Экспериментальные методы Милля

Пять известных методов Милля — методы согласия, различия, соединенный метод сходства и различия, метод остатков и метод сопутствующих изменений — можно рассматривать с двух точек зрения: как методы доказательства и как методы эксперимента. Так как теория доказательств рассмотрена в первой главе настоящей книги, то здесь я буду рассматривать методы Милля преимущественно со второй точки зрения. Но, рассматриваемые как методы эксперимента, данные Миллем правила исследования оказываются несостоятельными, т. е. не достигающими своей цели.

Главный недостаток всех методов Милля заключается в том, что они вовсе не помогают экспериментатору выяснить интересующие его вопросы; они не дают того, что нужно экспериментатору, а дают то, что для него неважно и часто даже неинтересно. Я разберу более подробно первые два метода, а после этого, как мне кажется, будет уже ясно, что все сказанное можно распространить и на остальные.

Схема метода согласия в коротких словах следующая. Пусть мы можем наблюдать, а в двух различных соединениях abc и ade; пусть мы знаем, или можем найти, что в этих случаях соответственными предшествующими обстоятельствами были АВС и АДЕ; отсюда, согласно Миллю, можно вывести, что, А связано с, а законом причинной связи: Милль рассуждает так: «Действительно, В и С не могут быть причинами а, так как их нет во втором случае; точно так же не могут быть причинами, а ни Д, ни Е, так как они отсутствовали в первом случае. (Милль: «Система логики», пер. под ред. Ивановского, изд. 1899 г., стр. 311.).

Однако рассуждение и вывод Милля ошибочны. ВС не было во втором случае, но место ВС не осталось пустым; это место заняли обстоятельства ДЕ, заменив собою ВС. Ни откуда не следует поэтому, что В, С, Д и Е не принимали участия в произведении а, что, А могло произвести, а в первом случае без участия ВС, а во втором без участия ДЕ. Так как у Милля речь идет о полной причине или о какой-нибудь части полной причины, то нельзя считать экспериментально установленным, что В и С в первом случае, Д и. Е во втором не являлись причиной или частью причины а. Можно считать установленным только то, что В, С, Д и Е не являются специфической причиной а, так как они могут заменять друг друга. По отношению к, А имеется всего лишь вероятность, что, А принимает участие в произведении а.

Но это не главное возражение. При многочисленных случаях наблюдений вероятность может перейти в достоверность, и мы смело можем заключать в известных случаях по методу согласия, что, А есть причина или часть причины а.

Но спрашивается, есть ли, А незаменимая причина или часть причины а?

Не может ли быть, а получено при других условиях, в отсутствии А? И еще более важный вопрос: имеет ли, А какое-либо особое отношение именно к а, или же, А является причиной также многих других явлений, происходящих в той же обстановке? Метод согласия не дает никаких указаний относительно этих вопросов. Но если, А не удовлетворяет поставленным условиям, то заключение — А есть причина, а — не имеет никакого интереса, хотя бы даже оно было совершенно правильным.

Пусть, например, на поляризаторе исследуются растворы веществ, отклоняющих плоскость поляризации светового луча. Рассуждая по схеме метода сходства, мы придем к странному выводу. Отклонение поляризованного луча, скажем мы, не может быть произведено веществом В, так как оно получается и в отсутствии В, то же самое можно сказать о веществе С и о всех прочих испытуемых веществах. Неизменным сопутствующим во всех явлениях было присутствие прибора и пучка света; следовательно, этот прибор и есть причина или часть причины явления.

Скажут, что здесь рассуждение неправильно, потому что сходство наблюденных случаев не ограничивается присутствием пучка света и поляризующего прибора, но заключается также в том, что все вещества, деятельные в оптическом смысле, имеют в составе молекулы асимметрический атом углерода. Но здесь мы попадаем в порочный круг. Если при исследовании причин фактов мы будем руководствоваться ясным и бросающимся в глаза сходством, то наиболее важное и скрытое сходство мы неизбежно упустим. Можно ли, вообще, искать это скрытое сходство по методу сходства, и не напоминает ли в этом случае правило метода юмористический совет, как поймать воробья? Скрытое сходство можно найти только вопреки «методу сходства». В данном примере необходимо рассуждать так: хотя отклонение поляризованного луча может происходить в отсутствии каждого в отдельности из веществ В, С, Д и хотя все оптически деятельные вещества по-видимому не имеют между собою никакого общего признака, однако они должны быть сходны в каком-либо пункте.

Итак, только в том случае, если, вопреки методу сходства, исследователь придет к убеждению, что кажущиеся несходными обстоятельства в действительности имеют сходство, то в конце концов он откроет это глубоко скрытое сходство.

Перейдем теперь к методу различия. Милль говорит: «Если следствием АВС будет abc, а следствием ВС — Ьс, то очевидно, что следствием, А будет а» (там же, стр. 313).

Действительно, можно считать экспериментально установленным, что при данных условиях, а есть следствие А, и, А есть полная или же добавочная причина а; но это не имеет большого интереса, так как метод различия не дает никаких указаний, является ли, А незаменимой причиной а, или же, А можно заменить чем попало. Например, спокойно лежит некоторое количество йодистого азота; пусть это будет обстоятельство ВС. Вводим обстоятельство А, прикасаясь к указанному веществу бородкой гусиного пера. Происходит довольно сильный взрыв или явление а. Перо и его прикосновение действительно есть компонент причины взрыва; но какое это имеет значение, если перо можно заменить буквально первым подвернувшимся под руку твердым предметом для произведения того же результата? Кроме того взрыв можно вызвать нагреванием, электричеством, звуком и т. п. Специфическая причина столь легко вызываемого взрыва заключается как раз в обстоятельствах ВС, т. е. в строении йодистого азота.

Другой, менее важный, недостаток метода различия отмечен самим Миллем (там же, стр. 330). Он состоит в невозможности найти два случая, которые отличались бы только одним обстоятельством; когда мы вводим в данную обстановку какой-либо агент или вещество, мы никогда не можем быть уверены, что ввели только одно обстоятельство.

Когда было открыто искусственное индиго, то первое время процесс получения его шел слишком медленно, результатом чего являлась дороговизна производства и невозможность конкуренции с естественной краской. Однажды химик, ведущий производство, заметил, что процесс, в силу какой-то неизвестной причины, прошел чрезвычайно быстро. Причину эту отыскать не удалось. Через некоторое время, после многих тщетных попыток, процесс опять прошел с большой быстротой; на этот раз химик обратил внимание на обстоятельство, послужившее причиной: оба раза случайно разбивался термометр, погруженный в смесь, в которой происходила химическая реакция. Это дало ему повод для следующих соображений: термометр разбился; ртуть вытекла в смесь; некоторые металлы служат ускорителями реакций; надо применить ртуть в качестве катализатора, а также испытать для этой цели и другие металлы. Средство для быстрого получения индиго было найдено.

Необходимо обратить внимание, что химик рассуждал вопреки методу различия: метод различия «доказывал», что разбитый термометр является причиной ускорения реакции, а химик вывел, что реакцию следует ускорять, не разбивая термометра.

Методы сходства и различия, взятые отдельно, дают мало. Немногим более дает и соединенный метод сходства и различия.

Если, например, экспериментатор пользуется для своих опытов электрическим током, и при этом он будет строго придерживаться схемы соединенного метода, то он рискует приходить каждый раз к одним и тем же результатам, а именно, что замыкание тока и есть причина явления. В самом деле, во всех опытах необходимым предшествующим является замыкание тока. Во всех тех случаях, когда ожидаемого эффекта не получалось, можно было найти неправильность в соединении проводов, т. е. отсутствие замыкания тока. Указанный вывод был бы совершенно правильным, но, к сожалению, вовсе не ценным.

Все вышеуказанное можно повторить по отношению к методу остатков и к методу сопутствующих изменений. Эти методы точно так же дают возможность констатировать с большей или меньшей вероятностью факт причинной связи, но оставляют открытым вопрос, имеет ли констатированный факт какое-либо значение для исследования. После всех предшествующих замечаний можно прийти к следующему заключению. При помощи методов Милля нельзя углубляться в исследование причин явлений; но против этих методов ничего нельзя возразить, если рассматривать их как методы нахождения действий по данным причинам или же как методы нахождения свойств заданных объектов. Методы Милля можно рассматривать как правильно формулированные принципы, которыми мы пользуемся для констатирования фактов простейшей причинной связи; они являются, таким образом, правилами констатирования фактов. Так как констатирование факта является в известном смысле обобщением, принимая во внимание, что результат должен повториться при точном воспроизведении наблюденных условий, — то постольку методы Милля могут приводить к наиболее элементарным обобщениям. Например, пуля, попавшая в сердце, причинила смерть; кремень высекает искры (метод различия); кристаллы во многих случаях выпадают из жидкостей (метод сходства). Несколько большее значение имеет метод остатков, так как при его помощи констатируются новые, требующие объяснения факты, т. е. указывается то место, где следует производить поиски.