Заключение. 
Информационное право. 
Информация как правовая категория

Термин «информация» применяется в нормативных актах в разных контекстах: сведение, документ, сообщение, данные, коммуникация и др. Полагаем, что такая частотность и разнообразие контекстов может быть основанием для того, чтобы обратить внимание на проблему термина «информация». И не случайно Институт государства и права РАН в 2015 г. посвятил очередную годовую конференцию вопросам информационно-правовой терминологии.

Полагаю, что именно в заключении следует ответить на некоторые вопросы, которые поставила в частной дискуссии Марина Леонидовна Давыдова^[1].

Информация — это форма судебного процесса, и она, соответственно, является прямым объектом правового регулирования, поскольку представить себе форму судебного процесса, не регламентированную нормами права, — невозможно. С учетом «нового», а на самом деле базового «старого» представления, информация и правовая информация, — это одно и то же. Информация, она же правовая информация, она же «охраняемая законом информация», она же «юридически значимая информация», — это все вариации на тему процесса получения сведений от информатора и их легитимация.

Недоразумением является использование одного термина применительно к обозначению процесса и к его результату, а именно к сведениям, полученным в ходе процесса. Однако это можно понять применительно к Средним векам и с учетом специфики английского языка. Низкий уровень грамотности, элитарность процесса, бедный словарный запас. Вопрос: что мешает сейчас придумать новые слова для обозначения того (явлений, действий, предметов), что в современном мире «подтаскивают» под термин «информация»? Гласность процессов, высокий уровень образования и грамотности участников, необузданное словообразование во всех сферах жизни. Что мешает? Почему все «уцепились» за один термин и «натягивают» его на все большее количество объектов? Информация — это информация. Не более. Сформировано необоснованное множество контекстов. Это множество не способствует формированию адекватного правосознания и надлежащему правоприменению.

Представляется обоснованным, что универсализация, особенно в части таких «заимствованных» из естественнонаучной среды терминов как «информация», является на сегодня основной задачей юридической лингвистики и правоведения.

В более широком контексте были поставлены вопросы Николаем Даниловичем Голевым^[2].

Термин «информация» имеет нестабильное толкование в базовом информационном законодательстве. Термин «информация» давно стал «эклектическим». Наполняя термин смыслами, которые ему не присущи, мы «надуваем пузырь». Более того, информация семантически увеличилась в объеме по сравнению с первоначальным в такой пропорции, о которой мечтает любой производитель резиновых изделий (например воздушных шаров-зондов). Однако такие пузыри имеют свойство лопаться.

Определившись с термином «информация», понимаем, что юристам ничего придумывать не надо, они придумали термин «информация» и воплотили его в судебный процесс.

Юридическое обучение должно начинаться с понятия «информация». Юрист в профессии всю жизнь вершит информацию. Составляет ли протокол, обвинительный акт, решение, научную статью, — он формирует нечто новое из фактов, сведений, сообщений, он делает информацию и представляет ее для оценки своему коллеге. Что же до всех остальных профессий — они делают свое дело и, соответственно, могут придумать свой термин для обозначения того, что они делают. Использовать термин «информация» вовсе не обязательно.

• [1] «Мой вопрос к уважаемому автору не столько касается содержаниястатьи, сколько производных от термина „информация“. Каково, по Вашемумнению, соотношение понятий „информация, как объект правового регулирования“, „правовая информация“, „юридически значимая информация“,"охраняемая законом информация»? И должен ли сам термин «информация"во всех названных комбинациях определяться одинаково? С уважением, Марина Леонидовна Давыдова».
• [2] «Объем смыслов термина „информация“ стремительно расширяется, как, впрочем, и многих других. Одни отрасли знания заимствуют терминыи других < … >. Так было всегда и так, наверное, будет еще долго <…>.Вместе с этим возникает проблема квалификации отношений между исходными и заимствованным терминами, как минимум на шкале — тот же самыйэто термин, его лексикосемантический вариант или таки омоним. Скажем, термин „информация“ в биологии и термин „информация“ в компьютерныхтехнологиях — это разные слова (омонимы) или то же самое, но с НЕСУЩЕСТВЕННЫМИ для понятия информации модификациями <…>. Не будет литермин „информация“ в таком случае неоднозначным, эклектическим, чтопротиворечит основному требованию к терминам закона — однозначномупониманию? Как избежать такой опасности?» (Николай Данилович Голев.)