Разумный человек и профессиональная небрежность: некоторые проблемы

Нельзя обойти вниманием и такую проблему, как использование конструкции разумного человека в делах о профессиональной небрежности. Как уже отмечалось, использование в таких делах присяжных заседателей вызывает массу критических замечаний ввиду того, что решение центральных вопросов судебного процесса вверяется лицам, совершенно далеким и некомпетентным в таких специальных сферах человеческой деятельности, как медицина, гражданская авиация, строительные работы, оценка предметов культуры и искусства, и др.

Из этого логически следует вопрос: «Каким образом присяжные могут оценить действия хирурга, пилота, строителя, оценщика картин с точки зрения разумных стандартов их профессиональной деятельности, если в подавляющем большинстве случаев присяжные не владеют даже основами медицинских, авиационных, архитектурных, строительных и других знаний?».

Далеко не секрет, что сами барристеры иногда получают два образования (например, юридическое и медицинское), чтобы полноценно защищать или обвинять подсудимых-профессионалов в той или иной специализированной сфере человеческой деятельности. Например, в делах о профессиональной небрежности хирургов, как правило, единственными свидетелями по делу выступают сами хирурги, которым, как и английским судьям и адвокатам, не чужда корпоративная солидарность.

Иными словами, сложно ожидать от одного хирурга исчерпывающих показаний против своего коллеги. Наличие только свидетелей-хирургов в таких делах также означает, что допрос свидетелей будет вестись с широким привлечением специальной медицинской терминологии.

Следует отметить также, что умение перевести тот или иной профессиональный термин на обычный язык непрофессионалов является далеко не правилом, а скорее исключением из правила.

Специалисты привыкают к своему активному категориальному аппарату и далеко не всегда рефлексируют по поводу языковых барьеров между ними и лицами, не владеющими такими знаниями. Очевидно, чтобы адекватно и объективно оценить действия хирурга с точки зрения разумного среднестатистического хирурга, необходимо владеть знаниями стадий хирургической операции, инструментария, его надлежащего использования, принятых стандартов в хирургической деятельности, обоснованности тех или иных рисков и др. Именно в силу отсутствия у присяжных таких знаний использование конструкции разумного человека в таких делах оказывается бесполезным. Ее использование без необходимых знаний приводит к тому, что разумный хирург трактуется присяжными фактически как идеальный хирург, который в принципе не идет на риск, а если рискует и оперирует, то всенепременно должен проделать операцию с благополучным исходом.

После нескольких судебных дел, в которых хирурги были признаны виновными на основе конструкции разумного человека, в Англии стала развиваться так назывемая защитная медицина (defensive medicine). Хирурги отказывались оперировать, ссылаясь на пусть даже невысокую вероятность неблагополучного исхода и следующих за ним судебных процессов.

Другой проблемой, связанной с применением конструкции разумного человека в делах о профессиональной небрежности, является проблема недооценивания присяжными ситуативных факторов. Зачастую хирургам, профессиональным спасателям, пилотам гражданских авиалайнеров приходится действовать в чрезвычайных ситуациях, основанных на редкостном стечении ряда обстоятельств и характеризующихся опасностью для жизни, ограниченностью времени для принятия решения, психологическим давлением со стороны других лиц (для пилота — неблагоприятные погодные условия, технические неполадки вследствие износа оборудования, стресс в результате внеплановых полетов, паника пассажиров в салоне авиалайнера и др., для хирурга — невозможность оценить за ограниченное время риск операции, отсутствие надлежащих инструментов, медикаментов или опыта, отсутствие знаний о противопоказаниях у конкретного пациента и др.).

Присяжные должны «поместить» разумного хирурга, спасателя или пилота в ту же чрезвычайную ситуацию, но потому такие ситуации и именуются чрезвычайными, что встречаются редко, а значит, присяжным в зале суда сложно вообразить и почувствовать такие ситуации исключительно умозрительно. В результате ситуативные факторы недооцениваются, и подсудимый признается виновным.

Эстопл является правилом допустимости доказательств в английском процессе. Суть данного правила состоит в том, что при определенных обстоятельствах лицо может быть приостановлено в приведении доказательств.

Так, в деле Pickard v Siars (1837) отмечалось: «Когда кто-либо своими словами или поведением умышленно заставляет другое лицо поверить в наличие определенного положения дел и способствует, чтобы другое лицо действовало в соответствии с такой уверенностью или изменило свое прежнее поведение, первое лицо лишается права доказывать против второго лица, что в то же время существовало на самом деле иное положение дел»^[1].

Помимо того, что ответчик дал обещание или путем конклюдентных действий заставил истца поверить в существование определенного положения дел, а также того факта, что истец совершил определенные действия в ответ на такое поведение ответчика, истцу необходимо доказать, что он потерпел убытки вследствие своих действий.

На основании конструкции эстопл в контрактном праве Англии модифицировался письменный текст контракта, в праве реальной собственности на основе данной конструкции истец получал право собственности и право пожизненного владения недвижимостью^[2].

Средства судебной защиты по общему праву и праву справедливости. Один из основных принципов английского права гласит: «право там, где средства его защиты» (ubijus ibi remedium)^[3]. Данный принцип явился (наряду с системой предписаний) одной из причин исторически сложившегося приоритета процессуальных норм, «процедурного» мышления английских юристов и прикладного характера всех отраслей английского права. Именно поэтому институт средств судебной защиты приобретает особое значение для понимания института судебной власти и всего английского права в целом.

Средства судебной защиты можно определить как процессуальные инструменты защиты прав истца, которые были выработаны в результате судебной практики, применяются для достижения наиболее справедливого результата в каждом конкретном деле и носят исключительно дискреционный характер (зависят от усмотрения суда).

Вопрос о применении средств судебной защиты в праве справедливости рассматривается судом на основании морально-правовых нормпринципов (максим) права справедливости (equitable maxims). Чтобы то или иное средство судебной защиты было применено, суд должен быть уверен, что оно будет практически исполнимым и достигнет своей цели^[4].

Среди основных средств судебной защиты прав истца обычно называют денежную компенсацию, судебные приказы-запреты, судебное распоряжение о реальном исполнении, ректификацию, реституцию, передачу недействительных документов в суд, обеспечение свидетельских показаний, ордер суда о расследовании операций на банковском счете, назначение получателя.

Денежная компенсация причиненных убытков как средство судебной защиты применяется в подавляющем большинстве случаев в контрактном и деликтном праве Англии в случаях наступления контрактной (гражданско-правовой) ответственности за нарушение контрактных обязательств или в случаях доказанности всех необходимых условий деликтной ответственности ответчика.

В контрактном праве Англии денежная компенсация как средство судебной защиты применяется при нарушении ответчиком каких-либо условий контракта, в результате которого истец терпит убытки. Денежная компенсация направлена в таких ситуациях на то, чтобы «поместить» истца в такое положение, в котором он находился, если бы контракт с ответчиком вовсе не был заключен (restitutio in integrum). Исходя из данной цели суд измеряет размер причитающейся истцу компенсации.

Чтобы английский суд принял решение в пользу истца и обязал ответчика выплатить соответствующую денежную компенсацию, истец должен доказать:

• 1) факт нарушения ответчиком обязательств по контракту;
• 2) наличие убытков;
• 3) наличие причинно-следственной связи (causation) между нарушением контракта ответчиком и убытками, которые понес истец.

Нарушение контрактных обязательств ответчиком может не являться единственной причиной убытков, которые потерпел истец. Главное — чтобы нарушение контракта ответчиком не являлось отдаленной причиной убытков истца (remoteness of damage).

Английская судебная практика выработала два теста — объективный и субъективный, на основе которых суд определяет, являются ли убытки истца подлежащими компенсации. Объективный тест гласит, что «неотдаленными» от нарушения контракта убытками и потому подлежащими компенсации признаются убытки, которые контрагенты могли вполне разумно предвидеть во время заключения контракта как обычные последствия нарушения контракта данной категории (куплипродажи, перевозки, строительного подряда и т. д.).

Если истец доказал, что ответчик во время заключения контракта был осведомлен о специальных обстоятельствах (special knowledge), в силу которых в случае нарушения контракта убытки истца существенно возрастут в сравнении с обычными убытками по данной категории контрактов, английский суд, применяя субъективный тест, обязует ответчика компенсировать не только обычные убытки истца, но и те, наступление которых он мог предвидеть, обладая специальными знаниями.

По времени наступления в английском контрактном праве выделяют прямые убытки (proximate/direct damages), которые наступают сразу же или через непродложительное время после нарушения контракта ответчиком, и будущие, или предвидимые, убытки (prospective damages), наступление которых и нарушение контракта может разделять довольно продолжительный период.

Очевидно, что доказать «неотдаленный» характер прямых убытков гораздо легче, нежели сделать аналогичное в отношении будущих убытков. Письменный документ контракта может содержать условия, определяющие размер денежной компенсации в случае нарушения сторонами условий контракта. Такие убытки именуются в английском праве заранее оцененными или ликвидными (liquidated damages). Если на основании Акта о недобросовестных договорных условиях (1977) английский суд признает размер таких заранее оцененных убытков разумным, они подлежат возмещению; истец же освобождается от обязанности доказывать наступление реального ущерба^[5].

«Денежная компенсация призвана „поместить“ пострадавшее лицо как можно ближе к тому положению, в котором оно находилось бы, если бы вред, за который лицо получает компенсацию, вовсе не был причинен», — утверждалось в решении суда по делу Livingstone v Rawyards Coal Со (1880)^[6]. Данный компенсационный принцип является основным при назначении английскими судами денежных выплат.

Тем не менее денежной компенсации в деликтном праве Англии подлежит лишь тот вред, в причинении которого ответственность делинквента доказана. Как общее правило, для наступления деликтной ответственности истец должен доказать три обстоятельства.

Во-первых, в отношениях между истцом и ответчиком должно быть доказано наличие обязанности предусмотрительности (duty of саге). Обязанность предусмотрительности была признана судом существующей в разнообразных отношениях, закрытый перечень которых, естественно, привести никогда не удастся. В частности, она существует между соседями (например, в случае использования легковоспламеняющихся или ядовитых веществ, при ведении подземных и водных работ и др.), между водителем, пассажирами и пешеходами, между доктором и пациентом, адвокатом и клиентом, работодателем и работниками, между строителями и людьми, которые будут проживать или правомерно находиться в построенном здании, между собственниками и посетителями парков, выставок, галерей, музеев и т. п., между владельцами домашних животных и встречными людьми, между экспертами-консультантами и лицами, обратившимися за платным советом эксперта (например, по оценке предметов культуры и искусства), между доверительными собственниками и бенефициариями (например, директорами корпораций и держателями акций) и др.

Во-вторых, факты дела должны указывать на нарушение такой обязанности ответчиком (breach of duty). Существуют ситуации, в которых вопрос факта решается очень легко, является чуть ли не res ipsa loquitor (лат. — вещь, говорящая сама за себя). Если по вине водителя происходит авария или хирург оперирует в нетрезвом состоянии, то вполне очевидно, что обязанность предусмотрительности таким водителем или хирургом нарушается. В то же время есть ситуации, когда нарушение обязанности предусмотрительности является далеко не очевидным и сложно доказуемым фактом. Особенно ярко это проявляется в делах об ответственности пилотов гражданской авиации, профессиональных спасателей и медицинских работников, когда они действуют в экстремальных ситуациях; в делах об ответственности профессиональных оценщиков, в действиях которых установить небрежность крайне сложно и др.

В-третъих, истцу необходимо доказать наличие причинной связи между нарушением ответчиком обязанности предусмотрительности и причиненным ему вредом (causation). Аналогично ситуации в контрактном праве истец обязан доказать суду, что вред, причиненный ему, не являлся отдаленным от нарушения обязанности ответчиком (remoteness of damage).

Данное обстоятельство доказывается с помощью конструкции разумного человека. Причинная связь присутствует и вред не является отдаленным, если разумный человек при наличии тех же фактических обстоятельств, какие фигурируют в деле, мог предвидеть (foreseeability), что истцу будет причинен вред.

По своей цели все денежные выплаты в деликтном праве делятся на компенсационные (compensatory damages), призванные компенсировать нанесенный истцу вред, и некомпенсационные (non-compensatory damages), направленные на достижение иных целей.

По временному фактору компенсационные денежные выплаты делятся на единовременные (lump sum) и периодические (structured settlements). Вопрос о присуждении единовременной или периодических выплат решается судом на основании фактов отдельного дела, но всегда принимается во внимание характер и степень тяжести вреда, возраст, профессиональное положение и семейный статус потерпевшего.

Некомпенсационные выплаты являются исключениями из общего компенсационного правила (принципа) — они не призваны «поместить» истца в то положение, в котором он находился бы, если бы вред не был причинен. К некомпенсационным выплатам относят:

• 1) номинальные выплаты (nominal damages);
• 2) «выплаты в презрение» (contemptuous damages);
• 3) повышенные выплаты (aggravated damages);
• 4) выплаты, присуждаемые с целью наказания (exemplary/punitive damages).

Номинальные выплаты носят единовременный характер, незначительны по своему размеру (чаще всего в размере 2 ф. ст.) и назначаются в случае нарушения прав истца без причинения ему реального ущерба (например, при пересечении ответчиком земельного участка без разрешения его собственника или арендатора, при нарушении авторских или патентных прав при отсутствии реального ущерба).

«Выплаты в презрение» присуждаются в случае, когда присяжные признают истца формально правым, но считают, что он не должен был предъявлять иск. Данные выплаты присуждаются в подавляющем большинстве случаев по делам о диффамации и клевете, когда формально слова признаются позорящими честь и достоинство истца, но реальный ущерб чести и достоинству истца не причиняется в действительности.

Нередки ситуации, когда сам истец политически или экономически заинтересован в искусственном раздувании средствами массовой информации того факта, что его оклеветали. Иными словами, больше шума вызывает освещение прессой этого процесса, нежели сама заметка, содержащая порочащую честь и достоинство истца информацию. Поэтому сложно говорить о том, что реальный вред чести и достоинству истца был в действительности причинен.

Размер «выплат в презрение» всегда составляет один пенс. Как можно видеть, и номинальные выплаты, и «выплаты в презрение» назначаются судом в случаях, когда нарушается то или иное право истца, но реального ущерба не причиняется. Однако основное и существенное различие между ними заключается в том, что при назначении номинальных выплат суд признает истца правым, и ответчик обязан оплатить все судебные издержки истца, в то время как при назначении «выплат в презрение» формально выигравший процесс истец обязан оплатить судебные издержки ответчика.

Повышенные выплаты носят единовременный характер, достигают высоких размеров и назначаются судом в делах, связанных с причинением вреда гордости и чувствам истца (дела о мошенничестве, хулиганстве; дела, связанные с оскорблениями сексуального характера, половымм преступлениями).

Выплаты, присуждаемые с целью наказания, носят единовременный характер и достигают довольно крупных размеров (до 25 000 ф. ст.). Размер таких выплат всегда больше, нежели необходимо, чтобы полностью компенсировать вред, причиненный истцу: так английский суд наказывает ответчика и пытается осуществить частную и общую превенции. Выплаты с целью наказания присуждаются судом по делам о неправомерных действиях должностных лиц, о неосновательном обогащении и в случаях, предусмотренных статутами парламента^[7].

Судебный приказ-запрет (injunction) представляет собой оперативное превентивное процессуальное средство, выражающееся в распоряжении (ордере) магистратского суда, суда графства или канцлерского отделения Высокого суда, которое может быть выдано до судебного рассмотрения дела (промежуточный запрет) и которое обязывает соответствующее лицо или орган воздержаться от совершения определенных действий, приостановить их, если они уже совершаются (запретительный запрет) или же совершить определенные действия (компенсационный, обязательный запреты).

Судебный приказ-запрет является более оперативным средством, нежели иск, потому как он доступен истцу еще до окончания рассмотрения дела по существу. Важно отметить, что судебный приказ-запрет не означает окончательного решения дела, его выдача не предрешает окончательных выводов суда. Если истец, получивший в свое распоряжение судебный приказ-запрет, в конечном счете проиграет дело, то именно он, а не суд несет гражданскую ответственность за тот вред, который был причинен вследствие реализации судебного приказа.

В подавляющем большинстве случаев судебный приказ-запрет является промежуточным средством судебного реагирования (interim measure), направленным на предотвращение ущерба, который может быть нанесен или уже наносится истцу. Именно поэтому за судебным приказом-запретом может обратиться не всякое, а лишь заинтересованное лицо, чьи права нарушаются ответчиком. При малозначительности причиненного ущерба, его единовременном характере и возможности денежной оценки суд может назначить истцу денежную компенсацию вместо выдачи приказа-запрета.

По характеру обязанностей, возложенных приказом-запретом на ответчика, их можно разделить на запретительные (prohibitory/ restrictive/negative) и компенсационные (compensatory). Суть первых состоит в запрете действий, приносящих вред истцу, которые ответчик намеревался совершить или уже начал совершать. Приказ-запрет компенсационного характера состоит в том, что суд своим решением обязывает ответчика выполнить определенные действия, которые позволили бы загладить последствия нарушения прав истца.

Обязательными приказами (mandatory injunctions) называются такие распоряжения суда, где исполнение судебного приказа не связано с реализацией запрета, но имеет принудительный характер и носит форму совершения определенных действий. Например, обязательным приказом ответчик обязывается убрать неправомерно возведенную постройку или предоставить залог в погашение долга.

В зависимости от стадии выдачи запрета и периода его действия судебные запреты подразделяются на промежуточные (interlocutory) и бессрочные (final, или perpetual). Промежуточные и бессрочные приказы-запреты могут быть как запретительными и компенсационными, так и обязательными. Промежуточный судебный приказ-запрет выдается судом на досудебной стадии предварительного разбирательства заявления. Цель этой меры — сохранение статус-кво и предупреждение возможных нарушений прав истца, если он выиграет дело.

По общему правилу промежуточный приказ-запрет выдается судом после того, как выслушаны аргументы обеих сторон. Однако в случаях, не терпящих отлагательства, заявление истца о выдаче запрета и представленные им доказательства нарушения его прав рассматриваются без вызова в суд другой стороны, и впоследствии такой запрет может быть выдан без оповещения другой стороны (exparte injunction).

Промежуточный запрет всегда выдается на короткий и четко определенный период — до заседания суда. Бессрочный судебный приказзапрет выдается уже в ходе процесса, когда истец доказал свою правоту и суд признал его доводы убедительными. Срок действия этого приказа-запрета не связан с началом судебного заседания по данному делу — именно поэтому он именуется бессрочным.

В последнее время английские судьи разработали целый ряд специальных судебных приказов-запретов. В их числе — запрет Марева, приказ Антона Пиллера (Anton Piller order), запрет-упреждение, приказ об аресте должника.

Запрет Марева был создан английскими судьями в деле Mareva Сотраnia SA v International Bulkcarriers SA (1975); в настоящем этот судебный приказ-запрет носит название «замораживающий ордер» (freezing order). Для его получения заявитель должен доказать шесть оснований для его выдачи судом.

Во-первых, суду должны быть предоставлены достаточные доказательства, свидетельствующие о наличии у заявителя исковых претензий к ответчику, а также раскрыты все существенные факты дела.

Во-вторых, дело должно быть подсудно суду, в который обратился заявитель.

В-третъих, заявитель должен предоставить доказательства того, что имущество в отношении которого он просит выдать запрет Марева, действительно находится у ответчика.

В-четвертых, имущество ответчика также должно находиться в юрисдикции суда.

В-пятых, заявителем должно быть доказано, что существует риск того, что если запрет не будет выдан, то имущество ответчика будет перемещено и впоследствии ответчик не удовлетворит его исковые претензии.

В-шестых, заявитель должен обязаться возместить все убытки, которые могут быть причинены вследствие реализации запрета Марева не только ответчику, но и третьим лицам — если впоследствии заявитель проиграет дело.

Если заявитель удовлетворил данным основаниям, суд может вынести запрет, которым право ответчика распоряжаться своим имуществом будет ограничено — он не сможет вывести свое имущество за границу, перевести деньги за рубеж.

Невыполнение ответчиком предписаний запрета Марева рассматривается как неуважение к суду (contempt of court) и строго наказывается. Однако следует отметить, что этот запрет не должен ставить истца в привилегированное положение по отношению к другим кредиторам, которые могут оказаться у ответчика. Данный запрет может быть применен английским судом в отношении любого ответчика, независимо от его гражданства или страны проживания.

Приказ Антона Пиллера (Anton Filler order) берет свое название от прецедента Anton Filler KG v Manufacturing Processes Ltd (1976); в настоящем это средство называется ордером на обыск (search order). Его можно определить как распоряжение суда, которым ответчик обязывается дать разрешение адвокату заявителя войти в помещение и ознакомиться с документацией и предметами, которые, по мнению истца, нарушают его права в сфере интеллектуальной собственности.

Без разрешения ответчика адвокат заявителя не имеет права вторгнуться в эти помещения, однако отказ ответчика означает совершение правонарушения против суда и строго наказывается как неуважение к суду и посягательство на интересы правосудия.

Прежде чем заявитель получит ордер Антон Пиллер, он должен:

• 1) привести суду веские доказательства, свидетельствующие в пользу выдачи ордера;
• 2) показать, что прямой или потенциальный ущерб, который может быть ему причинен в случае отказа в выдаче ордера, очень значителен;
• 3) доказать, что у ответчика находятся инкриминирующие его материалы, свидетельствующие о нарушении авторских прав заявителя, а также тот факт, что в случае искового и судебного производства ответчик уничтожит такие материалы;
• 4) предоставить гарантии того, что в случае дальнейшего проигрыша дела он возместит все убытки, связанные с реализацией ордера Антон Пиллер, — не только ответчику, но и третьим лицам;
• 5) раскрыть все существенные факты дела, вне зависимости от того, насколько незначительными они ему кажутся.

Основное преимущество ордера Антон Пиллер состоит в том, что он может быть выдан судом без обращения к ответчику. Ордер также может содержать требования к ответчику, чтобы он предоставил истцу соответствующую информацию о фамилиях и местонахождении всех, кто также занят в деятельности, нарушающей соответствующие права истца.

Данным ордером ответчику может быть также запрещено сообщать о действиях истца соответствующим лицам. Ордер Антон Пиллер показал себя эффективным по делам о нарушении авторских прав, патентов, торговых марок, раскрытии иной конфиденциальной информации. Также он был использован для получения достоверной информации о доходах супруга с целью объективного подсчета его алиментных обязательств после процедуры развода (Emmanuel v Emmanuel (1982).

Назначение запрета-упреждения (quia timet — потому что он боится) состоит в том, чтобы дать возможность истцу пресечь угрозу причинения вреда и нарушения его прав в будущем. Отличие данного судебного запрета от промежуточного и бессрочного состоит в том, что запретупреждение носит исключительно превентивный характер: вред, который истец пытается предотвратить, в настоящем ему еще не причинен, но может быть причинен в будущем.

Опасения истца при этом должны быть обоснованными, он должен доказать:

• 1) непосредственный характер угрозы нарушения его прав, исходящий от ответчика;
• 2) большую вероятность того, что вред будет причинен;
• 3) то, что в случае причинения вреда в будущем денежная компенсация такого вреда не будет являться адекватным средством защиты;
• 4) то, что угрозы и иные действия ответчика, которые явились основанием полагать о возможности нанесения истцу вреда в будущем, носят не неосторожный, но умышленный характер;
• 5) неотложность мер по устранению угрозы.

Запрет-упреждение всегда носит запретительный характер. Если не удается получить запрет-упреждение, истец может обратиться в суд за промежуточным или бессрочным приказом-запретом.

Приказ суда об аресте должника (пе exeat regno) предоставляет истцу право на арест должника и обязывает должника предоставить истцу залог в погашение долга. Чтобы получить судебный приказ об аресте должника, кредитор должен доказать:

• 1) наличие долга, как минимум в 50 ф. ст.;
• 2) существование большой вероятности того, что если должник не будет арестован, он покинет страну;
• 3) то, что отсутствие ответчика наложит негативный отпечаток на возможность истца доказать свои права в суде.

Данное средство судебной защиты применяется крайне редко, так как уровень (качество) необходимых доказательств (standard of proof), которые обязан предоставить истец, очень высок.

• [1] Вишневский А. А. Банковское право Англии. М., 2000. С. 48.
• [2] Об этой конструкции более подробно см.: Cheshire, Fifoot & Furmston’s Lawof Contract. 13th ed., L., 1996. P. 100—104; Вишневский А. А. Указ. соч. С. 48—54.
• [3] Судебные системы западных государств. С. 90.
• [4] Halliwell M. Equity and Trusts. Textbook. L., 1997. P. 365.
• [5] Более полно см.: Cheshire, Fifoot & Furmston’s Law of Contract, 13th ed., L., 1996.P. 607—643; Ансон В. Договорное право. M., 1984. С. 343—362.
• [6] McLeod I. Legal Method. 3rd. ed., L., 1999. P. 24.
• [7] Более подробно см.: Cooke J. Law of Tort. 2nd ed., L., 1995. P. 301—315. McLeod I. Legal Method. 3rd. ed., L., 1999. P. 24—26. О компенсации морального вреда в английскомделиктном праве: Михно Е. А. Возмещение морального вреда // Правоведение. 1992.№ 5.