Теоретическая и эмпирическая операционализация

Операционализация (от лат. орегайо — действие) в широком смысле этого термина представляет собой процесс приведения исследуемых признаков к такому виду, который позволит работать с ними на практическом уровне, оперировать ими в решении конкретных аналитических и прогнозных задач, проверять гипотезы исследования. В более узком смысле операционализация — это определение совокупности операций по измерению признака, превращение понятия в переменную.

В некоторых простых случаях операционализация осуществляется почти «автоматически». Так, понятие «парламентское представительство партии» на эмпирическом уровне соответствует переменной «число (или доля) депутатских мест, занимаемых членами данной партии в законодательном и представительном органе». Это переменная шкалы отношений.

Однако многие понятия, используемые в политическом анализе, требуют сложной, многоступенчатой процедуры операционализации. Это связано с тем, что такие понятия:

• • сформулированы в весьма расплывчатой форме, их содержание неконкретно, допускает несколько толкований;
• • являются абстрактными, эмпирически ненаблюдаемыми и, соответственно, не поддающимися непосредственному измерению.

Возьмем расхожее понятие «политическая стабильность», активно употребляемое и в академической политологии, и в комментариях СМИ, и в повседневных политических дискуссиях. При этом «по умолчанию» предполагается, что смысловое содержание этого понятия доступно всем участникам. Но для серьезного научного исследования общего интуитивного понимания (которое на поверку оказывается, как правило, лишь иллюзией понимания) совершенно недостаточно.

Допустим, стоящие перед исследователем цели предполагают сопоставление уровня политической стабильности в различных странах мира. Как минимум, требуется сравнить «количество стабильности» в каждой отдельно взятой паре государств или построить ранжированный перечень стран по возрастанию политической стабильности; и то и другое требует измерения исследуемого признака на порядковом уровне. Задача-максимум заключается в том, чтобы получить параметрические оценки политической стабильности для каждой страны.

Поставив такие задачи, мы сразу сталкиваемся с обеими обозначенными выше проблемами. Во-первых, понятие «политическая стабильность» является неоднозначным по своему содержанию. В политической науке существует ряд принципиально разных подходов к его интерпретации. Часть из них связывает политическую стабильность с процессами, происходящими в социальной сфере: например, с уровнем социальной дифференциации или глубиной разрыва между ожиданиями и реальным благосостоянием населения. Другие подходы помещают в фокус внимания процессы преобразования политической системой требований и поддержки общества в политические решения и действия. Третьи делают акцент на протестном политическом поведении, силе и активности системной (действующей в рамках правового поля) и несистемной (действующей вне его) оппозиции. Четвертые отталкиваются от степени легитимности и эффективности правящего режима, и т. д. Поэтому на первом этапе операционализации понятия «политическая стабильность» исследователю необходимо четко определить, какую концептуальную платформу он будет использовать, и выработать соответствующее теоретическое определение. Данный этап будет называться теоретической операционализацией.

Политическая стабильность — это свойство, которое мы не можем зафиксировать непосредственно. В таких случаях политологи-исследователи говорят, что свойство объекта является эмпирически ненаблюдаемым. Его невозможно измерить «напрямую», подобно атмосферному давлению или времени. Не существует готового общепризнанного эталона измерения стабильности, который хранился бы в Палате мер и весов. Практически это означает необходимость найти эмпирически регистрируемые индикаторы (показатели), которые были бы связаны с исходным признаком и служили бы средством его измерения. Процедура соотнесения исследуемого признака с набором эмпирически наблюдаемых индикаторов получила название «эмпирическая операционализация». Не решив задачу эмпирической операционализации, мы окажемся не в состоянии сравнивать страны по уровню стабильности и, соответственно, не достигнем цели исследования.

Эмпирическая операционализация непосредственно связана с теоретической: выбор эмпирически наблюдаемых признаков будет обусловлен дефиницией политической стабильности, сконструированной исследователем на теоретическом уровне.

Рассмотрим для начала сравнительно простой случай эмпирической операционализации. Предположим, на теоретическом уровне мы сочли центральным признаком политической стабильности низкий уровень протестной политической активности населения^[1]. Само по себе понятие «уровень протестной активности» еще не является эмпирически операциональным, оно не поддается прямому измерению. В то же время оно существенно конкретизирует наше понимание понятия «политическая стабильность», значительно сужает область поиска эмпирических индикаторов.

На следующем шаге мы еще более конкретизируем понятие «протестная политическая активность населения» через основные формы этой активности: 1) массовые акции протеста и 2) протестное электоральное поведение (голосование)^[2]. Под массовыми акциями протеста будут пониматься организованные и стихийные митинги, демонстрации, пикеты, участники которых выражают негативное отношение к деятельности властей. Под протестным голосованием будет пониматься электоральная поддержка избирателями тех партий и кандидатов, которые находятся в оппозиции к действующей власти. На этом этапе мы перешли от абстрактных понятий к конкретным признакам. Следующий шаг — конструирование переменных, которые будут отражать основные формы протестной активности.

Самый простой подход к «оцифровке» акций протеста состоит, вероятно, в подсчете числа людей, принявших в них участие за определенный период времени (например, за последний год). Однако страны мира очень сильно различаются по численности населения, и, чтобы учесть этот фактор, необходимо перейти от абсолютных значений численности протестующих к их доле в общей численности населения. Таким образом, процедура измерения массовой протестной активности (МПА) будет базироваться на двух показателях — численности протестующих и численности населения. Обе переменные измерены по шкале отношений, и у нас не возникает проблем с расчетом их отношения и с переходом к процентной размерности:

Измерение переменной «электоральная поддержка оппозиции (ЭПО)» может осуществляться в соответствии со следующим алгоритмом:

• 1) определение временного периода, уровня и типа выборов, на которые мы будем ориентироваться (для всех стран);
• 2) определение кандидатов и партий, являющихся оппозиционными (для каждой страны в отдельности);
• 3) подсчет суммарной процентной доли голосов, отданных за оппозиционно настроенные партии и кандидатов за определенный период по каждой стране. Использование долей вместо абсолютного числа голосов продиктовано необходимостью устранить влияние различий в численности и активности избирателей. Разумеется, суммы для каждой страны подсчитываются только в рамках одних выборов:

Итак, мы получили две переменные, измеренные по шкале отношений и имеющие процентную размерность. Теперь проясним характер связи между исходным признаком — «политическая стабильность» — и полученными переменными. Очевидно, высокие значения переменных МПА и ЭПО соответствуют низкому уровню политической стабильности; между измеряемым признаком и его эмпирическими индикаторами связь обратная. Чтобы полученные в результате операционализации числа отражали уровень стабильности, а не уровень нестабильности, в нашем примере мы можем вычесть значения переменных из 100%. Так, если в определенной стране наблюдается высокий уровень протестного голосования (ЭПО) — 80%, тогда «количество стабильности», отражаемое этим индикатором, будет низким (100% - 80% = 20%). Введем еще две переменные, обозначив их С, и С₂ (от слова «стабильность»):

Общая схема операционализации такова (рис. 2.4).

Рис. 2.4.

Стрелки со знаками «—» и «+» показывают, как связаны между собой понятия и переменные. Полученные в результате переменные 100% - МПА и 100% — ЭПО положительно связаны с исходным понятием: возрастание значений этих переменных соответствует росту политической стабильности.

Схема на рис. 2.4 может показаться сложной, однако мы привели пример одной из сравнительно простых операционализаций. В качестве другой иллюстрации коротко рассмотрим еще один подход к операционализации политической стабильности, основанный на теории относительной депривации Гурра и Дэвиса. Согласно этой теории, социально-политические кризисы невозможно объяснить, исходя исключительно из динамики объективных показателей развития экономической и социальной сферы. Необходимо принимать во внимание динамику массового сознания. Глубокие политические изменения возникают как результат взаимосвязанной динамики объективных показателей развития и ее «отражения» (точнее, преобразования) в сознании граждан. Фундаментальное значение имеет то, что в сознании групп формируется определенный набор ожиданий (образов будущего), являющихся активным фактором общественной жизни. Социальные потрясения обусловлены динамикой реального и ожидаемого: вероятность революции возрастает по мере нарастания разрыва между уровнем ожиданий и уровнем реального благосостояния.

Логика теоретической операционализации политической стабильности в духе теории депривации требует нахождения эмпирических индикаторов для двух основных признаков: уровня благосостояния и уровня ожиданий. Уровень благосостояния операционализирован с помощью традиционных социально-экономических индикаторов, таких как показатели детской смертности, количество больничных коек на 100 человек, количество врачей на 1000 человек, развитость водопроводных сетей, ВВП на душу населения. Гораздо менее тривиальны операциональные определения переменной «уровень ожиданий». Использованы такие показатели, как уровень грамотности, количество выпускаемых газет на 1000 человек, распространенность Интернета и традиционных СМИ на 1000 человек, уровень урбанизации (для городского населения), распространенность профсоюзных организаций. Логика здесь следующая: житель крупного города с высшим образованием, имеющий широкий доступ к информации, с большей вероятностью будет характеризоваться высоким уровнем ожиданий по сравнению с деревенским жителем, «отрезанным» от каналов массовой коммуникации.

• [1] В реальном исследовании выделения только одного признака, темболее столь тривиального, было бы, разумеется, недостаточно.
• [2] Вопрос о включении в анализ несистемных форм политического протеста — таких, как террористические акты, вооруженное сопротивлениевластям и т. д., — решается в зависимости от их актуальности для отдельных стран.