1916 год. 
Россия в первой мировой войне

В декабре 1915 года в Шантильи состоялась межсоюзная конференция, на которой было решено начать наступление против Германии и с запада и с востока в середине июня 1916 года. Главный удар должен был наноситься союзниками в районе Соммы. Но планы быстро изменились: в феврале немцы неожиданно нанесли сильнейший удар по союзникам около Вердена. Англо-французы стали требовать помощи от России. В ответ на это требование, невзирая на весеннюю распутицу и бездорожье, русские войска Северного и Западного фронтов сразу (в марте месяце) перешли в наступление.

Эта операция была наспех организована и подготовлена и плохо проведена. По мнению генерала Деникина, она просто «захлебнулась в грязи» .

Тем не менее, атаки на Верден временно прекратились. Но вскоре настал другой критический момент для союзников, и вновь посыпались настойчивые требования русской помощи. На этот раз крик отчаяния шел из Рима.

Весной 1916 года австрийцы перебросили крупные силы с русского фронта на свой фронт против Италии. Разбив Итальянцев в середине мая у Трентино, они двинулись на Верону. Предвидя катастрофу, итальянское командование стало требовать, а затем умолять Ставку немедленно начать наступление против Австро-Венгрии, чтобы отвлечь на себя австрийские силы с итальянского фронта.

4 июня 1916 года вся линия русского Юго-Западного фронта взорвалась сильнейшим артиллерийским огнем. Снарядов не жалели — кризис со снабжением был преодолен. После артподготовки русские части по всему фронту длиной в 550 километров перешли в наступление против австрийцев. Атака была настолько неожиданная, что, несмотря на сильные укрепления, воздвигнутые за зимние месяцы, австрийцы не выдержали, и фронт был прорван. Эта операция была поручена генералу Брусилову, назначенному главнокомандующим Юго-Западным фронтом, и стала известна под именем Брусиловского прорыва.

Все четыре армии фронта ударили по противнику одновременно. В этом заключался новый стратегический прием генерала Брусилова. Вместо того чтобы сконцентрировать атаку на небольшом участке и дать возможность неприятелю направить туда на выручку свои резервы, Брусилов — одновременным ударом по широкому фронту — добился прорыва линии обороны в нескольких местах. Эта форма прорыва лишала противника возможности определить место главного удара и маневрировать резервами; поэтому наступающая сторона могла полностью применить внезапность удара, скрыв свои намерения, и держать скованными силы противника на всем фронте во время операции.

Брусиловское наступление (Луцкий прорыв) длилось около четырех месяцев. «Тактические результаты этой битвы, — писал историк Головин, — были громадными. Было взято в плен 8924 офицера, …захвачено 581 орудие, 1795 пулеметов, 448 бомбометов и минометов. …Таких результатов не достигала ни одна наступательная операция наших союзников в 1915, 1916 и 1917 годах» .

Последствия Брусиловского прорыва превзошли все ожидания. Италия была спасена. Австро-венгерские войска попали в катастрофическое положение. Чтобы выручить своего союзника и спасти его от разгрома, Германия перебросила из Франции 18 дивизий на русский фронт. Легче стало и на Солоникском фронте.

Румыния, долго выжидавшая, куда подует ветер, чтобы присоединиться к победителям, неожиданно решила, что Германия вот-вот падет и 27 августа объявила ей войну. В самой Германии был переполох: если даже расчетливая Румыния решилась объявить войну немцам, то это значит, что за границей силы Германии оценивают очень низко. Верховным главнокомандующим Германии был назначен фельдмаршал фон Гинденбург, а фактическим распорядителем на всех немецких фронтах стал его начальник штаба генерал Людендорф.

Румыния была бы полезнее России, как нейтральная страна. Действительно, если бы Румыния выступила на стороне центральных держав, то образовался бы новый Румынский фронт, который потребовал бы на себя 20 дивизий с русской стороны. Румыния же выступила на стороне Антанты, но к декабрю месяцу немцы заняли большую часть Румынской территории, и образовался тот же Румынский фронт, который приковал к себе те же 20 русских дивизий.

В Румынии был полный хаос. Расстройство железных дорог не позволяло подвозить продукты и снаряжение вовремя. Изначально войскам запрещалось уничтожать важные объекты, оставляемые противнику. Затем разрешили, но румынские казначеи точно высчитывали убытки, понесенные страной от каждого взрыва завода, моста, здания, чтобы потом представить счет тем, кто взрывал.

Румынии необходимо было передать власть в руки России, милитаризовать страну (дороги и др.), вывести армию для обучения русскими инструкторами и снаряжения. Но этого не могло быть сделано, т. к. в государстве было много людей, поддерживающих Германию и тех, кто желал присоединения к Румынии не только австрийской Трансильвании, но и русской Бесарабии.

С осени 1915 года, после переезда царя в Ставку, императрица стала еще больше вмешиваться в государственную политику. По совету приближенных, а в особенности Распутина, она выставляла кандидатов на министерские посты и говорила, кого нужно будет уволить. Николай II, за редким исключением, одобрял ее выбор. Министрами становились люди «бесцветные», не подготовленные к ответственной работе, нередко недостойные. Они часто вызывали резкий протест общественного мнения. Авторитет власти падал с невероятной быстротой. От патриотического единения между царем и Думой не осталось и следа. Постоянная смена кабинета министров ослабляла и без того непопулярное правительство.