Правовая характеристика института оказания принудительной помощи гражданам

Правовая природа института оказания принудительной помощи гражданам

Каждый гражданин как неотъемлемый элемент политической системы имеет непосредственную связь с государством, выражающуюся во взаимных правах и обязанностях. Гражданин обязан соблюдать установленные правила поведения, а государство в свою очередь должно гарантировать своим гражданам минимум социальных потребностей, включая продукты питания, жилье, медицинское обслуживание^[1]. Кроме того, государство обязано рационально распределять материальные ресурсы, оказывать социальную поддержку нуждающимся, а именно — пенсионерам, инвалидам, детям, беженцам, лицам, попавшим в сложные жизненные ситуации.

Указанные аспекты оказания помощи гражданам органами публичной власти характеризуют социальную функцию государства. Это означает, что основной задачей государства является забота о всех нуждающихся, которые в силу каких-либо причин не могут обеспечить себя сами. Так, согласно ст. 7 Конституции России^[2], наша страна является социальным государством, основной задачей которого выступает создание условий для обеспечения достойной жизни и свободного развития индивида.

Оказание социальной помощи гражданам в России, особенно в настоящее время, относится к наиболее острым и проблемным направлениям государственной политики и нуждается в пристальном правовом внимании. Как отмечает Д. Н. Бахрах, отсутствие должного внимания административно-правовой науки к категориям граждан, нуждающихся в социальной поддержке, не дает возможности дать характеристику административной опеки. Правовое регулирование вопросов социальной направленности ориентирует на серьезное и глубокое изучение проблем административной опеки^[3].

Схожей позиции придерживается В. Д. Зорькин, который полагает, что возможность реально рассуждать о социальном государстве возникнет только тогда, когда Россия добьется фактического продвижения по всем направлениям социальной политики, когда будут реализованы правовые нормы, устанавливающие социально-экономические права человека^[4].

На сегодняшний день в России действуют федеральные программы, направленные на реализацию социальной функции государства. Кроме того, в законодательстве имеется массив нормативных актов, регулирующих вопросы социальной защиты отдельных слоев населения. Ярким примером выступает Федеральный закон от 17 июля 1999 г. № 178- ФЗ «О государственной социальной помощи»^[5], который устанавливает правовые основы оказания государственной социальной помощи малоимущим семьям, нуждающимся в социальной поддержке.

Главное предназначение социальной функции государства — обеспечение благополучия общества, забота о жизни и здоровье каждого гражданина. Как правило, предоставление социальной помощи происходит с добровольного согласия лиц, которым она оказывается. Однако бывают ситуации, когда вмешательство в частную жизнь гражданина со стороны государства может происходить вопреки его воли, в целях защиты его прав и свобод, прав других людей. Несмотря на это, оказание принудительной помощи гражданам является разновидностью социальной функции государства.

Принудительная помощь гражданам оказывается при возникновении определенных обстоятельств. Такие ситуации зачастую возникают в результате неспособности человека, причиняющего вред своему здоровью, в определенные моменты самостоятельно распоряжаться своими правами и нести ответственность за свои действия (бездействия). При возникновении подобных обстоятельств, государство, по определенным в законе основаниям, может ограничивать закрепленные в Конституции России незыблемые права. А в некоторых случаях применять широкий спектр мер административного принуждения вплоть до применения оружия по усмотрению правоприменителя, но при условии их адекватности^[6]. Поэтому для субъектов, оказывающих принудительную помощь необходимо неукоснительно соблюдать пределы допустимости вмешательства в частную жизнь человека^[7].

Признание незыблемости прав гражданина является главным условием обеспечения законности при оказании принудительной помощи гражданам. По этому поводу Е. А. Лукашова справедливо отмечает, что невозможно существование правового государства без отлаженного механизма защиты прав человека^[8]. В то же время при оказании принудительной помощи гражданин сталкивается с представителями исполнительной власти, вследствие чего возникают административно-правовые отношения, в которых, по мнению И. Ш. Килясханова, проблема с реализацией прав и свобод граждан приобретает наиболее острую форму. В таких отношениях, субъект, обладающий широкими и достаточно жесткими властными полномочиями, при отсутствии механизмов обжалования различных злоупотреблений с ее стороны, представляет серьезную опасность правам и свободам граждан^[9].

Характеризуя принудительную помощь, стоит отметить, что данная мера является необходимой. Она оказывается исключительно в тех случаях, когда граждане в ней нуждаются^[10], но их состояние не позволяет выразить свое волеизъявление. В то же время принудительная помощь, по сути своей, связана с ограничением свободы гражданина на определенный период времени^[11]. Подтверждением сказанному является разъяснение Конституционного Суда России, который оценивает оказание помощи, связанной с недобровольной госпитализацией в психиатрический стационар лица, страдающего психическим расстройством, как меру, безусловно ограничивающую свободы, которая допускается только по судебному решению^[12]. Конечно, судебная санкция является существенной гарантией законности при оказании принудительной помощи. Однако невозможно получить судебное решение в те жизненные моменты, когда промедление с помощью может оказаться фатальным. В таких случаях решение о применении мер принуждения принимают представители исполнительной власти в пределах предоставленных им полномочий.

Не вызывает сомнений тот факт, что ограничение права допустимо только в определенных рамках, при которых оно не противоречит истинному предназначению самого права^[13]. Справедливости ради отметим, что анализ вопроса ограничения прав и свобод человека при оказании принудительной помощи следует начать с признания незыблемости этих прав. Необходимо четко установить границы ограничения прав граждан. Тривиально, что в таком проблемном вопросе необходимо свести к минимуму случаи злоупотреблений.

Основные положения ч. 3 ст. 55 Конституции России^[14] устанавливают ограничения прав граждан, выраженные в принудительном вмешательстве в частную жизнь человека, находящегося в общественном месте в беспомощном состоянии по тем или иным причинам; в недобровольной госпитализации в различные виды медицинских стационаров и пр. Деятельность субъектов, уполномоченных оказывать принудительную помощь гражданам, влечет ограничение ряда неотъемлемых конституционных прав. Среди них, свобода передвижения, охрана здоровья и медицинская помощь, свобода и личная неприкосновенность и пр. Чтобы не допустить возможных злоупотреблений со стороны органов публичной власти (органов полиции, стационарных учреждений здравоохранения, органов противопожарной безопасности и пр.) необходимо обеспечить надлежащий контроль и надзор органов суда и прокуратуры.

В связи с этим мы не можем согласиться с позицией А. Н. Кокорева, который в своем диссертационном исследовании предлагает закрепить за сотрудниками органов внутренних дел обязанность применять меры административного пресечения в отношении лиц, совершивших попытку суицида, если они не нуждаются в медицинском вмешательстве^[15]. Это обусловлено следующими обстоятельствами: во-первых, суицидальное поведение является формой психического заболевания, следовательно, в данном случае человек уже нуждается в помощи, чаще всего в принудительной; во-вторых, излишнее наделение широким арсеналом мер административного пресечения соответствующих уполномоченных субъектов, без надлежащего обеспечения правовых гарантий при оказании принудительной помощи, недопустимо для цивилизованного государства.

Вообще, на наш взгляд, в ситуациях оказания помощи лицам, склонным к суициду, необходимо учитывать, что право человека на жизнь является абсолютным, не обусловленным какими либо обязанностями, а самоубийство или членовредительство не признаются преступлениями, при осуществлении мер принудительной помощи уполномоченные должностные лица должны исходить из презумпции неспособности человека в определенные моменты самостоятельно распоряжаться своими правами и нести ответственность за свои действия (бездействие).

Определяя пределы допустимости оказания принудительной помощи, следует согласиться с Н. Г. Бурлаковой, которая полагает, что оказание принудительной помощи, выраженной в недобровольной госпитализации гражданина в медицинскую организацию, должно осуществляться в строго очерченных правовых пределах^[16]. Такая помощь должна оказываться с неукоснительным соблюдением принципа законности, основываться на положениях Конституции России, закрепляющих незыблемые права и свободы человека и гражданина, с отлажено работающими государственными механизмами правовой защищенности в виде судебного контроля и прокурорского надзора.

По мнению А. Н. Кокорева, оказание принудительной помощи гражданам, связанное с помещением лица в медицинский вытрезвитель, является мерой, защищающей его от возможного ограбления, а в холодный период времени г. спасает ему жизнь и здоровье^[15]. Это теоретически верное заключение не в полной мере соответствует правоприменительной практике^[18]. В бытность медицинских вытрезвителей при органах внутренних дел в них доставлялись граждане, чье поведение соответствовало административному правонарушению, предусмотренному ст. 20.21 КоАП России, поэтому данная мера утрачивала свое первоначальное значение и превращалась, по сути, в меру административно-процессуального обеспечения с юридическими признаками административного пресечения.

В этом же ключе мыслит А. И. Каплунов, по мнению которого, главная цель применения мер административно-процессуального принуждения, состоит в принудительном обеспечении соответствующих правовых процедур^[19]. Иначе подходит к данному вопросу С. М. Зырянов, рассматривающий деятельность пожарных при тушении пожаров, а также санитаров при принудительной госпитализации разновидностью принудительной помощи гражданам, где происходит непосредственное вторжение в частную жизнь^[20].

При анализе характерных особенностей принудительной помощи нельзя обойти стороной вопрос о соотношении двух терминов: «принудительная помощь» и «государственная услуга». Содержание термина «услуга» во многих толковых словарях понимается как-то, что делают для удовлетворения неких нужд, потребностей^[21]. В толковом словаре под редакцией С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой понятие услуги раскрывается как действие, приносящее пользу, помощь другому лицу^[22]. Соответственно, термины «помощь» и «услуга» можно трактовать как синонимы, в подтверждение этому отметим, что в академическом словаре русского языка понятие «услуга» трактуется как «действие, приносящее помощь другому»^[23].

По мнению профессора А. Ф. Ноздрачева, государственные услуги обусловлены исполнением публичных функций государства, их предоставление соответствующими субъектами государственной власти базируется на указанных функциях и исходит из них^[24]. Действительно, предоставление государственных услуг органами публичной власти исходит из сферы реализации государственных функций, однако данный категории нельзя назвать синонимами^[25].

Как правильно отмечает Л. Е. Калинин, спор о том, относится ли административное производство к услуге или функции, решается по ведомственному принципу, не обращая внимание на содержательную часть выполняемых процессуальных действий^[26].

Вызывает много дискуссий вопрос о соотношении терминов «государственная услуга» и «публичная услуга». В науке административного права единого мнения по указанному вопросу не сложилось. Так, Ю. А. Тихомиров^[27] разделяет эти понятия. Причем первое, на его взгляд, шире и включает в себя весь комплекс услуг для граждан, второе — услуги, которые предоставляются федеральными органами исполнительной власти конкретному лицу. Ю. А. Тихомиров и Э. В. Талапина^[28] полагают, что публичные услуги имеют следующие юридические особенности: 1) обеспечивают общезначимую деятельность; 2) имеют неограниченный круг субъектов, которым они оказывается; 3) их уполномочены оказывать различные органы публичной власти.

Не склонна отождествлять термины «государственная услуга» и «публичная услуга» Л. К. Терещенко^[29], которая считает, что первое понятие оценивает, прежде всего, субъекта, оказывающего услугу, т. е. органы государственной власти. Муниципальные органы также уполномочены оказывать услуги, аналогичные государственным, но исходя из правового положения органов местного самоуправления данный вид услуг нельзя в полной мере отнести к государственным. Понятие «публичные услуги» Л. К. Терещенко считает более широким, которое включает в себя все виды услуг, предоставляемых государственными, муниципальными и частными организациями и учреждениями. А. В. Нестеров полагает, что к государственным услугам относятся безвозмездные услуги, оказываемые уполномоченными действующими нормами права субъектами лицам, добровольно обратившимся за помощью. А публичные услуги, по его мнению, — это общезначимые услуги, оказываемые на возмездной основе коммерческими организациями на основании регламентов публичных услуг, закрепленных действующим законодательством^[30].

Проанализировав различные точки зрения, отметим, что наиболее обоснованной, на наш взгляд, является позиция Ю. А. Тихомирова, который рассматривает «государственные услуги» как разновидность «публичных услуг», оказываемых субъектами публичной власти конкретному лицу.

Исходя из определения «государственная услуга», приведенного в ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 27 июля 2010 г. № 210-ФЗ «Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг»^[31], можно выделить его следующие юридические признаки: 1) является специфической деятельностью уполномоченного органа; 2) является юридическим фактом; 3) предоставляется конкретному адресату; 4) оказывается по инициативе (по заявлению) конкретного лица.

Сопоставление государственных услуг и принудительной помощи позволяет нам выявить отличия между ними. В первую очередь принудительная помощь оказывается против воли лица и, соответственно, без письменного заявления, что сразу же выводит возникающие в связи с ее оказанием отношения за пределы предмета регулирования Федерального закона № 210-ФЗ. Несмотря на это, принудительная помощь остается в разряде социальных функций государства и сохраняет признаки государственных услуг.

Кроме того, принудительная помощь является разновидностью мер административного принуждения, нацеленных на сохранение жизни и здоровья людей. Понятие «принуждение» в административном праве понимается как подавление воли подвластного и внешнее воздействие на его поведение^[32]. Применение принуждения связано с неким противоборством воли государства и воли гражданина, который не желает исполнять императивные указания^[33]. При этом сам отказ от исполнения своей обязанности трактуется как нарушение воли государства. Такое поведение является правовым основанием применения к гражданину мер государственного принуждения, целью которых является защита его жизни и здоровья, а также прав окружающих.

Таким образом, принудительная помощь представляет собой двуаспектную категорию административно-правовой науки. С одной стороны, это мера административного принуждения, направленная на сохранение жизни и здоровья людей. С другой стороны, это публичная услуга особого рода. Как особый вид публичных услуг принудительная помощь гражданам характеризуется следующими признаками: оказывается уполномоченными нормативным правовым актом субъектами; имеет адресный характер; оказывается лицам при возникновении оснований, закрепленных в соответствующих нормах права; направлена на устранение опасности для жизни и здоровья самого гражданина, которому оказывается помощь, а также окружающих; предоставляется без добровольного согласия гражданина; оказывается, как правило, на безвозмездной основе, а в специально оговоренных случаях — на возмездной.

Как отмечает С. С. Алексеев, право является многоуровневой структурой, что демонстрирует высокий уровень его институционное™^[34]— Оказание принудительной помощи гражданам регулирует определенная совокупность норм права, расположенных беспорядочно в правовом массиве.

Правовые институты, как принято считать в юридической науке, что нацелены на регулирование конкретного круга общественных отношений определенного вида или рода^[35].

По мнению Е. А. Каримовой, правовым институтом является обособленный комплекс норм права, регулирующий однородные общественные отношения^[36]. Правовой институт имеет ряд юридических признаков. Это, прежде всего, относительная самостоятельность; специфичность способа правового регулирования; наличие или потенциальная возможность формирования общих понятий в рамках видовых явлений^[37].

В настоящее время нормы, определяющие цели, задачи, функции осуществления деятельности по оказанию принудительной помощи гражданам зачастую отсутствуют или представлены не полностью. К примеру, в Законе России от 2 июля 1992 г. № 3185−1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»^[38] и Федеральном законе от 7 февраля 2011 г. № 3-Ф3 «О полиции»^[39] не представлены цели и задачи. На наш взгляд, это существенная недоработка законодателя. В целом, можно определить основную цель оказания принудительной помощи — это защита со стороны государства прав и свобод человека и гражданина.

В отечественном законодательстве на федеральном и региональном уровне содержатся нормы, определяющие основания оказания принудительной помощи. Приведем примеры некоторых из них.

Так, в соответствии с п. 3 ст. 12 ФЗ «О полиции»^[40], если лицо находится в беспомощном состоянии, сотрудники полиции обязаны оказать ему первую помощь^[41]. Согласно п. 13 ст. 13 ФЗ «О полиции», если гражданин находится в общественном месте в состоянии, которое представляет непосредственную опасность для его жизни и здоровью, а также не позволяющем ему позаботиться о себе, сотрудники полиции уполномочены доставлять его в территориальные подразделения органов внутренних дел в целях защиты его прав и свобод^[42]. Пункт 14 ст. 13 ФЗ «О полиции» определяет следующее основание: если гражданин находится в общественном месте в состоянии опьянения различных видов, в результате чего потерял ориентацию в окружающей обстановке и возможность самостоятельно перемещаться, сотрудники полиции обладают правом доставлять его в специализированные медицинские организации^[43]. В соответствии с п. 15 ст. 13 ФЗ «О полиции» полиция может оказывать принудительную помощь несовершеннолетним лицам, безнадзорным и беспризорным гражданам, нуждающимся в социальной поддержке, выраженную в их доставлении в специальные учреждения МВД России (ЦВСНП и т. д.)^[44].

В соответствии с ч. 9 ст. 20 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-Ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»^[45] гражданину может быть оказана принудительная помощь в виде предоставления медицинских услуг против его воли при наличии следующих оснований:

• 1) по экстренным показаниям в целях устранения опасности для жизни лица, если его состояние не дает возможность выразить свою волю, а также при отсутствии законных представителей^[46];
• 2) принудительная помощь оказывается лицам, страдающим опасными для окружающих инфекционными заболеваниями, а также лицам, страдающим тяжелыми психическими заболеваниями;
• 3) при проведении медицинской и психиатрической экспертиз по решению суда^[47].

Виды заболеваний, в результате которых лицо представляет опасность для окружающих, приведены в перечне социально значимых заболеваний и перечне заболеваний, представляющих опасность для окружающих, утвержденном Постановлением Правительства России от 1 декабря 2004 г. № 715^[48]. К таким заболеваниям законодатель относит: туберкулез; ВИЧ-инфекции; сибирскую язву; гепатит b и с; дифтерию; лепру; малярию; гельминтозы; педикулезы; сапы; вирусные лихорадки и т. д. Соответственно, при наличии вышеуказанных болезней, гражданин может быть подвергнут оказанию принудительной помощи в виде недобровольной госпитализации в медицинский стационар.

Наиболее полную правовую регламентацию в настоящий момент имеет оказание принудительной помощи лицам, страдающим опасной для окружающих формой туберкулеза. Так, согласно ч. 2 ст. 10 Федерального закона от 18 июня 2001 г. № 77-ФЗ «О предупреждении распространения туберкулеза в Российской Федерации»^[49], лица, страдающие заразными формами туберкулеза, умышленно и рецидивно нарушающие установленный санитарный режим, а также лица, не желающие проходить обследование для выявления туберкулеза по решению суда могут быть подвергнуты оказанию принудительной помощи, выраженной в недобровольной госпитализации в противотуберкулезные стационары для проведения обязательных медицинских процедур^[50].

В ч. 1 ст. 33 Федерального закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения»^[51] установлено, что лица, страдающие инфекционными заболеваниями, опасными для окружающих, подлежат принудительному лечению и (или) изоляции от общества в соответствующие медицинские стационары.

В ч. 3 ст. 54 Федерального закона от 8 января 1998 г. № 3-Ф3 «О наркотических средствах и психотропных веществах»^[52] указано, что если лица, страдающие наркоманией, проходящие курс лечения, продолжают употреблять запрещенные вещества без указания врача или умышленно не желают проходить лечение, то они могут быть подвергнуты принудительной помощи, выраженной в применении к ним принудительных мер медицинского характера на основании решения суда^[53].

Статья 29 Закона Российской Федерации от 2 июля 1992 г. № 3185- 1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»^[38] устанавливает следующие основания оказания принудительной помощи, выраженной в недобровольной госпитализации в психиатрический стационар, лица, страдающего тяжелыми психическими заболеваниями: а) опасное для себя и окружающих поведение человека, б) беспомощность, в) возможность нанесения значительного вреда его здоровью по причине ухудшения состояния психического заболевания, если лицу не будет оказана соответствующая помощь^[55].

Таким образом, проведенный анализ правовых норм, устанавливающих основания для оказания принудительной помощи, позволяет определить следующие обстоятельства, при которых лицо может быть подвергнуто данной мере:

• — гражданин находится в беспомощном состоянии, опасном для его жизни и здоровья;
• — уклонение гражданина, страдающего инфекционным заболеванием, представляющим опасность для него самого или других людей, а также больного наркоманией, от лечения;
• — опасное для окружающих поведение человека, который не может осознавать фактический характер своих действий (бездействий) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства или иного болезненного состояния психики.

В российском правовом поле имеются нормы права, которые определяют субъектов, уполномоченных оказывать принудительную помощь. Приведем примеры некоторых из них:

• — МВД России. Принудительная помощь, предоставляемая полицией, к примеру, может иметь место в следующих случаях, содержащихся в соответствующих нормах права: а) при обнаружении нетрезвых граждан, находящихся в беспомощном состоянии или имеющих травмы и повреждения, сотрудники полиции оказывают им помощь без добровольного согласия^[56];
• б) при доставлении несовершеннолетних правонарушителей, а также безнадзорных и беспризорных граждан, в дежурные части органов полиции, помещении в ЦВСНП, а при наличии тяжелой степени алкогольного опьянении — доставлении в медицинские организации^[57];
• в) полиция обязана оказывать содействие медицинским организациям в доставлении по решению суда лиц, уклоняющихся от явки по вызову в эти организации, а также в случае недобровольной госпитализации в стационар^[58]; также оказывать помощь медицинским организациям в наблюдении за лицами, страдающими психическими заболеваниями, наркоманией, алкоголизмом для предупреждения и пресечения противоправных действий^[59].

Министерство здравоохранения России также является субъектом, наделенным полномочиями оказывать принудительную помощь. Можно выделить следующие виды помощи, оказываемые медицинскими организациями без добровольного согласия граждан, содержащиеся в соответствующих нормах права:

• а) принудительная медицинская помощь по вытрезвлению граждан^[60];
• б) принудительная психиатрическая помощь душевнобольным гражданам^[61];
• в) принудительная помощь больным, уклоняющимся от лечения заразных форм туберкулеза^[62], а также больных наркоманией, находящихся на лечении и продолжающих незаконно употреблять наркотики без назначения врача^[63].

В качестве субъекта, оказывающего принудительную помощь гражданам, можно выделить МЧС России. Характер недобровольной помощи в данном случае связан с тушением пожаров и ликвидацией последствий чрезвычайных ситуаций. Так, например, согласно ст. 22 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 69-ФЗ «О пожарной безопасности»^[64] руководитель пожарной группы в процессе тушения пожара при необходимости может требовать совершать действия, приводящие к ограничению прав граждан, (эвакуация из горящего объекта и т. д.), в том числе в здании, которое подверглось пожару^[65].

Согласно ч. 6 ст. 14 Федерального закона от 22 августа 1995 г. № 151- ФЗ «Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей»^[66] при ликвидации последствий ЧС руководители спасательных служб уполномочены принимать решения, связанные с ограничением доступа людей в зоны чрезвычайных ситуаций, об остановке работы организаций, оказавшихся в зоне ЧС и пр.^[67]

В действующем законодательстве имеется ряд процессуальных норм права, определяющих порядок оказания принудительной помощи. Среди них, можно выделить, например, Инструкцию о порядке доставления лиц, находящихся в общественных местах в состоянии разных видов опьянения и потерявших способность без посторонней помощи передвигаться или ориентироваться в окружающей обстановке, в медицинские организации, утвержденную Приказом МВД Российской Федерации от 23 декабря 2011 г. № 1298^[68]. В ней установлен порядок действий и организацию работы сотрудников полиции при обнаружении на постах и маршрутах несения службы граждан, которые по тем или иным причинам (состояние опьянения, травма и пр.), не могут самостоятельно просить о помощи и нуждаются в ней.

Порядок принудительной госпитализации лица, страдающего психическими заболеваниями, в психиатрический стационар определяют соответствующие процессуальные нормы^[69] ГПК России^[70].

Действующее законодательство содержит правовые нормы, определяющие механизмы правовой защищенности граждан от произвола или иных нарушений их прав в сфере оказания принудительной помощи. Так, например, согласно ч. 1 ст. 46 Конституции России каждому гарантируется право на судебную защиту^[14].

В связи с тем что общественные отношения, возникающие при оказании принудительной помощи имеются в большом объеме и представляют собой самостоятельный вид правовых отношений, которые регулируются целым комплексом норм права, расположенных в нормативных источниках различных уровней, начиная с Основного закона — Конституции России и заканчивая ведомственными положениями и инструкциями, можно констатировать о наличии отдельного правового явления — института оказания принудительной помощи гражданам.

Каждый правовой институт должен базироваться на основополагающих идеях, пронизывающих все стороны общественных отношений, возникающих в какой-либо сфере^[72]. Поэтому будет вполне оправдано, кратко охарактеризовать принципы оказания принудительной помощи гражданам. Как отмечает правильно И. Ю. Сизов, наличие основных принципов в правовых отношениях выступает важным механизмом защиты основных прав и свобод человека и гражданина^[73].

В этой связи, на наш взгляд, необходимо сформулировать принципы, на которых будет базироваться институт оказания принудительной помощи гражданам^[74]. Помимо общеправовых и отраслевых, оказание принудительной помощи должно базироваться на следующих институциональных принципах:

• — соразмерности мер принуждения опасности, исходящей от гражданина либо угрожающей ему;
• — немедленного прекращения предоставления принудительной помощи с момента устранения оснований ее предоставления;
• — ответственности уполномоченных субъектов за причинение вреда жизни, здоровью и имуществу гражданина в случае необоснованного применения мер принудительной помощи или превышения пределов ее оказания;
• — возмездности принудительной помощи при установлении вины гражданина в возникновении оснований для оказания принудительной помощи.

Институт оказания принудительной помощи имеет свою историю. Надо сказать, что понимание необходимости применения мер принуждения, а нередко и оказания принудительной помощи лицам, пришло довольно давно. Еще в древней Руси, нуждающиеся в помощи люди, такие как «сирые», «убогие», «калеки», не оставались брошенными на произвол судьбы, о них говорилось в Церковном уставе 996 г. то, что Владимир Великий дает указание церковному управлению заботиться об указанных категориях населения^[75].

Отношение власти к нищим было довольно заботливым. Например, в 1113 г. вдова Святополка раздает все свое имущество монастырям, нищим, прихожанам. В 1154 г. Ростислав отдает порты, золото и серебро монастырям, церквам и нищим. В 1187 г. Ярослав Галицкий раздает все имение монастырям и нищим^[76]. Как отмечает Снегирев, в те времена бедные могли остаться на ночлег церквах, часовнях и монастырях^[77].

Следующим историческим этапом является Соборное постановление царя Федора Алексеевича в 1681 г., в котором сказано, что все находящиеся в Москве нищие держать на особом довольствии государственной казны, а патриарху московскому и всея Руси приказано организовать ночлежки нищим, чтобы они не бродяжничали, а работали^[78].

Положение лиц, нуждающихся в помощи, в период правления Екатерины II также можно охарактеризовать выраженной заботой со стороны властей. Согласно Указу Екатерины II 25 мая 1809 г. Всех нищих и бродяг необходимо задерживать и доставлять без всякого насилия к помещикам и в органы городского управления^[79].

Лишь при Николае I впервые объединяются государственные и общественные инициативы по оказанию помощи сирым и убогим. В 1834 г. под попечительством императора был создан «Комитет о просящих милостыню», задачей которого являлось благотворительная добровольная помощь нищим. Было признано, что совместное содержание нищих и преступников недопустимо. Комитет должен был разделить всех нищих на четыре категории: больные, здоровые, но не имеющие работы, здоровые нищие по лености и случайные, временные нищие. Всем категориям, кроме нищих по лености (они подлежали исправлению) оказывалась материальная, медицинская помощь и содействие в поиске работы"^[80].

В XIX в. вопросы оказания принудительной помощи были особо актуальны в научной среде, особенно в работах ученых полицеистов.

По этому поводу Р. Моль писал: «Полицейская помощь государства по сути гражданам по сути является добровольной, однако есть ряд ситуаций, когда государство использует принуждение»^[81].

В работах ученых полицеистов Российской Империи на рубеже XIX — начала XX вв. отмечается, что понятие «полиция» включало в себя всю совокупность дел светского управления в отличие от дел церковных, т. е. реализация полицейской функции государства не относилась к компетенции специальных субъектов. А. Я. Антонович писал, что для наступления народного благосостояния помимо юридического порядка необходима деятельность, направленная на удовлетворение материальных и духовных интересов общества^[82]. По мнению В. М. Гессена, отношения между государством и человеком были не правоотношениями, а властеотношениями, т. е. имели публично-правовой характер^[83]. В дореволюционном полицейском праве существовал термин «полицейский надзор» означал «догляд», опеку. Соответственно и анализируемая нами помощь оказывалась в рамках этого полицейского надзора (призора)^[84].

Интересное обоснование выделения полицейской деятельности из труда по управлению привел В. М. Гессен. В XVII в. по мере укрепления абсолютизма дела управления постепенно стали изыматься из-под контроля обыкновенных судов. Устанавливался принцип: «Апелляция в суд по делам управления недопустима». В связи с этим возникла необходимость определить эти дела управления, чтобы точно знать, по каким делам недопустима апелляция в суд^[85]. Суть в том, что к полицейской деятельности были отнесены действия, не подлежащие судебному обжалованию со стороны населения. С. М. Зырянов отмечает, что это является очень важным выводом, который следует учитывать авторам, предлагающим реанимировать полицейское право. Ведь выведение полицейской деятельности из-под судебного контроля хорошо сочетается с широкой свободой усмотрения, но угрожает безопасности граждан, полицейским произволом^[20]. Также отметим, что оказание принудительной помощи без возможности обжалования действий и решений должностных лиц полиции является абсолютно неадекватной и необоснованной мерой государственного воздействия, хотя и преследующей цель заботы о гражданах.

Итак, вопросы оказания помощи сирым и убогим регулировались законодательно уже в дореволюционной России, в то время государство считало своей обязанностью оказывать помощь различным категориям граждан. Формирование института оказания принудительной помощи как отдельного правового явления началось еще в дореволюционном полицейском праве.

Говоря о правовой природе отношений, складывающихся в процессе оказания принудительной помощи, необходимо отметить, что в среде ученых нет единой точки зрения по поводу того, какой характер и к какой отрасли права можно отнести институт оказания принудительной помощи гражданам.

По мнению А. А. Рождествиной, решая вопрос о принудительной госпитализации гражданина в соответствующий стационар, судья подобно должностному лицу рассматривает заявление в административно-правовом порядке^[87].

Впервые данная позиция была высказана Н. Г. Салищевой и О. А. Егоровой, утверждающими, что в сфере оказания принудительной помощи гражданам возникают административно-правовые отношения, связанные с административным принуждением (принудительным помещением лица в стационар)^[88].

По мнению Ю. А. Тихомировой, пока не сформировалось законодательство об административном судопроизводстве, приходится рассматривать дела о принудительной госпитализации гражданина в психиатрический стационар в рамках гражданского судопроизводства^[89].

Значительным этапом в развитии института оказания принудительной помощи явилось принятие ГПК России, в котором производство о принудительной госпитализации гражданина было отнесено к сфере гражданско-правового регулирования. Но это лишь увеличило разногласия в научной среде. Ряд авторов усматривают публично-правовую природу этих отношений^[90].

Ученые, которые считают, что отношения, складывающиеся при оказании принудительной помощи гражданам, имеют административно-правовую природу, в обоснование своей позиции утверждают, что публичный характер указанных правоотношений проявляется отсутствием равных сторон, обусловленное наделением субъектов, оказывающих принудительную помощь, комплексом государственновластных полномочий, а также наличием спора о праве властного субъекта (медицинской организации) на проведение принудительных мер.

Н. Ф. Никулинская полагает, что утверждение об исключительно административно-правовой природе отношений, возникающих в сфере оказания принудительной помощи, является не совсем обоснованным^[91]. Однако по мнению А. А. Рождествиной, в случае принудительной госпитализации гражданина в психиатрический стационар, субъекты, наделенные полномочиями на оказание принудительной помощи (т. е. стационар и врач-психиатр) нельзя с потным утверждением назвать субъектами административных правоотношений, поскольку некоторые из них не входят в систему органов государственной власти^[92]. В соответствии со ст. 18 Закона Российской Федерации «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» оказание психиатрической помощи возложено на государственные, негосударственные психиатрические и психоневрологические учреждения и на частнопрактикующих врачей-психиатров. Также нельзя обойти стороной тот факт, что когда гражданина принудительно госпитализируют по основаниям, указанным в п. «а» ч. 4 ст. 23 Закона Российской Федерации «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», при наступлении обстоятельств, когда от лица исходит опасность для окружающих, указанные субъекты действуют в интересах общества^[93].

Действительно, в оказании принудительной помощи гражданам могут быть задействованы организации, которые не принято относить к властным субъектам исполнительной власти в силу их организационно-правовых форм. Но эти организации, чаще всего функционирующие в области медицинской помощи, в случаях привлечения их к принудительной помощи гражданам, выступают как агенты исполнительной власти, реализуя делегированные им властные полномочия.

Также Н. Ф. Никулинская отмечает, что при оказании принудительной помощи, в случае недобровольной госпитализации гражданина, отсутствует спор о праве^[59]. В подобных случаях мы наблюдает исполнение превентивной функции предотвращения возможных правонарушений, со стороны лица, страдающего заболеванием, в результате которого он несет непосредственную опасность для себя и окружающих^[95]. Такого же мнения придерживается В. В. Бутнев, который отмечает, что при оказании принудительной помощи гражданам в делах о принудительной госпитализации основой разграничения искового производства от неискового является наличие правового спора^[96].

На взгляд С. Л. Дегтярева, принудительная госпитализация гражданина в медицинский стационар как отдельное правовое явление имеет огромное значение для общества. Рассмотрение подобных дел судами обусловлено прежде всего двумя факторами: независимостью судебной власти и отсутствием подобных механизмов защиты прав в отношении органов исполнительной власти, которые могли бы разрешать указанные дела^[97].

По мнению Н. Ф. Никулинской, институт оказания принудительной помощи гражданам в своих разнообразных аспектах регулируется различными отраслями права. На это указывает объединение в регламентации указанных правовых отношений норм, принадлежащих к различным отраслям права: конституционного, гражданского, гражданского процессуального, медицинского, административного^[98].

Однако, на наш взгляд, следует согласиться с мнением Н. Г. Салищевой и О. А. Егоровой, которые вполне обоснованно утверждают, что в отношениях, складывающихся в процессе оказания принудительной помощи все же преобладает административно-правовая природа. На это указывает ставшая классической в науке административного права концепция понимания основных особенностей административно-правовых отношений.

Эта концепция была внедрена в науку административного права в 20-х гг. XX в. В. И. Кобалевским, который был сторонником деления права на частное и публичное. Он писал, что «в отношениях, складывающихся между представителем власти и гражданином имеются два юридически неравных субъекта. Причем положение первого определяется односторонним характером исходящих от него приказов и распоряжений, административным принуждением»^[99]. Этот критерий, разграничивающий характеристику публичных и частных правоотношений, с некоторыми изменениями был воспринят и позднее получил развитие в исследованиях многих ученых — административистов.

Соглашаясь с данной точкой зрения, Ю. М. Козлов отмечает: «Административное право регулирует общественные отношения, складывающиеся в сфере управления. Характерной особенностью административно-правовых отношений выступает отсутствие юридического равенства сторон: одна сторона подчинена другой… Регулированию административно-правовых отношений присущ метод властвования. Следовательно, отношения публичного характера представляют собой отношения власти и подчинения… Для публично-правовых отношений свойственно наличие обязательного субъекта. Указанные отношения не могут возникнуть без участия органа государственной власти или иного субъекта, наделенного управленческими полномочиями»^[100].

Резюмируя выше изложенное, можно сделать следующие выводы.

1. Институт оказания принудительной помощи имеет административно-правовую природу, на это указывают следующие юридические признаки:

— наличие двух юридически неравных сторон^[101];

— цель возникновения указанных правоотношений — защита государственных и общественных интересов;

— объектом правоотношений является авторитет или господствующая воля субъекта, наделенного властными полномочиями;

— возникают в сфере государственного управления;

— предусмотрен административный порядок разрешения споров между сторонами.

2. Принудительное оказание помощи, несмотря на кажущееся противоречие с конституционными принципами реализации прав и свобод граждан, допустимо при следующих обстоятельствах:

• — гражданин находится в беспомощном состоянии, опасном для его жизни и здоровья;
• — уклонение гражданина, страдающего инфекционным заболеванием, представляющим опасность для него самого или других людей, а также больного наркоманией, от лечения;
• — опасное для окружающих поведение человека, который не может осознавать фактический характер своих действий (бездействий) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства или иного болезненного состояния психики.

3. Помимо общеправовых и отраслевых, оказание принудительной помощи должно базироваться на следующих институциональных принципах:

• — соразмерности мер принуждения опасности, исходящей от гражданина либо угрожающей ему;
• — немедленного прекращения предоставления принудительной помощи с момента устранения оснований ее предоставления;
• — ответственности уполномоченных субъектов за причинение вреда жизни, здоровью и имуществу гражданина в случае необоснованного применения мер принудительной помощи или превышения пределов ее оказания;
• — возмездности принудительной помощи при установлении вины гражданина в возникновении оснований для оказания принудительной помощи.
• 4. Формирование института оказания принудительной помощи как отдельного правового явления началось еще в дореволюционном полицейском праве.

• [1] Зырянов С. М. Административный надзор федеральных органов исполнительнойвласти: монография / Министерство внутренних дел Российской Федерации. М., 2004.
• [2] Парламентская газета. № 4. 23—29.01.2009.
• [3] Бахрах Д. Н., Российский Б. В., Старилов Ю. Н. Административное право: учебникдля вузов. 3-е изд., пересмотр, и доп. М.: Норма, 2007. С. 78.
• [4] Постатейный комментарий к Конституции Российской Федерации. 2-е изд., пересмотренное / под ред. В. Д. Зорькина. М.: Норма, Инфра-М, 2011. С. 11.
• [5] Собрание законодательства РФ. 19.07.1999. № 29. ст. 3699.
• [6] Концепция развития административного законодательства / А. Ф. Ноздрачев, Л. К. Терещенко, Н. А. Игнатюк, А. М. Цирин, А. В. Калмыкова, В. Ю. Лукьянова, С. М. Зырянов, А. В. Одинцова. Концепции развития российского законодательства Ин-т законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации ;под ред. Т. Я. Хабриевой, Ю. А. Тихомирова. М., 2010. С. 163—193.
• [7] Крылова Е. А., Суслова Г. Н. Применение сотрудниками полиции мер административно-правового принуждения к несовершеннолетним лицам и их законным представителям: монография. М.: Московский университет МВД России, 2012. С. 65.
• [8] Лукашова Е. А. Совершенствование деятельности государства — необходимоеусловие обеспечения прав человека // Государство и право. 2005. № 5. С. 18.
• [9] Килясханов И. Ш. Проблемы обеспечения прав и свобод граждан в сфере административной деятельности милиции: дис. … д. ю. н. М., 1997. С. 4.
• [10] Как правило, принудительная помощь оказывается пьяным, психически больным, гражданам, страдающим инфекционными заболеваниями; лицам, находящимся в общественных местах в беспомощном состоянии, вызванном различными травмами, отравлением и т. д.
• [11] Эффективность законодательства: вопросы теории и практики / Тихомиров Ю. А., Емельянцев В. П., Аюрова А. А., Бахтизин А. Р., Бухвальд Е. М., Волкова Н. С., Газе-тов А. Н., Еремина О. Ю., Зырянов С. М., Лукьянова В. Ю., Павлушкин А. В., Повет-кина Н. А., Путало Н. В., Смирнова В. М., Хлуденева Н. И., Цомартова Ф. В. М., 2015.
• [12] Постановление Конституционного Суда РФ от 27.02.2009 № 4-П «По делу о проверкеконституционности ряда положений статей 37, 52, 135, 222, 284, 286 и 379.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и части четвертой ст. 28 ЗаконаРоссийской Федерации „О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан приее оказании“ в связи с жалобами граждан Ю. К. Гудковой, П. В. Штукатурова и М. А. Яшиной // Вестник Конституционного Суда РФ. № 2, 2009.
• [13] Гейман В. И. Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву // Государствои право. 1998. № 7. С. 20—42.
• [14] Парламентская газета. № 4, 23—29.01.2009.
• [15] Кокорев А. Н. Меры административного пресечения, применяемые органами внутренних дел: дис. … к. ю. н. М., 2006. С. 47.
• [16] Бурлакова Н. Г. Процессуальные особенности рассмотрения гражданских дел о принудительной госпитализации граждан в медицинский стационар: дис… к. ю. н. Томск, 2006. С. 5.
• [17] Кокорев А. Н. Меры административного пресечения, применяемые органами внутренних дел: дис. … к. ю. н. М., 2006. С. 47.
• [18] Досудебное урегулирование споров в публичном праве / Зырянов С. М., Лебедева Е. А., Спектор Е. И., Гармаева М. А. // Журнал российского права. 2011. № 11 (179).С. 21.
• [19] Каплунов А. И. Административное принуждение, применяемое органами внутренних дел (системно-правовой анализ): дис. … д. ю. н. М., 2005. С. 83.
• [20] Зырянов С. М. Административный надзор полиции и полицейский надзор: соотношение правовых категорий // Журнал российского права. 2012. № 2. С. 49.
• [21] См., напр.: Толковый словарь русского языка / под ред. Т. Ф. Ефремовой. М.: Статут, 2000. С. 78.
• [22] Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Статут, 1996. С. 415.
• [23] Словарь русского языка. Т. IV. М.: Изд-во „Русский язык“, 1988. С. 519.
• [24] НоздрачевА. Ф. Государственная служба: учебник для подготовки государственныхслужащих. М.: Статут, 1999. С. 21.
• [25] Маркина Э. В., Сосновская Ю. Н. Актуальные проблемы подготовки и организации управленческих решений по повышению эффективности оперативно-служебнойи управленческой деятельности. Вестник Московского университета 3—2016. С. 204.
• [26] Калинин Л. Е. О регламентации деятельности российских госорганов // Обществои экономика. 2007. № 2—3. С. 164.
• [27] Тихомиров Ю. А. Правовые аспекты административной реформы // Справ, правовая система „Гарант“.
• [28] Тихомиров Ю. А., Талапина Э. В. Публичные функции в экономике // Право и экономика. 2002. № 6. С. 5.
• [29] Терещенко Л. К. Правовой режим информации. М.: ИД „Юриспруденция“. С. 16.
• [30] Нестеров А. В. Понятие услуги государственной, общественной (социальной)и публичной // Справ, правовая система „Консультант Плюс“.
• [31] Российская газета. № 168, 30.07.2010.
• [32] Административное право России: учебник для студентов вузов, обучающихсяпо специальности „Юриспруденция“ / Эриашвили Н. Д. [и др.], 2017.
• [33] Административное право России. Кононов П. И. и др. М.: ИздательствоБЕК. 2009. С. 89.
• [34] Алексеев С. С. Теория права. М.: Издательство БЕК. 1995. С. 187.
• [35] 1 „Зачастую, — пишет А. Ф. Черданцев, — тот или иной элемент общественных отношений урегулирован целой совокупностью норм права, которая может бытьнастолько существенной и самостоятельной, что способна образовать отдельныйинститут права“ (Черданцев А. Ф. Системность норм права // Сборник ученых трудовСЮИ. Вып. 12. С. 51).
• [36] Каримова Е. А. Правовой институт (теоретико-правовое исследование): дис. …к. ю. н. Саратов, 1998. С. 87.
• [37] См.: Комаров С. А. Общая теория права. М.: Издательство БЕК. 1995. С. 65.
• [38] Ведомости СНД и ВС РФ. 20.08.1992. № 33. Ст. 1913.
• [39] Парламентская газета. № 7, 11—17.02.2011.
• [40] Собрание законодательства РФ. 14.02.2011. № 7. Ст. 900.
• [41] Пункт 3 ст. 13 ФЗ „О полиции“.
• [42] Пункт 13 ст. 13 ФЗ „О полиции“.
• [43] Пункт 14 ст. 13 ФЗ „О полиции“.
• [44] Пункт 15 ст. 13 ФЗ „О полиции“.
• [45] Собрание законодательства РФ. 28.11.2011. № 48. Ст. 6724.
• [46] Данное основание чаще всего применяется к лицу, признанному в установленномзаконом порядке недееспособным, если такое лицо по своему состоянию не способнодать согласие на медицинское вмешательство, а также в отношении несовершеннолетнего больного наркоманией при оказании ему наркологической помощи или при медицинском освидетельствовании несовершеннолетнего в целях установления состояниянаркотического либо иного токсического опьянения.
• [47] То есть применение принудительных мер медицинского характера в отношениилиц, совершивших преступления.
• [48] Российская газета. № 271, 07.12.2004.
• [49] Собрание законодательства РФ. 25.06.2001. № 26. Ст. 2581.
• [50] Часть 2 ст. 10 Федерального закона от 18.06.2001 № 77-ФЗ „О предупреждении распространения туберкулеза в Российской Федерации“.
• [51] Собрание законодательства РФ. 05.04.1999. № 14. Ст. 1650.
• [52] Российская газета. № 7, 15.01.1998.
• [53] Часть 3 ст. 54 Федерального закона от 08.01.1998 № 3-Ф3 „О наркотических средствах и психотропных веществах“.
• [54] Ведомости СНД и ВС РФ. 20.08.1992. № 33. Ст. 1913.
• [55] Ст. 29 Закона России от 02.07.1992 № 3185−1 „О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании“.
• [56] Приказ МВД России от 23 декабря 2011 г. № 1298 „Об утверждении инструкциио порядке доставления лиц, находящихся в общественных местах в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения и утративших способностьсамостоятельно передвигаться или ориентироваться в окружающей обстановке, в медицинские организации“ // Российская газета. № 43, 29.02.2012.
• [57] См., например: Федеральный закон от 7.02.2011 № 3-Ф3 (ред. от 25.06.2012)"О полиции» // Собрание законодательства РФ. 14.02.2011. № 7. Ст. 900; Приказ МВДРФ от 26.05.2000 № 569 (ред. от 06.04.2007) «Об утверждении Инструкции по организации работы подразделений по делам несовершеннолетних органов внутренних дел» //Документ опубликован не был. СПС «Консультант плюс».
• [58] См.: п. 35 ст.12 Федерального закона от 7.02.2011 № 3-Ф3 (ред. от 25.06.2012)"О полиции" // Собрание законодательства РФ. 14.02.2011. № 7. Ст. 900.
• [59] См.: там же.
• [60] Приказ МВД РФ от 23.12.2011 № 1298 «Об утверждении Инструкции о порядкедоставления лиц, находящихся в общественных местах в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения и утративших способность самостоятельно передвигаться или ориентироваться в окружающей обстановке, в медицинскиеорганизации» (Зарегистрирован в Минюсте РФ 21.02.2012 № 23 298) // Российскаягазета. № 4з, 29.02.2012.
• [61] Закон РФ от 2.07.1992 № 3185−1 (ред. от 21.11.2011) «О психиатрической помощии гарантиях прав граждан при ее оказании» // Ведомости СНД и ВС РФ. 20.08.1992.№ 33. Ст. 1913.
• [62] Федеральный закон от 18.06.2001 № 77-ФЗ (ред. от 18.07.2011) «О предупреждении распространения туберкулеза в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 25.06.2001. № 26. Ст. 2581.
• [63] Федеральный закон от 8.01.1998 № 3-Ф3 (ред. от 01.03.2012) «О наркотическихсредствах и психотропных веществах» // Российская газета. № 7, 15.01.1998.
• [64] Собрание законодательства РФ. 1994. № 35. Ст. 3649. 614.
• [65] Федеральный закон от 21.12.1994 № 69-ФЗ (ред. от 30.12.2012) «О пожарной безопасности» // Собрание законодательства РФ. 1994. № 35. Ст. 3649.
• [66] Собрание законодательства РФ. 28.08.1995. № 35. Ст. 3503.
• [67] См.: ч. 6 ст. 14 Федерального закона от 22.08.1995 № 151-ФЗ (ред. от 25.11.2009)"Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей" // Собрание законодательства РФ. 28.08.1995. № 35. Ст. 3503.
• [68] Российская газета. № 43, 29.02.2012.
• [69] Статьи 302—306 гл. 35 ГПК России.
• [70] Российская газета. № 220, 20.11.2002.
• [71] Парламентская газета. № 4, 23—29.01.2009.
• [72] Матвеев П. А., Толстова И. А. Некоторые вопросы обеспечения конституционныхправ граждан органами ЗАГС. В кн.: Теоретические и практические проблемы государственной регистрации актов гражданского состояния: монография. ФГБОУ ВО «Тверской государственный университет»; Тверское региональное отделение Ассоциацииюристов России. Тверь, 2017. С. 93
• [73] Сизов И. Ю. Правовые и организационные основы деятельности органов внутренних дел в организации миграционной политики в Российской Федерации: дис. … к. ю.н. М., 2004. С. 44.
• [74] Толстова И. А., Рыгалина Н. Г. Судебная защита прав граждан и юридических лицпри причинении вреда публичной властью. В сб.: Современные научные исследования: теория и практика. Сборник научных статей по материалам Всероссийской научно-практической конференции. 2017. С. 184—188.
• [75] Бутовская М. Л. Бредущие среди нас. Нищие в России и странах Европы, историяи современность. М. Научный мир. 2007. С. 18.
• [76] Бочечкаров Н. И. О нищенстве и разных видах благотворительности / Архив Калачова. 1859. Кн. 3. V
• [77] Пыляев М. Старая Москва. История былой жизни первопрестольной столицы. М. :Московский рабочий, 1990. С. 48.
• [78] Басов Н. Ф. Практикум по истории социальной работы в России. М., 1999. С. 30.
• [79] См.: там же. С. 32.
• [80] См.: там же. С. 41.
• [81] Моль Р. Энциклопедия государственных наук. СПб.; М.: М. О. Вольф, 1868. С. 205.
• [82] Антонович А. Я. Курс государственного благоустройства (полицейского права).Заводского — типография Императорского университета Св. Владимира, 1890. С. 10.
• [83] Гессен В. М. Лекции по полицейскому праву. СПб., 1907—1908. С. 5. А. И. Елистратов также отмечал, что полицейское и административное право коренным образомразделяет неодинаковое положение личности в полицейском и правовом государстве.См.: Елистратов А. И. Административное право. М., 1911. С. 38. См. также: Дерюжин-ский В. Ф. Полицейское право. 4-е изд. Пг., 1917. С. 13; Кобалевский В. Л. Советское административное право. Харьков, 1929. С. 9, 10 и др.
• [84] Дядькин О. Н. Отдельные аспекты административной ответственности. В сборнике: Современные подходы к трансформации концепций государственного регулирования и управления в социально-экономических системах / Материалы Международнойнаучно-практической конференции: в 2 томах; отв. ред. Горохов А. А., 2012. С. 99.
• [85] См.: Гессен В. М. Указ. соч. С. 20.
• [86] Зырянов С. М. Административный надзор полиции и полицейский надзор: соотношение правовых категорий // Журнал российского права. 2012. № 2. С. 49.
• [87] О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании. Постатейный комментарий к Закону России. М.: Республика, 1993. С. 174.
• [88] Законодательство Российской Федерации в области психиатрии. Комментарийк Закону РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», ГК РФ и УК РФ (в части, касающейся лиц с психическими расстройствами). М.: Спарк, 2002. С. 59.
• [89] Тихомирова Ю. А. Производство по делам о принудительной госпитализации гражданина в психиатрический стационар и принудительном психиатрическом освидетельствовании: дис. … к. ю. н. М., 2004. С. 61—68.
• [90] Симонян С. А. Процессуальные гарантии прав граждан, нуждающихся в оказаниипсихиатрической помощи // Сравнительное конституционное обозрение. 2004. № 4.С. 49; Туманова Л. В. Защита публично-правовых интересов в гражданском процессе: дис. … д-ра юрид. наук. СПб., 2002. С. 78.
• [91] Никулинская Н. Ф. Принудительная госпитализация в психиатрический стационари принудительное психиатрическое освидетельствование как комплексный межотраслевой институт // Журнал российского права. 2006. № 4. С. 89.
• [92] Рождествина А. А. Комментарий к Закону РФ от 2 июля 1992 г. № 3185−1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» // СПС «Гарант». 2006.
• [93] Никулинская Н. Ф. Принудительная госпитализация в психиатрический стационари принудительное психиатрическое освидетельствование как комплексный межотраслевой институт // Журнал российского права. 2006. № 4. С. 90.
• [94] См.: там же.
• [95] См.: Никулинская Н. Ф. Представительство в делах о принудительной госпитализации гражданина в психиатрический стационар // Судья. № 5. 2006. С. 45—48.
• [96] См.: Бутнев В. В. Правовой спор и виды гражданского судопроизводства //Новеллы гражданского процессуального права: материалы научно-практической конференции, посвященной 80-летию М. С. Шакарян. М., 2004. С. 135.
• [97] См.: Дегтярев С. Л. Реализация судебной власти в гражданском судопроизводстве: теоретико-прикладные проблемы. М.: Волтере Клувер, 2007. С. 384.
• [98] См.: Чудиновских К. А. Подведомственность в системе гражданского и арбитражного процессуального права. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 30—34.
• [99] См.: Ковалевский В. В. Советское административное право. Харьков: Издво Нар-комюста УССР, 1929. С. 43.
• [100] Козлов Ю. М. Административные правоотношения М.: Юридическая литература, 1976. С. 43.
• [101] С одной стороны выступает орган, наделенный государственно-властными полномочиями (полиция, медицинская организация и т. д.), а с другой — гражданин. Приналичии указанных в законе оснований, первый субъект имеет возможность оказатьимперативное воздействие на гражданина (например, принять решение о принудительной госпитализации гражданина).