Аргумент к тщеславию

Аргумент к тщеславию [лат. argumentum ad superbiam, англ, appeal to flattery] — это лесть либо похвала, часто преувеличенная и незаслуженная, противоречащая законам логики и здравому смыслу:

Если бы в нашем военном суде невоенный оратор начал свою речь с общего положения, что честь воинская не есть нечто отличное от чести вообще, судьи сказали бы себе: придется слушать человека, рассуждающего о том, чего не понимает. Если, напротив, он начнет с признания предрассудка и скажет: не может быть сомнения в том, что честь воинская и честь, так сказать, штатская суть совершенно различные вещи [курсив наш. —В. М.], судьи-офицеры подумают: этот вольный кое-что смыслит. Ясно, что в том и другом случае его будут слушать далеко не одинаково.

П. Сергеич. Искусство речи на суде Выдающийся английский ученый Джордж Грот (1794—1871) в своем фундаментальном двенадцатитомном труде «История Греции» (1846—1856) пишет, что в античном мире софистов характеризовали как «хвастливых обманщиков, одурачивающих богатых молодых людей лестью в корыстных целях»^[1]. От заслуженной похвалы лесть отличается тем, что обязательно преследует корыстные цели, похвала же — не обязательно, именно поэтому лесть часто маскируется под заслуженную похвалу. Аргумент к тщеславию может опираться, по определению Р. Дж. Гулы, и на вполне естественное чувство патриотизма и гордости за свое отечество; этот риторический ход.

(«the appeal to pride or loyalty») как элемент так называемой державной риторики именуется доводом к лояльности: «Если вы гордитесь своей страной, ее славной историей, если вы действительно сын своей Отчизны…»¹

На аргументе к тщеславию основаны речевые жанры комплимента и энкомия [греч. еукшщоу ‘восхваление, славословие'] — хвалебной речи, песни или стихотворения в честь определенного лица^[2][3]. Объектами похвалы являются бескорыстие, великодушие, благоразумие, мудрость, мужество, рассудительность, справедливость, щедрость, кротость и другие положительные характеристики лица (Аристотель); по законам данного жанра «случайно совершенный прекрасный поступок представляется как осуществленный обдуманно», при этом «всячески подчеркивают, что человек действовал один или первый, что обстоятельства не благоприятствовали ему, но он мужественно превознемогал трудности, которые тоже преувеличиваются»^[4]. В энкомии активно используются гиперболы, гиперболические метафоры и сравнения, риторические вопросы и риторические восклицания, положительно-оценочные эпитеты:

Но я незаметно для себя стремлюсь измерить чашей воду в Ниле; я думаю, что легче переплыть на дырявом судне Атлантический океан, чем рассказать, как следует, о силе и величии твоих добродетелей. Где ныне блестящие законодатели красноречия, гордящиеся тем, что изяществом периодов и колонов и чрезмерным восхвалением деяний превознесли прославляемых ими, поминающие каких-то Ксерксов, Александров, да еще Камбизов и Помпеев? Я думаю, что если бы они сейчас жили, то были бы вконец повержены твоими благородными делами.

Энкомий, или Льва Диакона к императору Василию слово (X в., Византия) Первоначально энкомий представлял собой хоровую песнь в честь хозяина пира, создателем данного жанра считается греческий поэт Ивик (VI в. до н. э.). В качестве примера удачного применения аргумента к тщеславию и корыстного восхваления приведем знаменитую басню И. А. Крылова «Ворона и лисица»:

Уж сколько раз твердили миру, Что лесть гнусна, вредна; но только все не впрок, И в сердце льстец всегда отыщет уголок.

Вороне где-то бог послал кусочек сыру;

На ель Ворона взгромоздясь, Позавтракать было совсем уж собралась, Да призадумалась, а сыр во рту держала.

На ту беду Лиса близехонько бежала;

Вдруг сырный дух Лису остановил:

Лисица видит сыр — Лисицу сыр пленил.

Плутовка к дереву на цыпочках подходит;

Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит, И говорит так сладко, чуть дыша:

«Голубушка, как хороша!

Ну что за шейка, что за глазки!

Рассказывать, так, право, сказки!

Какие перышки! какой носок!

И, верно, ангельский быть должен голосок!

Спой, светик, не стыдись! Что, ежели, сестрица, При красоте такой, и петь ты мастерица, Ведь ты б у нас была царь-птица!".

Вещуньина с похвал вскружилась голова, От радости в зобу дыханье сперло, —.

И на приветливы Лисицыны слова Ворона каркнула во все воронье горло:

Сыр выпал — с ним была плутовка такова.

Басню эту мы все, безусловно, помним по урокам литературы в средней школе. Рассматривать ее, однако, целесообразно, с соответствующим аналитическим комментарием выражений и интонаций, и в курсах риторики.

Объектом применения анализируемой уловки являются люди самолюбивые, честолюбивые: «Самолюбию почести льстят, гордость обходится без них, тщеславие хвастает ими» (Ж. Руссо). Отличный повод для применения довода к тщеславию — неудовлетворенное стремление к власти, к интеллектуальному, профессиональному и прочим видам превосходства. Сила этого стремления такова, что именно безуспешная борьба за превосходство либо неверие в возможность достичь этой цели дают, по мнению немецкого психолога Альфреда Адлера, «огромное количество трудновоспитуемых детей, невротиков, сумасшедших, алкоголиков, кокаинистов, морфинистов, уголовников и самоубийц»¹, а также, добавим, «маленьких Наполеонов», диктаторствующих в рамках различного рода микроколлективов: семьи, вузовской кафедры, взвода, уличной банды и т. д. В научной сфере активно используется этикетное цитирование^[5][6], состоящее в ссылке на труды научного руководителя или консультанта, оппонентов или членов диссертационного совета, где предстоит защищать диссертацию. С этикетным сближается так называемое вынужденное цитирование, когда приходится льстить самолюбию начальника, ссылаясь на его труды.

В современном обществе, основанном на конкуренции, для выживания и успешного продвижения совершенно необходима стратегия саморепрезентации (самореклама, забота о своем имидже), однако она не должна быть слишком заметна, в противном случае данная поведенческая стратегия либо «сделает тебя посмешищем» (Грасиан Бальтасар), либо даст повод для использования аргумента к тщеславию. Если вы много говорите о себе, это также становится поводом для применения данной уловки. В этом случае манипулятор имитирует искренний интерес к вам как собеседнику, задает вам множество вопросов, делает комплименты — и либо просто высмеивает вас по ходу беседы, либо просит вас о чем-нибудь или же хитроумно отодвигает этот ход на некоторое время.

Тщеславие связано с претензиями субъекта на то, что ему не принадлежит по праву. В этой связи целесообразно различать понятия реального имиджа и автоимиджа [англ, self-image] личности — того образа, который актуализируется в сознании лица в процессе саморепрезентации. Автоимидж может послужить предметом манипулятивных действий¹.

Как разновидность тщеславия следует рассматривать снобизм — претенциозно-нарочитую демонстрацию своей высокой образованности и особого интеллекта, утонченного вкуса, изящества манер и речи. Уловка, именуемая апелляцией к снобизму [англ, snob appeal, appeal to snobbery]^[7][8], лежит в основе некоторых рекламных текстов и акций («Это товар для избранных», «Сигареты „Camel“ — не для всех»). Тактика апелляции к снобизму используется продавцами так называемых дорогих магазинов: «Это эксклюзивный товар, вы его оцените по достоинству». Эффективность применения данной уловки продемонстрируем на примере следующей знаменитой беседы:

— Вы знаете, сейчас в Европе и лучших домах Филадельфии возобновили старинную моду — разливать чай через ситечко.

Эллочка насторожилась.

• — Ко мне как раз знакомый дипломат приехал из Вены и привез в подарок. Забавная вещь.
• — Должно быть, знаменито, — заинтересовалась Эллочка.
• — Ого! Хо-хо! Давайте обменяемся. Вы мне — стул, а я вам — ситечко.

И Остап вынул из кармана маленькое позолоченное ситечко.

Солнце каталось в ситечке, как яйцо. По потолку сигали зайчики. Неожиданно осветился темный угол комнаты. На Эллочку вещь произвела такое же неотразимое впечатление, какое производит старая банка из-под консервов на людоеда Мумбо-Юмбо. В таких случаях людоед кричит полным голосом, Эллочка же тихо застонала:

— Хо-хо!

Не дав ей опомниться, Остап положил ситечко на стол, взял стул и галантно удалился.

И. Ильф u Е. Петров. Двенадцать стульев Наиболее естественной и незаметной формой аргумента к тщеславию может стать argumentum ex concessis (е concessis, или ex concesso) [лат. ‘аргумент от уступки'] — «обоснование, исходящее из тезиса оппонента»^[9]. В научной дискуссии: «Как вы совершенно правильно отметили в своей статье,…» Далее по ходу рассуждения можно скорректировать мысль противника, что-то к ней добавить или даже прийти в конце концов к совершенно иному выводу, но особенно возражать он не станет, довольный тем, что учтено его мнение. Распространенной формой тактики ex concessis является эпаналепсис [греч. 87iavaA, r|j/ic; ‘возобновление, повтор'], или подхват — отзеркаливающий повтор, связывающий концовку первой и начальную часть второй речевой единицы, в частности, две реплики в диалоге:

• — Иван Кузьмич, как мне кажется, поступил опрочетчиво.
• —Поступил опрометчиво и неразумно.
• — Надо будет провести с ним разъяснительную работу.
• — Провести с ним разъяснительную работу и попросить впредь всетаки как-то сдерживать себя. С другой стороны, нам следует учесть, что человек он очень пожилой…

Эпаналепсис сыграл амортизирующую роль и предварил осторожное возражение в форме двусторонней аргументации, демонстрирующей объективность. Прислушаемся к рекомендации психолога:

Старайтесь повторить каждый аргумент вашего спорщика своими словами, чтобы самому проникнуться его проблемами и (это очень важно!) чтобы он услышал свои претензии со стороны. Таким образом вы качнете эмоциональные качели противоположной стороны в вашу сторону. Человек почувствует, что вы его понимаете и будет внимательнее прислушиваться к вашим доводам, даже если до этого был настроен весьма критически.

Егорова Е. Пять правил грамотного спора Аргументатор, строящий критику своих оппонентов ex concessis, в частности, с применением эпаналепсиса, никогда не наживет себе врага и будет окружен уважением коллег.

• [1] Grote J. History of Greece. New ed. Vol. VIII. London, 1883. P. 156.
• [2] Gula R. J. Nonsense. A handbook of logical fallacies. Axios Press, 2002. P. 10.
• [3] Baldwin Ch. S. Ancient rhetoric and poetic. Interpreted from representative works. NewYork, 1924. P. 64.
• [4] См.: Михалъская А. К. Основы риторики. M., 1996. § 139.
• [5] Адлер А. Наука жить. Киев, 1997. С. 235—236.
• [6] Харченко В. К. Как заниматься наукой. Изд-во Белгород, гос. ун-та, 1996. С. 109.
• [7] Cialdini R. В. Influence. The psychology of persuasion. Collins Publ., 1998. P. 74.
• [8] Gula R. J. Nonsense. A handbook of logical fallacies. Axios Press, 2002. P. 19.
• [9] Lanham R. A. A handlist of rhetorical terms. 2nd ed. Univ. of California Press, 1991. P. 22и 192.