Argumentum odamicitiam. 
Риторика и теория аргументации

Argumentum ad amicitiam представляет собой апелляцию к дружеским чувствам^[1] [ср. лат. ad amicitiam provocare, букв, ‘взывать к дружелюбию']: «Я ваш друг» или «Я не враг вам», название ресторанчика: «Кухня братских республик». Довод ad amicitiam нередко используется.

во зло. Вспомним, как коварные лиса Алиса и кот Базилео уверяли доверчивого Буратино в том, что они его друзья, и как затем Буратино лишился денег. Главная героиня пьесы А. Н. Островского «Последняя жертва» просит богатого купца одолжить ей деньги, эксплуатируя целый ряд уловок, в частности, и этот аргумент:

Юлия. Флор Федулыч, мне нужны деньги.

Флор Федулыч. Не верю, извините, не может быть-с. На что вам деньги, вы не торгуете. Что вам нужно-с? Богатый гардероб, экипажи, ну, птичьего молока-с? Извольте, я все достану, а денег не дам-с.

Юлия. Флор Федулыч, вы меня обижаете. Я не милости пришла просить у вас. Я сама имею большие средства, я прошу вас только одолжить меня на короткое время. Через месяц или два я вам возвращу с благодарностью. Это пустяки, это такое одолжение, в котором никогда не отказывают знакомым людям. И если вы хоть сколько-нибудь расположены ко мне…

Флор Федулыч (холодно). Душевно бы рад-с; денег нет, нуждаюсь, занимаю сам. Смею вас заверить!

Юлия. Я вас не узнаю. Молодая, хорошенькая женщина просит у вас денег, а вы отказываете! Да вы с ума сошли! Дайте мне денег, я вам приказываю!

Флор Федулыч. Ха, ха, ха! Шутите! Не строго приказываете. Уж коли приказывать, так надо построже, а коли просить, так надо поучтивее.

Юлия. Флор Федулыч, милый, ведь я ни к кому другому не обратилась, а прямо к вам, цените это.

Флор Федулыч. Ценю-с, очень ценю.

Пустился мой хитрец В переговоры И начал так: «Друзья! к чему весь этот шум?

Я, ваш старинный сват и кум, Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры;

Забудем прошлое, уставим общий лад!

А я, не только впредь не трону здешних стад, Но сам за них с другими грызться рад И волчьей клятвой утверждаю, Что я…" — «Послушай-ка, сосед, —.

Тут ловчий перервал в ответ, —.

Ты сер, а я, приятель, сед, И волчью вашу я давно натуру знаю;

А потому обычай мой:

С волками иначе не делать мировой, Как снявши шкуру с них долой".

И тут же выпустил на Волка гончих стаю.

Еще недавно нам внушали мысль о том, что человек человеку друг, товарищ и брат. Как известно, данный гуманистический лозунг представляет собой парафраз старинной латинской поговорки homo homini lupus est ‘человек человеку волк' (Плавт).

Эмоциональная подстройка посредством довода ad amicitiam нередко производится на основе какой-то утверждаемой манипулятором реальной либо вымышленной общности с адресатом: манипулятор входит или втирается в доверие как товарищ по несчастью, как сослуживец, коллега, сосед, однополчанин, однокашник, однокурсник, одноклассник и т. д.

Роберт Чалдини отмечает, что при реализации государственных программ против курения среди школьников оказалось, что наиболее значимых результатов удалось достичь в случаях, когда в качестве агитаторов привлекались сверстники курящих¹, т. е. de facto применялась тактика ad amicitiam. Как видим, в процессе убеждения оказывается очень важным фактор адресанта — отправителя речи, пропонента.

Ностальгическое чувство эксплуатируется не только знакомыми, но даже и теми, с кем прежде едва здоровался, а также различного рода земляками и псевдоземляками: давно замечено, что «мы с радостью встречаем в чужом городе человека, с которым по месту жительства мы не поддерживали особых отношений»^[2][3]. Довод ad amicitiam лежит в основе обращений типа Друзья, Товарищ, Приятель, Земляк, прост. Земеля, Братан и др. Еще недавно все мы были готовы помочь братьям по классу (в Никарагуа, Гондурасе и прочих далеких странах, якобы строивших социализм), братьям по вере, братьям-славянам: болгарам (против турок: вспомним повесть И. С. Тургенева «Накануне»), сербам (из-за них мы ввязались в Первую мировую войну) и др.

Довод ad amicitiam эксплуатируется в научной деятельности, в частности при подборе оппонентов и рецензентов. Последние, однако, нередко поступают в соответствии со старинной максимой, приписываемой Аристотелю: «Amicus Plato, sed magis arnica veritas» ‘Платон мне друг, но истина дороже'.

Чувство приязни, симпатии к тебе со стороны нужного человека как объект дальнейших апелляций заранее создается и затем тщательно культивируется. Сделай небольшой подарок, подари цветы, — рекомендует Роджер Доусон¹. Многие руководители среднего звена (из тех, что похитрее) держат у себя на столе список подчиненных с перечнем имен и отчеств и дней рождения. Поздравь подчиненного, вручи ему грамоту, дружески побеседуй и покури с ним в своем кабинете, выдай премию, организуй ему путевку в санаторий после болезни, — и тебя полюбят, как родного, выполнят любое твое поручение. Хороший специалист никогда не уйдет из коллектива, если знает, что начальник в случае необходимости защитит его самого и его семью, поможет решить самые сложные проблемы:

Ректор. Здравствуйте, Иван Васильевич. Ну, как здоровье матушки?

Профессор. Уже лучше. Спасибо, что достали это лекарство. Если бы не Вы…

Ректор. Ну ладно, ладно… Привет от меня передавайте Елене Викторовне.

Считается, что если ты знаешь, почему люди дружат и по каким причинам они обычно не ладят друг с другом, то ты знаешь, как ими управлять и как ими манипулировать.

• [1] Cedarblom J., Paulsen D. Critical reasoning. Understanding and criticizing arguments andtheories. 6th ed. Wadsworth, 2005. P. 151.
• [2] Cialdini R. В. Influence. The psychology of persuasion. Collins Publ., 1998. P. 142.
• [3] Литвак M. E. Психологическое айкидо. Ростов-на-Дону, 2005. С. 57. Автор трактуетданный психологический эффект как «вид коммуникативного голода — голод на узнавание [курсив наш. — В. М.]». Думается, здесь имеет место радость встречи с земляком. Нужен ли тут мудреный термин?