Французские просветители. 
Политика американских и французских просветителей

Подлинный взлет политической мысли Западной Европы происходит в XVIII в. и связан прежде всего с периодом подготовки Французской революции, начавшейся в 1789 г. За четыре десятилетия до ее начала во Франции возникло широкое общественное течение, названное Вольтером «Просвещение», подвергнувшее острейшей критике основы феодальной идеологии, религиозные верования, вело борьбу за веротерпимость, свободу научной мысли. В этот период многие важные идеи и принципы естественного права, общественного договора и разделения властей, выдвинутые на предшествующих этапах, получили классическое выражение, более полное и глубокое обоснование и развитие.

Политические взгляды Шарля Луи Монтескье

Одним из основателей французского просветительства был Шарль Луи Монтескье (1689−1775). Свои основные политические взгляды он изложил в труде «О духе законов» (1748 г.), которой поставил его в ряд наиболее выдающихся мыслителей не только Франции, но и всего мира. В ней поставлена проблема генезиса государственно-правовых явлений и в разрешении ее он высказывает свою оригинальную точку зрения, выступив против господствующей тогда договорной теории происхождения государства. Не отвергая в целом концепцию естественного, догосударственного, догражданского состояния общества, он в то же время не соглашается с его трактовкой как Гоббса, так и Локка. С его точки зрения, возникновение государства — это закономерный исторический процесс, а характер общества, государства и законодательства («дух законов» или «образ правления»), определяется совокупностью факторов как физического характера (прежде всего географическими), так и моральными (принципы государственного строя, нравы, религия, примеры прошлого, обычаи). Первые играют роль на самых низших ступенях развития общества, а вторые — в условиях цивилизации. Таким образом в объяснении происхождения государства и права Монтескье стоял на позициях исторического и социального детерминизма.

Особое внимание уделял философ географической среде. По его мнению, от климата, почвы, рельефа местности, величины территории зависит моральный облик каждого народа, характер его законов и жизни общества. Большое значение Монтескье придавал политическому фактору, считая, что форма государства, «принципы правления» определяют собой содержание законов и могут влиять даже на географическую среду. (Наш «Чернобыль» доказывает это на современном этапе.).

Вопрос о политической безопасности выводит этого мыслителя на вторую проблему — о разделе властей, в разрешение которой он внес существенный вклад. Анализируя британскую политическую систему, где эта идея нашла практическое воплощение в результате революционных преобразований, Монтескье теоретически осмыслил эти процессы и идея разделения властей развилась в целую теорию, цель которой обоснование принципа законности, обеспечение политической свободы, а также в том, чтобы сделать право истинным регулятором взаимоотношений между государством и гражданином. Гарантия безопасности гражданина от беззакония и злоупотребления властью, верховенство права могут быть обеспечены, согласно концепции Монтескье, лишь разделением властей на законодательную, исполнительную и судебную, каждая из которых взаимно сдерживают друг друга.

В своем труде «О духе законов» Монтескье рассуждает о бесконечном разнообразии предметов, это 20-летний труд, судить о котором по 20-минутному прочтению было бы по крайней мере неуважением к самому автору: «одобрять или осуждать всю мою книгу целиком, а не отдельные ее фразы» .

Бог относится к миру как создатель и охранитель; он творит по тем же законам, по которым охраняет; он действует по этим законам, потому что знает их; он знает их, потому что создал их, и он создал их, потому что они соответствуют его мудрости и могуществу. Единичные разумные существа могут сами для себя создавать законы, но у них есть также и такие законы, которые не ими созданы.

Есть три образа правления: республиканский, монархический и деспотический. Чтобы обнаружить их природу, достаточно и тех представлений, которые имеют о них даже наименее осведомленные люди. Я предполагаю три определения или, вернее, три факта: «республиканское правление — это то, при котором верховная власть находится в руках или всего народа или части его; монархическое, — при котором управляет один человек, но посредством установленных неизменных законов; между тем как в деспотическом все вне всяких законов и правил движется волей и произволом одного лица» .

Если в республике верховная власть принадлежит всему народу, то это демократия. Если верховная власть находится в руках части народа, то такое правление называется аристократией. В демократии народ в некоторых отношениях является государем, а в некоторых отношениях — подданным.

Государем он является только в силу голосований, коими он изъявляет свою волю. Воля государя есть сам государь. Поэтому законы, определяющие право голосования, являются основными для этого вида правления. В самом деле, для республики столь же важно определить, как, кем, пред кем и о чем будут производиться голосования, как для монархии — знать, кто государь и как он должен управлять. Либаний говорит, что в Афинах иностранец, вмешавшийся в народное собрание, подлежал смертной казни; он был виновен в узурпации прав верховной власти.

Существенно важно определить число граждан, из коих состоит народное собрание, ибо без этого во многих случаях было бы неизвестно, высказался ли весь народ в целом или только часть его. В Лакедемоне требовалось 10 тысяч граждан. В Риме, рожденном в ничтожестве и возвысившемся до величия, в Риме, которому было суждено изведать все превратности фортуны, в Риме, который то видел всех своих граждан вне своих стен, то заключал в своих стенах всю Италию и часть земного шара, это число не было определено, и в этом заключалась одна из важных причин его падения .

Народ, обладающий верховной властью, должен делать сам все, что он в состояния хорошо выполнить, а то, чего он не может выполнить, он должен делать через посредство своих уполномоченных.

Подобно тому, как большинство граждан вполне способно быть избирателями, но не имеет всех нужных качеств для того, чтобы быть избираемыми, народ способен контролировать деятельность других лиц, но неспособен вести дела сам.

Необходимо, чтобы дела шли, и шли не слишком скорым и не слишком замедленным шагом; но народ всегда или не в меру деятелен или совсем безучастен. Иногда он все ниспровергает своими сотнями тысяч рук, но бывает и так, что на своих сотнях тысяч ног он ползет, как насекомое. В демократическом государстве народ разделен на определенные классы. В различных способах производить это разделение особенно наглядно проявился гений великих законодателей. Солон разделил афинский народ на четыре класса. Руководствуясь демократическим духом, он образовал эти классы для того, чтобы обозначить не тех, которые должны избирать, а тех, которые могут быть избраны; предоставив каждому гражданину право избирать, он разрешил избирать судей из граждан всех четырех классов, между тем как на более высокие государственные должности могли быть избраны лица только первых трех классов, в которые входили зажиточные граждане. Итак, разделение на классы населения, имеющего право голоса, составляет основной закон республики. Другим основным ее законом является способ подачи голосов.

Назначение по жребию свойственно демократии; назначение по выборам — аристократии.

Жребий представляет самый безобидный способ избрания: он предоставляет каждому гражданину возможность послужить отечеству. Но так как в этом именно состоит недостаток этого способа, то великие законодатели затратили большие усилия для того, чтобы его исправить и упорядочить.

В Афинах Солон постановил, чтобы назначения на все военные должности производились по выбору, а сенаторы и судьи назначались по жребию. Далее, он постановил, чтобы те гражданские должности, которые были связаны с большими расходами, замещались по выбору, а прочие — по жребию. Но для исправления недостатков, связанных с назначением по жребию, он определил, что избирать следует только из числа тех граждан, которые сами выставят свои кандидатуры, что достоинство избранного таким образом лица подлежит рассмотрению судей и что каждый гражданин может выдвинуть против него обвинение в том, что он недостоин избрания. Таким образом, получалось нечто среднее между избранием и жребием. Наконец, по истечении установленного срока снова производилось обсуждение деятельности данного должностного лица. Все это должно было в значительной степени удерживать неспособных людей от согласия баллотироваться по жребию.

Когда голоса подает народ, то голосование, несомненно, должно быть открытым, и в этом следует видеть один из основных законов демократии. Нужно, чтобы руководители вразумляли простой народ и чтобы известные лица сдерживали его своим авторитетом. Поэтому, когда в римской республике было введено тайное голосование, все в ней стало разрушаться; не было уже более возможности вразумить погибающий народ. Когда же голоса подаются в аристократии знатью или в демократии сенатом и когда поэтому все дело сводится лишь к предупреждению происков честолюбия, то в этих случаях находит применение самая строгая тайна голосования.

Власти посредствующие, подчиненные и зависимые образуют природу монархического правления, т. е. такого, где правит одно лицо посредством основных законов. Посредствующие, подчиненные и зависимые потому, что в монархии источником всякой политической и гражданской власти является сам государь. Эти основные законы необходимо предполагают существование посредствующих каналов, по которым движется власть, так как если в государстве нет ничего, кроме изменчивой и капризной воли одного, то в нем ничего не может быть устойчивого, а следовательно, не может быть и никакого основного закона.

Самая естественная из этих посредствующих и подчиненных властей есть власть дворянства. Она некоторым образом содержится в самой сущности монархии, основное правило которой: «Нет монарха, нет и дворянства, нет дворянства, нет и монарха». В монархии, где нет дворянства, монарх становится деспотом.

Есть люди, которые в некоторых государствах Европы задумали полностью отменить юрисдикцию сеньоров. Они не видели, что добивались того, что было сделано английским парламентом. Уничтожьте в монархии прерогативы сеньоров, духовенства, дворянства и городов, и вы скоро получите в результате государство либо народное, либо деспотическое.

Подобно тому как море, готовое, кажется, затопить всю землю, останавливается, встретив на своем пути травы и крошечные камешки, рассыпанные по его берегам, так и монархи с их, невидимому, безграничной властью останавливаются перед малейшими препятствиями, смиряя свойственную им гордость перед обращенной к ним жалобой и мольбой. Чтобы создать благоприятные условия для свободы, англичане уничтожили все посредствующие власти, входившие в состав их монархии. И они совершенно правы, сохраняя эту свободу; утратив ее, они стали бы самым рабским народом на земле.

Из природы деспотической власти следует, что одно лицо, обладающее ею, поручает осуществлять ее также одному только лицу. Человек, которому все его пять чувств постоянно говорят, что он — все, а прочие люди — ничто, естественным образом, ленив, невежествен, сластолюбив. Поэтому он сам не занимается делами. Но если он поручит их нескольким лицам, то между ними пойдут распри, начнутся интриги из-за чести быть первым между рабами, и государю снова придется вмешиваться в дела правления. Поэтому гораздо проще предоставить все дела визирю, наделив его всей полнотой власти. Учреждение должности визиря есть поэтому основной закон такого государства. Говорят, что некий папа, проникнутый во время избрания сознанием своей неспособности, очень долго отказывался от сана. Наконец, он согласился и поручил вести все дела своему племяннику. Он был в восторге и говорил: «Я и не думал, что это так просто». То же и с государями Востока. Когда из затвора, где евнухи расслабляли их ум и сердце, часто оставляя их даже в полном неведении об их сане, их извлекают для того, чтобы возвести на трон, они сначала бывают озадачены; но после того как они назначили визиря, удовлетворили свои необузданные страсти в серале да увидели, как легко выполняются все самые бессмысленные их капризы раболепным двором, они тоже находят, что «это так просто» .

Политические идеи Монтескье имели огромное практическое значение как для самой Франции, так и за ее пределами: они использовались при разработке американской Декларации независимости (1776) и французской Декларации прав человека и гражданина (1789). Конституции США 1787 г. и Конституции Франции 1791 г. и др.