Введение. 
Психология ненормативного развития личности

Психологическая теория дефицитной деформации развития личности (ДДР) формировалась в процессе интенсивной психоаналитической и психолого-педагогической практики автора в Институте психологии личности и Колледже психологии Института психологии личности, и в процессе разработки принципов организации учебного процесса, на кафедре специальной и коррекционной психологии Новосибирского государственного педагогического университета, которая была создана под руководством автора для практической реализации культурогенетической концепции специальной психологии.

Формирование психологической концепции ДДР происходило параллельно углубленному постижению аналитической социальной психологии А. Адлера, К. Хорни, Э. Фромма; межличностной психиатрии Г.-С. Салливана; психологической теории интеракционизма Т. Шибутани, психосоциальной теории развития личности Э. Эриксона; психоаналитической терапии X. Томэ и X. Кэхеле, транзактного анализа Э. Бернса, Я. Стюарта, В. Джойнса; философской антропологии и классической социологии; психоаналитической культурологии и основ социокультурного анализа.

Тщательное и действительно углубленное изучение не раз прочитанных материалов в сопоставлении с опытом собственной интенсивной практики аналитического психолога и дали основания для определения методологии и концептуальных основ психологической теории дефицитной деформации развития личности — ДДР. Отметим существенный момент понимания дефицитной деформации личности, с позиции которого она будет рассматриваться в данной работе. Дефицитная деформация развития личности — это феномен социально-психологической патологии. Патологии, которая практически не получила своего научного обоснования в отечественной психологической литературе. Поэтому далее в тексте считаю целесообразным использовать термин «дефицитная патология развития» как синоним термину «дефицитная деформация развития».

Данная психологическая теория рассматривается мной в рамках как педагогической психологии, что и обусловило её краткое определение как интегративной научной дисциплины — социально-психологической виктимологии личности, так и психологии развития, что дает нам основание определять ДДР как оригинальную психологическую виктимологию развития личности.

Психологическая виктимология развития личности принципиально отличается от патопсихологии детства и дефектологии. Это отличие заложено в новой концептуальной позиции исследования нарушения развития личности и обосновании такого нарушения с позиции психологической виктимологии. Это означает, что деформированная личность является жертвой обстоятельств своего развития.

Оригинальность предложенной мной концепции психологической виктимологии развития личности определяется тем, что в её основу положен иной принцип патогенной детерминации развития личности. Это принцип системной психокультурной деформации личности как Я-СИСТЕМЫ, обусловленный формированием у неё интерактивного дефекта как следствия нарушения эмоционально-символической интеракции.

Эмпирический материал собран в процессе психологического исследования проблем социального функционирования личности, которое осуществлено в Институте психологии личности в течение 1994— 1999 гг.

Сбор психологической информации осуществлялся как при помощи традиционных психологических тестов, так и при помощи методов психоаналитического интервью и психобиографического метода, а также в процессе психодраматического исследования ролевых и коммуникативных дисфункций личности на авторских психодрамокоррекционных тренингах в Кемерово и Омске.

Дефицитная деформация развития личности как феноменальное явление педагогической психологии и психологии развития рассматривается мной с позиции «Основного генетического закона культурного развития психики», обоснованного Л. С. Выготским. Этот закон обосновывает социогенетическое направление в исследовании проблем развивающейся личности, которое получило свое развитие в работах ряда отечественных ученных. С позиции социогенетического подхода рассматривается ненормативное развитие личности и в нашей работе. Кроме социогенетической концепции ДДР, в настоящей работе впервые представлена ее психогенетическая концепция.

Работа продолжает ранее опубликованные книги и статьи автора, посвященные проблеме интерактивного развития личности в норме и патологии.

В этой работе с позиции интеракционизма рассматривается первая форма дефицитной деформации развития личности — ненормативное развитие личности.

Феномен «ненормативного развития личности» необходимо отличать от феномена «ненормативное психическое развитие». Ненормативное психическое развитие определяется по критерию «дефект органический: органическое повреждение мозга, вызванное генетическими или негенетическими факторами». Критерием ненормативного развития личности является интерактивный дефект, вызванный деформацией интерактивной системы развития личности.

Дефект интерактивный может выступать по отношению к органическому в качестве вторичного дефекта ненормативного психического развития. Но в данной работе интерактивный дефект развития личности рассматривается как дифференциальный критерий дефицитной деформации/патологии развития.

Дефицитная патология развития (ДПР) как психологическая теория развития личности рассматривается на четырех уровнях, каждому из которых соответствует конкретная форма: психология ненормативного развития, психология неадаптивного развития, психология отклоняющегося развития, психология патохарактерологического развития личности.

Ненормативное развитие личности рассматривается на базе психологической теории интеракционизма. Это означает, что основным — базальным условием развития личности выступает эмоциональносимволическая интеракция, а ситуация развития трактуется как интерактивная система развития. Уровень развития личности определяется широтой включения ее в интерактивные системы развития. В психологической теории дефицитной патологии развития личности в качестве определяющих уровень развития личности выдвигаются: семейная интерактивная система, образовательная интерактивная система, культурная интерактивная система и социальная интерактивная система.

Интеракционистская трактовка феноменальных явлений психологии развития и педагогической психологии осуществляется впервые. Такая научно-методологическая ориентация позволила мне интегрировать теоретические основы культурологии, антропологии, социологии, социальной психологии и психологии личности с психологией развития и возрастной и педагогической психологией. Интеграция теоретических основ этих научных дисциплин позволили обосновать психоформирующую и культуроформирующие роли коммуникативной ситуации развития личности и, что особенно важно подчеркнуть, вскрыть психологический механизм формирования интерактивных дефектов развития как источника дефицитной патологии развития личности.

Дефицитная патология развития личности выдвигается как раздел педагогической психологии и как часть психологии развития. Часть самостоятельная, но еще не признанная официально. Раздел, который посвящен деструктивным для развивающейся личности аспектам культуроформирующей практики, не получает официального признания не только по шокирующим результатам исследований, но и в силу того, что признание дефицитной патологии развития личности означает постановку вопроса: а кто за это должен нести ответственность?

Страх чиновников образования, страх родителей, страх политиков и деятелей культуры во многом предопределяет то, что многие просто пытаются отмахнуться от самого факта существования этой реальной психологической проблемы в практике деятельности образовательных б учреждений, в практике повседневного семейного воспитания. Однако не удается отмахнуться от реальных проявлений дефицитной патологии развития в реальной жизни: от наркомании, детского алкоголизма, детского и подросткового садизма, т. е. абстрагироваться от всех тех форм человеческого поведения, которые профессиональные психологи называют аддиктивными.

Я предпринял изучение дефицитной патологии развития личности именно для того, чтобы понять психологический механизм зарождения и функционирования аддиктивной личности и для того, чтобы найти психологические пути и разработать психологические технологии трансформации аддиктива в креатив. Я начал разработку такой технологии трансформации на основе психологической теории интерактивного развития, которая была обоснована мной в работе «Концептуальные основы психологии адаптирующейся личности».

Полученные уже сегодня результаты дали мне возможность организовать генетико-моделирующий эксперимент по самотрансформации аддиктива в креатив. Есть весьма обнадеживающие результаты, но эксперимент носит локальный характер, и говорить о его эффектах и возможностях широкого внедрения преждевременно.

Уже сегодня, в результате нашего исследования, проведенного в Институте психологии личности, сложилось четкое убеждение, что истоки психологического механизма дефицитной патологии развития личности лежат в своеобразии реализации психологического механизма психокультурного развития личности. Таким механизмом является интерактивное взаимодействие как основа культуроформирующей практики развивающейся личности.

В данной работе нами подчеркивается трактовка воспитания как культуроформирующей практики. Практики, которая формирует психосоциокультурный тип личности, адекватный социодинамике общества. Такой подход обусловлен, прежде всего, тем, что развитие личности в наших исследованиях и публикациях чаще всего обосновывается не только как личностный процесс, но и как объект педагогического и психологического воздействия. А значит, сам феномен развития рассматривается как результат культуроформирующей деятельности воспитывающих личностей и культуроформирующей самодеятельности развивающейся личности. Особо подчеркнем в данном определении значимость культуроформирующей самодеятельности. Культуроформирующая самодеятельность рассматривается нами как реальное воплощение принципа спонтанности в развитии личности. Идеи спонтанности развития личности наиболее полно представлены в работах психоаналитика и социального психолога Дж. Морено.

Культура рассматривается в нашей концепции как источник и эталон развития личности. Базовыми психологическими механизмами развития личности выдвигаются интериоризация и трансформация.

Понятие «интериоризация» введено в научный оборот психологами Полем Жане, Жаном Пиаже, Анри Биллоном.

Интериоризация — это процесс формирования внутренней структуры человеческой психики с помощью усвоения социальных норм, ценностей и других компонентов социально-культурной среды.

Интериоризация является следствием функционирования личности в интерактивных системах культуры. Интерактивными системами культуры мы называем социальные институты, обеспечивающие развитие личности путем интенсивного включения ее в коммуникативные процессы и стимулирующие проявление личностью своей интерсубъективности.

Интериоризация — это процесс перевода элементов внешней среды во внутреннее «я». Интериоризацию отличают от любых форм получения «извне», переработки и хранения «внутри» психики знаковой информации, каковыми, например, являются память и восприятие. Результат интериоризации есть индивидуальность личности, неповторяемость ее духовного мира, специфика социальной активности, порождаемая сопряжением врожденных особенностей темперамента, интеллекта, воображения и социальных условий. На основе взаимопереходов биогенных и социальных свойств формируются внутриличностные образования, в которых оказываются сращенными генетическое своеобразие и социальные качества личности.

Посредством интериоризации культивирующие воздействия социальной системы, преломляясь, через внутреннее «Я» человека, проявляются в изменении его поведения.

Изменение поведения развивающейся личности в процессе ее активного взаимодействия с другими личностями и социокультурной средой своего развития может носить характер нормативного или ненормативного.

Поведенческие индикаторы ненормативного развития личности или других форм дефицитной патологии развития личности выявляются в момент нарушения равновесия в адаптации личности к особенностям социокультурной системы и завершаются стабилизацией, но уже на новом уровне. Этот уровень может быть прогрессивным или регрессивным; саногенным и патогенным. Все определяется своеобразием состояния интерактивной системы общества и тенденциями социального функционирования развивающейся личности.

Развитие личности — это процесс, обусловленный её включением в интерактивные системы общества. В этих системах формируется образ собственного «Я». Процесс формирования образа «Я» обеспечивается и рядом других психологических механизмов. Среди них весьма значительную роль играют психотрансформационный механизм развития личности и идентификация.

Все психологические механизмы развития личности осуществляют свое действие только при условии интерактивного механизма — психологического механизма взаимодействия личности с другими или социокультурной средой.

Формирование образа собственного «Я» осуществляется в интеракции с другим, значимым для развивающейся личности человеком.

Трехмерная модель «значимого другого» разработана в отечественной психологии А. В. Петровским. С позиции этой модели мы даем определение «воспитывающая личность». Воспитывающий потенциал личности может быть реализован в интерактивных системах, если эта личность отвечает трем основным социально-психологическим критериям, обоснованным А. В. Петровским. Но есть и психоаналитические критерии, дающие возможность дифференцировать личностей на конструктивно воспитывающих и деструктивно ориентирующих развивающуюся личность.

Эта идея стала ведущей в разработке концепции интерактивного развития личности в норме и патологии и формировании исходных теоретических позиций дефицитной патологии развития личности.

Характер и специфика межличностных интерактивных отношений на первых стадиях развития личности и определяют в дальнейшем стратегическую линию его спонтанности как формы культуроформирующего развития личности. Семья задает базовую систему межличностных и личностно-социальных отношений развивающейся личности. Специфика конкретной системы отношений, если следовать позиции Э. Фромма, создает специфику отношения личности и её социума. Это специфическое отношение личности и является фундаментальной основой её характера, что позволяет нам определять не только личность как феномен культуры конкретной системы отношений, но и характер как феномен культуры.

Посредством интериоризации через взаимодействия формируется базальная социокультурная ориентация личности, которая определяет суть ее характера. Это обстоятельство усиливает значимость интерактивной деятельности воспитывающей личности, независимо от ее социального статуса и роли в интерактивном процессе.

Однако в практике культуроформирующей деятельности интеракции не всегда носят характер фасилитации, они могут быть и ингибиторными — подавляющими спонтанное проявление субъективности развивающейся личности. В этом случае интеракции патогенны по своей сути. Они изменяют содержательную сторону интериоризации, и личность присваивает социокультурные эталоны, нормативно неприемлемые для конкретной ситуации её жизнедеятельности. Культуроформирующая роль межличностного общения развивающейся личности с воспитывающей в этом случае нарушается.

Нарушение процесса межличностного общения создает основы для возникновения интрапсихических конфликтов развивающейся личности ребенка. Это определяет своеобразный запуск психологического механизма ненормативной линии развития личности.

Трагедия педагогической и психологической практики не в том, что ненормативное развитие личности не осознается воспитывающими личностями, а в том, что оно отрицается, как отрицается и сам факт ответственности воспитывающих личностей за возникновение этого явления.

В педагогической практике весьма редко в формировании концепций развития личности опираются на интерактивные теории ее развития и уж тем более не учитывают психологические механизмы возникновения ее ненормативного развития, которые раскрыты в аналитической психологии как психологические механизмы душевных расстройств. А именно во всем многообразии аналитической (или психоаналитической) литературы, раскрывающей психологические технологии фасилитации, развивающих интеракций личности и заложены резервы для эффективного познания природы ненормативного развития и его коррекции.

К.-Г. Юнг, рассматривая возможности использования технологий психоанализа в решении проблем воспитания, подчеркивал, что было бы крайне желательно, чтобы и педагог, если он действительно хочет понять духовный склад и психодинамику развития личности своего питомца, внимал результатам аналитической психологии. Но это при условии изрядной доли психопатологии, потому что нормального ребенка можно понять без труда, чего никак нельзя сказать об аномальном. В трактовке К. Юнга аномальность является душевной болезнью личности. Это позволяет ему сформулировать следующее утверждение: «Аномальность и болезнь не слишком сильно отделены друг от друга». А далее К.-Г. Юнг замечает: «От всесторонне образованного воспитателя ожидается, что он имеет некоторую осведомленность не только в соматических детских болезнях, но, по-видимому, и в отношении душевных расстройств». Существует пять основных групп душевных расстройств у детей, которые раскроем точно, следуя тексту работы К.-Г. Юнга «Аналитическая психология и воспитание». «По моему мнению», — отмечает К.-Г. Юнг, — «каждому воспитателю, который пожелает применять принципы аналитической психологии, непременно следует обращать внимание на психопатологию ребенка и на все опасности таких состояний. Тот, кто хочет применять ее методы к детям, должен основательно разобраться в патологии, которой он намеревается заниматься. У детей своеобразная психология. Как его тело в эмбриональный период представляет собой часть материнского тела, так и его психика в течение многих лет является частью духовной атмосферы семьи. Это объясняет, почему многие детские неврозы — это по сути своей скорее симптомы духовного состояния родителей, нежели собственное заболевание ребенка».

Мысль К.-Г. Юнга о взаимозависимости психодуховного развития личности ребенка от актуального психодуховного состояния развития личности его воспитателей развивается в нашей работе на материалах аналитического и экспериментального исследования, осуществленного ю в Институте психологии личности. Однако мы считаем, что отмеченные выше патологии детей относятся больше к психопатологии или специальной психологии, которая занимается психологическим развитием аномальных детей.

Предметом нашего научного интереса являются дефекты интерактивного развития личности, порождающие дефицитную деформацию/ патологию развития личности. Психологическая теория дефицитной патологии личности представляет собой органическое единство психологии интерактивной деформации развития личности и психологии аддиктивной деформации ее развития.

Такая структурная характеристика психологической теории дефицитной патологии развития личности подчеркивает: во-первых, роль патогенного механизма развития личности, которым является деформация; во-вторых, указывает на первопричину дефицитной патологии развития личности — интерактивный дефект; в-ретьих, указывает на зависимость интерактивного дефекта развития личности и аддикции; в-четвертых, подчеркивает дифференциальные особенности моей теории как психологической теории развития личности. Все эти детали важны для того, чтобы разрабатываемая мной теория не рассматривалась в контексте психопатологии личности. Ведь я выдвигаю в качестве основания патологии развития личности интерактивный дефект, а не органический. А это значит: если К.-Г. Юнг обращает внимание на необходимость изучения учителями биогенно обусловленных аномалий развития личности, то мы концентрируем свое внимание на социогенно и психогенно обусловленных. И в первую очередь, на тех, которые формируются в процессе спонтанной интерактивности развивающейся личности во взаимодействии с родителями на тех феноменах психологии развития, имя которым дефицит развития личности.

Таким образом, очерчивается предметное поле дефицитной патологии развития: интерактивный дефект развития, формирующийся во взаимодействии развивающейся личности с воспитывающей его личностью создает дефициты развития. Дефициты развития личности создают линию ее развития, которая определяется нами как дефицитная патология развития личности. Термин «патология развития» используется нами в его первоначальном этимологическом смысле: патология — это страдание.

Дефицитная патология развития личности — это страдание самой развивающейся личности и ее окружения. Но страдание, порожденное патогенным характером интеракций его воспитателей. Такая патогенная интеракция деформирует психику развивающейся личности. Психика детей лишь отчасти принадлежит им самим — по большей части, она все еще зависит от психики родителей.

Эта мысль К.-Г. Юнга нами выделена в отдельный абзац для того, чтобы подчеркнуть значимость психоэмоциональных интеракций детей и родителей для развития ребенка как личности. Ведь именно К.-Г. Юнг утверждал, что такая зависимость нормальна, и ее нарушение вредно и для естественного роста детской психики. Такая зависимость является нормативной для развивающейся личности ребенка до тех пор, пока она не нарушается интерактивными позициями одного или двух родителей. Значимость психоэмоциональной зависимости от родителей для развивающейся личности ребенка усиливает роль интерактивных процессов в ее нормативном развитии.

Наше исследование позволило прийти к выводу: на протяжении ряда поколений жизненные сценарии, определяющие во многом культурологическое развитие семей, часто фаталистическим образом влияют на характер психического развития человека. Это означает, что развитие человека как в семье, так и в рамках других интерактивных систем, определяется, прежде всего, состоянием культуры межличностной коммуникации, системой отношений, которые эта коммуникация реализует. В этом нас убеждает не только опыт собственной аналитической работы, но и материалы исследований Э. Фромма.

Культура межличностной коммуникации определяет условия развития личности. Они могут быть нормативными, обеспечивающими действие механизмов интериоризации, идентификации, трансформации, или ненормативными, блокирующие интериоризацию, нарушающие идентификацию, искажающие трансформацию или деформирующие их.

В данной работе, определенной нами как введение в психологическую теорию дефицитной патологии развития, исследованы психологические механизмы и факторы, определяющие ненормативное развитие личности в интерактивной системе семейного общения. Интерактивная система семейного общения рассматривается нами как базовая коммуникативная ситуация развития личности. Характер межличностных отношений, реализуемых в интерактивной системе семейного общения, индуцирует развитие личности. Нормативность или ненормативность развития личности определяется нами в контексте методологического подхода, обоснованного Э. Фроммом. Этот подход обоснован им в книге «Здоровое общество» и в очерке «Человеческая ситуация». Человеческая ситуация в нашей трактовке — интерактивная система общения — определяет своеобразный ключ к исследованию социокультурных и психологических детерминант развития личности. По Э. Фромму, интерактивная система общения определяет энергетические источники развития личности — экзистенциальные потребности. Э. Фромм разработал нормативно-конструктивный и ненормативно-деструктивный ряды таких потребностей, что по своей сути определяет критерии нормативного и ненормативного развития. Согласно Э. Фромму, нормативно-конструктивное развитие личности связано с формированием и удовлетворением таких экзистенциальных потребностей, как: приобщенность, преодоление и созидательность, ускоренность и братство, тождественность и индивидуальность, сознательная самоориентация.

Если внимательно подвергнуть анализу предлагаемые энергетические источники развития личности, то можно выйти на формирование рабочих критериев ее развития. Такими критериями, по нашему мнению, являются: спонтанность, индивидуальность, эго-идентичность.

С позиции этих трех критериев и в опоре на разработанную мной интегральную психосоциальную модель развития личности мы будем рассматривать психологию ненормативного развития личности как часть психологической теории интерактивной деформации развития личности. В психологической теории интерактивной деформации развития личности в качестве ее второй части рассматривается психология неадаптивного развития личности. Ее исследованию я посвятил специальную работу с одноименным названием.

В этой работе я часто использую идеи Г.-С. Салливана, Э. Фромма, К. Хорни, А. Адлера, Т. Шибутани, Дж. Морено. Их труды стали теоретико-методологическим базисом дефицитной патологии развития личности. На их трудах сформировано новое направление теоретической психологии — психологической виктимологии развития личности и заложены основания социально-психологической виктимологии личности. Они по праву являются соавторами создания этих научно-практических направлений психологии.

Психологическая виктимология развития личности как раздел психологии развития концентрирует свое внимание на психологических механизмах деформации характера личности в процессе патогенных воспитательных интеракций.

«Характер можно определить», — как отмечает Э. Фромм, — «как (относительно перманентную) форму, служащую проводником человеческой энергии в процессе ассимиляции и социализации». Используя далее полностью фрагмент текста книги Э. Фромма «Человек для себя», я подчеркиваю свою ориентацию на идеи Э. Фромма в исследовании психологии ненормативного развития личности. Именно Э. Фромм рассматривает с позиции аналитической социальной психологии динамическую концепцию характера, которая стала одним из оснований психологической теории дефицитной патологии развития личности.

Э. Фромм пишет: «Это проведение психической энергии выполняет очень важную биологическую функцию. Поскольку действия человека не обусловлены врожденными инстинктами, жизнь была бы в опасности, если б человеку приходилось обдумывать каждое действие, каждый шаг. Но многие действия должны совершаться намного быстрее, чем позволяет процесс сознательного обдумывания. Более того, если бы все поведение строилось на обдуманных решениях, в поступках было бы намного больше противоречий, чем допустимо при надлежащем функционировании. Согласно бихевиоризму, человек научается реагировать полуавтоматически, развивая навыки действия и мышления, которые можно понимать аналогично условным рефлексам. Хотя эта точка зрения в известной мере верна, она не учитывает, что большинство характерных для человека и устойчивых к изменениям глубинных навыков и мнений обусловлены складом характера; через них выражена особая форма, которая является проводником энергии при данном складе характера. Систему характера у человека можно считать заместителем системы инстинктов у животного. Раз энергия проводится определенным способом, в поступке непосредственно выражается характер. Некий характер может быть нежелателен с этической точки зрения, но он, по крайней мере, позволяет человеку действовать вполне последовательно и освобождаться от бремени принятия всякий раз новых и обдуманных решений. Человек может устроить свою жизнь сообразно своему характеру и таким образом достичь определенного уровня соответствия между внутренней и внешней ситуациями. Более того, характер выполняет также функцию отбора идей и ценностей. Так как большинству людей кажется, что идеи независимы от их эмоций и желаний и являются результатом логической дедукции, им представляется, что их жизненную позицию подтверждают их идеи и оценки, в то время как на самом деле последние являются таким же результатом их характера, как и поступки. Такое подтверждение в свою очередь способствует закреплению сложившегося склада характера, так как позволяет ему казаться правильным и благоразумным.

Это не единственная функция характера, которая позволяет индивиду действовать последовательно и «разумно»; характер также дает основу для приспособления индивида к обществу. Характер ребенка — это слепок с характера родителей, он развивается в ответ на их характер. Родители и их методы воспитания ребенка в свою очередь зависят от социальной структуры их культуры. Обычная семья — это «психический посредник» общества, и, приспосабливаясь к своей семье, ребенок обретает характер, позднее делающий его приспособленным к задачам, предстоящим ему в социальной жизни. Он обретает такой характер, какой заставляет его хотеть делать то, что он должен делать, и суть этого характера та же, что и у большинства членов данного социального класса или культуры. Тот факт, что большинство членов некоего социального класса или культуры обладают сходством значимых элементов характера и что можно говорить о «социальном характере», репрезентирующем суть склада характера, общую большинству членов данной культуры, указывает на степень участия в формировании характера социальных и культурных моделей. Но от социального характера мы должны отличить индивидуальный, благодаря которому внутри одной и той же культуры одна личность отличается от другой. Эти отличия отчасти обусловлены особенностями личностей родителей, а также психическими и материальными особенностями, свойственными социальной среде, в которой растет ребенок. Но они также обусловлены особенностями конституции каждого индивида, в частности, особенностями темперамента. Формирование индивидуального характера определяется столкновением экзистенциальных переживаний, индивидуальных переживаний и тех, что обусловлены культурой, с темпераментом и физической конституцией индивида. Для двух людей среда никогда не бывает одной и той же, ибо особенности конституции заставляют их более или менее различно воспринимать одну и ту же среду. Лишь навыки действия и мышления, развившиеся в результате приспособления индивида к культурным моделям и не укорененные в характере личности, легко изменяются под воздействием новых социальных моделей. Если же поведение человека коренится в его характере, оно заряжено устойчивой энергией и изменяется только в том случае, если в характере происходят функциональные изменения".

Итак, интерактивные системы культуры семейного общения создают своеобразную коммуникативную ситуацию развития личности. Психологическими механизмами, обеспечивающими прогрессивную динамику развивающейся личности, являются интеракция и интериоризация. Именно они и задают ориентацию в формировании характера личности.

Формирующийся характер личности как динамическая система, испытывающая дефициты, вследствие дефектов интерактивной системы — коммуникативной системы развития личности и является предметом исследования психологической виктимологии развития личности.

Психологическая виктимология развития личности рассматривает интерактивную деформацию развития личности как системный процесс нарушенного персоногенеза. В этом системном процессе роль медиаторов отводится критическим ситуациям ее жизнедеятельности, а психологическим механизмом патогенного развития становится деформирующая трансформация личности. Таким образом, психологические дефициты развития личности как бы предопределяют патогенность ее судьбы. Судьбы, которая развивается от одной фазы развития к другой: ненормативная фаза развития личности, неадаптивная фаза развития личности, отклоняющаяся фаза развития личности, патохарактерологическая фаза.

Каждая из фаз интерактивной деформации развития личности имеет свою специфику и свои специфические психологические механизмы. Это и обусловило то, что я разделяю ПСИХОЛОГИЧЕСКУЮ ТЕОРИЮ ДЕФИЦИТНОЙ ДЕФОРМАЦИИ РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ на четыре уровня.

• 1. Психология ненормативного развития личности.
• 2. Психология неадаптивного развития.
• 3. Психология отклоняющегося развития.
• 4. Психология патохарактерологического развития.

Как уже было отмечено выше, психология ненормативного развития личности и психология неадаптивного развития личности образуют в своем единстве психологическую теорию интерактивной деформации развития личности, а психология отклоняющегося развития и психология патохарактерологического развития входят в состав психологической теории аддиктивной деформации развития личности.

А психологическая теория интерактивной деформации личности и психологическая теория аддиктивной деформации личности, в свою очередь, являются двумя частями (взаимосвязанными) ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ ДЕФИЦИТНОЙ ДЕФОРМАЦИИПАТОЛОГИИ РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ.

В настоящей работе одновременно с разработкой феноменологии дефицитной патологии развития основное внимание концентрируется на ПСИХОЛОГИИ НЕНОРМАТИВНОГО РАЗВИТИЯ и семье как патогенной интерактивной системе.

Рассматривая семью как патогенный фактор, я исхожу в своей работе из своей сверхзадачи функционирования в качестве психологааналитика: исследование феноменов патологии развития личности является основанием для разработки оптимальной для конкретной социокультурной ситуации психологической теории развития личности и на ее основе предложение новых психологических технологий коррекции интерактивной деформации развития личности.

Интерактивная деформация развития личности рассматривается мной как основной психологический механизм дефицитной патологии развития личности.