Горбачёвское руководство объявило тормозом экономических реформ политическую систему, и на основе решений XIX Всесоюзной конференции КПСС (1988 г.) были внесены изменения в Конституцию СССР. Высшим законодательным органом в СССР и союзных республиках с 1989 г. стал съезд народных депутатов с постоянно действующим Верховным Советом, в 1990 г. введён пост Президента и отменена статья 6 Конституции СССР о руководящей роли КПСС, утвердилась многопартийность.

Из-за экономического хаоса, резкого снижения уровня жизни основной массы населения, конфронтации общесоюзных и республиканских властей обострялась социально-политическая обстановка. На IV съезде народных депутатов СССР (декабрь 1990 г.) председатель Совета министров СССР Н. И. Рыжков признал, что «перестройка» потерпела крах.

В учебном пособии Н. Г. Георгиевой и В. А. Георгиева «История России» (М., 2008) утверждается, что в декабре 1990 г. «IV съезд народных депутатов СССР принял постановление „Об общей концепции Союзного договора и порядке его заключения“, предусматривающего сохранение Союза республик в обновлённой форме как демократического федерального государства под названием Содружества суверенных государств (ССГ)». Но это неточно: данный съезд принял постановления «О сохранении Союза ССР как обновлённой федерации равноправных суверенных республик» и о сохранении её исторического наименования — «Союз Советских Социалистических Республик». На основании принятого съездом закона о референдуме по вопросу о сохранении СССР Верховный Совет СССР в январе 1991 г. назначил его на 17 марта 1991 года. В референдуме приняли участие 80% граждан СССР и 76,4% его участников проголосовало за сохранение Советского Союза.

Вопреки этому волеизъявлению многонационального советского народа Горбачёв в июле 1991 г. подготовил проект договора о создании «Союза Суверенных Государств» как конфедерации. Но его подписание, намеченное на 20 августа, не состоялось в связи с событиями 19 — 21 августа 1991 г., которые в исторической литературе и СМИ чаще всего называют «путчем» ГКЧП (Государственного комитета по чрезвычайному положению) с целью захвата власти.

Горбачёв вёл двойную игру. Бывший председатель Верховного Совета СССР (1990 — 1991 гг.) профессор МГУ А. Н. Лукьянов обоснованно утверждает: «Фактически ГКЧП под руководством Г. Янаева был создан самим Горбачёвым 28 марта 1991 г. …Предложения о том, как вводить чрезвычайное положение в стране с учётом действующей Конституции и международной практики были проработаны». Горбачёв увернулся от ответственности путём отъезда в отпуск в Крым.

Труженики заводов и фабрик, трудовые коллективы Москвы и всех регионов страны проигнорировали призыв Ельцина к всеобщей политической стачке против ГКЧП. Как пишет тогдашний руководитель Службы безопасности президента РСФСР генерал А. В. Коржаков в книге «Борис Ельцин: от рассвета до заката», к резиденции Верховного Совета России — «Белому дому на случай его «штурма» пришли поддержать Ельцина «новые русские» со своими сторонниками (от 3 до 30 тысяч в разные дни). По свидетельству Коржакова, они за счёт Московской биржи Абрама Борового и других коммерсантов на «баррикадах» со столами и скамейками употребили за 19 — 21 августа «астрономическое количество» еды, водки и пива. Но никакого штурма «Белого дома» не было, ГКЧП бездействовал и самоустранился.

Верховный Суд Российской Федерации своим решением по делу поддержавшего ГКЧП генерала, Героя Советского Союза В. И. Варенникова оправдал последнего и всех гэкачепистов, ибо, как в нём определено, «целью содеянного было сохранение и укрепление своего государства, что соответствовало воле народа, высказанной на референдуме 17 марта 1991 года». Значит, юридически неправомерно квалифицировать события 19 — 21 августа 1991 г. как «путч», т. е. как антиконституционный переворот.

В период «перестройки» КПСС оставалась правящей партией, но в 1990 — 1991 гг. в связи с отменой ст. 6 Конституции СССР о «руководящей и направляющей роли КПСС» и лишением партаппарата командно-хозяйственных функций её влияние быстро падало, а на альтернативных выборах органов власти партийные бонзы чаще терпели неудачу. И тогда под воздействием извне «перестроечная» элита в центре и союзных республиках открыто пошла на разрушение СССР и социалистического строя, трансформировалась в крупных собственников.

Премьер-министр Англии М. Тэтчер завершила своё выступление на заседании Американского Нефтяного Института в ноябре 1991 г. многозначительной фразой: «Я уверяю вас, что в течение ближайшего месяца вы услышите о юридическом оформлении распада Советского Союза».

Существенная со стороны Советского Союза, по выражению М. Тэтчер, «экономическая угроза для западного мира» была устранена в результате подписания 8 декабря 1991 г. руководителями России, Украины и Белоруссии — Б. Н. Ельцина, Л. М. Кравчуком и С. С. Шушкевичем Беловежских соглашений о роспуске СССР и образовании СНГ, о чём Ельцин в тот же день доложил по телефону президенту США Дж. Бушу (старшему). А знавший о проходящем в Беловежье сговоре Горбачёв, дававший присягу на верность СССР, не воспрепятствовал этому антиконституционному акту и ушёл в отставку. Остаётся добавить то, о чём предпочитают сегодня умалчивать в учебных пособиях: съезд народных депутатов РСФСР отказался утвердить Беловежские соглашения и исключить из Конституции России статью о ней как союзной республике в составе СССР.

Президент США Клинтон по вопросу о ликвидации СССР высказался совершенно конкретно: «Мы добились того, что собирался сделать Трумэн с Советским Союзом посредством атомной бомбы…

Да, мы затратили на это многие миллиарды долларов, но они уже сейчас близки к тому, что у русских называется самоокупаемостью. За четыре года (после 1991 г. — Авт.) мы и наши союзники получили различного стратегического сырья на 15 млрд долл., сотни тонн золота, драгоценных камней и т. д. Под несуществующие проекты нам переданы за ничтожно малые суммы свыше 20 тыс. тонн меди, почти 50 тыс. тонн алюминия, 2 тыс. тонн цезия, бериллия, стронция и т. д. …

В ближайшее десятилетие предстоит решение следующих проблем: расчленение России на мелкие государства…; окончательный развал военно-промышленного комплекса России и армии; установления нужных нам режимов в оторвавшихся от России республиках".

Характерны итоги обсуждения темы «Перестройка»: выход из тупика или катастрофы?", состоявшегося в октябре 2010 г. по телепрограмме «Суд времени» на 5 федеральном канале: 93% проголосовавших по этому вопросу телезрителей России назвали горбачёвскую «перестройку» катастрофой, лишь 7% - выходом из тупика. Это и понятно: «перестройка» резко затормозила экономическое и социальное развитие страны, а с распадом СССР развалился единый и мощный народнохозяйственный комплекс — основа роста народного благосостояния, был разорван военно-промышленный комплекс — фундамент обороноспособности всех республик, входивших в Советский Союз.

Развал СССР завершила «перестройка» как этап его экономической, социальной и политической истории. Историческая Россия потеряла треть своей территории, половину населения и оказалась в экономической катастрофе. Можно согласиться с небезызвестной демократкой «первой волны» Валерией Новодворской, которая недавно в связи с 80-летием М. С. Горбачёва метко сказала о нём: «он доказал, что лично уже созрел для капитализма… А что до эпохи, то теперь мы сидим на мели, голые, босые, мудрые и объективные… Эпоха Горби, увы, закончилась навеки».

В этой связи уместен вопрос: всё ли из советского прошлого подлежит разрушению? Может быть не следует пренебрегать некоторыми преимуществами советской экономической системы, как плановая экономика с точки зрения стратегического планирования или морального стимулирования эффективного труда? Кстати, один из всемирно известных американских историков Дж. Ф. Кеннан писал: «Некоторые черты советской системы заслуживают того, чтобы они её пережили».

Уроки, вытекающие из исторического опыта «перестройки» как этапа нашей экономической истории, да и всего исторического пути России, многому учат. На наш взгляд, игнорировать их не только не рационально, но и опасно для самого существования Российского государства.