Концепция стресса г. Селье и современное понятие о пограничных психических расстройствах

Понятие стресса, без сомнения, относится к одной из базовых научных категорий, которая имеет огромное значение в целом ряде дисциплин: физиологии, биологии, медицине, психологии, демографии, юриспруденции, менеджменте и других. Еще 150 лет назад известный немецкий врач и патологоанатом Рудольф Вирхов (1843—1901) разработал теорию целлюлярной патологии, согласно которой всякое заболевание представляет собой сумму нарушений на клеточном уровне, имеющих определенную локализацию и причинно-следственную цепочку последовательных изменений. Именно под влиянием Вирхова (труд «Целлюлярная патология, основанная на физиологическом и патологическом учении о тканях», 1858) клеточное учение проникло в медицину и стало основной теоретической базой для понимания болезненных явлений, и именно он впервые обратил внимание на социальную природу многих распространенных заболеваний.

Прародителем концепции стресса можно считать крупнейшего французского физиолога, основоположника эндокринологии Клода Бернара (1813—1878). Являясь автором многих фундаментальных трудов по физиологии, в частности физиологии пищеварения, обмену веществ и нервной регуляции кровообращения, он экспериментально разработал принципы поддержания постоянства внутренних сред организма, лежащих в основе теории гомеостаза. Организм, чтобы выжить в постоянно изменяющихся внешних условиях, должен сохранять сбалансированный режим протекания жизненно важных функций в минимальном диапазоне допустимых изменений. Любой выход за пределы допустимого диапазона чреват срывом механизмов адаптации, возникновением болезней.

Ставшая одной из самых интересных, значимых, но малоисследованных, теория гомеостаза получила развитие в работах многих исследователей, среди которых выделяется американский физиолог и психофизиолог, доктор медицины Уолтон Кеннон (W. Cannon) (1871—1945), показавший решающую роль вегетативной нервной системы и гормональной регуляции в формировании приспособительного поведения. Именно Кеннон (работа «Organizatin for Psychological homestasis», 1929) ввел понятие «гомеостаз» (от греч. «homoios homoios»: homoios — подобный, одинаковый и stasis — неподвижность, состояние — относительное динамическое постоянство состава и свойств внутренней среды и устойчивость основных физиологических функций организма) на основании переработанной им концепции эмоций по Джеймсу-Ланге [W.-D. Cannon, 1927]. Было показано, что при эмоциональном возбуждении происходит выброс адреналина, который обеспечивает готовность организма к активным действиям. У. Кеннон выявил непосредственную связь между гуморальными механизмами энергетической мобилизации и возникновением эмоциональных реакций, определяющих целостный паттерн реагирования живого существа на изменение или осложнение ситуации.

У человека и высших животных гомеостаз обеспечивает постоянство объема, клеточного и гуморального состава крови, тканевой жидкости и лимфы, температуры тела, кровяного давления и других показателей, что достигается за счет взаимодействия нервной и эндокринной систем (нейрогуморальная регуляция). Особо важную роль играют кора больших полушарий головного мозга, гипоталамус, гипофиз, эндокринные железы. Нарушения механизмов, обеспечивающих постоянство внутренней среды человека, расценивается как «болезни гомеостаза».

Жизнеспособность организма человека, находящегося в патологическом состоянии, во многом определяют именно гомеостатические реакции. П. Д. Горизонтов (1981) отмечает, что понятие «гомеостаз» отражает не только состояние организма, характеризующееся постоянством физиологических констант, но и те процессы адаптации и координации физиологических механизмов, которые обеспечивают единство организма как в нормальных, так и в необычных условиях его существования. Адаптационной деятельностью организма человека и высших животных управляют генетические программы, которые условно можно разделить на две: онтогенетическую, регулирующую поведение индивида во внешней среде и обеспечивающую его социальный гомеостаз, и филогенетическую, регулирующую физиологические реакции организма, обеспечивающую гомеостаз внутренней среды. В работе каждой из программ и в процессе их взаимодействия могут возникать конфликты, ошибки и несогласованности, что закономерно порождает нарушения регуляторной деятельности организма и так называемые синдромы и болезни адаптации. Стресс-реакция организма на агрессию и, как следствие, неизбежно наступающее при этом повреждение его структур и функций, включает в себя все неспецифические приспособительные процессы, объединяемые названием — общий адаптационный синдром (ОАС) [П. Д. Горизонтов, 1975, 1981].

Исследования механизмов поддержания организмом оптимального баланса для существования стали базовыми для появления такого понятия, как «стресс».

Впервые слово «стресс» употребил в 1936 г. канадский биолог и врач Ганс Селье (1907—1980) «для обозначения состояния неспецифического напряжения в живом организме, проявляющегося в реальных морфологических изменениях в различных органах» [Г. Селье, 1972, с. 23]. В переводе с английского оно означает «напряжение». Селье также ввел понятие о фазах стресса, выделив стадии тревоги (мобилизации защитных сил), резистентности (приспособления к трудной ситуации) и истощения (последствий длительного воздействия стресса). Как следует из приведенного выше определения, суть стресса заключается в запуске специальной приспособительной реакции в организме человека (или любой другой живой структуры) под воздействием какого-либо раздражителя. Именно эта реакция и называется стрессом. Раздражитель, ее вызвавший, называется стрессором. Стресс необходим организму для того, чтобы приспособиться к сложным и меняющимся условиям окружающей среды. Однако сильный и продолжительный стресс приводит к появлению хронических заболеваний и, в конечном итоге, к нарушению нормальной работы того или иного органа (например, головного мозга) или организма в целом.

«Многие заболевания, подобно музыкальным аккордам, связаны с одновременным действием двух или более агентов» [Г. Селье, 1972, с. 64]. Это положение концепции стресса Г. Селье о значении подготавливающих, или по терминологии Селье, сенсибилизирующих, обусловливающих факторов в развитии стресса, находит сегодня отражение в психоневрологии. В роли сенсибилизатора при развитии часто встречающихся пограничных психических расстройств детского возраста (заикание и другие нарушения речи, синдром дефицита внимания с гиперактивностью — СДВГ, тики, энурез, неврозы), может выступать минимальная дисфункция мозга (МДМ). В трактовке практического врача под минимальной или легкой дисфункцией мозга подразумеваются «легкие повреждения мозга без резко выраженных нарушений моторики и интеллекта, с четкой психопатологической картиной» [3. Тржесоглава, 1986].

Как известно, рассматривая проблему патогенеза идеопатических (самопроизвольных, не связанных с проникновением в организм каких-либо патогенных агентов) заболеваний, к которым с полным основанием можно отнести и пограничные психические расстройства, Г. Селье большую роль отводил патосинтезу. Под термином «патосинтез» он подразумевал тот факт, что при комбинированном использовании простых патогенных воздействий можно вызвать в эксперименте поражения, имеющие предсказуемую органоспецифичность. В то же время одинаковые неспецифические поражения могут быть вызваны сочетанием нескольких неактивных патогенных факторов, одни из которых, названные сенсибилизаторами, вызывают скрытую предрасположенность к специфической форме реакции; другие — провоцирующие агенты, обнаруживают эту предрасположенность, проявляя и локализуя заболевание. Г. Селье считал, что «избирательная сенсибилизация может на время функционально выделять определенный тип рецепторов» [Г. Селье, 1972, с. 85]. Поэтому в случае идеопатических заболеваний, зависящих, как правило, от комбинированного действия нескольких факторов, разные проявления заболевания могут быть вызваны одним и тем же агентом, который является недостающим звеном для завершения комбинации патогенных факторов.

Некоторые специалисты утверждают, что до 90% всех заболеваний стресс-зависимые, т. е. стрессом вызваны или стрессом усугубляются. В литературе приводятся данные, из которых следует, что крысы, подвергавшиеся постоянному стрессу, имели такие биохимические показатели, будто их подвергали сильному облучению. Профессор В. В. Фролькис (1924—1999), выдающийся современный физиолог и геронтолог, вице-президент АМН Украины, писал: «О связи между продолжительностью жизни и функцией мозга свидетельствуют опыты ближайшей ученицы И. П. Павлова — М. К. Петровой. Она вызывала у подопытных собак систематические срывы нервной деятельности, т. е. то, что мы бы сегодня назвали стрессами. Оказалось, что у подопытных животных развивается преждевременное старение» [В. В. Фролькис, X. К. Мурадян, 1988].

Под воздействием стрессора в организме человека вырабатываются два вещества: норадреналин и адреналин. Решающее значение в запуске стрессовой реакции имеет адреналин, который иногда называют «гормоном стресса». При значительном выбросе адреналина в кровь, в организме происходит целый ряд существенных изменений. В первую очередь увеличивается количество сердечных сокращений, повышается кровяное давление и нарастает содержание глюкозы в крови. Все эти сдвиги подготавливают организм к выполнению работы повышенной интенсивности: всем, конечно, известны случаи, когда человек под воздействием сильных эмоций способен развивать непривычную для себя силу, ловкость и т. д. Итак, вреден не всякий стресс, а лишь сильный и продолжительный.

Таким образом, если человек систематически подвергается глубокому стрессу, то со временем у него может появиться и заболевание нервной системы. В первую очередь речь идет о неврозе. Частые и глубокие переживания нередко ведут к развитию невроза, а тот, в свою очередь, служит причиной огромного количества заболеваний, имеющих психосоматическую природу (таких, как гипертоническая болезнь, ишемическая болезнь сердца, инсульты, язвы желудка и двенадцатиперстной кишки и др.).

Каждый человек имеет от природы какие-либо духовные или психологические потребности. Иначе говоря, каждый человек желает каким-либо образом самореализоваться. Если самореализоваться не получается, то человек испытывает в лучшем случае раздражение и беспокойство, а в худшем ему не хочется жить. В. И. Гарбузов, как уже говорилось, называет это «чувстрвом неудовлетворенности», считая это тягостное ощущение одной из основных причин невротического развития.

Выдающийся немецкий психиатр и психолог К. Леонгард (1903— 1988), автор понятия «акцентуированная личность», обратил внимание на то, что наблюдается два основных типа проявления характера человека. Примерно у половины людей характерологические особенности достаточно равномерны. Такая личность может быть отнесена к неакцентуированному типу. У акцентуированных личностей одна или несколько черт характера занимают главенствующее положение, накладывая отпечаток на весь облик в целом, и подчиняют себе все поведение [К. Леонгард, 1981]. Акцентуация характера снижает приспособительные возможности человека. Однако она же может стать признаком одаренности, если ее обладатель находит сферу приложения своих сил в соответствии с индивидуальной направленностью. У обычного (не акцентуированного) человека, как правило, ровный жизненный путь, без срывов и потрясений. Акцентуация каких-либо черт характера делает человека более уязвимым по отношению к какимлибо факторам воздействия. Такой человек чаще подвержен стрессам, а значит, — продолжительность его жизни может оказаться меньшей по сравнению с уравновешенными людьми. Большинство долгожителей обладают спокойным доброжелательным нравом!

Ю. А. Александровский, говоря о социально-стрессовых расстройствах (ССР), определяемых складывающейся психогенно-актуальной для большого числа людей социально-экономической и политической ситуацией, отмечает, что динамика этих расстройств схожа с развитием всех стадий адаптационно-защитных реакций организма, вызванных воздействием не только физической, но и психической травмы. «В классической формулировке Г. Селье, как известно, подчеркивается, что стрессовое состояние проявляется специфическим синдромом, который отражает «неспецифически вызванные изменения в биологической системе». В соответствии с этим при ССР, как и при большинстве психогенных расстройств, можно говорить о специфике неврозогенеза и соответствующих психических нарушений только в том смысле, что они проявляются в виде неспецифических симптомов и синдромов невротического уровня. При этом наблюдается три последовательно включающихся этапа.

Во-первых, этап реакции тревоги, продолжающей противошоковую попытку приспособиться к изменившимся макросоциальным (социогенным) условиям. Во-вторых, этап относительного приспособления к жизни в изменившихся условиях (этап резистентности). В-третьих, этап истощения, сменяющий в условиях продолжающейся психогении состояние «напряженного резистентного покоя». Первый этап формирует у многих людей активное противостояние изменившимся условиям жизни, второй (при невозможности адаптироваться к новым условиям) вызывает, прежде всего, астеноапатическое безразличие, а третий является базой формирования многих форм и вариантов невротических и соматоформных расстройств" [Ю. А. Александровский, 2006].

Опираясь на основные положения теории Г. Селье, мы предположили [М. И. Лохов, Ю. А. Фесенко, 2000, 2010; Е. В. Фесенко, Ю. А. Фесенко, 2010; Ю. А. Фесенко, 2007, 2010], что наиболее распространенными в детском возрасте являются так называемые монополярные пограничные психические расстройства (заикание и другие речевые расстройства, СДВГ, тики, энурез, неврозы), которые напрямую связаны с МДМ, а внешне различные их проявления связаны с разной комбинацией запускающих процесс патогенных факторов. МДМ, какие бы структуры она первоначально ни захватывала, в конечном счете, находит отражение в нарушении взаимодействия между различными зонами коры головного мозга, которые являются исполнительным механизмом для выполнения того или иного действия целого организма. Нарушения такого взаимодействия можно отчетливо проследить методом кросскорреляционного анализа компьютерной электроэнцефалографии (КЭЭГ), о которой речь пойдет ниже.

Полученные нами за почти пятнадцатилетнюю практику использования КЭЭГ данные у более, чем 2000 больных пограничными психическими расстройствами детей в возрасте 3—11 лет (более подробно об этих результатах также будет сказано ниже), позволяют нам, говоря о роли стресса в развитии пограничных состояний, сделать следующие выводы.

Главным сенсибилизирующим фактором возникновения монополярных пограничных психических расстройств детского возраста (неврозы, заикание и другие нарушения речи, СДВГ, тики, энурез) служит минимальная дисфункция мозга (МДМ), полученная в перинатальном периоде развития, основным источником которой является неудовлетворительное здоровье матери. По нашим данным, в 75% случаев в явном или скрытом виде у матерей выявляется так называемый пиелонефрит беременных. Почки не справляются с двойной нагрузкой и не могут обеспечить в достаточной мере нормальную работу организма матери и развивающегося плода, что в первую очередь отрицательно сказывается на формировании ведущих областей коры головного мозга ребенка (в частности, речевых как наиболее молодых в филогенезе), что ведет к нарушению их взаимодействия.

В качестве избирательного сенсибилизирующего фактора во всех исследованных нами случаях пограничных расстройств выступает нарушение взаимодействия теменно-затылочной зоны правого полушария коры головного мозга с другими структурами. Теменно-затылочные или нижнетеменные зоны коры головного мозга являются центральными межанализаторными областями, которые получают импульсы со всех воспринимающих рецепторов. Именно здесь происходит первичная переработка сенсорной информации, выработка вероятностных прогнозов и передача обработанной информации в другие зоны головного мозга, причем начиная уже с первых месяцев жизни ребенка. Ведущей в отношении указанных функций является нижнетеменная зона правого полушария. В процессе онтогенеза нормальные (опережающие со стороны правой нижнетеменной зоны) взаимоотношения в диапазоне частот 4—8 Гц между структурами коры головного мозга формируются к двум — трем годам. Поэтому все пограничные психические расстройства в возрасте от трех до 11 лет и старше можно охарактеризовать как своеобразную задержку созревания взаимоотношений между анализаторными зонами коры и другими структурами головного мозга. Основными составляющими патосинтеза, определяющими те или иные внешние проявления патологических реакций в каждом отдельном случае, служат конкретные варианты нарушенного взаимодействия между анализаторными и другими зонами коры головного мозга и подкорковыми структурами [М. И. Лохов, Ю. А. Фесенко, Л. П. Чурилов, 2006].

Внешне патологические реакции (навязчивые движения, действия, астенизация, гиперактивность, энурез и другие) в ряде случаев являются полезными защитными реакциями организма, предохраняющими его от более разрушающих последствий МДМ. Так, достоверно было доказано, что энурез (эпизоды ночного неудержания мочи) служит защитной реакцией, восстанавливающей нормальную цикличность сна ребенка [А. Ц. Гольбин, 1979; Ю. А. Фесенко, М. И. Лохов, 2003; Ю. А. Фесенко, 2010]. Повышенная двигательная активность ребенка при СДВГ, как было неоднократно показано нами, временно восстанавливает нормальное взаимодействие между различными зонами коры головного мозга, сохраняя возможность его полноценного интеллектуального развития [М. И. Лохов, Ю. А. Фесенко, М. Ю. Рубин, 2003; М. И. Лохов, Ю. А. Фесенко, Е. В. Фесенко, 2007; М. И. Лохов, Е. В. Фесенко, Ю. А. Фесенко, 2008, 2011; Ю. А. Фесенко, 2010]. Поэтому клиническая тактика при лечении пограничных расстройств должна быть направлена не столько на борьбу с их внешними проявлениями, сколько на восстановление нормального взаимодействия между структурами головного мозга за счет психотерапевтического, фармакологического и инструментального влияния.

Говоря о защитных механизмах головного мозга и, соответственно, всего организма при возникновении пограничного психического расстройства, следует напомнить, что почти 70 лет назад великий ученый XX в. Карл Юнг определил пограничные психические расстройства как «попытку саморегулирующейся психической системы восстановить баланс» [К.-Г. Юнг, 1987]. Используя современные средства компьютерной ЭЭГ диагностики, мы постепенно начинаем понимать, какой баланс взаимодействия между структурами пытается восстановить эта удивительная система под названием головной мозг человека, и в каком направлении ей требуется оказать помощь. Немалое влияние на это понимание оказала и продолжает оказывать концепция стресса великого ученого XX в. Ганса Селье.

Возвращаясь к наследию Карла Густава Юнга (Jung, Carl Gustav) (1875—1961), швейцарского психолога, психотерапевта и психиатра, основателя аналитической психологии, важно отметить, что трактовку неврозов как попытку компенсации посредством восстановления подчиненных функций, попытку восстановить баланс в работе мозга, он дал одним из первых. Юнгом же было введено понятие архетипов как изначальных элементов человеческой психики, в которых заключен опыт всего человечества, начиная от его древнейших предков. С современной точки зрения, архетипы могут представлять собой некоторые матрицы (или программы) долгосрочной памяти, заложенные генетически, накладывающиеся на индивидуальный опыт личности, и меняющие отношение личности к оценке текущих событий действительности. Исходя из этого, любая терапия неврозов должна учитывать влияние архетипов на процесс восстановления взаимодействия между структурами головного мозга. Схема нормального межструктурного взаимодействия настолько тесно и неразрывно связана с понятием архетипов, что позволяет ставить задачу применения объективных методов исследования для изучения такой связи, и использования полученных данных в лечении пограничных психических расстройств.

Юнг понимал неврозы не только как нарушение, но и как необходимый импульс для «расширения» сознания и, следовательно, как стимул к достижению зрелости (исцеления). С такой точки зрения психические нарушения — не просто неудача, болезнь или задержка развития, но побуждение к самореализации и личностной целостности.

Не случайно, что и метод психотерапии К. Юнга отличается от метода 3. Фрейда. Аналитик в терапии Юнга не остается пассивным, он часто должен играть самую активную роль в сеансе. Кроме свободных ассоциаций, Юнг использовал своего рода «направленные» ассоциации, помогающие понять содержание сновидения при помощи мотивов и символов из других источников.

Юнгу принадлежит понятие коллективного бессознательного — архетипов, врожденных форм психики, образцов поведения, которые всегда существуют потенциально и при актуализации предстают в виде особых образов. Поскольку типические характеристики, обусловленные принадлежностью к человеческому роду, наличием расовых и национальных признаков, семейных особенностей и веяний времени, сочетаются в человеческой душе с уникальными личностными характеристиками, ее естественное функционирование может быть только результатом взаимного влияния этих двух сфер бессознательного (индивидуальной и коллективной) и их отношений со сферой сознания.

Коллективное бессознательное, по К. Юнгу, есть родовая память человечества, итог жизни рода; оно присуще всем людям, передается по наследству, являясь основой индивидуальной психики и ее культурного своеобразия. Архетипы коллективного бессознательного — познавательные модели и образы (образцы). Они всегда сопровождали человека и являются в определенной степени источником мифологии. Полем исследования для К. Юнга были разнообразные феномены культуры. Он не замыкался в рамках клинического метода как основного средства анализа, предопределявшего и объекты изучения. Предметом его изучения были литература (Шиллер, Ницше), философия (античная, эллинистическая), мифология и религия (восточные верования), история культуры, а также экзотические ритуалы и мистические аспекты культуры [К.-Г. Юнг, 1984, 1995].

Различают следующие виды стресса (по продолжительности действия, причинам возникновения):

• • острый стресс. Это состояние человека после события или явления, в результате которого у него теряется «психологическое» равновесие (конфликт, ссора, нападение кого-то и прочее);
• • хронический стресс. Он предполагает наличие постоянной (или существующей длительное время) значительной нагрузки на человека, в результате которой его психологическое или физиологическое состояние находится в повышенно напряженном или безисходном для него состоянии;
• • физиологический стресс. Он возникает при фиической перегрузке организма (слишком высокая или низкая температура, сильные запахи, повышенный уровень шума и т. д.);
• • психологический стресс. Он является следствием нарушения психологической устойчивости личности по целому ряду причин (неудовлетворенность жизнью в текущее время, задетое самолюбие, полученное оскорбление, работа, не приносящая удовлетворения или не соответствующая ее квалификации и т. п.). Кроме того, стресс может быть результатом чрезмерной психологической нагрузки (выполнение слишком большого объема работ, ответственность за качество сложной и ответственной работы, негативные результаты деятельности, ситуации угрозы, опасности);
• • информационный стресс. Он возникает в ситуациях информационных перегрузок или информационного вакуума.

Выделяют также модели стресса, когда рассматривают его как стимул, как ответную реакцию и как трансакцию (взаимодействие) [Т. Кокс, К. Маккей, 1995; В. А. Бодров, 2000]. В соответствии с этим подходом существующие модели стресса разделяют на стимульные модели, модели ответной реакции и трансактные модели (модели взаимодействия).

Стимульные модели рассматривают стресс как психологическое требование, приводящее к личностному напряжению. Стресс здесь — независимая переменная, как некое объективное свойство окружающей среды. В стимульных моделях крайне важна роль таких факторов окружающей среды, как жизненные события. Эта модель предполагает, что любое событие есть стресс, а телесный ответ на него выражается напряжением или усилием [М. Shinn et al., 1984].

В моделях ответной реакции стресс рассматривается как физиологическая ответная реакция на требование окружающей среды (стресс — динамическое состояние организма, которое развивается в ответ на требование адаптации) [H.-G. Wolff, 1953; Н. Selye, 1956]. Вольф отводил стрессу центральное, основное место в жизнедеятельности человека, считая все жизненные процессы постоянной адаптацией к изменяющимся условиям. Эти модели стресса предполагают возникновение заболеваний, причем в основном соматических; под влиянием социальных и психологических факторов, учитывают важность физиологической мобилизации организма для управления стрессовыми ситуациями.

Т. Кокс и К. Маккей, приверженцы трансактного подхода к изучению стресса (1995), критически относятся к обеим моделям, описанным выше, так как, по их мнению, эти модели механистичны (рассматривают человека как пассивный объект воздействия стресса) и не учитывают индивидуальных особенностей и специфики протекания психологических процессов.

Трансактные модели стресса определяют стресс как взаимодействие между личностью и окружающей средой, когда важны не ситуация и не личность, а именно их взаимодействие, в котором главенствующая роль принадлежит когнитивной способности человека в определении его активности [Л. Леви, 1970; Л. А. Китаев-Смык, 1983; Ф. Б. Березин, 1988; J.-C. Coyne, R.-S. Lazarus, 1980]. Ф. Б. Березин (1988), различая стресс системный (физиологический) и психический, считает, что «основной чертой, различающей эти состояния, является необходимое для возникновения психического стресса восприятие угрозы» [Ф. Б. Березин, 1988, с. 10].

Одной из разновидностей трансактных моделей является когнитивная модель стресса, основанная на теории стресса Р. Лазаруса. Здесь ведущим постулатом служит положение, что стресс возникает тогда, когда требования окружающей среды находятся на пределе или за пределами человеческих возможностей, а психическое отражение явлений действительности и их объективная оценка зависят от индивидуальных различий [Р. Лазарус, 1970, 1989]. В когнитивной модели J.-E. McGrath (1970) выделяются четыре основных положения: когнитивные оценки событий определяют их стрессогенность; успешный предшествующий опыт ослабляет, а неудачный усиливает негативные эффекты стресса при последующих столкновениях со стрессором; интенсивность стимуляции окружающей среды имеет криволинейную зависимость с испытываемым стрессом; социальная поддержка способна смягчать стрессовые события. Таким образом, стресс возникает каждый раз, когда нарушается баланс между воздействием окружающей среды и возможностями человека [J.-E. McGrath, 1970].

Несмотря на то, что стресс принято рассматривать и идентифицировать с позиции его деструктивного характера, а в большинстве работ акцент ставится на проблемах, связанных с дистрессом, следует сказать и об эустрессе (конструктивном стрессе), поскольку одни и те же стрессовые стимулы могут оказать как мобилизующее, так и дезорганизующее действие на поведение и всю деятельность человека.

Не случайно Г. Селье долгое время не использовал слово «стресс», понимая, что оно употреблялось для обозначения нервно-психического напряжения (синдром «бороться или бежать»), и описывал процессы, происходящие при стрессе, как общий адаптационный синдром (ОАС), о котором говорилось выше. Только через 10 лет после введения термина «стресс» Селье начал систематически использовать его для определения общего адаптационного напряжения.

Таким образом, неверно отождествлять стресс с нервным напряжением. Стресс — не только душевное волнение или нервное напряжение. Это, прежде всего, универсальная физиологическая реакция на достаточно сильные воздействия, имеющая свои механизмы, симптомы и фазы, имеющая, наконец, свою целесообразность.

Деструктивный стресс, или дистресс (distress), являясь источником многочисленных негативных переживаний, ухудшает протекание психофизиологических функций, приводит к заболеваниям и дезорганизует поведение человека. Дистресс — это разрушительный стресс, демобилизующий и деорганизующий. Это негативный тип стресса, с которым организм не в силах справиться.

Дистресс, как правило, является следствием длительного стресса, когда мобилизация и расходование адаптационных резервов происходят непродуктивно. Если дистресс не удается предотвратить, то возникают соматические и психические расстройства, требующие активной терапии. К симптомам дистресса относят: постоянную усталость, рассеянность, повышенную возбудимость, ухудшение памяти, нарушения сна, потерю аппетита, болевые ощущения в области головы, спины, груди, живота, утрату чувства юмора, снижение витального настроения и пр.

Эустресс же, напротив, мобилизует, активизирует внутренние резервы человека, улучшает протекание психических и физиологических функций. Это активизирующий стресс. Он приводит к улучшению памяти и усилению концентрации.

Искусство саморегуляции как раз и заключается в умении использовать преимущества эустресса и в умении избегать дистрессов. Так как находиться в «мобилизованном» состоянии постоянно невозможно, то организму необходим отдых, чтобы созидательный эустресс не перешел в разрушительный дистресс. Поэтому для любого человека важно уметь регулировать потоки стрессоров, учитывая свое индивидуальное равновесие между спокойным существованием и нервным напряжением.

В поисках рецептов, с помощью которых можно было бы справляться со стрессом, прошли практически все годы с того времени, когда это понятие ввел Г. Селье. Одной из наиболее значимых теорий совладания со стрессом стала (со второй половины прошлого века) теория совладания личности с трудными жизненными ситуациями (теория копинга) американского психолога А. Маслоу (1908—1970).

Под «копингом» (от англ, «to соре» — справиться, совладать) подразумеваются постоянно изменяющиеся когнитивные и поведенческие попытки справиться со специфическими внешними или/и внутренними требованиями, которые оцениваются как «напряжение» или превышают возможности человека справиться с ними. Копинг-поведение — это форма поведения, отражающая готовность индивида решать жизненные проблемы, так как при выборе активных действий повышается вероятность устранения воздействия стрессоров на личность.

Это поведение направлено на приспособление к обстоятельствам и предполагает сформированное умение использовать определенные средства для преодоления эмоционального стресса [А.-Н. Maslow, R.-H. Frager, 1987]. По Р. Лазарусу, копинг-стратегиями (совладающим поведением) обозначают сознательные усилия личности в ситуации психологической угрозы для совладания со стрессом и другими порождающими тревогу событиями [R.-S. Lasarus, 1966].

Для совладания со стрессом каждый человек использует собственные стратегии (копинг-стратегии) на основе имеющегося у него личностного опыта (личностных ресурсов или копинг-ресурсов). Совпадающее поведение и является результатом взаимодействия копинг-стратегии и копинг-ресурсов. Успешность адаптации к стрессам определяется уровнем развития копинг-ресурсов. Низкое развитие приводит к формированию пассивного дезадаптивного копинг-поведения, социальной изоляции и дезинтеграции личности.

С. Фолькман выделяет следующие виды копинг-ресурсов:

• • физические (здоровье, выносливость и т. д.);
• • психологические (убеждения, самооценка, локус контроля, мораль и т. д.);
• • социальные (социальные связи человека и другие виды социальной поддержки).

С. Фолькман подразделяет их на личностные и средовые копингресурсы. К копинг-ресурсам, помогающим справиться со стрессогенными ситуациями, относятся:

• 1) ресурсы личности:
  • • ресурсы когнитивной сферы — возможности, позволяющие оценивать воздействие социальной среды, окружающей человека;
  • • Я-концепция, или представление человека о себе;
  • • интерналъный локус контроля — умение контролировать свою жизнь и принимать на себя ответственность за нее;

• • аффилиация — умение общаться с окружающими, определенная социальная компетентность, стремление быть вместе с людьми;
• • эмпатия — умение сопереживать окружающим, проживать вместе с ними какой-то отрезок их жизни, накапливая при этом свой собственный опыт;
• • позиция человека по отношению к жизни, смерти, любви, одиночеству, вере;
• • духовность человека;
• • ценностная мотивационная структура личности;
• 2) ресурсы социальной среды:
  • • система социальной поддержки — окружение, в котором живет человек (семья, общество);
  • • социально-поддерживающий процесс — умение находить, принимать и оказывать социальную поддержку [R.-S. Lazarus, S. Folkman, 1984].

И. М. Никольская и Р. М. Грановская (2000) считают, что для совладания необходимо соблюдать, по крайней мере, три условия:

• 1) достаточно полно осознавать возникшие трудности;
• 2) знать способы эффективного совладания именно с ситуацией данного типа;
• 3) уметь своевременно применить их на практике. Исследователи считают, что «…эффективность совладания зависит от того, является ли срабатывание данной защиты ситуативным или это уже элемент стиля личного реагирования на трудности» (цит. по: Духновский С. В., 2003).

С. В. Духновский пишет: «Н. С. Видерман (2000), рассматривая основные подходы исследования копинг-поведения, выделяет три подхода к пониманию его определения.

Первый подход характерен для психоаналитической школы. Копингпроцессы рассматриваются как эго-процессы, в своей основе направленные на продуктивную адаптацию личности в затруднительных ситуациях. Функционирование копинг-процессов предполагает включение моральных, социальных и мотивационных структур личности для совладания с проблемой. В случае неспособности личности к адекватному преодолению проблемы включаются защитные механизмы, способствующие пассивной адаптации. Защитные механизмы определяются как ригидные, дезадаптивные способы совладания с проблемой, препятствующие адекватной ориентации индивида в реальности. Копинг и защита функционируют на основании одинаковых эго-процессов, но являются разнонаправленными механизмами в преодолении проблем (N. Наап, 1977).

Второй подход — определяет копинг как качества личности, которые предполагают использование относительно постоянных вариантов ответа на стрессовые ситуации. A.-G. Billings, R.-H. Moos (1984) выделили три способа совладания со стрессовой ситуацией:

• 1) оценка ситуации;
• 2) вмешательство в ситуацию;
• 3) избегание ситуации.

Третий подход — копинг выступает как динамический процесс, который определяется субъективностью переживания ситуации. R.-S. Lazarus, S. Folkman (1984) обозначили психологическое преодоление как когнитивные и поведенческие усилия личности, направленные на снижение влияния стресса. Авторы выделили активное и пассивное копингповедение. Активная форма копинг-поведения (активное преодоление) является целенаправленным устранением или изменением влияния стрессовой ситуации, ослаблением стрессовой связи личности с окружающей средой.

Пассивное копинг-поведение (пассивное преодоление) — интрапсихические способы совладания со стрессом, с использованием различных техник психологической защиты, которые направлены на редукцию эмоционального напряжения, а не на изменение стрессовой ситуации" [С. В. Духновский, 2003].

Стрессоустойчивость, таким образом, представляет собой совокупность личностных качеств, позволяющих человеку переносить значительные интеллектуальные, волевые и эмоциональные нагрузки (перегрузки), обусловленные особенностями профессиональной деятельности, без особых вредных последствий для деятельности, окружающих и своего здоровья. Немаловажным фактором в этих процессах является психологическая защита. И хотя речь о ней пойдет ниже, некоторые аспекты психологической защиты целесообразно отметить в этой главе.

Р. Плутчик считает, что механизмы психологической защиты выступают как производные эмоций, которые он определяет как базисные средства адаптации. При этом защитные механизмы характеризуются биполярностью (противоположностью) в зависимости от знака лежащих в их основе эмоций (например, радость — печаль). Р. Плутчик совместно с Г. Келлерманом предложил так называемую «специфическую сеть» взаимосвязей между различными уровнями личности: эмоциями, защитой и диспозицией (наследственной предрасположенностью к психическим заболеваниям) [R. Plutchik, Н. Kellerman, 1989].

У детей формирование психологических защит идет, в принципе, по тем же механизмам, что и у взрослых. Однако каждый защитный механизм вначале формируется для овладения конкретными инстинктивными побуждениями и связан, таким образом, с определенной формой индивидуального развития. Выделяют несколько форм защитного приспособления ребенка: защитные автоматизмы (простые и сложные поведенческие реакции и первичные психологические защитные механизмы, такие, как крик, мышечные спазмы, пассивный протест, отрицание, проекция), защитные поведенческие реакции (отказ, оппозиция, имитация, компенсация, эмансипация, замещение, вытеснение, отчуждение, сновидение, сублимация, регрессия) и семью как среду, определяющую развитие защиты. На этой базе у ребенка формируются осознанные стратегии совладания, используемые им и во взрослой жизни [И. М. Никольская, Р. М. Грановская, 2006].

В заключении этой главы надо сказать, что психологический стресс (как в виде действия сверхсильных раздражителей, так и в виде более слабых, но постоянно действующих психотравмирующих раздражителей, вызывающих длительное состояние психического перенапряжения) является одной из самых весомых причин возникновения невротической реакции и может привести, в конце концов, к стойким болезненным переживаниям неудачи, внутренним конфликтам, чувству недостижимости жизненных целей, невосполнимости потери и т. п. Более того, стрессогенное детство (постоянные ссоры и конфликты в семье, неуважительное отношение к личности ребенка со стороны родителей, развод с «делением» ребенка) способствует формированию у него таких черт характера, как неуверенность в себе, боязливость, тревожность, застенчивость, мнительность, робость, нерешительность. И это необходимо учитывать, говоря о профилактике возникновения нервно-психических расстройств, особенно в детском возрасте.