Документ как источник данных

Под документом в научных исследованиях понимается материальный носитель информации, специально созданный для ее хранения и передачи. Документальная информация может содержаться в печатном и рукописном тексте, на фото-, видео-, кинопленке, на электронных носителях. Понятие «документ» обладает большим объемом по сравнению с понятием «текст», так как документы могут содержать и невербальную информацию. К документальным источникам относятся, например, видеоряд телевизионной передачи, фотография в газете или предвыборный плакат. В то же время подавляющее большинство информации, обрабатываемой методами политического анализа, существует именно в текстовой форме.

Документальные источники информации чрезвычайно разнообразны по целому ряду позиций. Политический документ — это и отчет о статистике работы с законопроектами на официальном интернет-сайте Государственной Думы, и хранящиеся в архиве письма В. И. Ленина, и аудиокассета с репортажем о политическом митинге.

В огромном массиве документальной информации выделяется несколько ее видов, наиболее активно используемых в качестве источников информационного обеспечения политического анализа:

• • материалы средств массовой информации;
• • нормативные документы;
• • политико-идеологические документы;
• • агитационно-пропагандистские материалы.

На рассмотрении специфики перечисленных выше источников мы остановимся подробнее.

К основным средствам массовой информации относятся телевидение, радио, печатная пресса, информационные агентства. Иногда к этой группе относят и Интернет, но более корректно говорить об этой глобальной сети как об особой, уникальной системе хранения и передачи информации, по ряду характеристик радикально отличающейся от традиционных СМИ.

Специфика СМИ с позиций информационного обеспечения политического анализа заложена уже в названии этого источника данных: СМИ по определению рассчитаны на массовую аудиторию. Разумеется, масштаб этой «массовости» может колебаться от нескольких тысяч или даже сотен подписчиков одного журнала до многих миллионов зрителей общенациональных и международных телеканалов. Однако в любом случае ориентация на широкую аудиторию предопределяет возможность политического влияния. Информация в политике сама по себе является мощным ресурсом, а способность транслировать информацию в массы ценится вдвойне. СМИ не только и не столько информируют свои аудитории о происходящих событиях, сколько формируют определенный угол зрения на эти события, задают вектор их восприятия. Это происходит и в том случае, когда руководство СМИ не ангажировано какой-то определенной политической силой и далеко от стремления грубо навязать общественности ту или иную точку зрения. Даже простой выбор из очень большого числа ежедневно происходящих событий тех немногочисленных «информационных поводов», которые попадают в «повестку дня» и становятся фактом массового сознания, уже является актом формирования определенной «картины мира».

При этом и аудитория различных СМИ определенным образом влияет на характер освещения ими событий. Каж;

дое СМИ, каждая телевизионная программа или газетная колонка в той или иной степени «привязаны» к своей аудитории, к ее ожиданиям (или к своему пониманию этих ожиданий), и это также является фактором подачи информации в определенном свете. Характерна сама метафора «освещения событий», ведь свет отовсюду не идет, он падает под определенным углом. Если есть свет, обязательно есть и тень.

В этой связи нужна известная осторожность при работе со СМИ как источником информации для политического анализа. Прежде всего это касается уровня субъективности информации: основным продуктом СМИ являются не факты, а их интерпретации. Определенное исключение составляют информационные агентства, такие как Reuters, France-Presse, РИА «Новости» и др. Однако это совершенно особый род информационных источников: основной аудиторией информагентств является не столько общественность, сколько сами СМИ, и их «массовость» можно поставить под сомнение.

Нередко возникает и проблема полноты информации. Любым СМИ движет желание быть интересным своей аудитории (хотя и очень разной) — в этом залог его выживания и успеха. Поэтому в эфир или на страницу газеты попадает лишь то, что, по мнению представителей прессы, интересно массовому потребителю информации. Разумеется, информационные потребности массового потребителя существенно отличаются от потребностей политического аналитика.

Причем, в большинстве случаев, чем шире аудитория СМИ, тем менее полную информацию можно с его помощью получить. Так, самое массовое СМИ — телевидение — посвящает информации о политической жизни очень незначительную часть эфирного времени. За исключением неких наиболее значимых поводов политической повестки дня, любое событие освещается очень кратко, так как детальные описания массовой аудитории просто не интересны. Несколько лучше (конечно, с точки зрения информационных потребностей политического анализа) ситуация обстоит на радио, где аудитория меньше по объему. На радиоканалах, специализирующихся на общественной и политической проблематике, можно услышать развернутый комментарий нескольких экспертов относительно какой-то конкретной политической проблемы. Еще более подробную информацию можно получить на страницах газеты и, тем более, общественно-политического журнала, которые не ограничены жесточайшими рамками эфирного времени. При этом аудитория общественно-политических печатных изданий в принципе несопоставима по своему объему с аудиторией телевидения и даже радио.

Уровень достоверности политической информации в СМИ сложно оценить однозначно. С одной стороны, прямое искажение фактов в прессе практически неизбежно ведет к судебному разбирательству: по роду своей деятельности политики отличаются от звезд шоу-бизнеса несколько более внимательным отношением к своей репутации, здесь не действует принцип «известность любой ценой». С другой стороны, в прессе (особенно, к сожалению, в отечественной) широко распространена практика «политического заказа». К проблеме оценки достоверности документальных источников мы еще вернемся.

Информация СМИ в целом отличается достаточно высокой оперативностью. Хотя по этому показателю среди СМИ есть свои лидеры и свои аутсайдеры. К первым принадлежат, прежде всего, информационные агентства: максимально быстрая доставка сообщений о событиях — это почти в прямом смысле слова их хлеб. Информационные агентства — единственные СМИ, способные обеспечивать непрерывный поток данных по политической тематике. Оперативны телевидение и радио, особенно в формате «прямых включений с места событий». В числе «отстающих» — печатные СМИ, чья оперативность ограничена периодичностью их выхода в свет и особенностями технологического цикла. Так, даже специальный выпуск ежедневной газеты необходимо сверстать, отпечатать и доставить на точки распространения, что неизбежно обеспечивает существенный (по меркам СМИ) интервал запоздания информации.

Бесспорным достоинством всех средств массовой информации является их высокая доступность. Данный вид источников доступен, что называется, по определению. Единственным ограничением может служить высокая стоимость, однако это относится лишь к незначительной категории узкоспециализированных изданий (например, цена подписки на некоторые журналы по проблематике нефтегазового комплекса может составлять несколько сот долларов в месяц).

Степень технического удобства обработки информации СМИ весьма существенно варьируется, причем не только в зависимости от типа СМИ. В настоящее время исследователь может получать материалы прессы в нескольких разных форматах. Так, газету можно получать не только в ее «первозданном», бумажном виде, который крайне неудобен для последующей обработки. Здесь существует по крайней мере три дополнительных варианта.

Во-первых, работа с интернет-версиями, каковые имеют в настоящее время не только большинство федеральных, но и многие региональные издания. Как правило, интернетверсия общественно-политических изданий содержит все или большинство материалов, доступных в бумажной версии. Работая с интернет-версией, можно понять, какие материалы редакция считает главными в данном номере (их заголовки будут вынесены на главную страницу), в большинстве случаев доступны графические материалы, сопровождающие статьи (фотографии, карикатуры и проч.). Все это будет доступно в электронном виде, обычный для таких случаев формат html легко «усваивается» распространенными текстовыми редакторами, такими как MS Word.

В то же время интернет-версии печатной прессы могут быть рассчитаны на несколько иную аудиторию (по сравнению с аудиторией печатной версии). Внешний вид газеты неизбежно изменится: хотя бы по той простой причине, что традиционный для печатных газет размер полосы А2 и A3 физически «не поместится» на экран монитора. Иными словами, по сравнению с печатным изданием мы будем иметь определенную потерю информации в обмен на преимущество в техническом удобстве. Можем ли мы пренебречь такой потерей? — ответ на этот вопрос целиком зависит от целей исследования. Если нас интересуют изложенные в газете факты и суждения по определенной проблеме, не касающейся собственно данного издания, то можем. Если же нас интересуют, к примеру, особенности восприятия политической позиции данного издания его читателями, — ответ будет отрицательным.

Другая возможная форма газеты — ее электронная копия, полученная с помощью процедуры сканирования. Фактически, это «цифровая фотография» газетных полос; обычно для ее чтения используется программа Acrobat Reader (формат pdf). Потери информации здесь практически нет, однако могут возникнуть сугубо технические трудности. Так, файлы в формате pdf достаточно велики по объему, их труднее редактировать, особенно при низком разрешении сканирования.

Наконец, можно получать чисто текстовую электронную версию газеты (обычно формат txt). Данный формат наиболее удобен с технической точки зрения: он может передаваться по электронным каналам связи в больших объемах, редактируется практически во всех программах, легок с точки зрения поиска отдельных слов и словосочетаний в крупном массиве данных и т. д. Именно в таком формате материалы прессы хранятся в большинстве специализированных баз данных по СМИ. Но в этом случае полностью теряется визуальное восприятие газеты: ее структура (как материалы расположены на полосах), все графические объекты, шрифт заголовков и т. д. Соответственно, потеря информации по сравнению с печатной версией будет очень значительной.

Дилемма «техническое удобство или полнота информации» актуальна и при работе с другими СМИ. Так, отказ от оригинальной версии радиопрограммы в пользу ее текстовой стенографической записи ведет к потере невербальных характеристик речи (интонаций, темпа), однако обеспечивает существенный выигрыш в скорости обработки информации. Еще более сложная ситуация с телевизионными программами, где «технически неудобное» для обработки изображение формирует львиную долю всей информации. Сказанное относится не только к СМИ, но и к другим аудиои аудиовизуальным документам.

Отдельного внимания заслуживает такой глобальный источник информации, как сеть Интернет. Как было отмечено выше, это особая коммуникативная среда, обладающая рядом уникальных характеристик.

Во-первых, сеть Интернет является колоссальным и непрерывно пополняемым «хранилищем» документальной информации, своего рода глобальной базой данных. В сети имеются официальные сайты всех значимых политических партий и общественных организаций, государственных и, в меньшей степени, муниципальных структур власти, многих неформальных политических групп, в Интернете в том или ином виде представлено большинство средств массовой информации. Все более активно развиваются специальные интернет-СМИ: новостные ресурсы, существующие исключительно в сети и отличающиеся высокой оперативностью обновления информации. Здесь имеются банки данных статистической и нормативной информации, большой объем вторичных данных. Вся эта информация представлена в электронном виде, что обеспечивает простоту ее получения и обработки.

Во-вторых, специфика сети Интернет состоит в активности потребителя информации. В отличие от традиционных СМИ, Интернет предполагает не пассивное восприятие данных, а их получение по определенному запросу. С одной стороны, это открывает огромные возможности целевого поиска данных. С другой стороны — предъявляет повышенные требования к навыкам пользователя Интернета. Объемы информации, содержащейся в Интернете, таковы, что могут «похоронить» под собой неопытного пользователя. Это особенно актуально для более насыщенного, по сравнению с российским, западного сектора сети Интернет, где даже на детально сформулированный запрос поисковой системе можно получить сотни тысяч ссылок.

При этом рядовой пользователь Интернета может выступать не только активным потребителем, но и продуцентом данных. В отличие от информационного поля, формируемого традиционными СМИ, сетевое пространство значительно менее регламентировано. Чтобы помещать сообщения, документы в глобальную информационную среду, его отправитель не должен обладать соответствующими лицензиями, как это необходимо для телеканалов и печатных изданий. Более того, выявление авторства того или иного документа подчас вызывает серьезные затруднения. Поэтому информация, циркулирующая в Интернете, требует особо тщательной проверки на надежность.

Далее рассмотрим нормативно-правовые акты — особый вид нормативных, т. е. устанавливающих некие нормы поведения, документов. Он характеризуется рядом специфических черт:

• • принимается компетентным (уполномоченным на то) органом государственной власти. Нормативно-правовой акт всегда отражает волю государства, это властный и официальный документ;
• • занимает определенное место в иерархической системе права. В частности, любой нормативно-правовой акт не должен входить в противоречие с вышестоящими нормативно-правовыми актами;
• • характеризуется определенной процедурой вступления в силу (официальное опубликование, определенный срок с момента принятия и т. д.);
• • всегда облекается в специально предусмотренную документальную форму, имеет установленную структуру, определенные реквизиты. В соответствии с ними всегда можно определить вид нормативно-правового акта (например, закон или постановление), установить властный институт, принявший акт, должностное лицо, его подписавшее, дату принятия, подписания и вступления в силу.

Важнейшим видом нормативно-правовых актов являются законы, регулирующие наиболее значимые общественные отношения. Они принимаются в соответствии с четко определенной процедурой компетентным органом: так, в России федеральные законы принимаются Государственной Думой, проходят процедуру одобрения Советом Федерации и президентом РФ. Кроме того, предусмотрено принятие законов посредством прямого волеизъявления граждан — на референдуме.

Основными законами Российской Федерации являются Конституция и ряд конституционных законов (о Правительстве, об изменении конституционно-правового статуса субъекта РФ и т. д.). Эти документы определяет правовую архитектуру политической системы, ключевые характеристики ее институционального дизайна: статус, функции и полномочия важнейших институтов государственной власти, формат их взаимодействия. Аналогичную функцию в субъектах РФ выполняют уставы краев и областей и конституции республик.

Законы — это акты текущего законодательства, посвященные различным сторонам жизни общества. Они обладают высшей юридической силой, но при этом сами должны соответствовать Конституции и конституционным законам.

Иные нормативно-правовые акты являются подзаконными; они обладают полнотой юридической силы, но не в той степени всеобщности и верховенства, как законы. Наиболее значимыми подзаконными актами в нашей стране являются указы и распоряжения президента РФ, постановления и решения правительства.

Система нормативно-правовых актов, с одной стороны, фиксирует происходящие в политической сфере изменения, с другой — сама стимулирует эти изменения в определенном направлении. Нормотворчество — мощный рычаг воздействия на политический процесс. К примеру, ряд принципиальных изменений, внесенных в избирательное законодательство в 2000;х гг. (новый закон «О политических партиях», поправки в закон «О гарантиях избирательных прав граждан» и др.), существенным образом повлиял на повышение роли партий в политическом (в частности, электоральном) процессе. Институциональные перемены в регулировании федеративных отношений (изменение принципов комплектования Совета Федерации, появление института полномочных представителей президента в федеральных округах, изменение порядка избрания губернаторов и т. д.) самым радикальным образом повлияли на фактическое распределение властных ресурсов между федеральным и региональным уровнями управления.

Несомненные достоинства нормативно-правовых актов с точки зрения информационного обеспечения — высокая надежность (если нормативно-правовой акт уже опубликован и вступил в силу, содержащаяся в нем информация обладает абсолютной достоверностью) и доступность. Нормативно-правовые акты публикуются в официальной печатной прессе, на интернет-сайтах органов государственной власти и управления, хранятся в специальных базах данных. Фактором, облегчающим поиск нужных исследователю нормативно-правовых актов, является довольно высокая степень их систематизации.

Политико-идеологические документы формулируют социально значимые цели и приоритеты, стратегии их достижения; постулируют фундаментальные политические ценности. Под «социальной значимостью» имеется в виду актуальность таких целей, ценностей и стратегий для всего общества или больших социальных групп. К основным видам политико-идеологических документов относятся;

• • программы политических партий, общественнополитических объединений;
• • декларации, хартии, меморандумы, принимаемые на государственном уровне (например, Декларация независимости или Великая хартия вольностей);
• • программные выступления политических лидеров. Так, в России одним из ключевых политико-идеологических текстов является ежегодное послание президента Федеральному Собранию РФ.

Как правило, политико-идеологическую нагрузку несут в себе нормативно-правовые акты высшего уровня правовой иерархии, прежде всего конституции. Так, преамбула к действующей российской Конституции, принятой на референдуме 1993 г., имеет отчетливо выраженное идеологическое содержание:

Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле, утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие, сохраняя исторически сложившееся государственное единство, исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов, чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость, возрождая суверенную государственность России и утверждая незыблемость ее демократической основы, стремясь обеспечить благополучие и процветание России, исходя из ответственности за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями, сознавая себя частью мирового сообщества, принимаем КОНСТИТУЦИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ.

Существует множество исторических примеров нормативных актов, одновременно выполнявших политикоидеологическую функцию. В российской истории это и Соборное уложение 1649 г., и декреты «О мире» и «О земле» 1917 г.

Политико-идеологические документы являются хорошей основой не только для традиционного, но и для политикопсихологического анализа. Так, анализ программных выступлений политических лидеров позволяет реконструировать фундаментальные характеристики их мировоззрения, способ восприятия мира политического и т. д.

С точки зрения информационного обеспечения политического анализа политико-идеологические документы обладают примерно теми же свойствами, что и нормативно-правовые акты: прежде всего, надежностью и доступностью.

Агитационно-пропагандистские материалы (АПМ) представляют собой документы, чьей целью является формирование политических ценностей и установок и побуждение к определенным политическим действиям. В определенной мере их можно считать разновидностью политикоидеологических документов. В то же время агитационнопропагандистские материалы характеризуются меньшей «всеобщностью», они ориентированы на более адресные аудитории. Ценности и цели политико-идеологических документов преломляются в материалах агитационной продукции через призму более локальных задач (пример — мобилизация электората на предстоящих выборах).

Кроме того, агитационно-пропагандистские материалы значительно более разнообразны по форме представления информации. В силу своей базовой функции — убеждать и побуждать — они используют практически все возможные каналы коммуникации. Агитационно-пропагандистские документы — это листовки, плакаты, буклеты, рекламные щиты, аудиои видеоролики, книги и фильмы, сувениры с соответствующей символикой.

Анализ агитационно-пропагандистских материалов может дать ответы на многие вопросы относительно продуцента АПМ — партии, кандидата, общественной организации, органа государственной власти. В их числе — особенности позиционирования политического субъекта по отношению к оппонентам, специфика понимания им ожиданий насе;

ления; видение важнейших локальных или общих проблем; представление об оптимальной форме передачи информации и т. д.

Агитационно-пропагандистские материалы, будучи доступными документами, не обладают той же «заведомой» степенью надежности, как нормативно-правовые акты и политико-идеологические документы. Степень надежности АПМ как источника информации для политического анализа особенно понижается в ситуации избирательной кампании. Нередко избирательные штабы политических партий и кандидатов идут на сознательную фальсификацию агитационных материалов своих оппонентов, чтобы снизить уровень их электоральной поддержки. Со стороны исследователя в таких ситуациях требуется особая аккуратность, использование специальных методов проверки надежности источника.

Комплекс методов анализа документов достаточно обширен. Однако ключевыми (базовыми) подходами являются традиционный, основанный на интерпретации смысла изучаемого источника, и количественный, основанный на систематической числовой обработке формы и содержания источника (контент-анализ).

Традиционный анализ документа концентрируется на смысловой интерпретации источника — выявлении его логики, сути, идей, смысловых акцентов и т. д. При этом традиционный анализ как научный метод отнюдь не сводится к просто «вдумчивому чтению» текста или «внимательному просмотру» телевизионной передачи. Исследователь ставит и решает гораздо более широкий круг вопросов, чем обычный читатель или зритель.

К важным проблемам, особенно актуальным для документальных источников политического характера, относятся проблема подлинности документа и проблема надежности информации, в нем содержащейся. При этом данные проблемы следует очень четко различать: в подлинном документе могут содержаться недостоверные сведения и может быть намеренно подтасована, наоборот, правдивая информация. В то же время присутствие в документе явных искажений фактов должно породить сомнения в его подлинности, равно как установление фальсифицированности документа влечет за собой постановку вопроса о правдивости его содержания.

Особая значимость оценки подлинности и надежности документальных источников в политическом анализе обусловлена тем, что политические документы во многих случаях имеют цель не просто донести, передать ту или иную информацию, но являются инструментом формирования определенной позиции по тому или иному вопросу. Более того, в ситуациях жестких конфликтов интересов (например, во время избирательных кампаний), к сожалению, нередки случаи сознательных фальсификаций политических документов, направленных на дискредитацию оппонентов в глазах населения или элитных групп. Так, один из распространенных приемов «грязных» политических технологий — создание «клонов» федеральных печатных изданий. Например, на губернаторских выборах в одном из российских регионов распространялся поддельный тираж газеты «Советская Россия», содержащий резкую критику действующего губернатора от имени руководства Коммунистической партии РФ. В реальности КПРФ от начала до конца избирательной кампании поддерживала именно действующего губернатора.

Другой важнейший момент, характеризующий научную работу с документами в рамках традиционного анализа, — четкое различение фактов, изложенных в документе, и интерпретаций этих фактов. В наибольшей степени данная проблема актуальна для материалов, изложенных в средствах массовой информации, которые особенно насыщены разнообразными «интерпретационными наслоениями». Так, совершенно противоположные в своей оценочной составляющей заголовки «Империя зла переходит в наступление: карательная операция красных в Афганистане» и «На службе мира и стабильности: новая миротворческая миссия Советской Армии» корреспондируют с одним и тем же событием — вводом советских войск в Афганистан.

При этом далеко не всегда ставится задача «очистить факты от интерпретаций». В зависимости от общей концепции исследования, нас может интересовать отношение продуцентов документа к тому или иному событию в большей степени, чем само событие.

Особое значение имеет такая составляющая традиционного анализа, как анализ контекста документа. Используя научный подход, исследователь не ограничивается анализом непосредственного содержания документа, он ставит вопрос об условиях и причинах выхода данного документа в свет. В рамках какой политической ситуации возник документ? На какую аудиторию он рассчитан? Какие цели ставил перед собой автор (продуцент) документа? Как отражаются на содержании документа взгляды, оценки, политические предпочтения автора, его статус и позиция?

Собственно интерпретация смысла документа — внутренний анализ — является сложным творческим процессом, ход которого будет в очень существенной мере зависеть не только от поставленных целей и задач, но и от личности исследователя, его квалификации, богатства опыта и интуиции, научных и даже собственно политических установок и предпочтений. Традиционный анализ может привести к очень глубоким выводам и обобщениям, но при этом он несет в себе риски субъективной оценки и интерпретации.

Как творческий процесс, зависящий от большого набора факторов, традиционный анализ документов довольно трудно поддается алгоритмизации. Тем не менее выделим важнейшие структурные блоки, так или иначе присущие данному методу.

• Внешний анализ документа, нацеленный прежде всего на оценку его подлинности. Следует ответить на вопрос: содержит ли документ все необходимые атрибуты, присущие оригиналу, каково внешнее соответствие этих атрибутов? Если речь идет о газете, такими атрибутами станут формат газетной полосы (лист А2, АЗ), количество полос, логотип издания, качество полиграфии, соответствие выходных данных и др. Если речь идет об официальном документе (например, президентском указе), следует обращать внимание на наличие официального бланка, соответствующего по форме оригиналу, исходящего номера, подписи и др.

Также при оценке подлинности документа возникает вопрос о доверии источнику, из которого этот документ поступил к нам. Существуют источники с высоким или абсолютным уровнем «заведомой надежности». Так, если экземпляр газеты мы получаем в редакции данного издания, или в Российской государственной библиотеке (куда стекаются оригинальные версии всей печатной продукции), или на официальном сайте издания, — мы можем быть уверены в подлинности текста. Также мы можем быть уверены в подлинности официального материала, если он опубликован в официальном сборнике нормативно-правовых актов, в уполномоченном на то издании (например, «Российской газете»), на сайте соответствующего органа государственной власти.

Следует обращать внимание и на соответствие стилистики и структуры документа принятым стандартам. Так, федеральные законы и законопроекты написаны строгим стилем, делятся на части, главы, статьи и параграфы.

• • Анализ контекста документа. Здесь оцениваются особенности политической ситуации, являющейся «средой» возникновения документа, интересы, цели, взгляды продуцентов документа. Важно учесть формального и фактического адресатов документа, которые могут не совпадать. Например, в лоббистских кампаниях статья, опубликованная в СМИ и формально рассчитанная на самую широкую аудиторию, на деле может предназначаться узкому кругу лиц во властных структурах, принимающих решение по конкретному прагматическому вопросу.
• • Внутренний содержательный анализ документа, предполагающий интерпретацию его смысла, логикосемантический анализ, анализ структуры, композиции, явно выраженных или скрытых акцентов. Также следует обращать внимание на те политические фигуры или организации, упоминания которых в тексте выполняют определенную функцию (например, ссылка на мнение председателя правительства в качестве аргумента, подтверждающего позицию автора). Таким образом, в частности, выявляется круг референтных для автора политических субъектов, что позволяет более глубоко понять его политическую позицию.

Традиционный анализ документов не является непосредственным источником данных; в этом методе нет «встроенной» системы преобразования качественной информации в числовую. В то же время содержательный анализ документов может быть необходимым на стадии формулировки гипотез исследования и отбора переменных анализа.

Задача измерения признаков напрямую ставится и решается в рамках контент-анализа — количественного метода анализа документов.

В научной литературе существует множество различных определений контент-анализа. Так, один из основоположников метода, американский ученый Б. Берельсон, определял контент-анализ как «исследовательскую технику объективного, систематического и количественного описания содержания коммуникаций»^[1]. Дефиниция других американских исследователей гласит: «Контентанализ — это систематическая числовая обработка, оценка и интерпретация формы и содержания информационного источника»^[2]. Отечественный социолог В. А. Ядов определяет метод как «перевод в количественные показатели массовой текстовой (или записанной на пленку) информации с последующей статистической ее обработкой»^[3]. Перечень дефиниций можно было бы продолжить, но набор неких основополагающих черт контент-анализа и так уже вполне просматривается.

В основе идеи контент-анализа лежит ясное понимание того простого факта, что в потоке текстовой информации различные ее элементы представлены в неодинаковой степени. К примеру, в определенный момент времени главной темой информационной повестки, формируемой федеральными СМИ, становится борьба с терроризмом. Она оттесняет на второй план такие проблемы, как, например, ход экономических реформ или изменения в избирательном законодательстве. Сопоставляя послания президента Федеральному Собранию РФ за разные годы, мы отмечаем наличие группы проблем, которым уделяется значительное внимание в каждом послании, и еще ряда проблем, которые акцентируются лишь в определенные периоды. Слушая выступления российских лидеров, мы замечаем, что «архитектурные» метафоры (например, «построение вертикали власти») проявляются в политическом дискурсе в 2000;х гг. гораздо чаше, нежели в предыдущий период.

Следующая важнейшая посылка состоит в том, что степень, в которой проявляются различные компоненты текстовой информации, поддается измерению. Сконструировав определенный инструментарий — «измерительный прибор», соответствующий задачам нашего исследования, мы в состоянии понять, насколько теме борьбы с терроризмом уделяется больше внимания в СМИ по сравнению с темой изменения в предвыборном законодательстве. Или насколько более акцентированно в данном президентском послании звучит тема борьбы с бедностью по сравнению с предыдущим. Или какие политические лидеры наиболее часто употребляют «архитектурные» метафоры в своих выступлениях. Контент-анализ — это прежде всего количественный метод (хотя и со значительной качественной составляющей), ключевой методической проблемой которого является корректный перевод качественной текстовой информации в количественные показатели. Получив таковые, мы имеем возможность применять для углубления результатов анализа обширный арсенал статистических методик, рассмотренных нами ранее.

Наконец, третья ключевая идея контент-анализа заключается в том, что выявленные количественные характеристики исследуемого массива документов отражают существенные особенности изучаемых политических явлений и процессов. Контент-анализ приносит полезные результаты тогда, когда исследователю удается уловить связь текста с нетекстовой реальностью. При этом существует три основ- ных схемы установления такой связи, хотя во всех случаях стартовой точкой является документ (текстовое сообщение):

• • Схема «от текста к продуценту сообщения (коммуникатору)». К примеру, увеличение частоты употребления понятия «построение вертикали власти» представителями высшего политического руководства страны может свидетельствовать о формировании объективного политического курса на централизацию властных ресурсов и полномочий.
• • «От текста к адресату сообщения (реципиенту)». Усиление внимания СМИ к теме борьбы с терроризмом, измеренное нами количественно, можно интерпретировать как реакцию прессы на повышение обеспокоенности общества (адресата сообщений по теме) проблемой терроризма. Здесь применима и первая схема (от текста к продуценту). Мы можем считать, что представители СМИ и цитируемые ими руководители государства считают важным донести до общества именно данную проблему, чтобы подготовить общественное мнение к определенным ограничениям, к примеру, гражданских свобод.
• • Наконец, схема «от текста к ситуации в целом». Эта модель в определенной степени является интегральной по отношению к двум первым: «от текста к продуценту» и от «текста к адресату». Здесь мы можем ставить такие широкие вопросы, как общий формат коммуникации общества и государства, роль в этом процессе средств массовой информации, типичные ожидания продуцента сообщения по отношению к реакции адресата и т. д.

Связь текста с нетекстовой реальностью может быть подчас глубокой и скрытой. Обобщенные количественные характеристики больших текстовых массивов способны продуцировать знания о тенденциях и закономерностях, которые невозможно проследить на материале отдельных текстов. Так, во время Второй мировой войны имел место самый знаменитый эпизод в истории контент-анализа — предсказание британскими аналитиками времени начала использования Германией ракет «Фау-1» и «Фау-2» против Великобритании, сделанное на основе анализа немецких пропагандистских кампаний. Этот эпизод иллюстрирует прогностический потенциал контент-анализа.

В приведенном выше описании методологии контентанализа не случайно фигурирует термин «текстовой массив». Как правило, объектом контент-анализа является не отдельный текст, а достаточно большая совокупность текстов. Это обусловлено, во-первых, статистической природой выводов и закономерностей, которые формулируются по итогам контент-аналитического исследования. Чем больший массив информации вовлечен в анализ, чем больше объем выборки, тем более надежными и обоснованными будут полученные результаты.

Во-вторых, современные методы контент-анализа в значительной мере компьютеризованы; в сочетании с большими массивами текстовой информации, доступными в настоящее время в электронном виде, это обеспечивает техническую возможность обработки значительных текстовых потоков в сравнительно небольшой промежуток времени. В современности контент-анализ — один из наиболее эффективных методов Data Mining, ориентации в информационно избыточном мире.

Наконец, в-третьих, расширение вовлекаемого в контентанализ информационного массива позволяет эффективно решать компаративные задачи: сопоставлять закономерности поведения разных групп субъектов коммуникации в одном временном промежутке или временную динамику изменений одной группы субъектов коммуникации.

Зарождение контент-анализа происходит в 30-х гг. XX в. и связано с именем известного американского социолога и политолога Г. Лассуэла. Следует отметить, что изначально одной из приоритетных сфер применения метода был политический анализ. Так, исследования Г. Лассуэла посвящены проблеме пропаганды в американских средствах массовой информации.

Широкое признание контент-анализ получает несколько позже — в 50-х гг. прошлого столетия. Мощным толчком к развитию метода стал выход в свет работы Б. Берельсона «Контент-анализ в коммуникационных исследованиях» (эта книга и поныне считается одним из наиболее фундаментальных трудов по контент-анализу). С этого времени метод быстро завоевывает позиции во всех гуманитарных и даже в некоторых естественных науках, например в психиатрии.

Новый качественный скачок в развитии метода и расширении сфер его применения связан с компьютеризацией контент-анализа в 70-х гг. XX в. Совершенствование компьютерных программ контент-аналитической обработки данных продолжается по сей день. Современные автоматизированные системы контент-анализа (такие, как Text Data Mining или Fluent) позволяют осуществлять поиск нужной информации в практически неограниченных массивах данных, обладают способностью распознавать речь, переводить тексты с многих языков мира и др.

Многообразие возможных задач, которые способен решать контент-анализ, было осознано еще на раннем этапе развития метода. Так, уже в работе Б. Берельсона сформулировано семнадцать целей контент-анализа, среди которых:

• • описание тенденций в изменении содержания коммуникативных процессов;
• • описание различий в содержании коммуникативных процессов в различных странах;
• • сравнение различных СМИ;
• • выявление используемых пропагандистских приемов;
• • определение намерений и иных характеристик участников коммуникации;
• • определение психологического состояния индивидов и/или групп;
• • выявление установок, интересов и ценностей различных групп населения и общественных институтов;
• • выявление фокусов внимания индивидов, групп и социальных институтов.

На базе контент-анализа создан целый конгломерат аналитических методик, имеющих самостоятельное значение для политической и других наук. В частности, в сфере анализа международных отношений в 60-х гг. прошлого столетия начинает активно развиваться ивент-анализ (анализ сообщений о событиях), в политической психологии отечественными учеными разработан интент-анализ как средство изучения политического дискурса, и т. д. Некоторые из этих методов мы рассмотрим далее.

Подготовка к контент-анализу строится в соответствии с общими принципами составления программы научноисследовательской работы: постановка проблемы, формулирование целей и задач, определение информационного обеспечения и т. д. Некоторые стадии подготовительного процесса заслуживают отдельного внимания.

В частности, особое значение применительно к контентанализу имеет идентификация корпуса источников — совокупности документов, которые станут подвергаться количественной обработке. В некоторых случаях, когда цель исследования является достаточно узкой и конкретной, возможно сплошное исследование (например, если мы хотим выяснить, каким проблемам было уделено наибольшее внимание в посланиях президента Федеральному Собранию РФ). Однако в большинстве случаев текстовой массив потенциально столь велик, что требует проведения выборочного исследования. Предположим, целью исследования является отношение различных российских СМИ к проблеме политического экстремизма. При формировании выборки документов мы должны будем ответить на комплекс весьма непростых вопросов. Какими должны быть временные рамки исследования? Ограничимся ли мы только федеральными СМИ или будем вовлекать в анализ региональную и местную прессу? Во втором случае — каким должно быть соотношение источников федерального, регионального и местного уровня в нашей выборочной совокупности? Каким будет соотношение печатных СМИ, телевидения и радио? Какие конкретно печатные издания, телеи радиопередачи мы будем рассматривать? В рамках отобранных наименований, к примеру, изданий печатной прессы — будет ли производиться сплошное исследование или сформирована случайная выборка (например, 120 номеров ежедневной газеты из 1200)? При решении этих вопросов исследователь должен исходить не только из представлений о наиболее качественном и добросовестном решении задачи исследования, но и из неизбежных ограничений в людских, временных, информационных и других ресурсах.

Как уже говорилось, методически контент-анализ ориентирован на извлечение из всего многообразия информации, имеющейся в текстовом массиве, специально интересующих исследователя компонентов формы или содержания, которые затем подсчитываются и подвергаются статистической обработке. Ключевым вопросом, возникающим в процессе составления программы контент-аналитического исследования, является определение единиц анализа (или смысловых единиц). Другими словами, необходимо понять, какие конкретно элементы текста будут подсчитываться.

Определение единиц анализа зависит от ряда факторов, среди которых ключевое значение имеют, естественно, цель и задачи исследования. Кроме того, существенную роль играет характер информационного массива, являющегося объектом изучения. Учет специфики массива важен потому, что единицы анализа должны сравнительно легко (в идеале — автоматически, что принципиально для различных компьютерных программ контент-анализа) извлекаться из данной совокупности документов.

В соответствии с наиболее распространенным подходом выделяются следующие типичные единицы анализа:

• 1. Понятия, выраженные в словах и сочетаниях слов. Применительно к проблеме политического экстремизма единицами анализа могут выступать такие понятия, как «радикальный», «экстремистский», «внесистемная оппозиция» и др. Отдельной, нередко трудоемкой практической задачей является составление полного словаря понятий, выражающих единицу анализа. Например, В. Жириновский может фигурировать в различных сообщениях как «Владимир Вольфович», «сын юриста», «лидер ЛДПР», «главный либеральный демократ», «либералиссимус» и т. п.
• 2. Темы, выраженные в предложениях, фрагментах текста (например, абзацах) или даже целостных текстах. Так, например, в интервью министра экономического развития политический экстремизм может быть вскользь упомянут как возможный фактор дестабилизации экономической ситуации (тема, выраженная в предложении). В статье, посвященной проблемам политического развития России, тема политической радикализации может быть развита в нескольких абзацах. Наконец, этой теме может быть целиком посвящен отдельный материал (статья, телеили радиопередача).
• 3. Политическая ситуация или событие, рассматриваемые в целом. К примеру, нас может интересовать реакция отдельных СМИ на действия отдельных экстремистских групп.

Впрочем, среди методологов контент-анализа нет единства по поводу выделения основных типов единиц анализа. Существуют значительно более сложные и дифференцированные схемы, нежели представленная выше.

В частности, выделяются следующие типичные единицы анализа:

А. «Физические» единицы. Под таковыми понимаются сущности с четко очерченными физическими, геометрическими или временными границами, как, скажем, экземпляры книги, номера газет, экземпляры плакатов или листовок, фотографии и т. п.

Б. Структурно-семиотические единицы. Под таковыми имеются в виду основные элементы семиотических систем. В случае естественного языка это лексика языка (слова и их эквиваленты, например выражение «политическая система» или «внесистемная оппозиция», т. е. то, что фиксируется в словарях) и грамматические показатели (например, отрицательные частицы).

В. Понятийно-тематические единицы. В большинстве случаев контент-аналитик интересуется не словами как таковыми и, тем более, не грамматическими категориями, а стоящими за словами значимыми для него понятиями, темами, проблемами, — иначе говоря, тем, что можно назвать понятийно-тематическими единицами. Исследователь, интересующийся тем, какое место в общественном сознании занимает, скажем, проблема преступности, обязан принимать во внимание не только присутствие в анализируемом информационном массиве слова «преступность», но и упоминания заказных и всяких прочих убийств, бандитского беспредела, «крыши», «братков», авторитетов, власти криминала и т. п.

Г. Референциальные и квазиреференциальные единицы. К референциальным, точнее, конкретно-референциальным единицам относятся обозначения реальных личностей (как современных, так и исторических деятелей), событий, городов, стран, организаций и т. д. Квазиреференциальные единицы в политических текстах чаще всего бывают представлены обозначениями всякого рода «сил» — коллективных акторов политической сцены, референция которых может колебаться от реальной (типа КПРФ) через обобщенную (коммунисты, либералы, Запад, исламисты) к откровенно мифологизированной (мировая закулиса).

Д. Пропозициональные единицы и оценки. Это примеры высказываний, в основе которых лежат пропозиции — описания конкретных положений дел (ситуаций) безотносительно к их модальности. Например, «Карфаген должен быть разрушен» (модальность — требование) или «Россия задыхается без инвестиций» (модальность — констатация). Наряду с пропозициями для контент-анализа могут представлять большой интерес оценки («Это очень опасное решение»).

Е. Макроструктурные единицы. Под макроструктурными единицами понимаются достаточно сложные понятийные конструкции, образующие «верхние этажи» человеческих представлений о мире, и в частности идеологических систем.

Ж. Единицы, представляющие результаты концептуальных операций. Наибольший интерес для контент-анализа представляют метафоры, примеры и аналогии. Некоторые из метафор активно используются в политических текстах, и их использование считается диагностичным для характеристики как индивидуального сознания автора текста, так и состояния общественного сознания. Например, в политических текстах часто встречается «военная» метафора, проявляющаяся в таких выражениях, как «война с бедностью», «удар по губернатору», «атака со стороны оппозиции», «разгромная публикация» и т. д.¹

Кроме единиц анализа — извлекаемых из текста элементов — важным понятием для контент-анализа является «единица счета». Вопрос об определении единицы счета — это вопрос о том, как конкретно подсчитать (измерить) представленность единиц анализа в тексте.

Единицы счета могут совпадать с единицами анализа, а могут не совпадать. Предположим, проводится сравнительный анализ степени внимания, уделяемой двумя федеральными изданиями (к примеру, «Комсомольской правдой» и «Московским комсомольцем») проблеме политического экстремизма за последний год. В качестве единицы анализа избрана тема политического экстремизма. В одном случае мы можем подсчитать, сколько раз в течение последнего года данная тема (выраженная в предложении, абзаце или статье) появлялась на страницах этих газет. Иными словами, определяются частоты упоминания единицы анализа в одном и другом издании. При таком подходе единица анализа совпадает с единицей счета — и в результате появляется дискретная величина. В другом случае мы измеряем объем (или протяженность, или площадь) текста, заполненную.

'Подробнее об этом см.: Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику. М., 2000; Дука А.В. Политический дискурс оппозиции в современной России // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. Т. 1. № 1.

единицами анализа. При таком подходе мы подсчитываем число строк, абзацев, печатных знаков, долей полосы или квадратных сантиметров площади текста, в котором говорится о политическом экстремизме. Единицей анализа остается тема экстремизма, а единицей счета будет строка, абзац, печатный знак, доля полосы или квадратный сантиметр.

Следует отметить, что во втором случае возникает необходимость стандартизации вычислений. Корректно сравнивать не абсолютный объем текста, посвященного теме экстремизма, в «МК» и «КП», а долю темы экстремизма в общем объеме текста каждого издания.

Проблема выбора единицы счета возникает и в ситуации контент-анализа видеоматериалов. Предположим, мы сравниваем степень внимания, уделяемого лидеру ЛДПР В. Жириновскому в информационных программах Первого канала и канала РТР. При одном подходе подсчитывается число появлений В. Жириновского на экране (дискретный параметр), при другом — количество эфирного времени (например, в минутах), когда В. Жириновский находился на экране (непрерывный параметр).

Однако в арсенале контент-анализа имеется и существенно иной способ решения той же самой задачи. Понятие «внимание, уделяемое теме в СМИ» может быть операционализировано не только через присутствие данной темы в тексте, будьте частота упоминаний или объем («физическая протяженность») упоминаний. В качестве «меры внимания» могут быть избраны определенные структурные признаки, связанные с положением сообщений по теме относительно других сообщений, формой представления сообщений и др. К примеру, анализируя внимание СМИ к В. Жириновскому, корректно поставить следующие вопросы:

• • На какой полосе расположено сообщение о В. Жириновском? Размещение материала на первых двух полосах будет свидетельствовать о большем внимании, на последних — о меньшем.
• • Присутствует ли акцентированный анонс материала о В. Жириновском (например, позиционируется ли он в качестве «темы номера»)?
• • Сопровождается ли текстовой материал о лидере ЛДПР фотографией?

• Каков размер заголовка материала? Насколько он бросается в глаза?

При анализе телевизионных передач уместно выяснить, какой по счету сюжет от начала передачи был посвящен В. Жириновскому. Был ли сделан анонс данного материала в начале передачи или во время предыдущего выпуска передачи? Ограничились ли авторы программы устным сообщением о деятельности В. Жириновского — или присутствовал соответствующий видеосюжет?

Отдельной методической проблемой в контент-анализе является оценка отношения продуцента сообщения к тому или иному политическому субъекту, событию или проблеме. Измерение отношения предполагает:

• 1. Конструирование системы категорий (классов). В простейшем случае шкала может включать всего три класса: позитивное отношение, негативное или нейтральное. Часто шкала может быть более дифференцированной: на порядковом уровне (включать большее число классов, отражающих степень «позитивности/негативности» восприятия) или на номинальном уровне (классы будут отражать качественно разные типы отношения).
• 2. Формирование системы кодировки, позволяющей однозначно отнести текстовую характеристику к тому или иному классу. Например, классу «позитивное отношение к политику» будут соответствовать такие характеристики, как «выдающийся деятель», «бесспорный авторитет», «заслуженно одержал победу», «с удовольствием передаем слово» и т. д.

При формировании кодировочных систем нередко прибегают к специальным методикам, позволяющим снизить элемент произвольности при отнесении суждений к определенному классу. В частности, используется метод парного сравнения. Группе респондентов (которые в данном случае называются арбитрами) предлагается набор характеристик. Арбитры попарно сравнивают все предложенные им характеристики, в каждом случае решая, какая из характеристик пары более позитивна (или негативна) по отношению к политику. Оказавшаяся более «сильной» в парном сравнении характеристика получает плюс один балл (если всего характеристик 10, максимально возможное число баллов — 9). Итоговый ранг характеристики вычисляется очень просто:

складываются баллы, поставленные ей каждым из арбитров, полученная сумма делится на количество арбитров.

О кодировочных системах мы более подробно поговорим в разделе, посвященном данным ивент-анализа, который можно охарактеризовать как «дочерний» по отношению к контент-анализу метод.

Выделим специфические черты контент-анализа как измерительного инструмента:

• • В зависимости от используемого подхода, контентанализ может быть источником как параметрических данных (дискретных и непрерывных переменных относительной шкалы), так и непараметрических (порядковые и номинальные переменные). Первый тип данных возникает преимущественно при подсчете определенных элементов текста, второй — при использовании разного рода кодировочных схем.
• • Характерные ошибки измерения, возникающие при использовании контент-анализа, в значительной мере зависят от того, является ли корпус документов единственным и «конечным» объектом исследования или только информационным массивом для формулировки выводов относительно «объективной» (нетекстовой) политической реальности. Первая ситуация соответствует, к примеру, исследованию освещения в СМИ определенной темы. Вторая — изучению изменений политического курса на материалах официальных изданий и телеканалов.
• • Если мы ограничиваемся изучением только «текстовой реальности», мы должны принять во внимание стандартный набор возможных ошибок измерения. Это случайные и систематические ошибки выборки (например, некорректно выполненный отбор наименований печатных изданий) и ошибки построения категорий переменных, ведущие к неверным кодировкам. Квалифицированный исследователь располагает всеми возможностями для того, чтобы избежать таких ошибок.
• • Проблема усложняется, если «конечный» объект и предмет исследования связан не с текстами, а с реальными политическими процессами. Здесь обоснованность наших выводов будет в значительной мере зависеть от того, в какой мере «текстовая реальность» отражает «нетекстовую». Особое внимание при такой постановке проблемы требуется уделить вопросам валидности измерения. Действительно ли, к примеру, сокращение доли печатных материалов и эфирного времени, посвященных определенной теме, свидетельствует об уменьшении ее значимости для общества и элит — или здесь действует фактор негласного запрета на ее освещение? Такого рода факторы часто не получают отражения в самих текстах, и их учет требует со стороны исследователя специальных усилий, включая анализ нетекстовой информации.

• [1] Berelson В. Content-analysis // Handbook of Social Psychology / Ed. byG. Lindrey. L., 1959.
• [2] Мангейм Дж., Рич P. Политология. Методы исследования. М., 1997.С. 270.
• [3] гЯдов В. А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. Самара, 1995. С. 135.